[Кристалл памяти]
Из беседы со старостой Торкелем о знаке некромантов, прямая запись.
- А тут всё просто, ядрёна каракатица, сон - оно ведь тоже смерть, пусть и маленькая. Вот и гляди: прикрытый наполовину глаз - полусон, как бы дрёма, а у некромантов означает полусмерть. То бишь посерединке они, аккурат между жизнью и смертью.
[3]
"Если судить по Вирму, - думал Рагнар, - города некромантов мало чем отличаются от них самих - такие же молчаливые и угрюмые". Сложенные из серого и чёрного камня дома соседствовали с различного рода магическими сооружениями - менгирами, пирамидами, башнями, похожими на торчащие из земли кости. Причём не просто соседствовали, а соединялись посредством всевозможных переходов, из-за чего было сложно понять, где кончается одно и начинается другое. "Мамонту" отвели место в одном из ангаров воздушного порта, десяток расположился там же, в одной из зомби-казарм. Зомби встречались едва ли не чаще, чем живые люди, но привыкнуть к ним у Рагнара не получалось, во многом из-за бойни у гати, что так и сидела костяной иглой в памяти...
Ратна вырывается, отбрасывает щит, даже не мчится - летит к Ибикусу истинной гарпией. Зоркий же Озрик замечает две серых тени - плывут к месту схватки с не меньшей быстротой. Зомби их чувствуют, куча вмиг рассыпается, поднимается жуткий вой.
- Не могу, не могу это слушать... - стонет Малыш, - меня сейчас вывернет...
И правда, выворачивает, и не его одного. Тени тем временем преобразуются в две фигуры в чёрных плащах с широкими капюшонами, с посохами в руках. У Озрика получается разглядеть навершия - это миниатюрные черепа, да и посохи на самом деле не посохи, а кости вроде берцовой.
- Некроманты, - цедит сквозь зубы Сандак, - явились...
"И что имеем теперь? - думал Рагнар, провожая взглядом чёрные тела дирижаблей. - Казалось, нет ничего прочнее нашей цепи, а вот же, в двух местах разорвалась..." Лишившись Ибикуса, они лишились и Ратны. Об увольнении попросила по веской причине - беременность, господин боевой маг не упустил случая разобрать, как он это называл, умеренно-публично, в кругу десятка. Уж конечно, ему бы не составило труда плод вытравить, заглушку - восстановить, но предпочёл избавиться от дефектной, как он выразился, детали.
Некроманты выкрикивают заклинания, с костяных посохов срываются зелёные лучи, зомби плавятся, расползаются на глазах. Всё это наводит на мысли - чёрные, как плащи эфирных магов. "Скорее всего зомби сбежали из какого-нибудь загона, а некроманты за ними гнались, - думает Рагнар, - но что, если нападение подстроено? Скажем, возникла потребность испытать новый вид нежити, и вот, испытали. Способ, конечно, странный, но есть ли у некромантов другие?"
- Не прикасайтесь к нему, - Ратна падает на колени перед изломанным телом Ибикуса, - не прикасайтесь!..
То ли некромантам это кричит, то ли подошедшим сослуживцам. Она как стена между ними, лишь из-за неё, кажется, щитоносцы и не бросаются на эфирных магов. Некроманты поднимают капюшоны, открывают бледные лица; похожи как братья, а может, братья и есть. Одного отличают густые сросшиеся брови, другого - искусственный правый глаз, выточенный из изумруда.
- Астур, - представляется первый.
- Хакан, - представляется второй.
- Произошло недоразумение, - говорит первый. Как в лице его ни кровинки, так и в голосе ни капли эмоций.
- Нам очень жаль, - добавляет второй. Стоит ли говорить, что голос его точно такой же?
Дальнейший путь до Вирма прошёл без малейшего происшествия, как если бы Хакан и Астур накрыли гуляй-посёлок защитным магическим куполом. Посельчане относились к эфирным волшебникам с благоговением, едва ли не как к полубогам, у щитоносцев отношение было, мягко говоря, иным. Никто тогда и предположить не мог, что это - новые члены десятка.
Оберон подобен грозовой туче, с жезла, того и гляди, сорвётся молния.
