Моя партнёрша замерла, онемев.
Затем медленно повернула лицо ко мне.
Долго поднимались её ресницы - и вот тогда-то я понял на собственной шкуре, каждым своим нервом, кого вёз на Марс. Сначала стал плотнеть воздух между нами двоими: это когда чувствуешь её даже с закрытыми глазами, даже когда стоишь спиной к ней, и в этой сверхчувствительности - всё твоё первобытное начало, и ты ощущаешь себя зверем, самцом больше, чем человеком. Самец в тебе заставляет держать ухо востро, так востро, что натягивается всё, что может натянуться в твоём теле; и всё на взводе, на пределе, и ты словно двигаешься по лезвию ножа...
Я играл вдохновенно, я жил сейчас в новом теле с бушующими инстинктами, настороженном и чутком к малейшим изменениям вокруг, и - в Ней. Жалкие несколько тысяч квадратных метров обитаемого мира, отвоёванные у марсианской пустоши, вдруг раздвинулись, потеряли границы и стали необъятными.
И я понял, почему команда так любит воскресные представления.
Я понял, почему команда так любит воскресные...
Я - понял.
"Вы ничего не можете поделать с длиной своей жизни, но вы можете увеличить её глубину и ширину". Кто это сказал? Какая разница? Вспышкой, внезапно и оглушающе, стало очевидно: жизнь каждого из красных-5 выглядела океаном полным, безбрежным, как вселенная, жизнь обрела не ещё один, но бесконечное множество смыслов благодаря сцене.
...Мимолётное соприкосновение тел обжигало, вскоре я и Полина сплетались в жутком и волнующем танце. И было так, что её локоны опускались на моё лицо, дразня гладкостью лёгкого шёлка.
Потом зрители скажут, что им стало трудно дышать, и они немо молили нас или умереть, или разрядиться друг о друга.
В какой-то миг я почувствовал, что заслужил.
И допущен.
Отвечая нашим чувствам, зал взорвала музыка. Это была "Viva la vida", - лучшая её версия, где солировала божественная скрипка в руках Дэвида Гарретта. Грег молодец, всё сделал вовремя.
Все были потрясены.
А потом Полина сказала мне, вылюбленному до дна:
- Приветствую тебя, Остроухий!
- Спасибо! - устало, искренне ответил я. - Ты победила, жрица. Послезавтра мистерия, все красные приняли наше приглашение?
- Все, - отозвалась Полина, - но чувствую уклончивость в ответе Красных-1.
- Ты была у них?
- Да, была. Все психологи бывают у них чаще, чем у других красных. Первым не помочь обычными способами. Боюсь, они обречены, если добровольно не пройдут инициацию на сцене и не справятся со своими страхами. Я рада, что их Марсела перешла к нам. Славная девушка.
- Миха счастлив, - осторожно заметил я.
Михаил был партнёром Полины до того, как к нам перешла француженка Марсела. Все наблюдали первую смену брачной пары, как когда-то следили за самым первым спектаклем, в котором Миха доказывал право на любовь. Или на секс? Кто знает, о чём они тогда условились с психологом? Я пережил это. Мне важно знать, что ответит жрица сейчас.
- Они прекрасная пара.
Полина-обворожительная-лучезарная-небожительница...
Забавная мысль: мы все, в некотором роде, небожители. Вот только проблем от этого не убавилось.
- Откроешь мне тайну женской части мистерии?
- Почему же нет, капитан? - улыбнулась моя роза.
Здесь редко звучит слово "женщина" и, если дела так пойдут и дальше, оно станет анахронизмом. Мужчин всё чаще называют "приметники" - у каждого свой признак, подмеченный розами. Капитана Красных-3 они окрестили Горячий Роберт. У Роберта горячее рукопожатие, красная шея оголена, ему всегда жарко. Металлы его страсть. Плавление, сварка и ковка - способ релаксации.
- Так какой сюрприз приготовили драгоценные розы?
Розы действительно драгоценные.
Без них начинаешь медленно сходить с ума, - неважно, допущен ты или не допущен в их чертоги. Полина одним своим присутствием спасала. Наполняла глубину мою, гнала волны-воды к берегам, и берега эти, капитан, как ни верти, как ни хмурься и не обманывай себя - она, она, она.
