Когда он появляется в зале, все уже сидят за столом, и он решает в следующий раз прийти пораньше. Он проходит к своему месту, отодвигает стул, но прежде чем опуститься, негромко, но внятно произносит:
— Доброе утро, — радуясь, что голос не дрогнул. От волнения в горле пересохло, а сердце стучит как бешеное.
На секунду в зале повисает тишина, и горячая волна простреливает тело от макушки до пят, оставляя на ладонях липкий пот. Сразу за этим мелькает досадливая мысль, что на него просто не обратят внимания, но тут за столом раздаётся больше десятка голосов:
— Доброе утро.
— Доброе.
Гарри отмечает, что голос подали не все, но губы шевелились почти у каждого Пожирателя. Лишь Драко смотрит с гримасой отвращения, и ещё несколько человек, включая Малфоя-старшего и Снейпа, ограничились кивками. Он бросает вопросительный взгляд на Риддла, и тот кивает с удовлетворённой улыбкой. Гарри чувствует, как подрагивают колени, наконец опускается на стул, хватает только что появившуюся чашку кофе и делает несколько жадных глотков, чтобы промочить горло. Прерванная беседа возобновляется, и на этот раз он старается вникнуть в разговор.
— Значит, он уже в курсе? — спрашивает Риддл у Люциуса.
— Милорд, мы изъяли все выпуски «Придиры», но один, кажется, всё-таки попал к Скримджеру.
— Что Скримджер говорит по этому поводу?
— Я пытался заверить его, что исчезновение Поттера — это лишь слухи, но он хочет встретиться с вами лично.
— Так пусть сам приезжает.
— Он отказался, мой Лорд. Наотрез.
— Чего он боится?
— Говорит, что у него много дел в связи с подготовкой к балу.
— Лжёт. Просто он хочет говорить со мной на своей территории.
— Милорд, — подаёт голос Снейп, — отправляться сейчас в Министерство было бы неразумно.
— Отмалчиваться тоже. Если я буду уклоняться от встречи, это только подтвердит его догадки.
— Почему вам так важно мнение Скримджера? — набравшись смелости, спрашивает Гарри, и все взгляды тут же обращаются к нему.
— Потому что он Министр, — с насмешливой улыбкой отвечает Люциус.
— Но ведь это ненадолго, верно? — парирует Гарри, глядя ему в лицо.
— Это не имеет значения. Министр есть Министр. Если он пустит информацию из «Придиры» в «Пророк», из слухов это превратиться в официальное сообщение, и у людей начнётся паника.
— Но зачем ему это?
— Он твой большой поклонник, — усмехается Люциус.
— А не проще надавить на него?
— Сколько можно на него давить? — вместо Люциуса отвечает Риддл. — Скримджер и так согласился на все наши условия. Но он не желает просто досиживать на посту оставшиеся два месяца, он хочет быть в курсе всех событий.
Люциус собирается что-то сказать, но Гарри его опережает:
— Тогда почему просто не убить его, если он так мешает?
Риддл тихо смеётся и качает головой.
— Если бы всё было так просто, Гарри… Пост должен быть передан официально и добровольно. Мы не собираемся устраивать террор, люди должны сами выбрать нового Министра.
— Как будто у них есть выбор! — фыркает Гарри.
— Ты прав, по сути, выбора у них нет, однако они должны верить, что сделают его сами. Мне не нужна гражданская война после ухода Скримджера.
— Но это лишь иллюзия. На самом деле происходит не смена, а захват власти.
— А какая разница, как всё происходит на самом деле? — вдруг выдаёт Эйвери, размахивая вилкой. — Главное — как это будет выглядеть со стороны.
— Когда придёт новая власть и люди почувствуют, что политика нового Министра означает резкие перемены, они не станут молчать, —произносит Гарри убеждённо.
— С чего ты взял, — поднимает бровь Риддл, — что мы резко изменим политику? Все перемены мы совершаем сейчас, пока Скримджер ещё не ушёл с поста.
— Но когда вы станете Министром, вам уже нечего будет опасаться.
— И это не значит, что я учиню репрессии, едва сев в Министерское кресло.
— Разве вы не собираетесь?..
— Я хочу править страной, а не потрошить её, — перебивает Риддл.
— Но никто в это не верит.
— Именно поэтому ещё два месяца нам нужно сохранять в стране мир и спокойствие. А потом люди сами убедятся, что их опасения беспочвенны.
