Драко отвернулся к человеку, выглядящему, как летучая мышь.
Еще не хватало получать замечания от Грейнджер. И так сидеть здесь целых два часа, занимаясь всякой ерундой, так его еще отчитывать за это будут.
И, ладно бы один раз, так эти дополнительные уроки растянутся недели на две!
Отлично. Прекрасно! Что уж там мелочиться?
Волшебно, блин!
— Очень хорошо, — громко ответил Снегг, оставаясь с гримасой безразличия. — У меня масса интересных предложений, — он скептически выгнул бровь и осмотрел учеников внимательным взглядом, будто от того, как они ведут себя сейчас, могло повлиять его решение. — Например, разбор работ первокурсников, второкурсников, третьекурсников, четверокурсников, пятикурсников по полочкам, — нарочито медленно проговорил он.
Драко выдохнул.
Вот же урод.
Ладно бы написали какую-то контрольную и разошлись, так нет — разбирать листы понадобилось!
Сам, наверное, в жизни этого не делал, а теперь хочет хоть один раз прибраться в своем кабинете.
— Без магии. Собственными руками.
Парень про себя ругнулся и уничтожающе посмотрел в сторону девушки, которая хмурилась после каждой фразы профессора еще больше. Посмотрел, будто это она была виновата в том, что такому принцу, как он, приходится проводить здесь время.
Гермиона поджала губы, пытаясь подсчитать время.
Если взять весь курс в целом, то это работ сорок, если не больше. А он назвал пять курсов, соответственно, на расфасовку ни много, ни мало, но двести контрольных.
— Дело в том, — снова начал Северус, кривовато ухмыльнувшись, — что какой-то ученик, — он остановился, посмотрев на студентов, будто и их подозревал в чем-то. — Проник в мой кабинет и перевернул в одном шкафу все, что там находилось. Убрать за собой не удосужился, поэтому он, — мужчина показал рукой на дальний предмет, — ваш.
Девушка открыла рот, осматривая шкаф, на который указывал профессор. Если там все и вправду так перемешано, то ни о каких двух часах и речи быть не может. Здесь можно было просидеть допоздна! Не говоря о том, что ей нужно было выполнить все уроки и…
Рон!
Она забыла, что собиралась сходить с ним к Хагриду. А с той работой, что дал Северус, Гермиона не успеет не то, что сегодня к нему зайти, — хорошо, если завтра сможет сделать это.
— Для начала: разложить по курсам. Затем: стопочкой для каждого факультета. Если вы решите сжульничать и воспользуетесь палочками — работы вновь перемешаются, и вы будете вынуждены начать сначала. Так же, если вам заблагорассудится просто раскидать листы в любую стопку, то не советую делать подобного. Во-первых, я все равно узнаю об этом. Так, как вас это не остановит, есть и “во-вторых”. Завтра же вы придете на это же время, чтобы посмотреть работы и выставить оценки. Их я так же проверю, поэтому не стоит выполнять все на скорую руку. И прибавлять себе баллы, тем более, — он холодно посмотрел на Драко, как будто тот всю жизни и занимался тем, что оценки подправлял. — А так же занижать кому-либо из-за собственной неприязни. Все ясно?
Девушка кивнула головой, ругаясь про себя.
Черт!
Это сколько же им придется сделать за два дня? Пока Снегг вновь не придумал какую-нибудь ерунду, вроде этой.
— Тогда…
— Простите, профессор, — подала голос гриффиндорка.
— Да, мисс Грейнджер?
Она потупила взгляд, чувствуя, как румянец появляется на щеках.
Гермиона собиралась выполнить все задание, но ей было ужасно неудобно перед Роном, который придет на нужное время и будет ждать, так и не застав ее приход. И, что вернее всего, обидится не без оснований.
— Могу ли я выйти на пять минут?
— Уже? — ядовито поинтересовался мужчина. — Начало работы, а вам уже нужно удалиться?
— Да, извините, но…
— Нет, — резко ответил тот. — Извините, но нет.
Девушка проскрипела зубами, потупив взгляд.
“Что, так тяжело отпустить? — подумала она про себя, ерзая на месте”. Но ничего не сказала, тупо смотря вперед.
