— Маринетт, ты должна его успокоить, — Тикки, наблюдавшая за воссоединением героев из своего укрытия в шкафу, решила все же вмешаться.
Дюпен-Чен вопросительно посмотрела на свою квами. Она сама прекрасно знала, что нужно было положить конец внезапной истерике напарника, но только как?
— Прислушайся к своему сердцу, — пропищала пятнистая и снова удалилась в укрытие. Совет был абстрактным, но если Тикки была права, то Маринетт сама поймет, что нужно делать в этой ситуации. И мешать ей мудрая квами не собиралась.
Нуар из-за собственных рыданий даже не заметил красную квами. Для него вообще в данный момент не существовало ничего и никого, кроме Маринетт, которую он все так же крепко сжимал в своих объятиях. Кот боялся, что девушка отвергнет его признание и что это была последняя в его жизни возможность прикоснуться к ней, почувствовать тепло ее тела. Нуар забыл о том, что в данный момент был в маске и не раскрывал перед Маринетт свою личность. Он не мог поверить в то, что его Леди допускала мысль о том, что он был способен ее ненавидеть! Как она могла так подумать о нем? Ведь все эти семь лет он жил лишь ради встречи с ней. Ради нее он был готов умереть тысячи раз в самых ужасных муках. Герой Парижа был готов на все, чтобы доказать искренность своих чувств, но в данный момент был способен только на безудержные рыдания.
Маринетт осторожно вызволила прижатую к его груди правую руку и погладила своего Кота по голове. Так ли невозможна была посетившая ее мысль? Неужели, внезапная догадка, возникшая как реакция на странное поведение напарника, была ответом на многие ее вопросы? Сердце твердило уверенное «Да!», а Тикки просила прислушаться к нему.
Отбросить страхи. Сказать правду самой себе.
И прошептать верному напарнику на ухо то, что никогда не решалась произнести:
— Я люблю тебя, Адриан Агрест.
***
Нуар вздрогнул и прекратил рыдать. Ему показалось, что он ослышался, ибо услышанное было слишком невероятным, чтобы быть правдой. Он замер и даже затаил дыхание в надежде, что Маринетт повторит сказанное.
— Глупый Кот, ответь хоть что-нибудь, — смущенно пролепетала она. — Хотя бы скажи, что я не ошиблась. Потому что иначе я буду чувствовать себя ужасно глупо. Хотя я уже чувствую себя так, потому что если ты на самом деле Адриан и читал мой дневник, то… Аргх, Нуар, не молчи!
— Маринетт, — Кот взял лицо девушки в ладони и посмотрел ей в глаза, — ты правда примешь меня и без маски? После всего, что сделал тебе мой отец?
— Я никогда не винила тебя за то, что он сделал.
Нуар прошептал слова обратной трансформации, и зеленая волна пронеслась по его телу; черная тень на удивление тактичного квами незаметно юркнула в шкаф к пятнистой подруге. О, боги, как же приятно было прикасаться к щекам возлюбленной без перчаток, чувствовать ее нежную кожу и не видеть ожидаемого отвращения в ее глазах! Маринетт, его Леди, его Принцесса тепло и мягко, смущенно и нежно улыбалась ему, не отталкивала, не презирала.
Сглотнув подступивший от волнения комок, Адриан осторожно приблизился к ее губам и застыл, не решаясь поцеловать их. Он ощущал ее щекочущее дыхание, чувствовал ее губы в миллиметре от своих, хотя и не касался их.
А вдруг это сон? Вдруг он проснется, стоит их губам соприкоснуться? Подобного он не выдержит. Если Агрест сейчас проснется и не увидит Маринетт перед собой — он умрет.
Адриан вздрогнул, почувствовав, что его Леди сама подалась чуть вперед, отчего их губы все же соприкоснулись. Волна мурашек пробежала по всему телу героя без маски. Это не сон — реальность, ибо не могли подобные ощущения быть ненастоящими! Ее губы невинно, нежно, целомудренно прижимались к его, словно Маринетт была не двадцатипятилетней женщиной, а до сих пор оставалась юной школьницей, для которой поцелуи все еще оставались чем-то сокровенным, сказочным, необычным. Черт возьми, Адриан и сам был таким! Но желание, копившееся в нем на протяжении стольких лет, уже невозможно было сдерживать.
