- Тебе потребна бумага?! - взбеленился юный комендант. - Я даю тебе слово рыцаря. Этого недостаточно?!
Зеленокожий вновь замолчал.
- Хорошо, я довольствуюшь твоим обесанием, - наконец молвил орк, зная, каким позором считается для дворянина нарушить данную при свидетелях клятву.
- Прекрасно! А теперь поспешим, - высокопарно бросил отрок, и, развернувшись, зашагал прочь.
- Мне надобно нешколько минут для того, стобы шобратьша, - не двинувшись с места, сказал орк.
Уже осиливший половину дворика барон подскочил, словно ему в зад вонзилась стрела. Юнец порывисто обернулся, буравя зеленокожего испепеляющим взглядом. Крылья тонкого носа подрагивали, аки чахлые листочки на сильном ветру. Завидев, что зеленокожий и не думает робеть, под его взором, Морнингер после недолгого колебания, в течение коего лицо его кривилось то ли в ярости, то ли в отвращении, кинул с достойным короля снисхождением:
- Даю тебе две минуты. Аще провозишься дольше - брошу на неделю в темницу за неповиновение властям.
Указав двум воинам, дабы те дожидались охотника, рыцарь зашагал в сторону низкой арки.
- Ууух! Отвязался... - выдохнув, протянул Филлиан, когда сухопарая фигура коменданта скрылась из вида.
Нарочито неспешно полукровка вернулся в берлогу приятеля. Рядом с его постелью лежала походная сумка и длинный тесак в простых кожаных ножнах. Орк приторочил клинок к поясу, а ремни торбы перебросил через плечо. Не забыл Дрогг и притулившееся в углу копье-рогатину.
Закончив коротки сборы, он направился к выходу. Но дверной проем заслонила рослая фигура в серо-зеленом плаще.
- Стоять, клыкастый! Решил улизнуть с ключом от моего жилища? - лицо Филлиана выражало крайнюю степень недовольства.
Не желая пререкаться с вздорным сумасбродом, болдырь, молча, извлек из-за пазухи и протянул человеку вычурную железяку.
Какое-то время подозрительно сощуренные глаза шутника скользили по источавшей безразличие физиономии орка.
- В следующий раз за подобный фортель наломаю тебе бока, - Звероборец без обиняков ткнул пальцем прямо в глаз приятелю. Дроггу пришлось споро отпрянуть, дабы сохранить око в целости.
- И тебе желаю удасного похода, Филлиан, - холодно сказал полукровка, боком протискиваясь между дюжим сумасбродом и притолокой.
- Обойдусь без твоих наказов, эльфья родня, - сварливо отозвался безудержный острослов и, разумно опасаясь за собственную шкуру, порскнул вглубь комнатушки. Болдырь не стал преследовать окунувшегося во тьму человека.
Более не задерживаясь, Дрогг и пара оставленных по его душу солдат ходко затрусили вслед за скрывшимся отрядом барона.
Пинками расшвыривая попадавшихся на пути ратхов, они настигли дворянчика сотоварищи уже через пару кварталов.
Четверть часа спустя мнившийся бесконечным лабиринт Дыры растворился, незаметно перейдя в улицу Бондарей. Орк и сопровождавшая его ватага очутились в самом сердце Нарлаха. Приближался полдень и здесь толпилось весьма много народа.
- Посторонись! - завопил отрок и сделал знак воинам. Вымуштрованные суровым командиром бойцы тотчас взялись расталкивать нерасторопных прохожих.
Стражники заключили юного дворянина и его спутников в полукольцо, и подгоняемые криками вспыльчивого предводителя направились к Рыночной площади.
Едва ли не половина встречавшихся на пути принадлежала к нелюдям. Виной тому служили моровые поветрия, что почти каждый год являлись из Ашдир-Кфаара и частенько выкашивали исключительно людей. Возможно, заправилы Садрийского Королевства и хотели бы выдворить из города всех выродков, но тогда Нарлах основательно бы запустел. Посему владыкам Тарлии приходилось мириться с засильем болдырей.
