Вернувшаяся Веся показала взглядом, что никого не нашла и свернулась клубочком вокруг свёртка.
- Ну что мы будем делать с твоей находкой? - Эмпифиэль так устала, как будто весь день провела в седле. Она достала и налила себе чая, аппетит пропал, в горле ужасно пересохло, и села на ближайший валун. Веся, на её вопрос лишь взмахнула хвостом. - Искать маму бесполезно. Видно, что ребёнка специально оставили, а не потеряли. Вот вам и строгие правила, жизнь по законам предков, строгие нравы. Лучше бросить на смерть своего ребёнка, чем быть опозоренной и отвергнутой. А мне что с ним делать?
Риторический вопрос остался без ответа. Посидев и немного успокоившись, Эмпифиэль сняла корзину, переложила продукты в узел, сделанный из шали, и застелив дно второй простынёй уложила ребёнка в импровизированную колыбель. Ребёнок, а это была девочка, даже не проснулся. Прикрепив корзину и узел к седлу, бедный Агат стал совсем похож на вьючную лошадь, со всех сторон обвешанный поклажей, Эмпифиэль направилась в сторону дороги.
- Теперь как можно быстрее надо добраться до населённого пункта. Ребёнок голодный, а накормить его нечем, да я и не знаю как, - Эмпифиэль старалась ободриться, разговаривая с собакой. Та шла рядом и кивала головой в такт словам. - Раз ты её нашла, то и назовём мы её в твою честь, будет она у нас Весения. Только что с ней делать дальше?
Не дождавшись ответа на свой вопрос, Эмпифиэль еле забралась в седло, обвешанное со всех сторон, и пустила, насколько это было возможно, коня рысью.
До самых сумерек ехали не останавливаясь. Горы были везде, и казалось, им нет ни конца, ни края. Ребёнок несколько раз принимался плакать, но Эмпифиэль не могла ему ничем помочь. Спустившись в очередное ущелье с пробегающей по его дну речушкой, Эмпифиэль решила заночевать здесь. Все устали и последний час Веся постоянно отставала, а Агат стал спотыкаться.
Сняв с коня поклажу и седло, Эмпифиэль достала из корзины младенца. Сверток снова был мокрый и пищал. Агат направился к речушке, а Веся крутилась вокруг.
- Опять сырой и пищит, - разговаривая толи с младенцем, толи с собакой, толи сама с собой, констатировала Эмпифиэль. - У нас и завернуть его больше не во что и надо как то накормить. Вот ты Веся знаешь как их кормят? И я нет. Тогда давай сначала завернём её в сухое.
Из сухого остались только полотенца, вторая простыня да покрывало, но покрывало было очень большим, да и спать Эмпифиэль на чём-то надо. Выкинув мокрые тряпки и постелив на дно корзины полотенца, а ребёнка завернув в оставшуюся простыню, Эмпифиэль положила младенца обратно в корзину и приуныла.
- Не готова я ещё стать матерью. И не смотри на меня так, - обратилась к лежащей рядом собаке Эмпифиэль. - Не готова. Ну не вызывает он у меня умиленья. Я его боюсь. И как его кормить? И чем? Молоком? Давай сначала попробуем дать ему воды.
Эмпифиэль налила в кружку воды, подумала и добавила в неё немного чая, чтобы было потеплее и задумалась. Как влить в такой крошечный ротик воду? Ребёнок может захлебнуться и опять весь будет мокрый. Что за напасть!? Хоть плач. Младенец и плакал. Взяла ложку, чуть приподняла свёрток под головой и стала вливать по капельке воду в открытый ротик. Ребёнок сначала проглотил, потом поперхнулся, потом закричал ещё громче.
- Я не могу! - нервы сдавали, руки опять начали трястись, а ребёнок совсем разревелся.
Посидев и немного успокоясь, зачерпнув ещё ложечку, Эмпифиэль стала капать в приоткрытый ротик, делая большие промежутки, чтобы вода успела стечь внутрь. Постепенно ребёнок успокоился и стал делать сосательные движения. Так смешно получалось, что Эмпифиэль даже немного расслабилась. Сколько ребёнку требовалось пищи, Эмпифиэль не знала, и когда ротик закрылся, капать перестала. Вытерла мокрое личико, накрыла корзинку сверху курткой и отставила в сторону. Пора было поесть самой и накормить Весю с Агатом. И спать. Как же она устала и хотела спать.
