- Опусти меня, - попросила Алекса.
- Точно?
- Я не пушинка, опусти.
- Мне не тяжело, - буркнул он и продолжил держать.
Я какое-то время смотрела на его уверенное серьёзное лицо, краем глаза отмечая, что меня куда-то несли, но я видела лишь этого мужчину.
Он молча бросился на помощь. А ведь ему было больно, скорее всего так же, как и мне, если не сильнее. Матушка сказала что-то о пороге боли. Этот поступок вызывал безмерное уважение и что-то тёплое в душе. Прижалась к нему сильнее, вдыхая его запах. Странно, но сейчас я хотела, чтобы всё было по-настоящему. Вот так всегда быть в его объятиях. Похоже, я влюбилась. В этого красноволосого панка с ирокезом на голове или со смешной косичкой, или, как сейчас, с густыми длинными волосами.
Мы остановились. Над головой было окошко в куполе, и туда заглядывало солнышко. Меня поставили на ноги. От неожиданности я даже пошатнулась, но крепкие руки удержали меня за талию.
Перед нами пылал огонь, мирно потрескивающий в очаге. С другой стороны от пламени стояла матушка в белых, расшитых золотистой вышивкой одеяниях. Всё также в своём двурогом головном уборе. Забыла, как назывались такие. Вроде бы означают, что она всё ещё может рожать. А вот после того, как месячные у них прекращались, тогда уже без рогов ходили.
- Жизнь часто даёт нам испытания. Порою жестокие и болезненные. И не каждый справляется с ними. Но вы есть друг у друга, чтобы поддерживать в трудную минуту, чтобы разделить горечи, болезни, несчастья и счастье на двоих. И вы теперь не только это знаете, но и будете тянуться друг к дружке в такие мгновения, особо остро ощущая вашу связь.
Я по-прежнему была в объятиях Алекса, и он не собирался меня из них выпускать. Да я и не хотела этого. Ощущала тепло его тела, опору и надёжную защиту. Матушка подошла к нам. В душе было умиротворение.
- Ваши левые руки, - сказала она, протягивая какую-то сияющую алым цветом ленту.
Жених прикоснулся к моей руке и переплёл наши пальцы, лишь потом поднял левые руки.
Матушка связала ленточкой наши запястья. Лента вспыхнула огнём и впиталась в кожу.
- Теперь вы муж и жена. До конца этих воплощений.
Наши предки верили в перевоплощение душ, а также карму.
В зал стали входить девушки-жрицы.
- Ваша одежда, - озвучила матушка приближение к нам двоих девушек со свёртками. Каждая слегка поклонилась и положила свёрток перед нами.
Потом подошли другие девушки с какими-то блюдечками.
- Ваши кольца. Одинаковые.
На блюдечках, и правда, были тоненькие серебряные колечки.
- Поскольку вашей душевной связи видно не будет, то по кольцам другие будут знать, что вы муж и жена, - пояснила матушка. - На этом обряд закончен. Будьте счастливы!
И она кивнула девушкам. Через десять секунд в зале никого не было, кроме меня и Алекса. Ещё возле огня лежали свёртки с одеждой и блюдца с колечками.
Александр первым взял маленькое колечко, лежащее на его одежде, надел его на мой безымянный пальчик почему-то левой руки. Оно точно пришлось впору.
Я молча повторила его действия. И только после этого мы стали одеваться.
Конь нас ожидал во дворе храма. А я тут вспомнила о наших вещах из своего времени.
- Дэр? - решила сразу пояснить одну вещь.
Муж сжал мою талию.
- Почему Дэр? - спросил супруг удивлённо.
- Искандер слишком долго произносить. Да и мне не нравится, - честно призналась я. - Что будем делать с нашими вещами?
- Ты их перепрятала? - задал встречный вопрос.
- Да.
- Молодец. Пусть лежат.
- Но что если нам приспичит возвращаться?
- Значит, так тому и быть.
- А как же твои документы? Ладно, мои. Я, считай, местная. А ты как? - искренне беспокоилась я.
- Переживу. В посольство обращусь, - и такой спокойный голос.
- Ну, как знаешь, - если ему не надо, то мне - тем более.
Хотя, жаль, моего телефона. А ещё камеры. Правда, предыдущие фотографии я успела слить, а вот Китеж-града, увы, не будет.
- Что загрустила? - проявил беспокойство Алекс.