Он мечтал об этом с тех самых пор, как влюбился в нее, с первого дня их знакомства, с первой совместной битвы. Годами он представлял, каковы ее губы на вкус, не имея возможности получить ответ на этот вопрос. Блондин высунул язык и очертил им контур губ своей возлюбленной, утоляя бушевавшее в нем любопытство. Никогда прежде герой Парижа не испытывал ничего подобного, а ведь они только начали свой поцелуй!
Принцесса приоткрыла рот, словно приглашая язык Адриана внутрь. Он не заставил себя долго ждать, черт возьми, Агрест сам не мог ждать ни секунды, ведь спустя столько лет он наконец добился желаемого! Исследуя каждый миллиметр ее рта, проводя языком по ее зубам, переплетая ее язычок со своим, Адриан пытался выразить все те чувства, что переполняли его сердце.
Ощущать, что Маринетт отвечала на его поцелуй — было лучшей наградой за все годы, минуты, секунды ожидания и тоски по ней. Его страхи оказались пусты, а любовь, напротив, взаимна. Он не заслуживал подобного счастья, но отказаться от этого уже не мог.
Легкие горели от недостатка кислорода, но Адриан был не в силах разорвать поцелуй. Ее любовь была ему нужнее воздуха, Агрест чувствовал, что он никогда не сможет утолить свою жажду, поскольку с каждой секундой он желал продолжения еще сильнее.
Говорят, что настоящие мастера поцелуев способны своими языками завязать узелок на ниточке. Пусть для Адриана и Маринетт это был первый настоящий поцелуй в их жизни, их языки так страстно переплетались друг с другом, что казалось, могли связать целый свитер.
Маринетт отстранилась первой, но, сделав несколько жадных вздохов, снова припала к его губам. Они ласкали губы друг друга, слегка покусывали, облизывали, наслаждались друг другом.
Их руки словно жили отдельной жизнью. Адриан даже не смог бы сказать, в какой момент его правая рука забралась к Маринетт под футболку, а пальцы заскользили по ложбинке вдоль ее позвоночника, когда пальцы левой руки зарылись в шелковистые волосы Принцессы, а ее острые ноготки начали царапать его спину.
Агрест был бы счастлив, если бы этот момент длился вечно, если бы время остановилось и Маринетт осталась в его руках навсегда.
Но, видимо, судьба как всегда решила помешать его счастью. Из кармана донеслось раздражающее пиликанье телефона, посмевшего уведомить о пришедшем сообщении настолько не вовремя. Адриан проигнорировал звук, продолжая наслаждаться возлюбленной, но вскоре раздался еще один сигнал. Юноша почувствовал, как Маринетт напряглась, и прошептал ей в губы: «Подождут».
Увы, третий сигнал заставил его Леди отстраниться.
— Вдруг, что-то важное, — с трудом восстанавливая сбившееся дыхание, сказала она. — Посмотри.
— Для меня важна только ты, — ответил Агрест и полез в карман за телефоном, чтобы отключить надоедливый аппарат. Однако, увидев, что писала Хлоя, блондин все же решил прочесть, из-за чего Буржуа осмелилась помешать его счастью.
[Раз твой телефон появился в сети, полагаю, все прошло успешно?]
[Сообщи своей «Принцессе», что с сегодняшнего дня она уволена, а до завтра должна освободить квартиру.]
[Я не меценат, так что учти, ты должен будешь возместить мои расходы за все, в том числе и за молчание соседок. Сумму назову потом, а пока можешь радоваться жизни!]
Как же, нарадуешься тут, когда отвлекают подобными сообщениями!
Адриан поднес палец к кнопке выключения, но, прежде, чем он успел нажать на нее, телефон сообщил о поступлении еще одного смс.
[Отец просил сообщить Нуару: Антуан Перро был найден мертвым.]
Комментарий к 14. Адриан Агрест
Напоминаю:
Антуан Перро
- текстильный магнат;
- одинаково сильно любил выпивку и красивых женщин;
- будучи пьяным, приставал к Маринетт на похоронах Габриеля Агреста;
- заброшенное здание фабрики из 6-7 глав принадлежало именно этому человеку.
========== 15. Переступая порог ==========
— Что-то случилось? — обеспокоенно спросила Маринетт, заметив, как изменилось лицо Адриана, когда он прочитал последнее сообщение. Блондин выглядел напряженным и взволнованным, его раздражение на то, что их прервали, сменилось отрешенной задумчивостью.