- Буду краток, господа щитоносцы, из всех мыслимых и немыслимых сроков мы выбились. Десяток нуждается в пополнении, но ждать его было бы равносильно дезертирству. Категорическая ситуация требует категорического же решения и оно принято: на правах срочных рекрутов в состав нашей боевой единицы войдут господа некроманты Хакан и Астур, прошу любить и жаловать.
Почему Оберон удовлетворил просьбу Ратны об увольнении, догадаться было легко, стоило лишь заглянуть ей в глаза - пустые после смерти Ибикуса, холодные. По пути до Вирма она мало чем отличалась от зомби - молчаливая, ко всему безучастная, взгляд в одну точку. Расшевелить, конечно же, пробовали, как не пробовать, да только напрасно всё. Рагнару же при виде Ратны вспоминалась Кука, её глаза, прежде чем разорвал холод.
- Прости, - сказал он былой сослуживице, когда Тансал забирал к себе, в гуляй-посёлок.
Прощения просил как бы за двоих сразу: и у самой Ратны, и у Куки, та же за двоих промолчала.
[Кристалл памяти]
Воздушный транспорт в Маналите под строгим запретом - так пожелали драконы. В Лиге почти то же самое, за одним исключением - разрешены дирижабли. Уже давно не секрет, что изготавливают их некроманты из тел ржавых драконов, то есть смертельно больных, снимают после гибели чешую. Потому отношение у меня к дирижаблям двойственное: красиво, очень красиво, но как быть с тем, что красота эта - мёртвая?
[
Точка сборки-3
]
3т
Если судить по жизни Рагнара, то пользы от кристалла памяти немного, скорее уж наоборот, но для меня, как для модуля, она несомненна. Всё равно что зарубки в дремучем лесу, благодаря которым не заблудишься. Вот одна из них, ярко и чётко:
"Единица - число драконов, ибо одним богом созданы, Страфедоном.
Два - число саламандр, ибо созданы Салмой Двуликой и Кахирой Безликой. Оттого и двуличны создания эти, и непостоянны в форме своей.
Суть же людей число пять, ибо соединением сил пяти богов рождены: Игнифера Светоносного со стороны пантеона Пламени, а также Акахада Непостоянного, а также Хакраша Лукавого. Уникой Матерью со стороны пантеона Плазмы и Григлой Каменнолицей. Двумя пантеонами люди созданы, два начала в них борются, мужское и женское".
Отрывок из трактата "Числа", одного из немногочисленных манускриптов перволюдей, переживших Разделение. Из источников, подобных этому, мы и брали материал для 3т, когда начинали. Теории тогда было гораздо больше, чем истины, чему в доказательство этот отрывок, ведь даже в нём, столь коротком, есть ошибка. Другое дело теперь, когда в ипостаси модулей, когда можем заглянуть за черту, проведённую Разделением. Но обо всём по порядку.
Так что же есть Элементал, с какой из характерных черт начать его рассмотрение? Ответ, как ни странно, прост, и на все вопросы будет один: Равновесие. Это и суть, и второе имя плана Стихий, потому именно так, с прописной буквы. Кстати, об именах, вернее сказать, о терминологиях в отношении Элементала, которых несколько. Спроси, Ментал, какая мне наиболее близка, и я отвечу: система цвергов. Цепь миров от Ментала до Сущего, согласно ей, есть
Определённое
, Элементал -
Предел
, а за Пределом обитель самого Творца, или
Запредельное
. Каждый из планов Определённого познаваем, постижим, Предел находится на стыке между познаваемым и тем, что из Определённого постичь нельзя, уровень Запредельного непознаваем в принципе, пока мы вне него. На мой взгляд, более красивого узора просто не придумать, этой системой и воспользуемся, чтобы рассмотреть механизм душеобразования.
Перед тем, как стать модулем, я, конечно же, знала, что возможности мои расширятся, но и предположить не могла, что настолько. Ведал ли Сарагон? Думаю, да, ведь каждая мелочь была у него на счету, а тут речь отнюдь не о мелочах. Не скажу, что высший из миров Цепи открылся мне полностью - нет, конечно же, нет, тем не менее, открылось многое. К примеру то, что приходят новорождённые души - ещё один термин цвергов - из Запредельного, и туда же уходят, завершив цикл перерождений; что пантеонами были созданы не сами расы, а лишь формы для них; что высшие тела невозможно измерить, но можно разделить на элементы, и так далее, и так далее.