— Всё не получится так просто, — упрямо возражает Гарри.
— К чему вообще этот разговор? — резко произносит Люциус, и он умолкает, качая головой.
— Гарри, — мягко начинает Риддл, — никто не говорит, что всё будет просто. Но усложнять ещё больше мы не намерены, — и обращается к Люциусу: — Что там с индийским товаром?
— Угли одни, — встревает Эйвери, усмехаясь. — Угли, милорд. Что там ещё может быть?
— Только не говорите мне, что сгорел весь склад! Что-то же должно было уцелеть. Вы три дня там копались.
— Уцелела половина, — говорит Люциус тихо. — Утром доставили в поместье всё, что можно было взять в руки.
— Сколько мы потеряли? — хмурится Риддл.
— Больше ста тысяч галлеонов, милорд. И ещё неизвестно, сколько палочек придётся уничтожить, когда мы начнём их проверять.
Риддл вздыхает, но потом на его лице появляется ленивая улыбка.
— А они ещё говорят, что я разоряю страну. С этим прекрасно справляется Дамблдор.
Только сейчас Гарри понимает, о чём идёт речь.
— Вы говорите о сгоревшем складе? — на всякий случай уточняет он.
— Да, Гарри, — кивает Риддл, — мы говорим о палочках, которые вы сожгли. Панси, — поворачивается он к дальней половине стола, — после завтрака возьми молодёжь, разберите всё, что осталось, внесите в реестр и упакуйте. Испорченные палочки уничтожьте.
— Да, милорд, — отвечает Панси и кидает озабоченный взгляд на Драко, но тот сидит, уставившись в стакан.
Когда все заканчивают завтракать, Гарри поднимается и подходит к Риддлу.
— Чем я могу быть полезен вам сегодня?
— Мне — ничем, — равнодушно бросает он. — Но твоим бывшим сокурсникам, возможно, потребуется помощь.
С этими словами он встаёт и покидает зал через заднюю дверь. Гарри с полминуты стоит в растерянности, но тут замечает выходящего из зала Снейпа и торопливо идёт за ним.
— Профессор Снейп! — окликает он, когда зельевар уже оказывается в коридоре. — Профессор!
Но Снейп даже не замедляет шаг, и Гарри приходится пробежаться, чтобы догнать его у самой лестницы.
— Остановитесь! — неожиданно для самого себя рявкает он, и Снейп наконец замирает, переводя на него удивлённый взгляд.
— Поттер, что вы себе?..
— Не делайте вид, что не замечаете меня! — перебивает Гарри. — У меня к вам всего два простых вопроса.
Снейп бегло озирается, чтобы удостовериться, что рядом никого нет и их никто не станет подслушивать, а потом раздражённо смотрит на него.
— Только быстрее, Поттер. У меня мало времени.
Гарри фыркает, услышав риддловскую фразу, но решает не заострять на этом внимание. Он складывает руки на груди и старается говорить как можно спокойнее.
— Пожалуйста, расскажите мне о зелье, которое вы готовили для Риддла. Почему теперь он выглядит именно так?
Снейп кривит рот и нетерпеливо ставит ногу на первую ступеньку.
— Я уже сказал — спрашивай у…
— Вот странно, а Риддл посоветовал спросить у вас, — говорит Гарри с притворным удивлением.
— В самом деле?
— Да. Я бы не стал врать.
Снейп пару секунд мешкает, а потом начинает говорить быстро и очень тихо:
— Хорошо, я расскажу, только вряд ли это как-то тебе поможет. Это своеобразная модификация Оборотного зелья, но его не нужно принимать каждый час. Я готовлю зелье раз в полгода. Что касается…
— Но почему Риддл выглядит как в шестнадцать?
— Поттер, будешь меня перебивать?
— Простите. Продолжайте.
— Что касается его внешности, то дело в волосах. Прежде чем начать эксперименты с собственным телом, Тёмный Лорд сохранил немного своих волос, крови и кое-чего ещё. — Гарри быстро кивает, не желая думать, чем именно может оказаться это «кое-что». — Тогда, как ты знаешь, ему было шестнадцать. Поэтому он и принял облик себя самого в этом возрасте.
— Это как-то связано с его… с его странным поведением? — хмурится Гарри.
Снейп задумывается ненадолго, а потом отвечает медленно, будто старательно подбирает слова:
— Это тело делает Лорда уязвимым, подверженным человеческим желаниям.