Глупая. Не у того-то профессора захотела отпроситься ты. А ведь староста всего лишь шла предупредить Рона, что не сможет сегодня прийти.
— Думаю, задачу вы поняли, — спокойным голосом протараторил Снегг. Он предупреждающее посмотрел на учеников, изогнув одну бровь. — К счастью, у меня есть дела поважнее, чем наблюдать за вашим, с позволения сказать, трудом. Поэтому я сейчас же удалюсь отсюда, а вы приступите к своей работе. Я вернусь, когда все закончу, и проверю, как вы выполнили задание. И без шуточек, — добавил он устало, словно эти двое постоянно вытворяли какие-то выходки. — Приступайте.
Он, взмахнув черным, как ночь, плащом, скрылся за дверью, стуча каблуками по длинным проходам.
Тишина повисла в классе тяжелым грузом. Гермиона молчаливо стояла у входа, смотря в пол. Цвет туфлей вдруг ужасно заинтересовал ее, и девушка с преувеличенным усердием рассматривала узоры на них.
— Хм.
Она вздрогнула и, не удержавшись, посмотрела на Драко — тот стоял, скрестивши руки на груди, и рассматривал ее отстраненным взглядом. Он прислонился к краю парты другого ряда от места, где находилась девушка.
— Что “хм”?
Парень прокашлялся, приподнимаясь с места. Он сдвинулся на пару шагов к ней, но девушка окинула его свирепым взглядом, будто давая понять, чтобы тот не подходил ближе.
— Я вот думаю, — начал было Драко, но его перебил строгий голос:
— Меня не интересует, что ты там думаешь. Я пришла сюда, чтобы выполнить поручение профессора. И собираюсь приступить к нему, не намереваясь выслушивать твою болтовню, — отчеканила гриффиндорка и, не взглянув на него больше, подошла к учительскому шкафу, где мирно лежали бумаги.
— Хм.
Гермиона закатила глаза, но решила дальше ничего не отвечать — его же явно забавляло то, как она обижалась. И девушка ничего не могла поделать с этим, потому что ей приходилось теперь трудиться над ненужной работой из-за того, чего староста и не совершала.
Она открыла дверцу, внимательно осмотрев первую стопку, беспорядочно лежащую на полке. Гриффиндорка коснулась первых страниц и пробежала по ним глазами. Везде, наверху, красовались цифры, обозначающие класс сдавшего контрольную. И все они были свалены, как будто их просто кинули здесь: сначала красивым почерком была написана цифра “один”, далее — “три”, потом — “два” и так далее. Таких стопок было четыре.
Девушка тяжело вздохнула, вытягивая одну из них и кладя ее на учительский стол. Она собиралась сказать парню, что пора начинать, когда голос, выражающий полное безразличие, сказал:
— Может, справишься сама? А я приду через часика два, когда Снегг вернется.
Гермиона шикнула.
Он совсем, что ли, разум потерял? Мало того, что здесь она только по его вине, но ничего не говорила и выполняла работу, так Драко еще хочет взвалить все на нее! Словно это из-за девушки он, бедный, ни в чем не провинившийся, вынужден был попотеть над бумагами.
— Делай, что хочешь, — сквозь зубы проскрипела она, со злостью посмотрев в его глаза, которые выглядели невинными. — Только я не забуду сказать профессору, что выполнила все сама!
— Стукачка, — так же отстраненно бросил он, хотя другого ответа и не ожидал. Да и уходить он вовсе не собирался, просто слишком скучно было сидеть здесь два часа без препирательств.
Парень посмотрел в окно: на улице кружили маленькие снежинки, укрывая землю красивым ковром. Ученики бегали по дорогам, бросаясь друг в друга снежками. До подземелья доносились радостные крики и вопли, прорезая тишину.
— А ты — безмозглый!
Слизеринец оторвал взгляд от стекла и вопросительно приподнял брови. Его губы исказились в ухмылке, которая еще более разозлила старосту. А его — только сильнее рассмешила.
Парень подошел ближе к девушке еще на пару шагов, оставляя между ними маленькое расстояние.
— Ну если ты так считаешь, то, наверное, так и есть, — медленно проговорил он.
Девушка поджала губы, надеясь, что силы воли у нее хватить, чтобы не обозвать его каким некультурным словом. Она опустила взор на бумаги.
