Осматриваюсь. Слишком темно. Окон, что слева от меня, не видно. Они и днём-то пускают в комнату мало света - снаружи находятся арматурные дуги, по которым вьётся виноград, а позади них стоят два больших абрикосовых дерева. И сейчас в той стороне комнаты полнейший мрак. Но тьма и в окнах, которые прямо передо мной. Обычно через них ночью в комнату падает лунный свет, но, похоже, небо затянуто облаками, потому что я еле вижу эти два чуть светящихся квадрата. Между ними расстояние около метра, там висит картина, на которой арабская девушка в жёлтой одежде наливает из кувшина молоко в кружку трёхлетнему ребёнку. Но сейчас не разглядеть даже очертаний картины.
Почему я проснулся? Странное ощущение, незнакомое. Меня будто выбросило из сна, вытянуло из вязкой сладостной дремоты. Ночью ведь даже в туалет встаёшь через силу, безуспешно стараясь протереть слипшиеся глаза, дабы не въехать лбом в дверной косяк. А я... Я сейчас бодр и свеж, похмелья нет, и это после такого количества пива!
Секундная стрелка настенных часов марширует слишком громко. Приподнимаюсь, снова тяну руку, на этот раз - к столу. Нащупываю телефон, беру, нажимаю кнопку питания. Без десяти три. Самое неподходящее время. Вставать незачем, спать уже не хочется, но и деваться, собственно, некуда. Ёшкин кот, если не сказать жёстче.
Вдруг, перед моими глазами мелькнула вспышка. Яркая, короткая, резкая. На мгновение чёрное стало белым, а белое - чёрным. Я увидел комнату как в негативе фотоплёнки. Увидел и в ужасе отпрянул назад.
Между окнами, там, где висит картина, кто-то стоит. И это не живой человек. Очертания были хорошо видны, но мужчина это или женщина - не разобрать. Белые линии от макушки головы сразу расходились к плечам, затем плавно текли вниз и ближе к полу снова сближались, но не замыкались. Словно бы незаконченный набросок белым карандашом по чёрному фону.
Вспышка длилась долю секунды, но её хватило, чтобы я увидел "гостя". Он намеренно мне себя показал. Я во все глаза смотрю в эту темноту между двумя чуть светящимися квадратами окон и знаю, что оттуда кто-то смотрит на меня. Это он меня разбудил. Разбудил и наблюдал, как я смачиваю лицо водой, проверяю время и пытаюсь понять, что случилось. Что ему нужно?
В комнате настолько темно, что я даже не увижу, если он решит ко мне приблизиться. От этого осознания становится особенно жутко.
"Может, умерла баба Лена?"
Эта мысль стрелой пронеслась в моей голове. Действительно! А кто это ещё может быть? Надо бы срочно пойти проверить. Не кричать же среди ночи на весь дом: "Баба Лена, с вами всё в порядке?" Но...
"А если это не она? Тогда кто? Точно не Ира. Чувствую. Знаю. Верю. Не важно. Как быть с бабой Леной? Позвонить на мобильный? Глупо. Но идти мимо "него" боязно. Да и что я скажу, если разбужу её среди ночи?"
В правом светящемся квадрате замечаю движение. Лёгкие переливающиеся мелькания наплывают слева, медленно движутся к середине. Они еле заметны, но всё-таки я их вижу. Силуэт достаточно высокий, но не кажется таким энергетически плотным, как при визите Иры. Может, потому, что в моей комнате было гораздо светлее, чем здесь. Но сейчас это не так важно. "Гость" уходит.
Мелькания продолжают смещаться вправо, а потом и вовсе исчезают. Значит, сейчас он где-то на пороге комнаты. На душе становится чуть легче. Ко мне он не прикоснулся.
И тут я слышу шаги...
Негромкие, глухие. Но ШАГИ. Один... Через несколько секунд - другой... Такие размеренные. Третий... Как это возможно? Четвёртый... Демонстративные. "Гость" зовёт меня с собой? И он реально думает, что я пойду???
Так. Через метр будет поворот на право, в комнату бабы Лены. Если шаги повернут туда, значит, я был прав. Дверь открыта, так что услышу. И тогда уже в любом случае придётся встать. Но если пойдёт прямо, то уткнётся в дверь, за которой находится небольшой тамбур, где стоит холодильник и старая, неработающая стиральная машинка. Я точно помню, что закрывал эту дверь. Неужели откроет?
