Прямо у нее на глазах эти корни вдруг с протяжным чавканьем начали втягиваться обратно в землю, видимо, испугавшись яркого света, и как-то осторожно, робко потянули ее ногу за собой.
От страха у девушки помутилось в голове.
Похоже, весь лес был за то, чтобы ее сожрали этой ночью.
Если не волк, так сама земля.
Земля, принадлежащая Малфоям, съест ее.
Мерлин, какая жестокая ирония.
Оборотень вдруг резко поднял голову.
Волк наконец очухался от падения, оперся на передние лапы, как человек, и вскочил на задние.
Трясясь от ужаса, Роксана никак не могла заставить себя опустить палочку, и теплый луч света плавал из стороны в сторону, слепя зверя. Все нужные заклинания вдруг вылетели из головы. Она машинально дергала ногой, пытаясь отделаться от дьявольских силков, и смотрела, как к ней приближался оборотень.
Он почему-то не спешил на нее нападать.
Уши его были прижаты к голове, лапы испуганно поджаты.
Он как-то жалобно, тоскливо рыкнул, подступив к ней, и тут же отскочил.
Шевелящиеся корни пугали его. Похоже, дьявольские силки были в этом лесу в большем почете, чем волки.
Это радовало.
Но немного. Пока она рискует быть съеденной корнями, волк ее не тронет.
Просто блеск.
И что делать?
Оборотень обошел ее, и она повернулась вслед за ним. Теплый свет, ушедший было в сторону, коснулся толстых черных корней, и они импульсивно дернулись под землю, спасаясь от него и увлекая Роксану за собой. Нога ее никак не желала протискиваться в плотную землю, но они не отступали. Стало больно. Роксана проехала несколько сантиметров по земле и инстинктивно попыталась ухватиться за что-нибудь, ступня ее погрузилась в землю, и она почувствовала, как под ней тоже что-то копошится — скользкое, холодное...
Из каждой поры выступил пот, даже на ногах. Говорят, что дьявольские силки растут тысячелетиями, и их матка, зерно, никогда не показывается наружу. Роксана почувствовала, как что-то холодное и влажное неуверенно тронуло ее за локоть, и дернула рукой. Свет палочки разлился, и Роксана увидела, что вся полянка вокруг нее шевелилась и переливалась, как если бы по ней ползало с полсотни толстых блестящих змей.
Похоже, только свет и мешал корням напасть на нее всем скопом — они копошились вокруг, оставив вокруг Роксаны маленький чистый пятачок.
Шерсть на спине волка встала дыбом. Он снова взвыл так, что Роксана зажала уши, и вдруг рванул в лес.
Она осталась наедине с дьявольскими силками.
«Господи...»
Осталось только одно.
— Диффиндо!
Режущее заклинание попало в цель, но как только корень лопнул, и Роксана выдернула ногу из земли, корни вокруг взвились, и дьявольский силок набросился на нее.
Роксана бросилась в чащу. Растения взбесились, издали жуткий, устрашающий не то свист, не то визг и бросились за своей жертвой, вспарывая почву.
Деревья росли очень плотно, свободное пространство между ними занимала паутина, разросшиеся кусты диких ягод и тучи насекомых. Отплевываясь от паутины и на ходу срезая кусты, девочка вырвалась на более или менее свободное пространство и тут же услышала за спиной страшный хруст — жадные корни ломились следом за ней, выкорчевывая из земли деревья.
В погоне за обидчиком цветок был горазд выломать свое убежище.
Она не знала, куда бежит, просто бежала и все. Несколько раз она попыталась пальнуть в силки огнем, но маленького костерка было недостаточно, чтоб вспугнуть целый цветок, который, вполне вероятно, был размером с самый лес и сидел под ним уже не одну сотню лет...
Корни вдруг с шипением вырвались из земли прямо перед Роксаной. Девушка взвизгнула и машинально резанула по ним палочкой. Лицо и руки забрызгал черный сок.
Неожиданно земля резко пошла вниз, спускаясь в карьер, поросший маленькими деревцами. Роксана чуть не упала и с разбегу налетела на ближайшее из них. Сердце выпрыгивало из груди, по спине градом катился пот. Чуть отдышавшись, Роксана выпрямилась и отерла лицо. Свет палочки упал на ствол, и на Роксану уставилось абсолютно человеческое лицо.
Девушка взвизгнула, отскакивая.