Полина ответила с нескрываемой гордостью:
- Ты удивишься. Случайно мы обнаружили, что ни одна тыква первого урожая не похожа на другую ни цветом, ни формой. Кожура плодов идеально подходит для праздничных масок, мы отделили всё лишнее, фигурно подрезали края, и даже красить не пришлось - после высушивания кожура сохранила великолепный цвет, только сверху добавили немного росписей. Маски вышли роскошные. Эта планета приняла нас, Остроухий. Ты рад?
- На других базах тоже выросли тыквы, достойные участвовать в твоей Великой Мистерии?
- Нет. Мы проверяли. Читай по губам: Ма-арс прии-нял тооль-ко нас, Красных-5!
- Значит, ты вела правильной дорогой? - улыбнулся я, гладя её плечи.
- Ещё бы! - мурлыкнула жрица.
Я слишком быстро привыкаю к блаженному состоянию близости. Не противостоять друг другу, просто спрашивать и получать ответы. Полина не способна что-то скрывать: не та МАСКА. Вот в чём суть: маска. Говорят, что она есть у каждого, но на Марсе это перестанет быть обычной метафорой и станет реальностью. Мистерия! Ещё бы выяснить, как выглядит моя маска...
Я точно хочу это знать?
Пожалуй, да.
Где-то на чёрном, как ночь, одеяле обширного поля созрело и ждёт истинное моё лицо, скульптурно-точный слепок внутренней сущности.
Мистерия воссоединит нас.
Осторожно касаюсь лица жрицы. Она читает движения пальцев: "Признайся, кто ты на самом деле?" - мой вопрос завершает большой вопросительный знак на её лбу, с твёрдой точкой в межбровье.
- Я - russian star child, - её голос прозвучал чуть хрипло.
Спрятала улыбку?
Некоторое время лежу, распластанный её признанием, и смотрю в потолок. Стар-беби! Звёздная детка! По сути, принцесса.
- Стар-беби только ты? - произнёс, а сам подумал, что знаю, каким будет её ответ, - весь жизненный уклад в нашей группе свидетельствует.
- Экипаж Красный-5 полностью укомплектован стар-беби, капитан. Кроме тебя.
"Мне не обязательно было это знать, так, получается? Формально - да, не обязательно. С анкетными данными у всех полный порядок".
- Григорий тоже из... хм, вашей серии?
"Кэп, ты идиот!"
Грег всегда казался самым нордическим из мужской половины нашего экипажа. То, как он раскрывался на сцене, почему-то не сломило мою уверенность в нём. А должно было, иначе бы не спросил. Грег мог бы со временем вылепиться в высококлассного режиссёра, равного Полине, но специализируется больше на танце. Он автор самых эффектных флешмобов. Он делает их словно бы равнодушно и отстранённо: скупо, больше жестами, чем словами, втолкует задачу остальным и отходит наблюдать в полном молчании. А когда люди почти готовы, вливается в танец. Именно вливается - свободно и без усилий. И связывает движением арабески сильных и гибких тел. Красные-5 много танцуют. Танцы приносят им удовольствие.
- Грег из первых стар-беби, - говорит Полина. - У его матери и отца разница в возрасте тридцать шесть лет, мать старше и во столько же раз могущественнее отца. Была. Когда появился Грег, ей было шестьдесят шесть. Родители нашего Омара познакомились в Боливуде, отец - русский, он привёз мать Омара в Петербург. Виолетта - единственный ребёнок певца-эксцентрика....
Полина назвала фамилию, услышав которую я удивлённо присвистнул.
Полина поиграла моими пальцами:
- Ты точно не знаешь историю звёзд и их детей? Впрочем, по-настоящему важные сведения были не интересны ни журналистам, ни публике. Масс-медиа рассказывали о наших семьях только сплетни и сочиняли скабрезные историйки. А важно только то, что дети получились непохожими на блистательных королей сцены. Полное несовпадение характеров и стремлений, словно на нас природа взялась отдохнуть от богемной жизни, которую вели наши родители. Поверь, она, их жизнь, суетная, она полна ложного блеска, вообще полна лжи. Здесь всё будет иначе, театр станет прикладной наукой, частью психологии. но в детстве... Отцы не понимали нас и потому отдалили. Исключений практически не было - все мы взрослели в дорогих пансионах. Нас обеспечивали, ожидая, что мы купимся на предложение роскошной жизни, и щедро платили за образование. В роскоши мы не нуждались и не ценили её; тогда родители сосредоточились на нашем образовании. К двадцати годам все мы экстерном получили первые дипломы в самых престижных университетах планеты. Но не перестали учиться. В марсианском экипаже мы по праву.