Пять... Шесть... А вот и развилка. Ну же... Тишина. В чём дело? Остановился? Ждёт? Но он же должен понимать, что я не пойду. Только не возвращайся, пожалуйста!
Семь... Тихий глухой звук раздался в тамбуре. "Гость" прошёл сквозь дверь...
Из комнаты бабы Лены доносится тихий кашель. Кровать немного поскрипывает. Жива.
"Мёртвые не приносят хороших вестей".
Я аж подскочил от неожиданности. Голос словно бы раздался за левым ухом.
"Твою мать! Что ж ты так пугаешь".
"Мёртвые не приносят хороших вестей".
"Да и ты тоже. Взять хотя бы эту".
"Мёртвые не приносят хороших вестей".
"Да слышал я! Лучше скажи, какого чёрта они вообще взялись их разносить?!"
Но врядли моя шизофреническая часть личности это знает. Какая же хрень творится всё-таки.
"А вдруг "гость" хочет что-то со мной сделать?"
Всё, хватит! Быстро встаю, иду к двери и включаю свет. Закрываю комнату изнутри и опускаю защёлку. Задёргиваю шторы на стене с картиной, затем иду двум другим окнам. Что дальше? Смотрю на часы. Без пяти три. Полтора часа до рассвета. Даже не знаю, радоваться этому или впадать в отчаяние? Возвращаюсь к двери, прислушиваюсь. Только бы "гость" не вернулся.
Но тут снова раздаётся стук... за моей спиной.
Резко оборачиваюсь. Бью рукой наотмашь, но она лишь рассекает пустое пространство. Глаза бегают из стороны в сторону, пытаясь уловить мелькания, зрительные искажения пространства. Не нахожу. Но звук точно раздался внутри этой комнаты.
"Голос, я сейчас умру?"
- Кто тут?
Молчание и в голове, и вне её. Но стоять неподвижно и ждать - не вариант. С включённым светом у меня гораздо больше смелости.
"Где же ты? Где?"
Снова стук... Где-то передо мной. Вытягиваю руки, вожу ими влево-вправо. Возможно, "гость" имеет физическую плотность, которую я смогу ощутить. Осторожно, мелким шагом подбираюсь к центру комнаты, останавливаюсь перед столом, напротив трюмо с большим зеркалом, расположенным между двумя другими окнами, за которыми растёт виноград. Думаю, так мне легче будет засечь движение. Хотя, непонятно, что делать, если засеку. Но я хочу жить.
Ещё один стук... У зеркала. Я замираю, смотрю только прямо, на гладкую поверхность, выдающую моё отражение. Ничего аномального не вижу, кончики пальцев никого не ощущают. Я сейчас как зомби из фильмов - с бешеными глазами и вытянутыми вперёд руками. Перепивший напуганный зомби... Работающий в углу вентилятор меня отвлекает. Обхожу стол и выключаю его. Но тишина длится недолго.
Очередной стук... В стене, за зеркалом. Сейчас я отчётливо его уловил. Может, "гость" уже обошёл дом снаружи и таким способом зовёт меня на улицу? Что за чудесные мысли?! Отхожу от окна. Боюсь через тонкие шторы кого-нибудь там увидеть.
"Если я так и не выйду из комнаты, он оставит меня в покое? Или зайдёт сюда сквозь стену?" - не хотелось бы. Вот только кто меня будет спрашивать?
А неторопливое издевательство всё продолжается. При этом, кажется, что звук идёт не снаружи, а словно бы изнутри стены. Бред, конечно, стена ведь не полая, ложилась в три кирпича. Но самое интересное - звуки между собой отличаются.
Глухой, мягкий. Как если по стене шлёпнуть подушкой... Твёрдый, резкий... Как если стукнуть подшипником или камнем... Опять глухой... Затем несколько резких...
Стою, опершись руками о стол. Секундная стрелка настенных часов за моей спиной марширует громко и без передышки. Раз, два, три, четыре, стук. Раз, два три четыре, стук, Раз, два, три... девять, стук. Интервалы между звуками в стене различаются. То пять секунд, то десять. Всего два варианта, причём, большие интервалы не обязательно разделяют твёрдые и глухие звуки. Но есть ли тут какая-нибудь закономерность?
Твёрдый, глухой. Десять секунд. Глухой, глухой. Десять секунд. Твёрдый, глухой. Десять секунд. Твёрдый, твёрдый, твёрдый, твёрдый. Десять секунд. Твёрдый, глухой...
