- Что-то случилось? - этот его вопрос уже прозвучал озабоченно.
Я оглянулся, но уходящие студенты на нас не смотрели, поэтому взял Окане за руку и вытащил за собой из зала. А там за углом, куда уже точно никто не смог бы зайти, обвиняюще указал на его шею.
- Что? - спросил он удивленно, проследив за направлением моей руки.
- А ты не понимаешь? - наконец произнес, медленно повышая голос, октава за октавой.
Потом огляделся и уже постарался спокойно выдохнуть. Истерить, да и вообще устраивать скандалы, было не в моей природе, но тут почему-то не мог устоять.
- Что-то не так с платком? Он сбился? - прямо сама невинность.
- Окане, - начал грозно, - почему тебе так нравиться держать меня в неведение?
- Что ты имеешь в виду? - на его лице отразилось легкое недоумение, наигранное или нет - неизвестно.
- Спрашиваю, почему это ты не сказал, что шейными платками обычно обмениваются влюбленные! Вот я о чем говорю!
Последняя фраза вышла почти, что фальцетом и уже спустя секунду я ненавидел себя за такое поистине недостойно проявление эмоций.
- Вот в чем дело, - он непринужденно махнул рукой, - мне показалось, что ты знаешь.
- А ты не подумал, что если б я знал, то не дал бы тебе своего платка?
- Почему? - искреннее недоумение.
- Потому что, - начал медленно, стараясь говорить как можно спокойней, - не хочу, чтобы кто-то пронюхал о том, что я твой сакаре.
- Ты меня стесняешься?
- Что? - этим вопросом он как-то сбил меня с толка.
- Ну тебе противно то, что кто-то будет об этом знать, да? - он потянулся руками к платку.
- Нет, Окане, нет, - остановил его руки. - Ну как ты не понимаешь!
Он замер и выжидающе уставился на меня.
- Просто я по природе человек скромный...
- Но ты же родом из знатной семьи...
- Окане, не перебивай! - строго посмотрел на него.
- Хорошо, - согласился покладисто.
- Так вот, - продолжил, пытаясь одновременно собраться с мыслями, - по своей природе я очень скромный человек, хоть и происхожу из знатной семьи. Но у нас всегда отдавалось предпочтение первенцу, которым был Кай, поэтому такого повышенного внимания, какое уделяется наследнику, мне никогда предоставлено не было. А сейчас сама мысль оказаться в центре событий, слухов и сплетен неимоверно пугает меня, так как это означает пристальный и не всегда дружественный интерес к моей персоне. Одним словом, я не хочу рассказывать не потому, что стесняюсь тебя, а потому, что не хочу привлекать к себе лишнего внимания.
Произнес все на одном дыхание, чувствуя что немного нервничаю, так скоро открываясь перед, пока еще, незнакомцем. Однако спустя секунду с ужасом заметил, что почему-то начинаю краснеть, хотя ничего смущающего и не произнес.
- Спасибо, Томми, - произнес аулон и вдруг, резко подавшись вперед, обнял меня.
- Окане, - попробовал было запротестовать, но не вышло.
Так мы и стояли, не разжимая объятий, посреди коридора.
- Так я могу оставить его себе? - совсем тихо.
- Можешь, - устало выдохнул. - В конце концов, то, что я - твой сакаре вряд ли долго продержится в секрете. К тому же еще остается надежда, что все не сразу подумают именно обо мне, а решать, что это какие-нибудь девчонки с моего факультета.
Он чуть отстранился и улыбнулся так открыто и ясно, что заставил меня снова ощутить заливающую щеки краску смущения. Неприятное чувство вины за свое недавнее резкое, и в какой-то степени даже необоснованное, поведение расползалось по венам горячей волной.
- Как на счет где-нибудь перекусить? - с деловым видом предложил Окане. - А то я очень проголодался.
- Хорошо, только школьный буфет уже закрыт, - произнес, сверяясь с часами, - где еще тут поблизости можно поесть понятия не имею.
- Идем, покажу, - с этими словами он взял меня за руку и потянул за собой.
Мне оставалось только смириться и пойти следом. В принципе, за три года учебы в Академии, я не часто выходил за ее стены. Для меня все, что нужно, располагалась как раз внутри.
Школа занимала собой площадь примерно в девяноста пять гектаров, в связи с чем, она считалась чем-то вроде неофициальной столицы Центр-Исита. Рядом, конечно, располагались небольшие города и деревеньки, но Академия была самой огромной из них. Она представляла собой самостоятельный город с множеством домов, корпусов и прочего. Здесь были свои библиотеки и магазины, извилистые улочки, которые иногда приводили тебя совсем не туда, куда нужно.