Как только свет сполз с дерева, мученическая маска снова стала корой, распахнутый в крике рот — дуплом, а пустые глазницы — трещинами.
Девушка обернулась, освещая остальные деревья, и ноги ее подкосились от ужаса — это были вовсе не деревья...
За спиной снова затрещало и зашуршало.
Девушка бросилась бежать, но ноги ее вдруг подкосились, и Роксана, оступившись, кубарем покатилась по оврагу, рискуя каждую секунду сломать себе шею. Рюкзак грохотал, ударяясь то о ее спину, то о землю; в безуспешной попытке схватиться за что-то она счесала руки, земля попала в рукава и под кофту. С треском вломившись в густой кустарник, в который нырял овраг, который раньше, видимо, был рекой, девочка с размаху обрушилась на плоскую поверхность и словно со стороны услышала глухой удар своего тела о землю. Дыхание вырвалось из легких, и на какой-то миг она подумала, что больше никогда не сможет дышать.
С усилием выдавив из себя боль и судорожно вдохнув, Роксана открыла глаза.
Небо — все такое же нежное и сиреневое, каким было, когда она влезала на подоконник, качнулось над головой.
Роксана села, потирая гудящую, как гонг, голову, и только сейчас поняла, где оказалась. Под ней расстилалась упоительно гладкая, проложенная человеческими руками, дорога.
Чуть не плача от радости, Роксана трогала руками мокрый асфальт и смеялась, думая, что, наверное, очень глупо выглядит со стороны.
Далеко в лесу прокатилось эхо волчьего воя. Роксана дернулась, инстинктивно сжимая в руке палочку, и с опаской взглянула на издевательски безобидную стену деревьев высоко над дорогой.
Со стороны они выглядели, как самый обычный лес.
Она отвернулась и попыталась встать на ноги, но тут новое потрясение оглушило ее. Вырвавшись из мрака, на нее с протяжным воем несся молочно-белый слепящий свет.
Роксана осознавала, что должна сию секунду вскочить и отбежать в сторону, но не могла двинуться с места, словно кто-то ее парализовал, и жадно смотрела в глаза несущейся на нее смерти.
«Это конец!» — вспыхнуло в парализованном сознании, и все вдруг сузилось, съежилось, стихло, руки стали ватными, небо снова качнулось над головой. Слепящая, тошнотворная боль — и все исчезло.
Водитель гигантского трехэтажного автобуса нажал на тормоз почти сразу же, как только Роксана упала на дорогу, выронив при этом волшебную палочку. В это время автобус находился как раз в нескольких километрах от Уилтшира, так что водитель сориентировался очень вовремя, всего за несколько километров — как раз чтобы остановиться в нескольких метрах от лежащей на дороги девушки и не переехать ее.
Мягко качнувшись, автобус остановился, утопая в клубах дыма, как огромный фиолетовый дракон, и невысокий плотный мужчина в форме кондуктора спрыгнул на землю, испуганно щурясь в полумрак.
— Померла? — заорал Эрни Прэнг, водитель автобуса, высовывая в водительское окошко всклокоченную голову.
— Жива! — ответил Эрни Шанпайк, туда-сюда ворочая голову девочки. — Ударилась, видать, сильно, — он боязливо оглянулся по сторонам. — Нашла место, где по ночам разгуливать. И куда только родители смотрят! — кондуктор поцокал языком.
— Вноси ее, времени в обрез! — окошко водителя захлопнулось.
Шанпайк крякнул, опускаясь на колени, и поднял Роксану на руки.
— Небось из дому сбежала... — пропыхтел он.
— Смотри, чтобы она потом не сбежала, не заплатив! — проворчал Эрни, когда Шанпайк прошел мимо и опустил Роксану в кресло. Дверь автобуса со скрипом захлопнулась. Эрни потянул за рычаг.
====== Вечером у Эванс ======
...31 июля 1977 года...
Мотоцикл въехал на уютную, похожую на темный коридор улицу под зеленой крышей из шумящих крон. Солнце уже село, и по воздуху лениво разливалась тягучая сладкая нега. Теплый розовый вечер подрагивал от стрекота сверчков и звона детских голосов. Где-то лаяла собака, перекликались соседи, вышедшие на веранду, откуда-то доносился запах жареных блинов.
Сириус сразу понял, какой дом им нужен, едва тот показался из-за пушистых зеленых зарослей.