- Я всё же хочу забрать свои вещи, - честно призналась.
- Там что-то ценное?
А он проницателен. Я кивнула.
- Значит, заберём. Но пока не стоит привлекать внимание. Да и делать это лучше днём, а не ночью.
Тут я была согласна.
- Куда мы теперь? Возвращаемся на базу? - поинтересовалась я.
- Нет.
- Но... ты ж там оставил воинов...
- Я забрал тебя, теперь нет смысла возвращаться.
В душе разлилось тепло. Неужели я действительно важна для него? Но озвучить вслух этот вопрос я не решилась. Правда, надежда затеплилась в сердце. Стало так приятно от его слов.
- Но там ведь карта... - начала я.
- Уже нет.
- Как это?
- По совету мудрой женщины, я заблокировал вход в бункер, да и вообще завалил там всё.
- Но ты сказал...
- Потому что там были лишние уши.
Идиллия была нарушена. Значит нарочно обидел. Стало горько.
- Опусти меня.
- И куда ты собралась?
- Пойду проветрюсь.
- Сейчас не то время, чтобы можно было разгуливать.
- Опусти, - с нажимом сказала я.
Хвала Небесам, спорить не стал. Спустил с лошади, а сам ударил её бока, и ускакал.
Обиделся? Ну и плевать!
Почему уехал, почему не остался? Ну попросил бы прощения, и дело с концом. Так нет же... Сам же сказал, время неспокойное... бросил... Конечно, о том, что любит, речи идти не могло, но всё равно обидно.
Самобичеванием горю не поможешь. А оставаться одной было страшно. Хотела крикнуть, чтобы подождал, но он уже скрылся, а орать на всю улицу мне не позволяла гордость.
Я пошла вперёд до поворота, за которым Панка видно уже не было.
- ... где его наложница? - услышала мужской голос, заставивший меня остановиться.
- Он был один, - ответил другой мужчина.
- Уверены?
- Да.
- Уезжал ведь с нею.
- Найдите её. Раз нянчится с нею, значит, она ему важна, и он сделает всё, что мы скажем.
- Хорошо. Но где её искать?
- Скорее всего он её спрятал. Где лучше всего это сделать?
- В храме?
- Точно. Пригрозите жрицам.
- А что с ним делать?
- Пока у нас не будет девки, не трогайте, но приглядывайте.
На этом голоса стихли. Идти за Алексом было опасно, да и я не знала, где он. А вот жрицам угрожать собираются. Но что я одна могу сделать? И идти к ним, чтобы меня тут же схватили? Нет уж. Как тогда поступить? Я вновь одна. Сглотнула, собрала волю в кулак. Справлюсь. Не в первый раз.
Когда Алекс был сам, он выкручивался как мог. Сейчас же появилась я. И хоть я не думала, что что-то для него значу, и не знала, какой он, человек ли чести, считает ли себя обязанным защищать меня, но не хотелось, чтобы его шантажировали мною.
С другой стороны - вряд ли этим человеком можно управлять, он сам кем хочешь помыкать будет. Но в его рядах есть враг, прикидывающийся другом. И, похоже, Алекс про это знал. Ради этого устроил представление тогда. А я, дура, повелась. И сейчас припомнила ему. Но может быть и не плохо, что меня нет. Как знать, если б поехала с ним, нас бы поймали, и его наверняка заставили бы выполнять грязную работу, а я бы сидела связанная в каком-нибудь грязном закутке и мучилась мыслями. Про остальные возможные варианты думать не хотелось.
Я проскользнула в ближайший проулочек и отправилась куда глаза глядят. Незаметно так окружающие стены показались знакомыми. Кажется, вот тут произошла наша первая встреча с местной жительницей.
Время близилось к вечеру. Солнышко едва выступало из-за горизонта. Не хотелось бы оставаться на улице в столь поздний час. Было боязно стучаться к ней. Что она со мной сделает? Может, сдаст кому-то плохому, как тем ребятам, которых только что подслушала. Но деваться некуда, на улице оставаться куда опаснее.
На стук вышла знакомая женщина. Поначалу нахмурилась.
- Вы меня, наверное, не помните... - начала я.
- Помню, заходите, госпожа.
Она пропустила меня внутрь и провела в дом. В небольшой прихожей, где было маленькое окошко, было плохо видно, ведь на улице уже почти сумерки. Но этого света пока было достаточно, чтобы ориентироваться в пространстве.