— Будем работать или нет?
Драко протяжно вздохнул, словно призывая к себе терпение и понимание, а затем сказал:
— Я еще не такой тупица, чтобы отнекиваться от работы Снегга, Грейнджер.
— По-моему, минуты так две назад ты собирался сделать именно это, — она стрельнула в его сторону яростным взглядом.
Почему нельзя просто ответить на ее вопрос и начать эту дурную затею.
Нет. Надо было злить обоих, при этом в душе чему-то радуясь.
Мазохист.
— М-м, — лениво протянул парень, садясь на парту. Он пододвинул стул вперед и вытянул на него ноги, при этом облегченно выдохнув, будто часов пять таскал кирпичи и только сейчас собрался передохнуть. — Нет у тебя такого понятия, как чувство юмора. Знаешь о подобном?
Она фыркнула, беря в руки первый лист. Девушка положила его на соседнюю парту, куда будет складывать все контрольные первокурсников.
— Чувство юмора? Конечно, знакомо. Только вот тебе, ну точно, нет, — беззаботно отпарировала Гермиона, подбираясь ко второй работе. — Или ты хочешь сказать, что в тот раз пошутил?
Она вопросительно уставилась на него, пытаясь вложить в свой взгляд всю насмешку, на которую была способна.
Лицо слизеринца утратило прежнюю веселость. Парень холодно оглянул сокурсницу и надменно проговорил:
— Небось твой Уизли знает хорошие шутки.
Гермиона тяжко простонала, со стуком ударив кулачком по столу.
Ей уже осточертело все это. Ему какое дело? Пусть занимается собой и своими “друзьями”, а к ее не лезет.
— Не твое дело, — огрызнулась в ответ староста.
Она продолжила усердно разлаживать бумагу на разные стопки, чередуя их по классам детей. Завтра ей предстоит проверить все это и поставить верную оценку, чего Гермиона, откровенно говоря, побаивалась. Одно дело говорить замечания своим однокурсникам, а совсем другое — выставлять баллы незнакомым ученикам. Ведь, мало ли, от этой оценки зависит их жизнь?
Хотя, на самом-то деле, все, конечно же, намного проще. Просто это она сама себя накручивает.
Зачастила в последнее время что-то.
— Еще как мое.
Гермиона все же решила, что на такие реплики она отвечать не станет. В первую очередь, из-за гордости. Парень еще пару раз бросил едкие слова в ее сторону, а затем ему это попросту надоело.
Прошло уже добрых пол часа, а девушка только разложила первую стопку и теперь собиралась сложить их в шкаф — на дальнюю пустующую полочку. Однако сама Гермиона туда не доставала, даже стоя на стуле.
Она глянула на окаменевшее лицо Драко, который покачивался из стороны в сторону. Его глаза чуть ли не закрывались от скуки, а голова клонилась вбок от нехватки сна.
Бездельник!
Девушка яростно топнула ногой. Она здесь пашет за себя и за него, а этот даже не удосуживается помочь ей. Нет, он еще даже не взглянул ни на одну из работ!
— Малфой! — крикнула вдруг девушка, пуская в него разъяренные снопы искр.
Парень, до этого мирно клевавший, с перепугу подскочил на месте, распахнув веки. В изумлении глядя по сторонам, ему понадобилось всего пару секунд, чтобы очнуться ото сна.
— Грейнджер. Ты совсем из ума выжила?
— Это я выжила? — не понижая тон, пробормотала она, стоя на деревянном предмете. — Между прочим, одну часть работы я уже выполнила. А ты до сих пор не сделал ничего.
Драко, протиравший глаза, холодно глянул на нее.
— И дальше что?
— А ничего, — зло ответила Гермиона, наконец более приглушенно.
Она вновь попыталась положить работы на полку, но тщетно — ей не хватало каких-то двух сантиметров, чтобы сложить их туда.
— Мог бы и помочь, — сказала она, увидев, что Драко беспристрастно наблюдает за ее усилиями со своего места. — Оторвал бы свой зад и помог.
Он ухмыльнулся.
Да-а, сейчас ему открывался просто великолепный вид на другой зад — зад Грейнджер. Уже такой знакомый и родной.
Кто бы мог подумать, что у этой заучки окажется довольно-таки привлекательное тело? Да и внешность тоже ничего.