Выспаться не удалось. Ребёнок периодически начинал плакать, выли толи волки, толи шакалы, ухали совы. Веся постоянно вскакивала и спина сразу начинала мёрзнуть. Агат нервно переступал ногами почти у самой головы Эмпифиэль. Чуть забрезжил рассвет, Эмпифиэль поднялась. Ещё одну такую ночь она не переживёт. Ребёнок опять был мокрый и пищал. Пришлось завернуть его в тёплую кофту. Если так пойдёт дальше, то вещей у неё совсем не останется. Повторив вчерашнюю процедуру кормления и уложив ребёнка в корзину, Эмпифиэль занялась собой, насыпала зерна Агату и накормила Весю.
Солнце встало, запели маленькие птахи и настроение улучшилось. Дорога шла вдоль речушки, в которую со всех сторон впадали маленькие ручейки, русло постепенно расширялось, по берегам стали попадаться разлапистые сосны, начинало заметно припекать. Эмпифиэль ужа начала подумывать о привале когда русло реки сделало крутой поворот, вырвавшись из подступивших с обеих сторон отвесных скал, и открылся вид на море. Эмпифиэль ни разу в жизни не видела такой красоты. Она остановила коня и не могла оторвать глаз, перед ней раскинулась сказочная панорама. Русло реки резко уходило вниз, вода набирала скорость, и перекатываясь между валунами журчала и искрилась от яркого солнца. Сквозь кроны сосен просматривались крыши домов, всевозможных расцветок, вся эта пестрота спускалась в сторону моря, по которому словно лебеди плыли прекрасные корабли. И всё это было словно на ладони, только руку протяни. Она уже любит этот город. Осталось только сделать так, чтобы город принял и полюбил её.
Улица, на которую выехала Эмпифиэль, резко уходила в низ. Дома за низенькими заборчиками пестрели разными формами и красками, создавая ощущение праздника. Люди не обращали на неё внимание, спешили по своим делам, и как и дома не были похожи друг на друга. Доехав до первого перекрёстка, Эмпифиэль остановилась, не зная куда ехать дальше, большая дорога, разделяла город пополам. По обе стороны от неё, куда только хватало глаз, стояли большие дома, улицы разбегались в разные стороны, спешили люди, двигались повозки и верховые. Эмпифиэль покрутила головой и увидела молодую женщину, торговавшую на тротуаре разной мелочью.
- Светлого дня, - не спускаясь с Агата, обратилась к женщине Эмпифиэль.
- И тебе не хворать, - улыбнулась женщина. - Что-то желаешь купить красавица?
- Жильё хочу купить или снять, как получиться. Вы не подскажите, куда мне можно обратиться?
- Ну, в центр и ближе к морю даже не суйся, цены там я тебе скажу жуть, одни богатеи живут, - женщина вышла из-за своего прилавка и подошла ближе. Повернулась на восток и махнула рукой. - Ты лучше поезжай вон в ту сторону и поспрашивай на улочках, уходящих в горы. Может там, что себе и подберёшь. Конечно, далеко от центра, но зато тихо и гораздо дешевле. У нас, чем дальше от моря, тем дешевле.
- Спасибо.
- Да не за что, - женщина с улыбкой посмотрела на Эмпифиэль. - Как обустроишься, приходи, подберём тебе бусики или серёжки, а то совсем ты бедная без украшений.
- Обязательно у вас что-нибудь куплю, - улыбнулась в ответ Эмпифиэль. Невозможно было смотреть на эту жизнерадостную женщину и не улыбаться.
Проехав вдоль тротуара буквально четыре дома, показалась первая улочка, уходящая вверх. Эмпифиэль притормозила и подождала мужчину, спускающегося в её сторону.
- Светлого дня. Не подскажите, на этой улице кто-нибудь продаёт или сдаёт дома?
- Да, вроде нет, - чуть задумавшись, ответил мужчина. - Дальше поспрашивай, может чего и найдёшь.
Проехав ещё немного, показалась очередная улочка уходящая вверх. С противоположной стороны дороги, улицы также разрезали город на равные участки, только уже убегали вниз и становились шире. Остановившись, Эмпифиэль стала ждать, когда кто-нибудь появиться с любопытством наблюдая кипящую жизнь незнакомого города. Надо бы узнать название города, только как? Едет, едет девушка через весь город, а как город называется даже и не знает.
- Кого-то ждёшь красавица? - раздался мужской голос со странным акцентом.
Эмпифиэль оглянулась, к ней приближался смуглый мужчина средних лет и странно улыбался.
- Случайно не меня?
- Нет, извините, я никого не жду, - Эмпифиэль напряглась, но всё же решилась спросить: - Вы не знаете, на этой улочке сдаются дома?