— Что? — погруженный в собственные мысли, Агрест не сразу отреагировал на вопрос. Но стоило ему ощутить на себе взволнованный взгляд голубых глаз возлюбленной, как все проблемы показались ему мелочными. — Нет, все в порядке, — мягко улыбнулся блондин, взяв Дюпен-Чен за руку. — Я искал встречи с тобой семь лет, работа может подождать и до завтра.
— Если это что-то важное, то за меня не волнуйся, — смутившись, брюнетка прикусила припухшую после поцелуев губу. — Обещаю больше не исчезать, — чуть слышно прошептала она.
Адриан хотел ответить, что во всем мире для него не было ничего и никого важнее Маринетт, но побоялся, что она посчитает его слова преувеличенными. Дюпен-Чен не раз писала в дневнике, что сомневалась в искренности слов Кота, адресованных ей, так как у нее складывалось впечатление, что напарник играл на публику. Доля правды в этом была: в то время юноша очень хотел привлечь внимание Ледибаг, однако о своих чувствах к ней он не врал. Но что, если сейчас Маринетт отреагирует так же, как тогда? Адриан без раздумий был готов отдать за нее свою жизнь, но боялся, что Дюпен-Чен подумает, будто его намерения — всего лишь шутка.
— Хлоя написала, что добилась твоего увольнения с работы, — сообщил Агрест. — И эту комнату тебе нужно будет освободить до вечера.
Маринетт вздрогнула. Она, конечно, уже почти решилась вернуться в родной дом, но все складывалось слишком быстро. Еще пару часов назад Дюпен-Чен и думать боялась о том, что когда-нибудь ей предстоит вернуться к прежней жизни, а сейчас ее поставили перед фактом, что сделать это нужно было до конца дня. Страх вновь начал подкрадываться к бывшей героине, но на сей раз вместо того, чтобы поддаваться ему, девушка крепче сжала руку напарника, ища поддержки.
— Я не готова, — призналась она. — Совершенно не представляю, что я скажу родителям…
— Об этом пока можешь не волноваться, моя Леди.
***
Весь сегодняшний день был похож на сон.
Сначала к Маринетт заявилась Хлоя, вслед за ней — Кот Нуар, который внезапно оказался Адрианом, а теперь девушке предстояло вернуться домой. Как выяснилось, родители бывшей героини в данный момент гостили у ее дяди в Китае, но несмотря на это Дюпен-Чен все равно не могла успокоить волнение. Сердце бешено колотилось в груди, возникало желание бросить все и вновь убежать, которое, однако, испарялось, стоило девушке встретиться взглядом с Адрианом.
Маринетт пыталась собрать немногочисленные вещи, однако от волнения у нее все валилось из рук, поэтому в дело пришлось вмешаться Агресту. Сказав «Бери лишь самое необходимое», парень позвонил Натали и попросил ее нанять людей, которые позже перевезут все вещи в пекарню. Наблюдать на лице Адриана самодовольную кошачью ухмылку было несколько непривычно, хотя, черт возьми, этот день и так уже выбился из разряда обыденных! Но все рекорды непривычности побило то, что черный квами Нуара, представившийся Плаггом, как провинившегося котенка отчитывал своего подопечного, намекая на то, что в шкафу у Маринетт было не так много вещей, чтобы заказывать грузчиков. Поэтому, сделав еще один звонок, чтобы отменить свою просьбу, Адриан сам взялся собирать вещи в сумку, в то время как Дюпен-Чен наконец отправилась в душ.
К собственному удивлению Маринетт не чувствовала сожаления при мысли о том, что ей придется покинуть место, в котором она прожила целых пять лет. Даже то, что она последний раз принимает здесь душ, не казалось ей чем-то особенным. Похоже, жизнь Эммы Ли действительно была для нее чужой, раз девушка так легко расставалась с этим именем.
Единственное, что ее тревожило в данный момент, это не отказ от образа Эммы Ли, а возвращение к жизни Маринетт Дюпен-Чен.
Натаниэль, Нууру и Тикки много раз пытались уговорить ее вернуться, но девушка всегда была непреклонна. Сейчас же, благодаря поддержке Кота Нуара, оказавшегося Адрианом Агрестом, Маринетт чувствовала себя значительно спокойнее, но все-таки полностью волнение исчезнуть не могло. И Нат, и Хлоя, и Нуар утверждали, что все только обрадуются «воскрешению» Маринетт, но могли ли они знать наверняка? Как отреагирует Алья, а другие знакомые? Изменится ли их отношение к Дюпен-Чен или все будет так же, как семь лет назад? А родители?