"Ещё бы! - размышлял я, - на строительство ваших тел шли первосортные продукты, за вашим здоровьем с младенчества следил целый штат домашних докторов, ваши мозги совершенствовали лучшие умы планеты, - родители денежным дождём компенсировали ваше рождение не в любви, а из прихоти, и непременно от суррогатных матерей. Вас спланировали, как биолог планирует новый урожай; искусственно смешали генный материал, удобрили им женщину-грядку, и в глубине души вы не можете не чувствовать, что ваше рождение было не более, чем рассудочное взращивание человеческого растения. Как по мне, мода заводить наследников на пороге старческого маразма была искусственно культивирована, чтобы откачать миллионные состояния русских королей сцены. И теперь рядом со мной возлежит принцесса Полина, крутейшая, - врач, психолог, биолог, но ещё и местная жрица, и роза, - облаком мелкие кудряшки вокруг головы. А хороша же, чертовка!"
- Любуешься?
- Ммм... - я плотоядно рычу. - Зачем сюда летела, учёная ведьма?
- И это говорит Остроухий Хромец?! - прищурилась роза.
До сих пор я был только Остроухий. А теперь, значит, добавилось ещё и "хромец", - из-за свежей травмы ступни... Если на Марсе мистические признаки имеют силу, то мне и жрице со светлым нимбом волос рано или поздно придётся делить сферы влияния. Но не сейчас. Считайте, между нами временное перемирие, чего не случалось с момента первого спектакля. Близится Мистерия - серьёзный повод не думать о противоречиях.
- Ты никогда не задавался вопросом, каким уму непостижимым образом человечество много раз разрушало себя изнутри, но возрождалось? Ради чего? Что даёт людям силы жить среди всех бед, и страданий, и мучительных сомнений?
- Договаривай, - требую я. Чего гадать, пусть говорит жрица.
- Всё просто, Остроухий. Только у человека есть счастливый дар трансформации реальности. Божественный дар. Знаешь, в чём он выражается? Очень просто: это ожидание нового дня, как чуда, как благодати, и желание СО-ТВОРИТЬ его таким...
Мне нужно время,чтобы привыкнуть к этой мысли. Но что-то в ней есть...
Полина провела мягкой ладонью по моей обнажённой груди и я прикрыл веки. С утра она расслабленна и доверчива. Она призналась, обжигая теплом тела:
- Мы не можем без сцены, капитан. Пойми, это - наше поле!
В полумраке её глаза блеснули, мне показалось, вызывающе.
Я снова сходил с ума: в Полине одновременно плескались, не смешиваясь, разные эмоции. Мне трудно ей верить. Но не доверять больнее.
- Давно вы стали одержимы театром? - спросил я.
- Взрослея, мы замечали странную и противоестественную для нас, молодых учёных, тягу к перевоплощению. Сначала мы не верили себе. Каждый избегал сцены, как только мог. В детстве нам довелось наблюдать суетность родителей; мы осуждали их за цели, казавшиеся мелкими, за неутолимую жажду публичности, за мишуру, переполнявшую их жизнь, за паническую боязнь старости... или забвения... Скорее всего, родители боялись забвения.
Как разобраться, что звучало в нас - гены, или зов сердца? Когда мы оказались в одной команде, стало ясно, что дипломы и учёные степени лишь ступени на пути к главному. А главное - это сцена. Театр Марса требует особой универсальности, сам знаешь. Наше образование и навыки служат не только интересам Земли, они послужат и театру. Мы хотим стать создателями небывалого зрелища и вывести на сцену всех! Красным нужна хорошая встряска!
Она помолчала.
Потом спросила, по-кошачьи потягиваясь:
- Ты видел Урмаса в работе?
Мне не раз случалось наблюдать молчуна Урмаса за работой, и его манеру размахивать инструментом и пританцовывать во время наладки оборудования, а занимается он всем: от бытовых печей до генератора и вездехода. Я думал, причина - музыка в его наушниках...
- Наоборот, ему нужны наушники, чтобы отгородиться от внешних шумов. Он надевает их, когда между делом сочиняет музыку. Он гениальный, он по-настоящему гениальный музыкант, и это для него я заказывала рояль. Зря ты волновался, рояль прибыл. Но хватит на сегодня, Остроухий, мне пора.
