При одной мысли об этом странная дрожь прошлась у него по позвоночнику. Не было никакой причины, имевшей к этому отношение. У него есть надёжный, выверенный план. И ещё… У него было тёмное предчувствие, что он только что поставил печать на свою судьбу. Мужчина с пустыми глазами был натренирован убивать — он ничего не знал, кроме удовольствия от охоты.
И вскоре он увидит пилота, взорвавшего Звезду Смерти, в перекрестии прицела. Так почему же Сореш чувствовал, что только что подписал себе смертный приговор?
«Пусть будет так, — подумал он, представив, как его внутренний голос путешествует через тёмную пустоту галактики и шепчет на ухо пилоту. — В таком случае, ты и я умрём вместе».
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
— Мы — ничто, — повторяет он, как ему и говорили. Свет ослепляет его. Он широко открывает глаза, несмотря на боль. — Мы — никто.
— Ты принадлежишь мне, — говорит коммандер.
— Мы принадлежим тебе.
Их семеро. Но они — один.
Один в разуме. Один в повиновении. Один в жизни. Они — никто.
— Рассчитайсь, — говорит коммандер.
Молодые мужчины повинуются. — Икс-1! — кричит первый. — Икс-2! — второй. И далее по порядку.
Он ждёт. А потом, — Икс-7! — кричит он.
Свет гаснет. Темнота.
— Время спать, — говорит коммандер.
Икс-7 охвачен дуновением ветра. Это всегда случается раньше, чем он ожидает, всегда тяжелее. Боль расцветает на затылке, заливает собой мир.
Время спать.
* * *
Установив курс на Корускант, Икс-7 растянулся на койке, уставившись в потолок. Звёздный истребитель «Хищная птица» видал и лучшие дни, он не был особо комфортным и зрелищным, но автопилот доставит его куда угодно. По крайней мере, об этом хвастался родианец, прежде чем умереть.
«Нет нужды теперь куда-то ехать, мой друг, — сказал Икс-7 родианцу, лежащему безжизненно у его ног. — Поэтому я уверен, ты не будешь возражать, если я возьму корабль прокатиться». Потом он засунул бластер в кобуру и отбыл.
Коммандер желал его присутствия на Корусканте в течение дня. А что коммандер хотел, то он и получал всегда.
По этому принципу — ради этого принципа — жил Икс-7.
В самом прямом смысле.
Оглушающие наручники приковали его к дюрастальной стене. Свет пронзил глазные яблоки, и фигура, нависшая над ним, кажется не более чем тенью.
Но он знает, что это коммандер. Это всегда коммандер.
Он не сопротивляется. Он только ждёт, чтобы этот момент прошёл, а после следующий. Он страшится будущего; прошлое под запретом. Единственным его домом является настоящее.
— Кто ты? — спрашивает коммандер.
— Я — Икс-7.
— Какова твоя цель? — спрашивает коммандер.
— Служить Вам.
— До какой степени? — спрашивает коммандер.
— Служить Империи.
— Откуда ты? — спрашивает коммандер.
— Из ниоткуда.
Боль. Сразу везде. Она сжигает его изнутри, взрывается вне его, а потом уходит.
— Откуда ты? — снова спрашивает коммандер.
— Не могу вспомнить. — Он даёт ответ, который хочет услышать коммандер.
Боль. Теперь сильнее, интенсивнее, будто нож, опустошающий его.
— Лжец! — ревёт коммандер. — Ты ещё не понял, что мне нельзя врать? — Датчики на лбу измеряют его мысли и эмоции. У него нет секретов от коммандера. У него нет секретов.
— Что ты помнишь о своём прошлом? — давит на него коммандер.
— Ничего, — задыхается он, уже предчувствуя боль, которая последует через мгновение. Взрыв в его мозгу накрывает все вокруг единой тенью и, в момент забытья, он теряет сознание. Но коммандер зовет его назад, трясёт его, пробуждая.
Он хочет повиноваться. Он хочет уничтожить свои воспоминания, очиститься от прошлого. Он борется, чтобы стереть его совсем.
У него нет имени. Нет истории. Его жизнь пуста. Он не помнит ничего, кроме этих стен, света, голоса коммандера. Боли. Почти ничего… но.