Маринетт почти свыклась с мыслью, что никогда больше их не увидит, а теперь, зная, что все это время они ждали ее возвращения, девушка не могла сдержать слез. Неужели в скором времени она снова почувствует нежные объятия матери и крепкие отца? Неужто она вновь отведает вкуснейших папиных булочек вместе с фирменным маминым чаем? Неужели, проснувшись посреди ночи от ужасного кошмара, она сможет подойти к родителям, услышать ласковое «Это всего лишь сон» и вновь заснуть, чувствуя, как материнская рука заботливо гладит ее по волосам?
Неужели еще чуть-чуть и Маринетт сможет произнести заветное «Я дома»?
Если бы не Адриан, она бы так никогда и не решилась на этот шаг.
Если бы не Адриан…
Девушка вытерла слезы и усмехнулась, глядя в запотевшее зеркало.
Кто бы мог подумать, что ее нахальный напарник и скромный одноклассник являлись одним и тем же человеком. Странная штука — судьба. Получалось так, что на сделку с Бражником Ледибаг пошла ради Кота Нуара. Интересно, узнай она семь лет назад, что ее врагом оказался отец верного Котика, как бы поступила героиня Парижа? В таком случае попыталась бы она защитить напарника от ужасной правды, от которой хотела защитить свою первую любовь? Или бы сказала ему в лицо, кем являлся его отец, и вынудила бы выступить против него?
Маринетт потрясла головой.
Нет. Ничего бы не изменилось.
Разве что она не стала бы снимать маску перед злейшим врагом, а в остальном… Что Кот, что Адриан — они оба всегда были ей близки, пусть в то время Маринетт и пыталась отрицать, что Нуар был для нее больше, чем просто напарником. Все-таки семь лет разлуки явно дали понять, сколь много места было отведено в ее сердце для взбалмошного Кота.
Как же хорошо, что они оказались одним человеком! Да еще и влюбленным в нее.
Щеки мадемуазель Дюпен-Чен залились красным румянцем. Стоило только свыкнуться с мыслями о возвращении к прежней жизни, как тут же вернулись старые привычки. Главное, внезапно перед Котиком заикаться не начать.
Девушка закрыла кран и взяла в руки полотенце. Вытирая с себя капельки влаги, Маринетт не могла перестать думать о том, как изменилась пекарня за годы ее отсутствия. Семь лет она не переступала порог родного дома, не видела его стен, не ощущала чудесный аромат свежей выпечки. Делали ли родители ремонт? Вдруг они полностью поменяли внутренний дизайн и обстановку? Похож ли дом сейчас на тот, чей образ то и дело всплывал в ее памяти болезненной ностальгией?
И что за эти семь лет произошло с ее комнатой?
Разумеется, она не могла остаться прежней. Ведь даже тот факт, что Маринетт жива, родители узнали через два года после происшествия на мосту. Но остались ли там какие-либо вещи, напоминавшие о прежней хозяйке? Куда делась огромная подушка в виде кота? Что стало с ее манекеном? А с теми шляпками, которые она сшила незадолго до исчезновения?
Маринетт хлопнула себя по щекам.
Заранее себя накручивать было бессмысленно, еще чуть-чуть и она сама все узнает. Отныне с ней была не только Тикки, но и верный напарник, которому она доверяла даже спустя столько лет. Дюпен-Чен поймала себя на мысли, что если бы Нуар и Адриан были разными людьми, то вернуться домой ее смог бы заставить вовсе не Агрест. И дело было не в его отце.
— Вот черт! — пытаясь попасть ногой в штанину джинсов, девушка чуть было не рухнула на пол из-за того, что она так внезапно осознала еще одну свою ошибку. У нее на двери до сих пор висела фотография Габриеля Агреста, и Адриан видел, что фото его отца использовалось как мишень. Маринетт не жалела о том, что метала дротики промеж глаз бывшего Бражника — все-таки это отлично снимало стресс, учитывая, что он в свою очередь спонсировал семь пуль, которые до сих пор напоминали о себе белесыми шрамами. Но ведь этот человек был отцом Адриана, и Коту вряд ли было приятно видеть подобное.