— Что это значит?
— Это значит, что у него появилась потребность в людской пище, в удовлетворении других нужд тела…
— Каких, например? — спрашивает Гарри, уже догадываясь, о чём идёт речь.
Снейп молчит несколько секунд, пристально глядя ему в глаза.
— Думаю, ты понял.
Он сглатывает вязкую слюну, вспоминая холодные пальцы на своих губах.
— Он… — чтобы продолжить, приходится прочистить горло. — Вы думаете, он может потребовать от меня…
— Он не отчитывается передо мной, — перебивает Снейп. — Но может потребовать от тебя всего, что угодно, включая…
— …близость, — еле слышно заканчивает Гарри.
— Полагаю, ты понимаешь, что в этом случае должен будешь…
— У меня есть ещё вопрос, — он быстро меняет тему, не желая обсуждать подобное с зельеваром. — Что вы сказали остальным?
Снейп поджимает губы и молчит с полминуты, потом негромко отвечает:
— Сказали, что тебя похитили.
Гарри недоверчиво хмурится.
— И всё?
— Нет. Сразу по возвращении Кингсли рассказал, как ты ударил его заклинанием.
— И как вы им это объяснили?
— Никак.
— Никак?! — взвивается Гарри. — То есть вы просто промолчали?! Они ничего не знают?
— Дамблдор решил, что пока им стоит знать только факты: ты у Пожирателей.
— И я напал на Кингсли, — мрачно заканчивает Гарри. — Наверное, они уже сопоставили оба факта.
— Дамблдор решил…
— Дамблдор решил! — кривится он. — А что вы решили, профессор?
— Ты ведь знаешь, я не могу с ним спорить, если он принял твёрдое решение.
— То есть лучше, чтобы все думали, что я их предал?
— По крайней мере, это лучше, чем если бы они думали, что ты просто попал в плен. В этом случае они попытались бы найти тебя и освободить.
— Вы же обещали мне, что всё им объясните!
— Они получили объяснение, — сухо бросает Снейп и поднимается вверх по лестнице, больше не удостоив его ни взглядом.
Оставшись один, Гарри прикрывает глаза и тяжело вздыхает. То, чего он опасался, всё же случилось. Дамблдор нарушил слово, не объяснил, почему так вышло с Кингсли, позволил остальным прийти к собственным выводам, не заступился. Теперь обратного пути точно нет. Если он и сумеет найти слова, чтобы друзья его поняли, сделать это он сможет, только когда убьёт Волдеморта. Если убьёт.
Гарри озирается: вокруг никого нет, коридор пуст, словно всё поместье вымерло. Прислушавшись к гулкой тишине, царящей на этаже, он понимает, что все разошлись по делам, а молодёжь разбирается с палочками. Раз Риддл велел им помочь, нужно их найти. Гарри поднимается на второй этаж, проходит по коридору, но и тут никого не обнаруживает. На третьем так же пусто. И лишь поднявшись на четвёртый, он слышит приглушённые голоса в конце коридора. Он идёт на звук и вскоре оказывается у высоких дверей с резными ручками. Если верить Марку, за ними музыкальная комната. Немного поколебавшись, он толкает двери и замирает на пороге.
Светлое помещение напоминает склад. Вдоль стен свалены многочисленные коробки, на полу валяются пергаменты и перья, а у большого окна стоит пыльный рояль с закрытой крышкой. Посреди всего этого беспорядка снуют Панси, Гойл, Нотт и Блейз. В кресле развалился Драко с газетой в руках, а на полу по-турецки сидит Марк, перебирая какие-то бумаги. Вскинув голову на скрип двери, он удивлённо поднимает брови.
— О, эфенди! Ты чего здесь?..
— Какого чёрта, Поттер?! — Драко срывается с места быстрее, чем Гарри успевает что-либо ответить.
В несколько широких шагов очутившись возле него, Малфой наклоняется к нему и шипит:
— Что ты здесь забыл?! Тебя не звали!
— Драко, остынь, — морщится Панси.
Гарри раздумывает, не начать ли стандартную перепалку, но потом решает, что каждый раз спорить с Хорьком — это глупо, неуместно и откровенно по-детски. Поэтому, проигнорировав его слова, закрывает за собой двери и проходит на середину комнаты, оглядывая многочисленные коробки.