- Почему не знаю? Знаю. Посмотри туда, - мужчина махнул рукой куда-то вверх. - Видишь синий забор. Там живёт мой кум Арарат, у него спроси и передавай привет от Леваля, скажи завтра зайду, пусть ждёт.
- Спасибо, обязательно передам, - поблагодарила Эмпифиэль и направила коня к синему забору. Странные у них тут какие-то отношения, через незнакомых людей приветы передавать.
Остановившись около калитки, Эмпифиэль слезла с коня и позвонила в колокольчик, висевший рядом. Ребёнок опять начал плакать. Веся разволновалась и крутилась около корзины. Эмпифиэль оглянулась, на улице было пустынно, и хозяин не спешил появляться из дома. Она уже подумывала уезжать, когда из глубины сада вышел мужчина, вытиравший руки о передник. Он был похож на Леваля, только старше и заметно растолстевший.
- Вы чего-то хотели барышня?
- Мне бы дом купить или снять. Леваль передавал вам привет и говорил, что вы можете помочь.
- Леваль говоришь? - мужчина приблизился к калитке, окинул быстрым взглядом Эмпифиэль, Агата и Весю и недовольно прищурился. - Тот ещё бабник. А это что же твоё? Лошадь, собака огромная и ещё чего-то в корзинке пищит.
- Да, и лошадь и собака и ребёнок в корзинке всё моё.
- Ясно. Нет у меня для тебя ничего. Езжай дальше.
- Почему же для меня нет?
- Не сдаю жильё гулящим девкам, да ещё с волкодавом. Соседи жалобами замучают - мужики ходят, собака лает. Нет, не сдам я тебе ничего.
- Но, - начала Эмпифиэль, но мужчина уже скрылся в доме.
Вот так вот, теперь она ещё и гулящая девка с ребёнком. А найдёныш как назло стал кричать ещё громче и не собирался останавливаться. Ну, не доставать же его посреди дороги, чтобы поменять тряпки и попытаться покормить? Поедем дальше, если что на следующей улице поднимемся до конца, а там может в горы будет дорога, хоть отдохнуть, да ребёнка успокоить.
Свернув в следующий переулок, Эмпифиэль не стала ждать прохожих, слезла с коня, взяла Агата за повод и стала подниматься в гору. Она устала, проголодалась и отчаялась. Смотря только себе под ноги, дорога была каменистая, со следами весенних ручьёв, Эмпифиэль мечтала только об одном - хоть где-нибудь присесть, дать Агату отдохнуть и достать из корзины уже замучившего её своим криком ребёнка.
- Что ж ты над ребёнком измываешься! - раздался крик над самым ухом.
- Я? - Эмпифиэль подняла голову и посмотрела на стоящую у калитки крепкую женщину.
- А кто же? Я что ли? Ты к кому едешь?
- Ни к кому, - Эмпифиэль остановилась. - Я жильё ищу.
- Вот бестолковые девки пошли, тащат ребёнка, сами не знают куда, - женщина вышла из калитки и направилась вверх по улочке. - Пошли со мной. Устрою вас горемычных.
- Вы можете мне дом сдать? У меня ребёнок, лошадь и собака.
- Сама вижу.
- Я заплачу.
- Да видно уж как ты заплатишь, всё и богатство только, что ребёнок, - бурчала недовольно женщина. - Посмотрим там. Договоримся.
- Меня Эмпифиэль зовут, а вас как называть?
- Чудное имя, красивое. Меня можешь звать тётя Гаша.
- Гаша?
- Агафья я, а для своих Гаша.
Улочка уходила в гору, и уже был виден подступающий лес, когда женщина остановилась у последнего дома и открыла калитку:
- Заходи. Конечно не хоромы, но и не развалюха какая. Вода в доме есть, плита и ванная есть. Живи.
В глубине сада стоял двухэтажный каменный дом с большими окнами, широкая лестница вела прямо с улицы на второй этаж, на открытую веранду во всю ширину дома. Было видно, что сад запущен, но за домом ухаживали.
- Что встала? Потом смотреть будешь. Бери ребёнка, иди корми, - тётя Гаша подошла к двухстворчатым дверям под лестницей, открыла их и оглянулась. - Тут кухня. Сейчас водички нагреем, помоем бедолагу, дашь ему титьку, он и успокоиться. А что это я всё он и он, у тебя там кто спрятан? Покажи.
- Девочка, Весёна, - Эмпифиэль вошла в большую, занимающую половину первого этажа кухню и поставила корзинку на стул. - Только накормить я её не могу, не получается у меня и нечем.