Так что же происходит с новорождённой душой, когда приходит из Запредельного в области Предела? Она попадает в Гало, самую широкую из областей, принадлежащих расам пантеонов Плазмы и Пламени. Именно отсюда воплощаются души, когда наступает время очередной жизни, протягивают к Сущему нити энергий, именно здесь появляюсь я, когда получается пробудить высшее тело. Но вернёмся к новорождённой душе - протоэлементу, если языком 3т. Его появление в областях Предела влияет на Равновесие, и Равновесие влияет в ответ - добавляет то или иное число элементов, облекает в форму. Форм, соответственно, может быть три: дракон, саламандра, человек. От чего зависит тот или иной выбор, сказать сложно, но в основе, думаю, характер самого протоэлемента - из какого теста он, так сказать, слеплен. Закрепляет же форму
преобладание
- один из фундаментальных принципов разделения, если, опять же, языком 3т. Дело в том, что протоэлемент полностью уравновешен, Вселенная в самом себе, и от Равновесия отталкивается, образно выражаясь, как от воды капли масла. Чтобы сделать его для себя доступным, Равновесие и вводит в протоэлемент неравенство, преобладание. Таким образом, в начале пути душа олицетворяет собой дисгармонию, инструмент вне оркестра, но с течением времени - жизнь за жизнью, воплощение за воплощением - обретает всё больше гармонии, всё лучше звучит в хоре расы. Достижение уровня чистой гармонии знаменует конец пути, возвращение души к Равновесию, но уже на новом витке, с опытом, собранным за все воплощения. Протоэлемент освобождается от элементов Предела, вновь становится Вселенной в себе, и уходит, возвращается в Запредельное.
Теперь собственно об элементах высшего тела. Лучше всего рассмотреть их через драконов и саламандр, поскольку у них, в отличие от людей, элементы представлены в чистом виде. Драконы полностью сосредоточены на себе, их элемент - элемент Я. Относительно их числа древний манускрипт не ошибается, оно действительно равно единице, поскольку протоэлемент и элемент Я связаны до того прочно, что являют собой одно целое. При этом то, что элементов два, обеспечивает два направления воли, два вектора: либо внутрь, к Я, либо вовне, от Я. Я, таким образом, центр, своего рода ось, вокруг которой вращается бытие. У саламандр всё с точностью до наоборот, их элемент - элемент МЫ. У этой расы нет понятия "индивид", жизнь особи отдельно от гнезда, от остального рода, не возможна в принципе. И вот в отношении их числа древняя книга ошибается, оно три, а не два - протоэлемент и пара элементов МЫ. Один из элементов МЫ направлен на внутренние связи, другой - на внешние, а протоэлемент задаёт преобладание. Что до людей, тут древняя книга снова всё говорит верно - число нашей расы пять, почему и устроение более сложное, нежели у драконов и саламандр. Преобладание по элементу для людей лишь одно из преобладаний, преобладание первого уровня, оно же преобладание-1.
[
Год
двадцать первый
]
Свои и чужие
Беллкор,
крепость Каратул
[1]
Крепость Каратул не что иное, как сплошные зубцы: по гребню квадрата стен - зубцы, коронами угловых башен - зубцы, и, наконец, шпиль цитадели, как самый большой зубец. Над цитаделью бурлят тучи, от них протягиваются плети молний, твердь после заклинаний землетрясения накреняется вся сразу, целиком, подобно столу с подпиленной ножкой. Но больше всего, конечно же, пламени: огненный дождь пополам с пеплом, огненные шары, стены огня, карабкающиеся по стенам крепости - невероятно гладким, невероятно высоким...
"Зачем мы здесь? - крутится в голове Рагнара один и тот же вопрос, - зачем?.." Чувствует он себя не деталью, пусть даже запасной, а прилипшим к борту "мамонта" куском грязи. На циркумвалационной линии от них, от щитоносцев, ещё был толк, здесь же, на контрвалационной, по размышлениям Рагнара, никакого. Машины развернулись обратным клином, бьют слаженно, их "мамонт" в левом ряду третий. Рагнар ослеп, оглох, вообще где-то не здесь, и в то же время следует командам, рвущимся из длинноговорителя:
- Прижаться к колёсам!