Над подрагивающим галдящим потоком мелькали смазливые лица рослых полуэльфов. Из тени переулков высовывали длинные носы затевавшие нечто недоброе крысолюди. Гортанно кричали, призывая купить добытое в глубинах лесов, райзарды. Хмуро взирали на многочисленных инородцев спешившие по делам люди. Попадались на улицах Нарлаха и выходцы из Дормира: сновали средь толпы подозрительного вида корлы, нахохлившись, горделиво восседали в лавках гоблины, острый глаз Дрогга выловил в толпе и парочку сородичей, один из коих, завидев соплеменника, приветственно махнул рукой.
- Держи вора! - внезапно раздался истошный крик.
Точно уловившие запах снеди псы, Морнингер и его воины тотчас повернули головы в сторону, откуда прилетел вопль.
Виляя, сквозь толпу мчался сухопарый паренек в грубой одеже и с заляпанном грязью лицом. В руках мальчуган сжимал округлый сверток. Вслед за грабителем, придерживая длинные полы кафтана и спотыкаясь на каждому шагу, бежал немолодой бородач с громадным пузом. Купец, а карминовый цвет накидки говорил, что человек принадлежит именно к этому сословию, голосил, ровно сгорающая заживо свинья.
Недолго думая, юный комендант обнажил клинок и бросился наперерез воришке. Увлекшись погоней, тот слишком поздно заметил приближающегося рыцаря. Тускло лучившая сталь обрушилась на узкое плечо. Парень глухо вскрикнул и повалился наземь, увесистая калита выпала из костлявых рук, точно шар, покатившись по мостовой. Меч барона развалил незадачливого преступника почти до пояса. Глухо стоная, юнец корчился в быстро расползающейся луже крови.
- Ах, как же вы меня выручили, милостивый господарь! От голодной смерти спасли, треклятый негодяй последние деньги у меня утащить пытался. Благодарствую вам, сударь ненаглядный, благодарствую, - согнулся в раболепном поклоне подобравший кошель толстяк.
- Придержи язык, купчик, - резко одернул пузана комендант Нарлаха. - Я всего лишь совершил то, что надлежало.
- Эх, господин несравненный, ежели все вокруг... так же, как вы... то, что надлежало... Жись наша куда лучше сделалась бы... - продолжал причитать тучный негоциант.
Но рыцарь более не опускался до разговоров с бородачом. Дворянчик устремил взор на извивающегося в агонии вора. Короткий серебристый взблеск и лезвие полутораручного бастарда глубоко погрузилось во впалую грудь. В последний раз дернувшись, парень недвижно замер.
Юный нобиль брезгливо вытер клинок об одежду убитого.
- Уберите тело, - повелел солдатам барон, убирая меч в ножны.
Двое стражников остались подле мертвеца, а отряд коменданта снова тронулся в путь.
Благодаря усердию орудовавших ратовищами воинам, они довольно скоро очутились на Рыночной площади. Круглое пространство шириной в три сотни шагов почти полностью заполонили разноцветные палатки. Посреди торжища высился фонтан, изображавший нагого витязя разрывающего одну из пастей трехглавого змея. Отчего-то ныне из зевов чудища не било пенных потоков, посему окружавшая сплетшихся в смертельной схватке человека и бестию мраморная чаша красовалась лишившимся водного покрывала дном. Впрочем, со стороны улицы Бондарей изящную статую едва ли не целиком скрывал дощатый помост, окрест коего застыл отвратительный сладковатый дух. На эшафоте густо теснились позорные столбы, косые кресты и тележные колеса. На всех их сейчас находились растянутые, распяленные и подвешенные тела: кожа содрана целыми лоскутами, кишки выпущены, из разъятых грудин торчат обломки ребер, ниже пояса - сплошная кровавая мешанина, почти у всех сняты скальпы, а единственная среди замученных девица выделялась темными пятнами на месте отрезанных грудей. Изуродованные останки облепил гудящий рой мух всевозможных цветов и размеров. Некоторые из прилетевших полакомиться мертвечиной гадов величиной превосходили кошек. Остановившись взглядом на трупах, Дрогг невольно хмыкнул. Морнингер, похоже, обладал зачатками разума, ибо среди казненных присутствовали не только люди, но и ратхи, корл, а также пара райзардов. Верно, юный барон тщился сохранить хрупкое равновесие между народами Нарлаха, в одинаковой мере отправляя на заклание представителей всех племен.
- Эй, орочья морда! - донесся снизу бас рыжего гнома.
Охотник молча наклонил голову, пронзив карлика недружелюбным взором.
