Если это не было его воображением. Как бы он ни пытался сдержать данную мысль, она продолжала появляться. Так как если Оби-Ван Кеноби действительно мог разговаривать из могилы, почему же он хранил молчание?
Может быть, он решил, в конце концов, что я не достоин быть джедаем?
— Я мешаю тебе? — Спросил Тобин Элад из дверного проёма.
Люк открыл глаза. — Нет. Я просто… ничего не делал.
Элад шагнул в тесную каюту и огляделся. — Ты здесь один? Я подумал, что услышал, как ты говорил с кем-то.
Люк залился краской и покачал головой. — Нет. Я тут сам по себе. Давай, заходи. — У него появился шанс поговорить с Эладом с глазу на глаз. Это была хорошая возможность изучить его мотивы. Сила могла быть не в состоянии поведать Люку, нужно ли довериться ему, но это не означало, что Люк не мог выяснить это самостоятельно. Элад опёрся об узкую стойку и уставился на Люка твёрдым взглядом. — Итак, вы приняли решение?
— Наше решение?
— Доверять ли мне. — Улыбнулся Элад. — Вот почему мы летаем по кругу, верно?
— О. Я, а… — Люк колебался, не зная, что сказать.
Элад мягко рассмеялся. — Всё в порядке — я бы не доверял мне в любом случае, если бы был на вашем месте. Довериться так быстро — хороший путь к смерти.
— Такое уже слышал. — Люк хотел бы знать, понимал ли Хан, насколько они с Эладом похожи.
— Так почему же ты не в кабине с другими, пытающимися решить мою судьбу?
Люк пожал плечами. — У меня были кое-какие дела, которые необходимо сделать.
— Тренировка со световым мечом? — спросил Элад.
Непроизвольно рука Люка дёрнулась к оружию, висящему на поясе. Было странно, что, за столь непродолжительное время, оно уже стало ощущаться как часть его.
— Я никогда прежде не встречал джедая, — сказал Элад. — Это особая честь.
— Я не джедай, — признался Люк. — Пока ещё нет. — А может быть, и никогда.
— Что ж, у тебя есть нужное оружие, — сказал Элад. — Это начало.
— Световой меч — не оружие, — сказал Люк, повторяя то, что поведал ему Бен. — Это инструмент, чтобы фокусировать Силу. Вот что в действительности значит быть джедаем. Ты должен обладать связью с Силой.
— А ты нет?
Люк опустил голову. — Пока ещё нет. Иногда я боюсь, что никогда не стану. — Он никогда не сознавался в этом Хану или Лее, но как-то было легче высказать такое беспокойство незнакомцу. — Бен — мой учитель — предполагаю, увидал во мне что-то. Он был так уверен, что я буду учиться. Но сейчас он ушёл. А я иногда хочу знать… что, если он был неправ?
— Ты никогда не чувствовал Силу? — спросил Элад.
— Однажды, — признался Люк. — Когда это действительно имело значение. Всё лежало на моих плечах, а мне следовало быть напуганным, но, вместо этого, я был просто убеждён, что я смогу это проделать. Я знал, что это был наш единственный шанс, и когда я… — Он внезапно оборвал собственную речь. Что он делает, говоря о Звезде Смерти с посторонним? Он же знал, что к чему — а этот разговор предполагался быть как раз о Эладе. Как он дошёл до того, что раскрыл так много о себе?
Элад глядел на него с любопытством. — Когда ты… — напомнил он.
Люк покачал головой. — Просто неплохо, что я тогда сумел выйти сухим из воды, — сознался он. — Знаю, что я смогу быть гораздо более полезен для Восстания, если получу доступ к моим джедайским способностям, но без Бена…
Элад поднял брови. — Не знаю, кем был этот Бен, но мне кажется, что он тебе не нужен, чтобы рассказать, как стать джедаем. Даже если он неправ, у тебя и без того достаточно внутренней энергии.
— Но как я могу выяснить это самостоятельно? — спросил Люк, чувствуя беспомощность.
— Малыш, мы все обязаны выяснить это самостоятельно. — Люк ненавидел, когда Хан называл его «малышом», но это был другой случай. Когда Элад говорил, он делал это так, будто бы обращается с Люком как с равным.
— Каждый на этом корабле одинок в этой галактике, — продолжил Элад. — Империя позаботилась об этом.