Большое окно на первом этаже светилось матовым золотом. Кремовые занавески из муслина заслоняли от улицы то, что происходило в комнате и лениво волновались в вечернем воздухе. На втором этаже тоже горел свет — в окне, мимо которого то и дело проходила тень девушки с телефонным аппаратом в руках и короной из бигудей.
Кирпичные стены дома, приобретшие все оттенки красного, зеленого и оранжевого, облепил дикий плющ. Буйная, напоенная ливнями зелень сада обнимала коттедж со всех сторон, так что создавалось впечатление, будто это не дом, а какой-то добрый травоядный зверь выглядывает на улицу из своего убежища. Мягкие кусты калины и чубушника подпирали крыльцо, влезая прямо на веранду и закрывая ее от посторонних глаз крупными белыми цветами. По деревянным подпоркам веранды вился дикий виноград. Замечательный крепкий забор из необтесанного белого дерева опоясывал территорию правильным квадратом, но его было почти не видно из-за целого взвода Трепетливых кустиков и проросших наружу розовых кустов. От калитки до двери вилась широкая тропинка из серого и розового камня.
Рядом с дверью висел на скобе фонарь. Теплый оранжевый свет размывал смородиновые сумерки, привлекая жучков, мотыльков и фей-светляков, облюбовавших сад волшебницы. Маглы, конечно, не могли их видеть.
Сириус остановил мотоцикл и заглушил мотор.
— Прошу, моя госпожа! — Сириус взмахнул рукой и хлопнул себя по колену. — Домчал в мгновение ока, как и обещал.
Дверь дома отворилась, выпуская на улицу громкий звук телевизора: мужской голос и аплодисменты. Сириус и Алиса одновременно обернулись и увидели, как на веранду выглянула невысокая девушка в голубых джинсах и синей клетчатой рубашке. Темные рыжие волосы были собраны на макушке в хвост.
Увидев, кто приехал, Лили Эванс просияла и сбежала им навстречу по ступенькам.
Сириус коротко улыбнулся, приветственно поднимая руку.
Алиса же, радостно вздохнув, соскочила с мотоцикла, по пути случайно врезав Сириусу коленкой по спине, распахнула калитку и бросилась к подруге.
— Лили, Лили!
Лили поймала ее, они обнялись. В воздухе мелькнули оголенные острые локти, сверкнули фенечки и плетеные браслеты, радость и умиление слились в общий восторженный вздох.
— Боже, я так соскучилась, — Лили зажмурилась, крепко обнимая подругу и покачивая ее из стороны в сторону. — Так соскучилась!
— И я очень-очень...
Обнимаясь, они топтались с места на место и всё бормотали что-то, пока Лили вдруг не отстранила Алису, схватив за плечи.
— Ты подстриглась?!
Алиса кокетливо повела плечом и потрогала короткие пряди.
Лили схватила ее за левую руку, ту, на которой было кольцо и обратила на Алису изумленный взгляд.
Алиса запунцовела, помялась немного, а потом закрыла горячие щеки руками и зажмурилась.
Лили издала беззвучное “ха” или вроде того, закрыла рот рукой, а потом они запищали от избытка чувств и снова обнялись.
Сириус, подперев щеку рукой и облокотившись на руль, с усмешкой наблюдал за мерным передвижением двух пар точеных ножек, обтянутых джинсами. На него накатило невиданное благодушие и он думал о том, что, пожалуй, несмотря ни на что, в мире нет и не будет существ лучше, чем девчонки. Особенно таких, как Эванс и Вуд. Они милые, веселые, теплые, у них красивые волосы, от них всегда вкусно пахнет, а еще у них все эти маленькие веснушки на носу и родинки на щеках, кошачьи царапинки на руках. Они даже вредничают забавно. И их чистота просто глоток свежего воздуха, когда большую часть времени общаешься с такими шлюшками, как Блэйк Забини, Хлоя Гринграсс или Патриция Стимпсон.
— ... почему так долго? Ты представляешь, как я волновалась?
— Ну прости, Лили! — голос Алисы вибрировал от восторга, она схватила ее за руки и потащила за собой к Сириусу, припрыгивая на ходу. — Ты просто не представляешь, что с нами было, не представляешь!
— И что же было? — улыбнулась Лили.
— Мы летели по небу! — воскликнула Алиса и закружила Лили на месте, — Мы летели, летели над городом, он так сверкал, а потом мы... — она оступилась, и они обе с хохотом завалились на куст рододендрона.