- Он пытается общаться. - прошептал я вслух.
Ну конечно! Почему до меня так долго доходит?!
Открываю шкаф, стоящий позади дивана, вытаскиваю и кладу на стол две стопки журналов по радиотехнике. Дед Захар работал "киповцем" и дома тоже любил что-нибудь попаять. Когда я был маленьким, мы с ним и сигнализации вместе собирали, и различные передатчики. В том числе, передатчик сигнала азбукой Морзе. И в одном из журналов точно была вся "морзянка". Что же там на обложке? Не помню. А их тут штук шестьдесят... Ладно, есть же смартфон.
Браузер, ну ты чего? Не тормози. Грузи, грузи же скорее. Не хочет. Вроде, всего пару километров до города, но с мобильным интернетом всегда какие-то проблемы. Ну же, ну! "Не удаётся отобразить страницу. Повторите попытку позже". Эх. Придётся листать журналы...
Не нашёл.
"Где могут лежать остальные?"
Журналов раньше было примерно на треть больше. В шкафу их нет, как и дедовских от руки расчерченных схем, паяльника и всего прочего. Ящики трюмо тоже пусты. В тумбочке под телевизором я обнаружил лишь старые газеты. Шелестя бумагой, перебирая всё это и складывая обратно, я не сразу обратил внимание, что стук в стене прекратился. И даже стрелка часов, кажется, убавила громкость двое.
"Ушёл?"
Ответьте мне кто-нибудь.
Стою, жду неизвестно чего. Молчу. Что делать теперь? Мне с утра на работу, но как тут уснёшь? Да ещё в такой духоте. Снова включаю вентилятор, пусть шумит. От жары я сдохну раньше, чем от инфаркта. Возвращаюсь к двери и снимаю защёлку. Толку-то от неё, наивный "пунктик" безопасности. Оборачиваюсь, окидываю взглядом комнату. Половина четвёртого ночи. Всё спокойно, всё на своих местах. Кроме меня.
"А что, если всего этого не было? Ни прихода Иры, ни Олега, ни "гостя". Ничего..."
От такой мысли ноги в одно мгновение налились свинцом. Руки, опустились, тело ослабло настолько, что готово упасть на пол прямо тут. Возникло пугающее желание - посмотреть на себя в зеркало. Заглянуть в глаза человеку, у которого "Ничего...". Но вплотную я не подойду. По ту сторону стола, у дивана, будет спокойнее.
Бледное растерянное лицо под лампой жёлтого искусственного света. Тогда, стоя перед зеркалом в ванной комнате нашей квартиры, я решил промолчать. Пришло время говорить. Что ж, поехали.
- Я уже долгое время слышу чужой голос в своей голове. Я псих, этого не отнять. Стресс, вызванный смертью Иры и двумя таблетками экстази, спровоцировал визуальные галлюцинации. Сны в расчёт вообще брать не стоит, присниться может всякое. Обилие выпитого пива после полутора месяцев трезвости приводит к обострению: назойливость голоса, срыв в присутствии посторонних людей, незваный "гость". Ну а стук в стене - лишь "приятный" бонус.
Диагноз не обнадёживающий. Но в больницу я всё равно не пойду. Психи никогда добровольно не едут в "дурку". Беру со стола пульт, ложусь, вытягиваю ноги. Включаю телевизор, уменьшаю звук до минимума, чтобы не мешать спать бабе Лене. Идёт фильм "Дрожь земли 3", с украинской озвучкой. Чушь полнейшая, даже с точки зрения сумасшедшего. Летающие "птеродупели" с огнём из задницы. Ладно, меньше критики. Сейчас лишь бы чем-то себя отвлечь...
- Владик, вставай, невеста твоя пришла!
Из кухни донёсся голос бабы Лены, после чего щёлкнул замок входной двери. Повернувшись на левый бок, я приложил колоссальные усилия и смог приоткрыть один глаз, чтобы посмотреть на часы, висящие на стене над вентилятором. Без пяти шесть. Ну как так, у меня же были законные пять минут, чтобы поспать!
- Проходи, родная. Чаёк будешь?
- Спасибо большое, баб Лен. Но мы с мамой только что пили.
- Этот гуляка уснул с включённым светом и телевизором. Так и на работу опоздать может. Поднимай его.
- Будет сделано.