У него еще остались образы. Маленькая девочка, светловолосая, с невинной улыбкой. Травяной холм, и сразу за ним озеро, прохладное и освежающее. Двое солнц ярко светят в фиолетовом небе. Голос женщины. Рука на его лбу, мягкая и тёплая. Он хочет забыть… но не так сильно, как хочет вспомнить.
Они только образы; они — всё то, что он оставил. — Скажи мне, что ты помнишь, — говорит коммандер.
Его пальцы дёргаются над выключателем, который будет причинять боль.
Он скорее умрёт, чем переживёт другую встряску.
— Я помню… девочку, — говорит он мягко. — Она моя…
Сестра? Друг? Дочь? Но память не приходит. Только её лицо. Только её улыбка. — Она — моя, — говорит он коммандеру.
Коммандер улыбается. — Уже нет.
* * *
Часы ползли, когда Икс-7 медленно приближался всё ближе и ближе к Корусканту. Он знал, потому что провёл обширное исследование по «обычному» поведению, из-за которого большинство существ чувствует необходимость наполнить время. Они будут возиться с информационным планшетом, играть в дежарик, даже глазеть в окно на пустоту космоса. И, при необходимости, Икс-7 будет делать то же самое. Перед выполнением задания он неплохо подготовился, чтобы приспосабливаться.
Но в одиночестве у него не было подобной нужды. Он сорвал матрас со своей койки. Жёсткая дюрасталь под его спиной чувствовалась приятно знакомой. Он ценил эти часы уединения в космосе. Так многое в его жизни было тщательно спланировано. Подобные уединенные моменты приходили к нему как облегчение. Он мог сбросить маску и быть тем, кем он был: пустым.
Никто в галактике не видел Икс-7 таким, демонстрировавшим свою внутреннюю сущность. Никто, кроме коммандера, который, конечно же, знал его изнутри и снаружи.
Как он и должен был: коммандер создал его.
Он смотрел в лицо коммандера как равный, хотя они никогда не будут равны. Нет ограничений, датчиков, нейронных повязок, причиняющих наказывающую боль. Они гораздо выше этого. Он находится на одной стороне скамьи, коммандер на другой.
Он ждёт.
— Мои поздравления, Икс-7, - говорит коммандер. Он подаёт ему руку, и Икс-7 решительно пожимает её. Его хорошо натренировали. Он может действовать по-человечески.
Коммандер говорит ему, что он человек.
Коммандер говорит, что выученные им уроки — как улыбаться, как смеяться, как имитировать скорбь, или страх, или наслаждение — являются вещами, которые он научился понимать инстинктивно.
Ему жаль другую свою сущность.
Он благодарен коммандеру за изничтожение её.
— Должен признать, я всегда думал, что Икс-3 станет единственным, — говорит коммандер, качая головой. — Он казался несколько… невосприимчивым.
Но он не был таковым к вибролезвию Икс-7 в их финальной тренировочной схватке.
Икс-1 и Икс-6 были просто умерщвлены. Икс-2 неправильно функционировал, пытался сбежать. Икс-5 также неправильно функционировал, начал бормотать о союзниках, подстрекал других видеть в коммандере врага. Это случилось до того, как эмоции Икс-7 исчезли — тогда он был способен наслаждаться убийством. Икс-4 повесился на лазерном хлысте.
А потом остался лишь один.
— Когда-то они были твоими друзьями, — говорит коммандер. — Твои партнёры в нашем волнующем, рискованном предприятии. Ты чувствуешь печаль из-за их смерти?
Он знает, что коммандер проверяет его, но они теперь вне тестов. Он не чувствует тревоги — ему нечего скрывать.
— Я ничего не чувствую, — говорит он честно, — кроме желания повиноваться.
Коммандер кивает. — Ты готов. Осталось последнее. Хочу представить тебя кое-кому. — Он жмёт кнопку на пульте управления, и экран поднимается с панели.
Появляется лицо.
Его голова обрита. Молодой, еще почти ребенок, но с глазами взрослого, каменно-серыми и жестокими. Его тонкие губы плотно сжаты — плоская линия, идущая параллельно единственной морщине на лбу. Кожа у него багровая из-за исчезающих кровоподтёков, сеть тонких шрамов тянется через череп. — Узнаёшь его? — спрашивает коммандер.