— Мы не одиноки, если у нас есть каждый из нас, — возразил Люк.
— Не знаю как насчёт тебя, — произнёс Элад, — но иногда я чувствую самое большое одиночество именно рядом с другими людьми. — Он сделал паузу, выглядя так, будто он старается решить, стоит ли говорить больше. — Трудно жить, не имея ни одной зацепки за прошлое, и никто проведёт тебя в будущее. Я знаю. Ты же должен принять это. Прекрати ожидать этого Бена, чтобы рассказать, что тебе хочется сделать, — найди решение сам. Что-то подсказывает мне, что ты это сумеешь.
Уверенность в его голосе распространилась и на Люка. Впервые за долгое время, он начал надеяться, что сможет отыскать свой ключ к пути джедая совершенно самостоятельно. Он взглянул на Элада с благодарностью, понимая, что, даже без содействия Силы, его интуиция оказалась верной. Этот человек был на его стороне.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Громадная серая оборонительная платформа Голан III, казалось, отбрасывала тень через весь космос, когда «Тысячелетний Сокол» медленно проплывал мимо.
— Ты уверен, что эти посадочные коды проведут нас? — вновь спросил Хан, бросая взгляд на турболазеры, торчащие из орбитальной оборонительной станции. — Так как в противном случае ваша миссия закончится прежде, чем начнётся. Вместе с нашими жизнями.
— Она сработают, — сказала Лея. Генерал Додонна заверил меня.
Люк восхищался её уверенностью. Вера Леи в Альянс Повстанцев никогда не ослабевала. Её верность и решительность обладали твёрдостью камня. Люк гадал, сомневалась ли она когда-нибудь по-настоящему.
Когда они приблизились к атмосфере, Имперское официальное управление космического порта запросило их разрешение. Лея набрала посадочный код, который ей выдали.
Последовала пауза.
— Один момент, пожалуйста, — без выражения произнёс имперец.
Люк и Хан обменялись нервными взглядами. — Вот сейчас они начнут стрелять, — предсказал Хан.
— Разрешение на посадку подтверждено, — уведомил их служащий.
Хан расплылся в широкой ухмылке. — Видите? Что я вам говорил — проще простого.
Люк с широко раскрытыми глазами смотрел на вздымающиеся мраморные колонны, виднеющиеся вдали над переполненными улицами Пилаана, одного из крупнейших городов Муунилинста. Сотни этажей, возвышающихся над их головами, исчезали в кружащейся дымке серых облаков.
— Они называют это «Бесполезная денежная земля», — сказал Хан, а его взгляд купался в драгоценных украшениях, инкрустированных на нескольких величественных зданиях.
— Это «денежный тупик», — поправила его Лея. — Почти каждое богатое существо в галактике должно некоторую часть своего состояния муунам. Это единственная причина, по которой Империя терпит их.
Было общеизвестно, что Император рассматривает нечеловеческие расы как граждан второго сорта, недостойных привилегий Галактической власти. Но он сделал исключение для муунов. Хотя контролируемый муунами Межгалактический Банковский Клан уже давно был ликвидирован, Муунилинст удержал свою силу как финансовый центр вселенной, а мууны остались у власти.
С крупным имперским присутствием, чтобы гарантировать их правильное поведение. Люк сосредоточил свои глаза на тротуаре, когда они проходили мимо линии штурмовиков, стоявших на страже одного из замысловатых мраморных храмов.
— Просто веди себя, как привык, малыш, — посоветовал ему Хан. — Никто не посмотрит дважды.
Люк беспокоился, что они составляют странную группу: четыре человека, два дроида и вуки. Но запруженные улицы были наполнены существами всех видов, и никто не казался любопытным для других. Сами мууны были особенно равнодушны. Высокие и стройные, с пепельно-серой кожей, они чопорно стояли прямо, их лица были невыразительны. Как будто они были также сделаны из мрамора.
Люк смог подслушать их перешёптывание друг с другом, когда они проходили мимо, путанный язык коротких, повторяющихся звуков. Все это было схоже на мир дроидов Р2. Он знал, что привлекает к себе внимание, вглядываясь во всё, что они проходили, но ничего не мог поделать. Он побывал всего на нескольких планетах в своей жизни, и все из них были населены больше животными, чем разумными существами. Явин 4 был почти необитаем, а, несмотря на свои малые города, Татуин обладал пустыми пространствами, забитые песком, часто казавшиеся бесконечными.