Подгорный житель, не уловив возмущения полукровки, растянул губы в какой-то блаженной усмешке и указал толстым пальцем на вершину помоста:
- Те, что справа - моя работа, а слева - энто Фендур постарался, - Кьерн похлопал по плечу желтобородого товарища. - Дык, я к тому сие баю, что буде ты, зеленошкурый проныра, веления сеньора Морнингера в точности не исполнишь, то окажешься на их месте, а уж после я постараюсь скрасить последние часы твоей жизни так, что на том свете ты своим богам вечность плакаться будешь. Усек, паскуда?
- Ты желаешь шразитьша шо мной, гноме? - ледяным тоном поинтересовался Дрогг.
- Сразиться?! - зло хохотнул коротышка. - Дык я тебе прям сейчас кости переломаю.
Ощерившись, карлик вопреки собственному обещанию, занес для удара бродэкс.
- Спокойно, Кьерн, - ухватил за запястья сородича пшеничноволосый, заметив, что в их сторону покосился юный барон. - Я думаю, нам еще представится возможность потешится с энтим негодяем.
- Будь по-твоему, Фендур, - недовольно проворчал рыжий, опуская секиру. - Я б его укокошил без проволочек. Дык, нутром чую, смоется, мерзавец, бороду в заклад даю, смоется!
Они вышли на середину площади, очутившись возле деревянного пьедестала. Перед эшафотом, точно почетный караул, в ряд стояли полдюжины колодок. Томились в них исключительно крысолюди. Прохожие не без удовольствия харкали в поросшие шерстью острые физиономии. Правда, судя по упавшим головам и отсутствию даже малейших движений, создавалось впечатление, что узники уже испустили дух.
Над северной частью площади довлела высокая башня ратуши. Под крытой красной черепицей крышей по отмеченному насечками диску с вящей медлительностью ползла отмерявшая часы стрелка. Позади городской управы искрились золотом шпили, увенчанные ромбами с вогнутыми сторонами. Там находился собор святого Халлана - покровителя Тарлии.
Подле фонтана комендант приказал свернуть направо. С полудня к торжищу вела широкая улица, названия коей орк не ведал. По бокам проезда, словно неусыпные стражники, застыли два приземистых здания, безыскусно сработанные из громадных серых глыб. Так строили только гномы. Оба сооружения насчитывали по два этажа и походили друг на друга, аки братья-близнецы. Одно отличалось от другого лишь вывеской с изображением грудастой молодки, несущей в руках уставленный пенящимися кружками поднос да отсутствием решеток на крохотных оконцах. Первое строение являлось самым дорогим в Нарлахе постоялым двором, носившим странное название "Глухая чаща", а второе - служило городской тюрьмой. Вестимо, Морнингер повел отряд к темнице.
- Ждите здесь, - буркнул солдатам юнец и, легко взлетев по низкой лестнице, скрылся за дубовыми воротами.
- Ишь, какой! Ждать велел, а мне в таверну охота, - сразу же принялся стенать Кьерн.
- Полноте, братец. Вскорости небось вернется, - попытался успокоить сородича Фендур.
Недолго думая, подгорные жители уселись на широкие ступени. Желтобородый с жадностью вонзил зубы в извлеченную из торбы копченую ляжку цесарки, а рыжий выудил из-за спины вздувшийся, явно переполненный бурдюк.
- Эй, паскуда! Пивка не желаешь? - окликнул Дрогга огненнобородый, потрясая мехом.
Орк не успел разобраться, в действительности хотел ли коротышка попотчевать его или попросту насмехался, ибо из дверей здания вновь появился Морнингер. Дворянчик вел на цепи крохотное, напоминавшее человеческое дитя создание. Но в отличие от людей сие существо имело серо-стальную, с чуть заметным блеском чешую. Орк нервно дернул плечом, распознав, что за бестию притащил отрок. Грумзарды - полузмеи являлись одним из самых опасных отпрысков Адобара. Великий чародей создал их особливо для борьбы с бывшими соратниками - волшебниками городов-государств. Зеленокожий всецело не разумел, как вообще коменданту Нарлаха удалось приручить оную гадину. Насколько слышал охотник, грумзарды колдовали так, как могли самые одаренные из людей после сорока лет обучения в магической академии. Располагая столь могущественными прислужниками, Адобар проиграл войну лишь потому, что сам не был искушен в боевых заклятиях и не мог научить своих чад их премудростям. Поговаривали, что всех грумзардов истребили еще три сотни лет назад, во время падения Адобаровой твердыни в Ашдир-Кфааре. По градам и весям гуляли сплетни о том, что полузмей с большим удовольствием приняли в городах волшебников, где они счастливо обретаются и поныне. Дрогг не верил оным россказням, ибо сам не раз хаживал по улицам Гальтариума и Тирполиса и никогда не встречал никого похожего на представшую ныне его глазам тварь. Да и магики городов-государств не страдали безумием, чтобы держать под боком существ, кои плетут чары куда умелей их самих и при случае не упустят возможности избавиться от недалеких господ.