Икс-7 качает головой.
Мужчина на экране качает головой.
Икс-7 открывает рот, чтобы заговорить.
Мужчина на экране открывает рот, чтобы заговорить.
Икс-7 понимает.
Коммандер видит это в его глазах, нажимает кнопку, и зеркальный экран опускается в панель. Икс-7 понимает, что это было последнее испытание.
Он прошёл его.
Он готов.
* * *
С момента последнего путешествия Икс-7 на Корускант, коммандер поменял учреждение. Сейчас он находился на полпути к вершине вздымавшегося шпиля в самом богатом секторе. Но это учреждение было идентично другим, без каких-либо отличительных черт. Свободное пространство содержало только стол, единственную полку и обзорный экран размером со стену.
— Добро пожаловать, — сказал коммандер, указывая Икс-7 занять место.
Было время, когда коммандер был единственным существом, которое он знал. Его лицо наполняло мир Икс-7. Теперь же, множество миссий спустя, после путешествия по галактике и встрече с существами всех видов, Икс-7 понимал, что коммандер был необычайно худ и слаб. Его водянистые глаза, узкие черты лица, его сутулые плечи — они не были чертой устрашающего человека.
Икс-7 видел это объективно, как и всё остальное. Он видел перед собой существо так же, как и другие видят его. «Реци Сореш», — подумал он, мысленно пробуя его имя, пытаясь соединить его с мужчиной.
Однако это у него не получилось. Человек перед ним всегда будет коммандером, центром его вселенной. Угодить коммандеру было всем, в чём он нуждался по жизни; разочаровать коммандера было равнозначно гибели. Он понимал теперь, что это не было естественным. Это не совпадало с тем, как живут другие существа. Другие существа жаждали своего собственного — имён, личностей, историй. Икс-7 не имел имени, только обозначение, как дроид. У других была свободная воля, в то время как у Икс-7 был только Сореш.
Он знал, что это правда, и он знал, что Сореш сделал это с ним. Но знание правды не меняло ничего.
Икс-7 также имел свободную волю — и, как другие существа, он желал быть счастливым.
Счастье заключалось в подчинении Сорешу.
Коммандер передал инфопланшет через стол. — Ценная частица имперской собственности была уничтожена из-за вмешательства повстанцев. Твоя цель — пилот, сделавший роковой выстрел. Ты проникнешь в Альянс Повстанцев, узнаешь, кто он такой, и отчитаешься. Инфопланшет содержит всё, что у нас есть об Альянсе. Операции, секретные протоколы, персональные данные — всё.
Икс-7 кивнул.
— Ты займёшь позицию, чтобы убить его по моей команде, — продолжил коммандер. — Ты свалишь вину на кого-нибудь ещё, так, чтобы ты смог остаться в сердце Альянса. Всё, что знают они, будешь знать и ты. И всё, что знаешь ты, буду знать и я.
— До какой поры? — спросил Икс-7.
Коммандер улыбнулся. — До тех пор, пока пилот не умрёт и угроза повстанцев не будет устранена.
Икс-7 поднялся, спокойно засовывая инфопланшет в свою практичную сумку. — Будет сделано.
ГЛАВА ПЯТАЯ
— Ситуация гораздо тяжелее, чем вы себе представляете, принцесса, — сказал генерал Додонна со скорбным выражением лица.
Когда он попросил прогуляться по буйно заросшей территории храма, Лея не ожидала ничего серьёзнее вечерней вежливой беседы. Но генерал, очевидно, имел гораздо более интересные намерения — те самые, которые он предпочёл сохранить между ними двумя.
— Существенная часть фондов Восстания располагалась на Альдераана, — сказал генерал.
Лея вздрогнула при имени её родной планеты. Простое упоминание этого слова послало ударную волну через неё. Прекрасный, мирный Альдераан, разорванный на миллиард кусков космических булыжников. Каждое существо на планете стёрто в пыль. Миллионы жизней потеряны за один удар сердца.