Огромное главное здание, в котором находились учебные классы, тренировочные залы, администрация и несколько комнат отдыха специально для персонала, поражало воображение. Десять этажей с расстояниями по два с половиной метра между пролетами, панорамными окнами во всю стену и красивыми наружными галереями - вот, что притягивало взгляд. В главном здании также проходили различные учебные собрания для всех студентов или показательные выступления, приуроченные, например, к окончанию учебного года или какому-либо празднику. Вестибюль, куда можно было попасть через резные входные двери, чуть выдавался вперед и таким образом казалось, что все здание похоже на летящих клином птиц. От входа влево и вправо расходились многие метры просторных этажей с классными комнатами, широкими коридорами и вмонтированными в потолок по всему периметру яркими лампами.
В неком отдалении от главного здания, но соединенные с ним длинными галереями-переходами, стояли жилой корпус и особый учебный, построенный для тренировок магов, а также тестирования своих проектов студентами-техниками. Дальше, ближе к обширному парку, размещались четыре пятиэтажных жилых корпусов, в которых селились приезжие гости Академии. Все здания были украшены лепниной и покрашены в светло-бежевых тонах. Идеально ровно подстриженный газон так и манил присесть на нем и отдохнуть, конечно только в теплые месяцы сезонов вернум и мустум. Мощеные светло-бежевым песчаником дорожки вели от одного здания к другому, включая магазины и отдельно стоящие библиотеки. В неком отдалении от главных построек разместили открытый стадион с беговыми дорожками и полем для командных игр.
Все здания, которые находились на девяноста пяти гектарах, были огорожены высоким металлическим забором, снаружи облицованным темно-красным кирпичом. На территорию школы вход осуществлялся через калитку в больших, шириной около четырех метров, воротах. Сверху забор украсили пиками, а стены постарались расписать различными пейзажами.
Если кто-нибудь и выходил за пределы школы, то сразу же как будто попадал в другой мир. Академия дышала великолепием и красотой, близлежащий же к ней город - Таорин был полной ее противоположностью. К слову, именно он и считался официальной столицей провинции Центр-Исит. Но вся знать почему-то предпочитала жить в отдельных корпусах в самой Академии, нежели в Таорине. Поэтому на улицах этого города царствовали тишина и запустение, а не яркие огни и богато одетые представители всех рас.
Когда в Центр-Исит приезжали главы соседних провинций или же кто-нибудь с другого материка, то они сначала отправлялись прямиком в Академию, а уж потом иногда, но чаще никогда, посещали столицу. Все-таки Таорин являлся не особо привлекательным городом. Перенести же фактическую столицу в Академию было невозможно, так как, несмотря на свой размер и великолепие, она все же являлась учебным заведением, не обладающим статусом административного центра или поселения.
Ближе к Академии находился Таик, который привлекал своими узкими улочками со множеством магазинов и различных лавок. Все, кто когда-либо проходил обучение здесь или же приезжали в Центр-Исит по делам, обязательно посещали этоn симпатичный и уютный город. Он разительно отличался как от самой школы, так и от Таорина. Постоянно в нем проживали всего две расы: аулоны и теприхоны. И спустя время мне стала понятна такая бешеная популярность этого маленького городка. Главная причина состояла в том, что и аулоны, и теприхоны вполне миролюбиво относились к людям и большинству других рас.
На первый взгляд теприхона было сложно отличить от человека, но стоило подойти поближе, и сразу становилось заметно, что это представитель именно этой расы, а не кто-то другой. Ростом они были чуть выше двух метров, причем все без исключения. Если кто-нибудь среди теприхонов был ростом ниже этой отметки, то он считался уродливым в восприятии своих сородичей. Однако представить некрасивого теприхона было невозможно, хотя бы по меркам человека. Эти существа обладали поразительной внешностью: глаза миндалевидной формы, но не слишком отличные от человеческих, яркий и насыщенный цвет радужки, который иногда было просто невозможно определить, привлекал внимание и путал мысли. Стоило только посмотреть в глаза теприхона, как уже невозможно отвести взгляд. Здесь были различные оттенки всех цветов, но даже не своим разнообразием они поражали, а насыщенностью, глубиной. Не было в мире ни одного представителя этой расы с блеклым цветом глаз. Остальными чертами, в целом, их лица напоминали человеческие, единственное оставшееся отличие - нос. Он был сильнее утоплен в череп и из-за этого выглядел маленьким и довольно аккуратным. Их кожа молочно-белого оттенка, которую можно было бы назвать бледной, если бы этот цвет не придавал ее обладателям ауру особого аристократизма и знатности. Телосложение этой расы было вполне человеческим, без излишне развитой мускулатуры, как у тех же тиоран или аулонов.