— Блэк, — поприветствовала одноклассника Лили, когда Алиса наконец вытянула ее за калитку.
— Эванс, — Сириус отсалютовал двумя пальцами и усмехнулся.
— Это было просто потрясающе, Лили! — Алиса захлебывалась от восторга. — Я сначала думала, что умру от ужаса, весь этот ветер, скорость, мотор... а потом... у меня просто дыхание перехватило и это так... так красиво, так здорово! Когда мы летели над городом... там был воздух такой... как теплая дымка... и мы летели сквозь эту дымку к солнцу и... и все эти огоньки внизу... и облака... ох, Лили! — Алиса подпрыгнула на месте. Сириус снисходительно усмехнулся.
— Представляешь, мимо нас даже птицы пролетали! И совсем не боялись! Ты непременно тоже должна как-нибудь полетать, обещай, что попробуешь... это... потрясающе!
Щеки ее пылали, маленький, обычно смущенно поджатый в улыбке ротик безудержно улыбался.
И еще, говоря все это, она так нежно глядела на Сириуса, что Лили стало не по себе. И он, бессовестный, сверкал глазами и криво улыбался.
Не переставая говорить, Алиса привычным жестом вскинула руку, чтобы откинуть назад волосы, которых уже не было, и крошечный бриллиантик грустно блеснул в ее кольце. Лили вдруг стало жаль Фрэнка.
— Где-то я уже это слышал, — Сириус поднял воротник куртки. — Правда, от другой девушки... и по-другому поводу.
— Ну и как вы вообще двое встретились? — Лили обняла Алису за плечи. От греха подальше.
Сириус открыл было рот, но Алису сегодня было не удержать.
— Я ждала «Ночной рыцарь» на заправке, — выпалила она. — Он не приехал, я ждала час, другой, а у меня всего пара фунтов была в кармане и полный кошелек галлеонов. Ну вот какая от них польза? Я бы, наверное, осталась ночевать в этом гадюшнике, если бы не Сириус. Откуда он там взялся, я не представляю... — и снова она посмотрела на него так, что Лили чуть не топнула ногой от досады.
— Я почувствовал, что нужен тебе, — проникновенно ответил он.
Алиса порозовела, и Лили вдруг испытала жгучее желание поскорее спровадить Блэка.
— Наверное... в общем, Сириус предложил подвезти меня, но тут, представляешь, к нам привязался магл, здоровенный такой, страшный, похожий на тролля и он начал приставать ко мне, Лил! Я ужасно испугалась, у меня даже ноги задрожали! Он позвал своих друзей, и они загородили нам путь. Но... — Алиса прыснула. — Совершенно внезапно у этого типа язык вдруг...
— Алиса! — опомнился Сириус, но было уже поздно.
— ...к нёбу приклеился, и он весь словно... — девушка осеклась, потому что Лили вдруг выпустила ее из объятий.
Блэк обреченно уронил голову и почесал в затылке.
— Обезъяз, — удовлетворенно проговорила Лили, смакуя каждую буковку. Губы ее дрогнули в усмешке.
— Эванс, не кипятись, я тебе сейчас все...
Лили подошла к мотоциклу, уперев руки в бока.
— Блэк, ты в своем уме?!
— Ну вот, староста проснулась, — громко протянул Сириус. — Здравствуй, староста!
— Сириус, ведь вы мне обещали, что больше никогда не будете издеваться над маглами! — звенящим голосом проговорила Лили. — Вы обещали!
— Так ты злишься из-за того, что я наказал наглого магла, или из-за того, что нарушил слово?
— Не передергивай! Ты использовал магию на глазах у маглов!
— Во-первых, это было не на глазах! — Сириус поднял палец. — А во-вторых, поверь, Эванс, они заслуживали худшего наказания!
— Кто дал тебе право это решать?
— Мне уже есть семнадцать, — отрезал Сириус, засовывая руки в карманы и широко расставляя ноги. — Я взрослый человек и имею право использовать магию так, как захочу. К тому же, сейчас каникулы, так что власть значка надо мной бессильна, — он шутливо попытался ущипнуть её за бок.
— Причем здесь значок! — Лили шлепнула его по руке. Сириус закатил глаза, навалившись на руль и демонстративно отвернувшись. — То, что ты стал совершеннолетним, не значит, что ты повзрослел, Сириус! И если бы ты был взрослым, то не вел бы себя как невоспитанный бабуин!