За её удар сердца, когда она стояла на мостике Звезды Смерти, не в силах остановить гибель. Она ничего не могла поделать и твердо знала это.
И она всё ещё ненавидела себя за все случившееся. За бездействие — пока её планета, прошлое, собственный отец были навсегда потеряны.
Она заставила воспоминания вернуться внутрь неё самой, не желая открывать эту слабость генералу Додонне.
— Фонды, вместе с несколькими ключевыми финансовыми кодами доступа, были утеряны при разрушении планеты, — продолжал генерал. — Мы оказались в отчаянном положении. Конечно же, Восстание живёт и дышит с помощью самопожертвования его бойцов, но… — Он вздохнул. — Боюсь, что мы не должны упускать из виду и более практические цели. Без достаточного финансирования у нас не будет ни кораблей, ни оружия, ни защиты, ни надежды на обустройство новой базы.
— Все фонды были расположены на Альдераане? — спросила Лея, удивлённая тем, что руководство Восстания оказалось таким безрассудным.
Генерал покачал головой. — Вот почему я и хотел переговорить с вами. У нас есть набор секретных счетов на планете Муунилист.
Лея начала удивляться. Хотя Межгалактический Банковский Клан был расформирован, Муунилист, бывшая его база, всё ещё оставался финансовым центром галактики. И имперской цитаделью. Благодаря своим финансовым способностям, мууны являлись одной из нескольких нечеловеческих рас, на самом деле, терпимых — и даже уважаемых — Империей. Но Лея знала, что на планете всё ещё сильно имперское присутствие.
— Будет опасно возвратить фонды, — признался генерал Додонна. — Но это должно быть сделано. Наш контакт на планете, Мак Лууним, хранит карту данных, содержащую коды доступа. Когда вы вернёте их, он согласился помочь перевести счета с планеты и доставить вас обратно в безопасности.
— Увезти меня с планеты в безопасности?
— Вы — единственная, кому я доверяю такое задание, принцесса.
Не так давно, казалось в другой жизни, Лея предпочла бы обращение по другому титулу, сенатора. Гордясь тем, кем она была по королевскому праву рождения, она, однако, даже более гордилась усердной работой и решительностью, которые заработали ей место в Галактическом Сенате. Теперь же, однако, титулы казались равнозначными. Сенат был; Альдераан исчез. И личность, которой она была — миролюбивой принцессой, красноречивым сенатором — тоже исчезла.
— Генерал Риекан ожидает меня на Делаи, в системе Альдераана, — напомнила ему Лея. Группа выживших альдераанцев, оказавшихся вне планеты, когда Звезда Смерти атаковала, начала там собираться. Лея жаждала присоединиться к ним. Она сказала генералу Додонне, что надеялась, что выжившие могут согласиться присоединится к Альянсу — и это было правдой. Но также она чувствовала крайнюю необходимость быть с её народом, и не потому, что она их лидер.
Они были всем, что у нее осталось от её родного мира. Они нуждались в ней — но и она нуждалась в них в той же самой степени.
— Если всё пройдёт хорошо, это станет простой миссией, туда и обратно, — сказал генерал. — Вы можете вылететь прямиком с Муунилиста до Делаи. То есть, если пожелаете.
— Конечно, генерал. — Это был единственно возможный ответ. Что бы ни попросил у неё Альянс, Лея отдаст.
— Прекрасно. Я уже назначил транспортировку — вы отправляетесь завтра вечером. Мак Лууним ожидает вас. И Люка.
— Люка?
— Я подумал, что для него будет лучше составить вам компанию. Он определённо показал себя готовым и способным помочь делу.
«И вы хотите отправить его с Явина 4, в случае, если Империя придёт посмотреть на него», — подумала Лея. Но она не могла не согласиться — она будет рада быть рядом с Люком. Будет неправильно бросить его в одиночестве.
«Почему так?» — спросила она саму себя. Она едва знала Люка, но уже за то короткое время, что они были вместе, он стал для неё важным. Более того, он казался почти частью её. «И он не единственный», — подумала она. Выводящая из себя усмешка Хана вспыхнула в её голове.
Лея покачала головой, пытаясь отмахнуться от образа.
«Сосредоточься на Восстании», — напомнила она себе. Остальное не важно.