Как-то в прошлый раз я не обратила внимание на обстановку. Сейчас тут стоял мешок чего-то, какая-то утварь, развешенная на стенах. В углу под окном лежала солома.
- Вам нужна помощь? - спросила она.
- Да, если можно. Позвольте у вас переночевать? - озвучила свою просьбу. Откажет? Я уже повернулась и собралась уходить, грустно вздохнув, как женщина меня остановила:
- Скоро муж придёт, боюсь, мне придётся как-то объясниться, - сказала она. Значит, не отказала.
Но в душе забилась тревога. Что, если муж - один из предателей? Я испуганной ланью посмотрела на женщину, в руках которой была моя судьба.
- Куда вы пойдёте сейчас? - пробормотала она. - Оставайтесь, а утром уже уйдёте.
- А у вас не найдётся простая одежда? Как у вас.
- Хорошо, я принесу. Но предложить могу лишь вот эту перину, - немного с издёвкой сказала она, намекая на солому в углу.
- Спасибо и на этом, - на что-то большее я и не рассчитывала, но решила немного обнаглеть: - А можно ли что-то на голову?
Без головного убора ходить здесь было нельзя - тут же солнечный удар схлопочешь. Женщина недовольно фыркнула, но ничего не сказала.
Вскоре мне принесли стакан молока и краюху хлеба. Я поблагодарила хозяюшку.
- Как вы живёте? Как детки? - проявила искреннее беспокойство я.
Понимала, что мало что изменилось за два дня. Но просто спросила из вежливости.
- Лучше. Но пока всё с барского стола. Жизнь такая же поганая. Разве что сейчас господа попрятались по своим норам. Ну ничего, не долго им на своём добре сидеть.
- Думаете лучше будет? - осторожно спросила её.
- Конечно будет. Заберёт народ всё своё.
- Нужен правитель, - возразила я, но прикусила язык.
- Видали мы уже управителя имперского. Довольно.
- Да, но вы думаете, что никто не встанет у власти? - не смогла оставаться безучастной. - Не может же быть каждый за себя. А тот, кто встанет, будет ли народу служить? Или воспользуется их руками, чтобы забрать власть, и всё останется как было, а может и хуже станет.
- Молчите, госпожа! - резко одёрнула она меня. - Не потерплю в своём доме такие речи! Вы так говорите, потому что вас без дома оставили.
Она меня ведь за дворянку принимает. Думает, что из дома меня выперли. Разубеждать не буду. Так надёжнее.
После этого женщина вновь ушла, а вернулась уже с одеждой. Пока я переодевалась, она обратила внимание на моё колечко.
- Да ты мужняя!
Кивнула.
- Нашей веры? - вопрос ведь был риторическим?
Тоже кивнула.
- И как это тебя угораздило? Ну да ладно. Муж-то хоть жив?
Неужели никто из дворян не православный? Странно. Какой же тогда они веры? Но ведь тот парень, которого Мира любит, ходит в храм. И другие - тоже. Девушек-жриц ведь пытаются замуж выгодно отдать. Значит, это редкость здесь.
- Когда в последний раз видела, был жив, - ответила на вопрос хозяйки. Правду ведь сказала. Ох, надеюсь, что с Алексом всё в порядке.
- Ладно. Значит, волосы повяжешь вот так... - и показала на свой белый платок, обвязанный вкруг головы. Сняла его и вновь завязала. - Я вечером зубы мужу заговорю, а с утра уходи потихоньку. Ежели что, скажи, что мужа ищешь. Пошёл воевать, да не вернулся. Несколько дней вестей нет.
- Благодарствую.
- Долг платежом красен, - поговоркой ответила она и оставила меня одну в сенях.
Света у них не было, как я поняла. А после всех впечатлений и неурядиц заснула я быстро.
Разбудил меня какой-то стук. Вздрогнула. Прислушалась. В калитку вновь постучали, тихонечко так, словно тайно кто-то пришёл. Я подскочила, не зная, куда бежать. Уже стемнело, в сенях хоть глаз выколи.
Мимо меня прошла женщина, видно, отворять отправилась. Послышался шёпот. Нехорошо это.
- Дети уже спят, - сказала она, проходя обратно.
- Хорошо, - ответил мужчина. - Смотри, что принёс.