Видно, что, чем сильнее ты ненавидишь человека, тем сильнее замечаешь изъяны в его характере, лице, фигуре и поступках. Даже придумываешь то, чего на самом-то деле нет. А когда твое отношение меняется к нему, так и личность становится более приятной. И все плохое перетекает в хорошее. И далее ты так же добавляешь ему от себя чего-то — в этот раз доброго.
— Ты же все умеешь. Сама не справляешься?
Девушка опустила руки вниз, положив работы на стол. Тело уже начинало затекать от одного положения, пока Гермиона старалась впихнуть все это в шкаф.
— Ладно, – нарочито спокойным голосом проговорила она. Изобразив гримасу безразличия, гриффиндорка продолжила: — Так и скажу профессору, что в совместной работе принимала участие исключительно я. Из-за этого задание не выполнено до конца, так как мои физические возможности не предполагают такой вид деятельности.
Спокойно. Она прямо-таки призывала себя к спокойствию.
Хотя какое может быть спокойствее, когда даже после этих слов лицо Драко никак не изменилось? Оставалось таким же непроницаемо-равнодушным.
Как многое Гермиона отдала бы, чтобы понять, о чем думал сейчас парень. Пусть глаза его ничего не выражали, в душе он чувствовал что-то, пока в голове крутились мысли на этот счет. Как бы ей хотелось — хоть на секунду залезть туда и прочитать все.
Ну как — все. Все не все, а думы про себя, так уж точно.
— Все время убеждаюсь, что ты — стукачка, — монотонно проговорил слизеринец.
Он, размяв руки, выровнялся во весь рост и криво глянул на бумаги, которые аккуратно лежали стопкой.
— Эти?
— Эти.
Парень взял их, вздохнув от тяжести, и, слегка приподнявшись на носках, положил на нужное место, в том время, как у стоящей на стуле Грейнджер не выходило это сделать минут пять.
Она скрыла улыбку — добилась же своего, в конце концов. Причем не серьезными угрозами, а лишь пригрозила рассказать обо всему профессору.
— Так вот лучше, — ответила она, спускаясь на пол. — А теперь, будь так добр, коль ты уже проснулся, разобрать эти бумаги, — девушка полезла в нижнюю тумбочку, доставая оттуда другие листы. — А я — все остальное.
Не скрывая угрюмой гримасы, Драко все же принялся за работу. Все это время они молчали. Парень взывал про себя от досады, что тратит часы здесь, в этом чертовом подземелье, а она злилась.
Продолжала злиться.
И, примерно, через час они закончили, стоя около стола. На нем возвышались три башни из бумаги, сложенные ими.
Спина уже ныла, а руки тряслись от тяжести, но Гермиона не подавала ввиду. Она вновь залезла на стул, надеясь в этот раз преуспеть — место для этих работ было ниже прошлого.
— Подавай, — скомандовала староста, протягивая раскрытые ладони к Драко.
Тот, наклонившись, подал ей гору, которую гриффиндорка водрузила в шкаф. Проделав эту операцию еще один раз, в конце, они не справились так удачно — и виноват, конечно же, был Малфой.
Дело в том, что, когда девушка приняла последнюю партию и собиралась покончить с ней, слизеринец забавы ради решил пошатнуть стул в сторону — слишком уж интересно было, как Гермиона будет терять равновесие. Однако она его не потеряла, вовремя схватившись за шкаф. Вот только все листы красиво и неспешно, опадая на пол, как снежинки на землю, рассыпались вокруг парт белой подстилкой.
— Ты что наделал?! Я же могла убиться! Да и к тому же, посмотри, что произошло! Все работы разбросаны!
Она негодовала.
Нет. Она ныряла в приступы злости. Ведь это переходило все пределы и грани.
Драко пожал плечами и сделал вид, что ничего такого не произошло. Хотя, посмотрев вниз на разбросанные листки, его мнение поменялось относительно поступка. Собрать заново все эти работы ему не то, что не хотелось, — он и думать об этом не собирался. Считая с тем, то они провели час, а то и больше, в этой пещере, раскладывая все это.
Он тихо ругнулся, чувствуя, как ноет спина. Часть тела словно напоминала своему хозяину о том, что такие нагрузки не под силу.