И он прижимается, и громада сброшенного со стен каучукового шара проходит мимо.
- Поднять щиты!
И он поднимает, и капли огненного дождя бессильно бьются о преграду камнестали. А надо всем кружится пепел, проникает в дыхательные трубки шлема, жгёт горло. "Говорят, близ Дыры то же самое творится, всегда пепел, - думает Рагнар, - но чем здесь не Дыра?.."
Между северной и южной частью Беллкора лежит плато, названное Тиресием, одним из величайших поэтов древности, талией Беллкора. Прижилось, но с течением времени сократилось до одного слова - Талия. Череду крепостей, протянувшихся от западного края плато до восточного, соответственно, стали называть Кристальным поясом. Ровным счётом их тридцать шесть, о том, кто возвёл, до сих пор не утихают споры. Цверги? Драконы? Саламандры? Скорее уж сам Ихор...
Крепость давно уже не красная - красное вытекло, словно кровь из поверженного бойца. Теперь Каратул серый, как пелена дымовой завесы, что ползёт к стене, прикрывая движение мехоморфов, боевых машин в миниатюре. Рагнар пытается понять, день сейчас или ночь, но ничего не получается. Ни день и ни ночь, а нечто серое, и серого же цвета мир вокруг. "Может, на все крепости пояса наложено заклинание? - думает он, - и смысл его в том, и только в том, чтобы война не затихала здесь никогда..."
Именно Кристальный пояс остановил продвижение армады первого манарха на юг, погиб Драконорождённый при штурме крепости Кинкар. Долгое время считалось, что за Кристальный пояс северянам не пройти, но Гриклит, второй из величайших правителей Маналита, обнаружил, что преграда не такая уж и неприступная. Выяснилось, что время от времени каждая из крепостей пояса становится хрупкой, сбрасывая полог магической защиты, как дерево сбрасывает осенью листву. Кристалл при этом из тёмно-красного, цвета запёкшейся крови, становится прозрачным, словно волшебный лёд. Сложность заключалась в том, что перемены происходили спонтанно, предугадать было нельзя. Но Гриклита интересовала лишь одна кристальная крепость - Кинкар, дождался, когда начала менять цвет, стянул легионы. Твердыню, которая больше не была твёрдой, крошилась под ударами боевой магии, сравняли с землёй, гарнизон смешали с ней же, однако, схватка за Кинкар лишь начиналась: от других крепостей пояса шёл враг, шёл в обилии. Противостояние растянулось на десять дней, сражение следовало за сражением, но руины Гриклит удержал, подобно тому, как пращур Имплос удержал побережье, и так же, как при Великой высадке, уцелели бойцы лишь одного легиона - Железные Руки. Удерживал развалины Гриклит не зря: через декаду на их месте поднялась новая крепость, выросла за день, чем ознаменовала новую веху в противостоянии юга и севера. Теперь за кристальными крепостями следят как с одной, так и с другой стороны, и стоит какой-нибудь начать обновляться, незамедлительно следует штурм...
В проломах появляются огромные пауки, заделывают, но дыр слишком много, а мехоморфы слишком быстры. Врываются во внутреннее пространство крепости, словно запущенные с катапульт ядра, и льётся жидкий огонь, и хлещет лёд, стрекочут скорострелы.
- Вперёд!.. - приказ проносится по строю щитоносцев цепной молнией, и они идут, у боевых машин остаются лишь опорные.
Теперь твердь не кренится, а дрожит, Рагнар дрожит вместе с ней, но идёт - идёт вместе со всеми.
[Кристалл памяти]
Да, брат, самым сложным было преодолеть ужас. Даже нет, не преодолеть, а переболеть им, в страх переплавить. Ужас - животное чувство, сжигающее изнутри, обессиливающее. Страх - чувство уже человеческое, спокойное осознание, что можешь погибнуть. Ужас, как правило, убивает, раздавливает в кровавую кашу, страх, как правило, вытаскивает из боя живым.[2]