- Завтра погляжу. Оставь здесь и пойдём, я тебе поесть приготовила.
Прошёл, как я поняла, хозяин мимо меня, не заметил. Я старалась не дышать, чтобы не привлечь внимания. На ночь глядя, уходить было опасно. Но и оставаться здесь - всё равно не отдохнёшь. Буду от каждого шороха вздрагивать.
Запахи витали, и правда, вкусные. Сглотнула.
Тело затекло маленько, и я постаралась вытянуться, возвращая ему кровоток. Спина провалилась куда-то. Повеяло сыростью и затхлым запахом. Погреб?
Я нащупала какую-то полку, ухватилась за неё, и стала осторожно спускаться. Не знаю, погреб это или нет, но в стене обнаружился рычаг, закрывающий лаз, которым пришлось воспользоваться, чтобы не показывать, куда я ушла. Может, подумают, что с утра пораньше покинула хозяев, как и договаривалась с женщиной. В любом случае, так однозначно будет лучше.
Тут было даже прохладно. Хорошо, что я переоделась в крестьянскую рубаху. Она была с длинными рукавами и плотная, до пола. В ней гораздо теплее. И вообще, я уже соскучилась по нижнему белью. А то сквозняк гуляет под юбкой. Непривычно как-то.
- Свет бы не помешал, - сказала вслух. И вдруг светло стало, как днём. Я осмотрелась. Тут проходил туннель какой-то, хотя по ширине лишь одна телега пройдёт. Но и этого было много, для меня одной. По потолку горели лампочки, которые и давали эффект дневного света. Получается, они от голоса активируются или от движения?
- Выключить свет! - сказала я.
Он тут же погас.
- Свет! - зажёгся. Здорово! Хоть не во мраке бродить, и то - радость.
Эх, не удалось мне изучить нижнюю часть карты, хоть бы приблизительно знала, в каком направлении идти, если б запомнила.
Здесь было тихо, разве что ветер иногда завывал, влажновато. Странно, что я не видела ни одной собаки здесь и кошки. Неужто живности никакой нет на улицах. Хотя, птицы были, пусть я их и не видела, зато слышала утром их пение, и насекомые имелись. Ну и знать держит динозавров и лошадей.
Не знаю, сколько шла так. Были какие-то ответвления, но я никуда не сворачивала. Где-то ведь должен быть выход. Держалась за одну стену рукой, чтобы не заблудиться. Именно так, говорят, надо поступать в лабиринте. Ноги стали заплетаться. Я клевала носом, но не останавливалась, пока могла. Потом просто упала без сил.
Слышались голоса, шаги. Я пыталась открыть глаза, встать, но не могла. Нога отчего-то болела сильно. А потом меня куда-то несли.
Что-то слишком часто меня носят на руках. Прямо в привычку вошло.
Проснулась я от запаха чего-то мясного. Живот умоляюще заурчал. Пришлось вырываться из вязкого тумана сна, продирать глаза.
Вокруг шумел лес, жужжали насекомые. Мне протянули какую-то ветку с шашлыком. Явно мужчина, но кто, не могла разобрать. Глаза словно закисли напрочь. С трудом открывались. Конъюнктивит? Только этого и не хватает для полного счастья. Хотелось умыться.
Я спросила кто этот распорядитель пищи, но ответа не последовало. Попыталась встать и не смогла. Заболела нога. Я запаниковала. Неужели перелом? Когда падала, ударилась?
Где-то неподалёку разговаривали.
- О, наша царевна очнулась? - сказал один незнакомый мужчина.
Тут же раздался дружный хохот.
- Что со мной? Кто вы? Разбойники? - я разговаривала с невидимым собеседником. - Почему мне никто не отвечает?
Паника захлёстывала меня, что я в не пойми какой компании, не могу убежать и очень плохо вижу.
- А твой спаситель немой. Вот и не отвечает. Я готов ответить на все твои вопросы, красотка! - последовал ответ.
- Что со мной? Чем вы меня опоили? Почему я ничего не вижу? - голос мой дрожал. Было страшно. Всего. Я ведь беспомощна, да и Алекса рядом нет.
- Тебя змея укусила. Если бы не наш Молчун, ты бы не только зрения лишилась, - пояснил всё тот же незнакомец.
- Благодарю, Молчун, что вылечил меня, - сказала я, обращаясь в пустоту. К сожалению, я даже его не видела. Нельзя показывать страх.