- Подожди, не гони меня! - взмолился я. - Как пришёл рояль, если тебе доставили только стандартных размеров упаковку?
- Мне прислали рояль и много других очень нужных вещей.
Полина спрыгнула с постели, пробежалась, пританцовывая, к встроенному шкафу, извлекла оттуда пластиковый контейнер и, вернувшись ко мне, высыпала на ложе десятки мелких штуковин, напоминающих тонкие пояса разного цвета, плоские коробочки, свёрток, и то, что формой и размером было похоже разве что на крупные пуговицы:
- Это портативные голографические проекторы.
Я удивлённо уставился на штуковины: последние разработки, да они стоят целое состояние! Годовой бюджет средней по размерам страны валялся, запросто разбросанный по ложу. Королевский подарок! Мощности этих миников хватит, чтобы нарядить в костюмы всех эпох массовку Большого театра, и вы не заметите, что на актрисе лишь видимость платья. А Полина уже стояла передо мной в наряде королевы планеты Набу.
Внезапно я ощутил гордость - Мистерия обещала быть сногсшибательной.
Полина
"Я не делала дневниковые записи две недели, а ведь раньше ничего подобного со мной не случалось. Пришлось поволноваться за судьбу оставленного на Земле; у каждого из нас имелись счета в банках, но сразу после отлёта стало известно, что родственники попытались их присвоить. Мотивировали это просто: в программе освоения Марса отсутствует пункт "возвращение космонавтов". Я уговорила красных-5 превратить деньги в грузы, которые реально переправить на Марс под видом частных отправлений. В этом нам не имеют права отказать. Один только Урмас, мечтатель, повёлся на уговоры нежных старших сестёр, и те живо прибрали к рукам его долю наследства, назначив своих распорядителей над его вкладами. Но это всё шелуха прошлого, и скоро отвалится.
Обязанности режиссёра отнимают слишком много времени после основной работы. Мне приходится постоянно посещать марсианские базы; я, Элиас, Якоб и Миранда - руководитель психологической службы красных, - пару дней в неделю проводим в разъездах, встречаясь с командами, в которых психологи не могут помочь своим людям и, похоже, сами испытывают приступы угнетения. А моя команда готовит Мистерию, на которую я возлагаю огромные надежды.
Красные-1 отклонили приглашение на праздник. Если быть точной, они ушли от ответа. Мы обсуждали другие насущные вопросы (конечно, насущные, раз именно их красные-1 определили такими), но хотят ли члены первого экипажа участвовать в Мистерии, не было сказано ни слова. Решение старых проблем эта команда тоже отодвинула на неопределённый срок. У меня неприятные предчувствия. Их люди держатся хорошо. Всё у них подчёркнуто-благополучно и счастливо, но это и настораживает.
День Великой марсианской мистерии. У меня из головы не идут Красные-1. Они слишком резко вышли из психологического штопора, а ведь проблема у нас общая, и она терзает всех поселенцев - всех, кроме моей команды.
Наши базы, и даже пока ещё не совсем пригодные для жизни купола, облюбовала плесень. Неизвестно, чем в будущем закончится симбиоз марсиан и этой крайне живучей формы жизни. Накоплено слишком мало данных, и у марсианской общины нет времени и ресурсов заняться плесенью по-настоящему. Плесень имеет несколько полезных для нас свойств, например, она активно участвует в регенерации воздуха. Несколько плюсов и один минус. Но он-то и доставил столько страданий. У людей начинает меняться кожный покров. На лице, пониже глаз, по щекам и скулам, от уха до уха, проступили небольшие, но выразительные твёрдые бугры, в четыре ряда. На других базах это явление назвали крокодиловой кожей, и только мы увидели в лицевых буграх сходство с рядами компьютерной клавиатуры. Всё начиналось с шутки, с печатанья на лице, но прошло время - и мы, теперь привычно, касаемся чужого лица кончиками пальцев, и из-под пальцев выходят стихи, пожелания и беззвучные секреты. Наша жизнь дополнилась невербальной формой общения. Приметникам приятно, когда любимые пишут им записки, понятные лишь двоим. Но на других базах люди очень страдают, считая своё новое лицо уродливым. А с красными-1 случилось худшее, что только могло быть: они оказались склонными к готическому нуару.