- Энто, что еще за образина, Эд?! - обронил кушанье Фендур.
Молодой барон остановился, грумзард смиренно замер позади него, склонив плоскую голову и уперев в землю рассеченные черными полосками зрачков глаза. Утлое туловище полузмея охватывала грубая дерюга, из-под коей на землю опускался тонкий хвост. Тощие, ровно ветки молодого деревца, конечности сковывали внушительные кандалы. Бесспорно, грумзард являлся пленником коменданта. Оставалось только гадать, чем дворянчик сдерживал необузданные колдовские способности бестии.
- Это тот, кто поможет нам выследить погубивших Скаредника и его родню тварей, - высокопарно молвил отрок и, надменно отвернувшись, взялся что-то втолковывать вислоусому уряднику.
Нескольких секунд молча кивавший словам командира солдат, наконец, отчеканил "будет исполнено, ваше благородие!" и, прихватив с собой половину отряда, исчез за углом здания.
- Господа, мы выступаем немедленно. Нас ждет долгий путь, - с апломбом объявил гномам и орку Морнингер.
После дворянчик намотал цепь на руку, тем самым притянув к себе чешуйчатого гада. В руке юнца возник мутно-красный заключенный в медную оправу шар.
- Ты знаешь, что случится, ежели попытаешься сбежать? - зловеще процедил отрок, едва не сев на колени ради того, чтобы поравняться лицом с мордой грумзарда. - Или тебе напомнить? - облеченная в черную кожу рука выразительно повертела артефактом перед носом змеечеловека.
- Я... помню... - не поднимая взгляда, прошипел хвостатый болдырь.
- Вот и прекрасно, - расплылся в хищной улыбке комендант Нарлаха.
Выпрямившись, юнец величавой походкой двинулся к середине площади.
- Слушай, Эд, а для орков у тебя такого камушка не найдется? - догнал его рыжий карлик.
- Сейчас не время для пустых разговоров, Кьерн, - не сбавляя шага, раздраженно бросил барон.
Малолетний рыцарь повел отряд к закатным воротам. Они сызнова пересекли торжище и свернули на Оружейную улицу. Вопреки названию, тут держали лавки граверы и ювелиры. Товары оных мастеров стоили весьма дорого, посему толчеи здесь не наблюдалось. Когда вдали показалась сгрудившая подле распахнутых створок толпа, их настигла запряженная волами крытая повозка, отсутствием окон напоминавшая водруженный на колеса большущий гроб. На облучке восседал тот самый вислоусый боец, что рьяно умчался выполнять поручение Морнингера у входа в темницу.
- Милости прошу внутрь, ваше благородие, - придержав вожжи, осклабился урядник.
Грубо рванув цепь, так что грумзард едва не рухнул на мостовую, благородный отрок открыл дверцу и забрался в фургон. Не нуждаясь в приглашении за ним, полез гном Фендур.
- Садись, Кьерн, - обернулся пшеничнобородый.
- Ага, нашел дурака, - огрызнулся рыжий. - Зеленая паскуда только того и ждет. За ним глаз да глаз нужен, а то ведь улизнет, поганец.
- Дык, ежели улизнет, мы его все равно поймаем да шкуру спустим, - пожал плечами желтоволосый.
- Вот ты за ним тогда и бегай, - ткнул пальцем в сородича рудой. - А я лучше его сейчас посторожу.
Покачиваясь на буграх и колдобинах, повозка доехала до городских ворот.
- В сторону! Комендант едет! - взревел возница и хлестнул по толпе кнутом.