- Как это не получается? Ты что такое говоришь? - тетя Гаша открыла корзинку и достала оттуда пищащий комок. - Во что это ты ребёнка завернула?
- Это кофта моя.
- Ничего не понимаю, - развернув кофту, тётя Гаша стала хлопотать над ребёнком. - Открой вон тот шкаф, там полотенца льняные, неси сюда. Да она совсем кроха, дня три отроду. И молока у тебя нет?
- Нет?
- Так девка, признавайся, твой ребёнок? - тётя Гаша грозно уставилась на Эмпифиэль.
- Нет, - испугалась Эмпифиэль.
- Где взяла?
- На перевале Веся нашла в зарослях под валуном.
- Совсем народ озверел, детей бросают на растерзание медведей, - тётя Гаша вытерла мокренькое телице и запеленала ребёнка так споро и аккуратно, что он стал похож на кулёк с головой. - А ты что делала на перевале? От родителей сбежала?
- Да, - растерялась Эмпифиэль. - А вы как догадались?
- Что за молодёжь пошла? Ветер один в голове. Что у тебя из еды с собой есть? Ребёнок видно давно не ел.
- Сейчас я принесу, - Эмпифиэль побежала к Агату за узлом из шали, удивляясь поведению незнакомой женщины. Просит звать её тётей, хотя родственницей и не является. Ругается, но помогает. Сразу догадалась, что Эмпифиэль убежала из дома и только головой качает.
- Вот, - развязала положенный на стол узел Эмпифиэль.
- Да, не густо. Ладно. Где-то у меня была марлечка, - тётя Гаша подумала, открыла дверцу стеклянного швафа-горки и достала оттуда белый лоску. - Этого должно хватить. Что у тебя в этой странной бутылке?
- Чай из трав.
- Смотри, показываю один раз - берёшь марлечку, кладёшь в неё маленький кусочек мякиша, завязываешь и мочишь в чае. Поняла?
- Да, а зачем?
- Пока так ребёнка будешь кормить, - тётя Гаша засунула этот комочек в рот младенца, тот успокоился и стал сосать. - Потом что-нибудь придумаем. Вот теперь ты и мамка, стрекоза.
- Я не хочу. Я его боюсь. Я женой ещё не была и сразу стать мамой я не могу, - Эмпифиэль испугалась, что тётя Гаша сейчас уйдёт и оставит её наедине с младенцем. - А куда отдают найденных детей?
- В приют, куда же ещё. Вот скажи беглянка, тебе плохо дома жилось?
- Нет.
- Вот, а приют это вам не дом, какими бы бедными родители не были.
- У меня богатые родители.
- Оно и видно. Чай тобой не занимались, всё на нянек бросили, вот и вырастили безрукую и бестолковую дочь.
- Зачем вы так? - расстроилась Эмпифиэль.
- Чтобы поняла наконец, что натворила. Одна через перевал, там медведи, волки, змеи ядовитые. Ты вот чем думала, когда туда шла, а? Ничем. А ещё обижается.
- Что мне делать с младенцем?
- Мочи постоянно соску в чае. Смотри, чтобы сухой был. Вечером приду, молочка козьего сиротинушке принесу. А там посмотрим, что дальше делать. Всё, некогда мне тут с тобой рассиживаться. Обстраивайся и следи за ребёнком. Будет тебе наука, как одной по горам шастать.
Эмпифиэль осталась одна. Ребёнок наелся и уснул. Эмпифиэль выпила чая с бутербродом, дала кусок хлеба Весе, и пошла обустраиваться. Дом ей понравился. Вторую половину первого этажа занимала ванная комната, правда оказалась, что вода есть только холодная, значит, чтобы помыться, надо греть воду на плите и большая кладовая с ледником. На второй этаж можно попасть только по уличной лестнице, ведущую на большую не застеклённую терассу. С терассы открывался вид на горы и город, моря за высокими деревьями совсем видно не было. Второй этаж был поделен на три спальни, полностью обставленные, а в шкафах даже нашлось постельное бельё. Выбрав себе самую светлую комнату, Эмпифиэль застелила постель, достала и повесила одежду и переоделась в юбку с кофтой. Позади дома нашёлся большой сарай, приспособленный, чтобы в нём стояла лошадь, и хранилось зерно и сено. Расседлав и почистив Агата, Эмпифиэль задала коню корма, оставила дверь открытой, чтобы он мог сам выходить и пить из бочки с дождевой водой. Веся везде ходила за хозяйкой, проверяя свои новые владения. За этими делами незаметно подкрался вечер, стало заметно холодней, с гор подул свежий ветер, и опустились сумерки.