Все теприхоны носили длинные волосы, иногда они доходили до лодыжек, но никогда не выглядели грязным и не были спутанными. У этой расы существовал древний обычай - если ребенку не исполнилось шестнадцать лет, то он не имел права носить длинную прическу. Этот возраст считался особой вехой на жизненном пути любого представителя данной расы. Именно в это время индивид достигал признанного по меркам общества теприхонов совершеннолетия, до этого же момента и мальчики, и девочки стриглись исключительно коротко, почти что налысо. Также на концах волос теприхоны заплетали косички, вплетая в них фамильные ленты, по которым можно было понять, к какому роду принадлежит тот или иной индивид. Количество косичек указывало на положение теприхона в семье и обществе: чем больше их было и чем более замысловатым образом они заплетены, тем выше и знатнее теприхон и его род. Кроме этого, данная раса имела всего по четыре пальца на каждой руке, но все они отличались изяществом и красотой. Среди теприхонов не существовало толстых, все просто таки дышали здоровьем. Правда, скорее для людей, нежели для самих себя.
В обществе теприхонов царили очень строгие порядки и властвовали замысловатые древние обряды. И если ты недостаточно хорошо знал их обычаи, то было лучше не вступать с ними в разговор. Так как, несмотря на всю свою хрупкость и изящество, это очень сильные и безжалостные воины. Самое же большое для них оскорбление - задеть честь их семьи. И, пребывая в неведении относительно законов этого сурового общества, было очень легко совершить подобную ошибку. Однако, все же немногие люди могли совладать с собой и не поддаться соблазну заговорить с теприхоном. Поэтому стычки между людьми и этой расой не вызывали удивления. С другой стороны, если человек соблюдал все законы и древние порядки, то теприхоны относились к нему весьма и весьма благосклонно.
Полную их противоположность представляли аулоны. Не в плане отношения к людям, а в плане внешности. Аулоны были низкими, не выше метра шестидесяти, черноволосыми, коротко стриженными и очень угрюмыми. Их лоб сильно выдавался вперед, и из-за этого всегда казалось, что они смотрят с какой-то злостью или затаенной обидой. Кожа была смуглая, почти черная, руки морщинистые и грубые. Они имели очень мощное телосложение и иногда представляли собой только одни сплошные мышцы, в десятки раз сильнее обычного человека. Но, несмотря на это, аулоны отличались завидной ловкостью и какой-то своей особенной техникой ведения боя. Они являлись лучшими бойцами среди всех рас. Поэтому нередко их можно было увидеть на рингах или в каких-нибудь подпольных аренах. Аулоны отличались дикой страстью к боевым искусствам и всегда стремились продемонстрировать свое умение. Также они чрезмерно вспыльчивы, поэтому ни один здравомыслящий человек не решался спорить с аулоном. Но в остальное время эта раса была довольно миролюбивым народом.
Наверное, Окане пошел в отца своей импульсивностью, обреченно думал я, пока он тащил меня по коридорам Академии.
- Ты бывал в Таике?
- А, - удивленно посмотрел на него, - что ты сказал? Я задумался.
- Говорю,, - посмотрев на меня немного обиженно, - ты когда-нибудь бывал в Таике?
- Нет, - мы пошли малолюдными коридорами, поэтому я не сильно волновался о том, что нас увидят вместе.
- За четыре года учебы в Академии, - начал Окане удивленно, - ни разу не побывал в Таике?!
- Да, - вздохнул.
- Почему?
- Там слишком шумно для меня, - неопределенно махнул свободной рукой.
- Надеюсь, ты не против, если мы пойдем поесть в Таик?
- Почему именно туда?
- Мне всегда нравился этот городок.
- Там живут аулоны и теприхоны, - начал медленно и подозрительно, - нужно ли мне знать что-нибудь еще об этом городе?
- Ну, там полно всякой... - Окане задумался, подбирая слово, - полно всякого сброда на улицах. Они там собираются, чтобы посмотреть на теприхонов. Так что я бы просто посоветовал тебе быть внимательным и держаться поближе ко мне.
- Зачем мы идем туда, если там опасно?
- Не опасно, - Окане мотнул головой, - просто иногда бывает неприятно. Особенно, - он посмотрел на часы, - в это время суток.
- Тогда, может, поедим где-нибудь в другом месте?
- Нет, - упрямо произнес аулон, - я хочу сводить тебя в мой любимый ресторанчик в Таике. Ты просто обязан там побывать.
- Хорошо, - уже смирился с тем, что с приходом в мою жизнь Окане со спокойствием и обыденностью можно было смело попрощаться.
Он улыбнулся, и мы, наконец, вышли из корпуса через главные двери. На улице все еще было достаточно светло, так как на календаре значилось лишь второе сеол, начало мустум, и до холодов и коротких дней брума было еще далеко. Оглядевшись, с удовольствием вдохнул свежий воздух, в котором витали ароматы цветения деревьев и других растений. Пряный, приятный запах озорно щекотал ноздри и манил погулять подольше, насладиться всеми прелестями мустум. Солнцо грело, но не припекало, было достаточно тепло, чтобы чувствовать себя комфортно в рубашке и форменной куртке. А наблюдать за царящим вокруг великолепие разнообразной флоры было поистине чарующим удовольствием.