Этот же город… Его улицы, пульсирующие шумом и яркими цветами, его миллионами жителями, перемещающимися вверх и вниз по мостовой, наземные транспорты, загромождающие улицы, воздушные транспорты, стремительно проносящиеся над головой, — всё это было непохоже на то, что он когда-либо видел.
В конце концов, не так давно он был изолированным фермерским мальчишкой в центре «нигде», уставившимся на звёзды и удивлявшимся, посетит ли он их когда-нибудь. Теперь он был на другой стороне галактики, на секретном задании в сердце имперского пространства.
Жизнь стала куда более опасной, но, в тоже время, куда более интересной. Он не мог даже вообразить о том, чтобы отправиться обратно.
«Кроме возвращения в ту пору, где дядя Ларс и тётя Беру были ещё живы», подумал он. «Не следует ли мне хотеть возвращения к той старой жизни вместе с ними? Даже если это невозможно, имею ли я право пожелать, чтобы так и было?»
Прежде чем он смог позволить самому себе ответить на вопрос, они прибыли к месту встречи.
— Мак Лууним живёт на двадцать третьем этаже, — сказала Лея, ведя их к турболифту прямо внутри грандиозного белого здания. Даже Хан остановился, чтобы оценить золотой фонтан, сверкающий в центре украшенного мрамором вестибюля. Но Лея была абсолютно не обеспокоена роскошью.
Тобин Элад следовал за ней, казавшийся просто равнодушным к окружению.
Если это возможно, то двадцать третий этаж был даже более богатым, чем вестибюль, который они оставили позади. Турболифт открылся в маленькую прихожую, наполненную мраморными статуями — всё теми же муунами.
— Мой мастер. — Муун с землистым лицом появился позади них, по-видимому, из ниоткуда. Он был одет в простой халат с серым и коричневым, его взгляд остановился на скульптурах. — Великий Мак Лууним. Он заказал работу у самых изысканных ремесленников Муунилинста, и, естественно, они все были вдохновлены обратить свои таланты в его благородные формы.
— Естественно, — пробормотал Хан. — Уверен, их вознаграждение не имело к этому никакого отношения.
Лея бросила в него взгляд, означавший лишь одно: следи за своей речью.
— У нас условленна встреча с вашим мастером, — сказала ему Лея. Он должен ожидать нас.
Муун склонил голову и сделал движение пальцами вдоль стены. Скрытая передняя открылась в мраморе. — Вам надо пройти внутрь.
Они шагнули в широкий кабинет, щурясь от отражённых зайчиков. Пляшущие лучи света мерцали на прозрачных люстрах, отскакивая от золотых стен и пола. Квартира Мака Луунима не обладала ничем из изысканных красот улиц Пилаана. Золотые статуэтки и заключённые в рамку позолоченные картины наполняли почти каждый сантиметр пространства поверхности. Даже мебель содержала больше золота, чем ткани.
Художественные изображения лица Мака Луунима пристально глядели на них с каждой стены.
— Нам здесь следует подождать вашего мастера? — спросила Лея.
Люк надеялся, что муун вскоре прибудет. Он начинал ощущать сильное неудобство. Какое же существо может так обустроить свое жилище?
— У меня нет мастера, — скорбно произнёс Муун.
— Но вы сказали, что Лууним был вашим мастером, — озадаченно указал Люк. Что-то рухнуло, и он начал понимать, что это была не просто мебель.
— В самом деле, — сказал муун. — Был моим мастером. Больше нет. Благородный Мак Лууним покинул нас.
— Покинул нас, чтобы пойти в магазин? — с надеждой спросил Хан. — Потому что мы можем подождать.
— Покинул смертный мир. — Длинное лицо мууна, казалось, стало ещё длиннее, когда его рот растянулся при вздохе скорби.
Рука Люка медленно потянулась к световому мечу.
Хан нахмурился. — Принцесса, может быть, нам следует…
— Как он умер? — спросила Лея. — И когда?