Слышны быстрые приближающиеся шаги. Шаги! Я тут же пришёл в себя. Утро. За окном светло. Я жив. Никаких решёток, никаких санитаров.
На пороге комнаты появилась Татьяна. На ней белая футболка и бежевая вельветовая юбка. Волосы собраны в хвост.
- Привет, жених! - с задорной улыбкой произнесла она.
- Привет. - я невольно улыбнулся в ответ. Баба Лена уже всё за нас решила.
- Зашла проверить, всё ли с тобой в порядке?
- А что со мной может быть не в порядке?
Татьяна присела на край дивана.
- Ты вчера рассказал про вашу драку. Я подумала, получил синяк и не хочешь показываться перед моими девчонками в таком виде.
- А, вот ты о чём. Нет, я цел.
- Вы долго гуляли? Я надеялась, ты зайдёшь ко мне после Орешковки. Или хотя бы позвонишь.
Я не зашёл к Татьяне по двум причинам. Во-первых, я был пьян, и не стал бы показываться перед ней в таком виде. Во-вторых, после поцелуя с Мальвиной я уже просто не мог к ней зайти. Мне нужно было осмыслить произошедшее.
- Перебрал пива. Разозлился на ситуацию. Не хотел, чтобы ты меня таким видела.
- Понимаю. - с присущей ей заботой в голосе произнесла Татьяна. - Но у тебя выражение лица странное. Недовольное чтоли. Прости, что не дала тебе ещё немного поспать.
- Не в этом дело. Просто... Скажи, с чем у тебя ассоциируются фарфоровая голова и ватное тело? - эти слова остались для меня загадкой. - Вот сразу, навскидку?
- Мальвина.
- Что? - я растерялся. Откуда Татьяна так быстро могла узнать о моём знакомстве с Мальвиной?
- Мальвина. Из сказки про Буратино. Кукла с фарфоровой головой и телом, набитым ватой. Ты что, книжку не читал в детстве?
- Не помню.
- У меня это одна из любимых книг была. А почему ты спрашиваешь?
- Да вот всплыло в голове, никак не выходит. Может, приснилось что-то.
На столе громко заверещал будильник, установленный в телефоне. Я протянул левую руку и нажал кнопку, чтобы его угомонить.
- Ладно, Дракончик, собирайся на работу. С тобой всё хорошо, так что я побежала маме помогать.
Первый день месяца - и у нас с Максимом Сергеевичем снова выдалось много работы. Он сказал, что это всегда так. Заказов поступило немерено, так что ещё до обеда пришлось мотаться от склада к заказчикам шесть раз. Плитка, уголки, шпаклёвка - наш основной груз. После обеда помимо прочего предстояли две поездки в Крюков, но сегодня меня такая ситуация только радовала. Я сам грузил товар в "Газель", сам заполнял накладные, а по прибытию сам его разгружал. Максим Сергеевич смотрел на меня с удивлением, но не возражал. Ещё бы! Кто станет возражать, когда за тебя делают всю тяжёлую работу? Он периодически хвалил меня и говорил про молодецкую удаль. Я с натянутой улыбкой принимал его похвалу и продолжал по полной себя эксплуатировать. Так я старался не думать о последних событиях своей жизни. Несколько раз мне удавалось минут на десять себя отвлечь, но в целом всё было без толку. Голос доставал меня в течение всего дня. "Мертвые не приносят хороших вестей". "Если стены заговорили, молчать их уже не заставишь". "С фарфоровыми куклами хочется играть в любом возрасте". И ещё несколько схожих по смыслу фраз, десятки раз повторяющихся в моей голове. Откуда я мог знать про Мальвину до того, как её увидел? Слова о фарфоровой голове и ватном теле возникли за полминуты до её появления. Да ещё как литературно всё подано. Прям, юный писатель-плагиатор. О приходе Иры я тоже знал заранее, чувствовал. А что значат слова о говорящих стенах, которые не заткнёшь? Вечером всё повторится? Снова "гости", снова стук?
Все эти мысли ломали мой рабочий настрой. Как только я слышал очередные слова про мёртвых, то озлобленность на самого себя начинала зашкаливать. Движения становились резкими, агрессивными. За любой лишний вопрос на клиента хотелось кричать. Почему именно мне досталась такая болезнь? Ну как можно было стать шизофреником? Это же позорно, стыдно. К тому же, никогда раньше голос не доставал меня так много за один день. И чего ожидать от ближайшего вечера, я не знал.