— Здесь мы задаём вопросы, — произнёс голос позади них. Люк развернулся. Дверь, через которую они вошли, исчезла, снова обратившись в сплошной мрамор. И перед ней, вытащив бластеры, находилось шестеро имперских штурмовиков.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
— Какое у вас дело с Маком Луунимом? — спросил один из штурмовиков через переговорное устройство.
— С кем? — невинно спросил Хан. — Должно быть, ошиблись квартирой. Вот, я не утверждаю, что все мууны выглядят одинаково, но просто между нами…
— Изложите своё дело, — повторил штурмовик, поднимая бластер. Хан произвёл несколько быстрых вычислений. Их окружили, превосходили по оружию, численности. Привычный для него расклад.
— Похоже, мы покончили с порцией льстивых вечерних речей, — вздохнув, пробормотал Хан. Он обменялся взглядом с Тобином Эладом, который кивнул и осторожно продвинулся к ближайшему стражнику. «Хорошо», подумал Хан. Человек знал, как действовать в пределах этой комнаты.
— Медленно подходите к нам для задержания, — проинформировал их штурмовик. — В противном случае, мы пристрелим вас на месте.
— Смерть сейчас или смерть позже? — размышлял Хан, приготавливая бластер. — А что за дверью номер три? — Он на мгновенье притворился задумавшимся. — Да, действительно, — добавил он. — Огонь.
Элад нацелил молниеносный удар в ближайшего штурмовика, который полетел вниз, гремя бронёй. Другие имперцы повернулись в его сторону, растерявшись на мгновенье. Достаточно долгое. Хан высвободил взрыв бластерного огня в солдат, затем нырнул за диван прежде, чем они смогли ответить.
Люк и Лея разбежались в противоположные углы, на бегу выхватывая бластеры. Их огонь обеспечил достаточное прикрытие по времени для Хана, целившегося в незащищённые части брони. Один за другим, имперцы пали.
Богатая квартира быстро превратилась в район боевых действий. Бластерный огонь пронзал атласную обивку; статуи Мака Луунима взрывались градом мраморной крошки.
Чубакка зарычал, когда один из штурмовиков попытался нокаутировать его бластером по голове. Он поднял солдата над собой и бросил его через стену, разделяющую кабинет от обеденной зоны.
— Нет, нет, нет! — захныкал в смятении подобострастный служащий Луунима. Он игнорировал бластерный огонь, носился стремглав взад и вперёд по квартире, стабилизируя качающиеся золотые вазы, разрывался между бесценными фамильными вещами. — Мастер совсем не любит это!
«Мастер, наверное, также не любит быть мёртвым», подумал Хан, толкая мууна со своего пути как раз перед залпом бластерного огня, который мог обрушиться на него. Иногда у тебя просто нет выбора.
— И оставайся внизу, — посоветовал Хан мууну, свернувшемуся под кофейным столиком, прижав мерцающую статуэтку к груди. Создание почти устроило им засаду, но это не значило, что оно заслуживало смерти.
Элад внезапно развернулся, целясь бластером прямиком в голову Хана. — Эй… — закричал Хан в тот момент, когда бластерный огонь прошелся в миллиметре от его лица. Раздался вопль боли позади него, как только штурмовик поймал удар.
— Пожалуйста, — ухмыльнулся Элад.
— В следующий раз можешь просто сказать «позади тебя», — проворчал Хан. Но он был благодарен за спасение. Он должен был признать, что Элад также хорошо управлялся с бластером, как и с кораблём. Он дерётся как машина, хладнокровно и эффективно.
Смертоносно.
И если уж говорить о машинах…
— Ты что делаешь? — закричал он Р2-Д2, почти споткнувшись о дроида. — Найди способ открыть ту дверь снова!
Р2-Д2 с негодованием загудел, но покатился прямиком к двери, вставляя манипулятор в инструментальную панель.
Дым заполонил воздух, тяжёлый, с резкой вонью бластерного огня. Половина штурмовиков полегла, но трое из них спрятались за опрокинутым стулом и столом. Каждые несколько секунд, они высовывались из-за своих импровизированных укрытий и высвобождали залп огня. Хан и Элад прижались к толстой мраморной колонне. В комнате имелось слишком много укрытий и слишком мало пространства — Хану было невозможно сделать чистый выстрел без выставления себя же под удар.
Драка закончилась ничьёй… по крайней мере, пока штурмовики не вызвали подкрепление.