Обступившие ее подружки злобно захихикали, искоса поглядывая на жертву.
Взгляд Эврики остановился на своем дневнике, оказавшемся у Берты.
Глаза девочки зажглись зеленым пламенем, а уныние сменилось нарастающим гневом.
Эрик, чьи мысли витали в облаках, не сразу понял причину изменений, произошедших с подругой.
Берта, с вызовом уставившись на Эврику, продолжала.
- Сегодня ночью бабушке не здоровилось. Я сидела рядом с ней у кровати, и мы вспоминали о вас. Твое вкусное печенье, и качели, которые папа смастерил для меня, - прогнусавила Берта, после чего прыснула от смеха, - ха! Вы только представьте! - оглядела она свою свиту, - кусок деревяшки ей сделали, чтоб она с него не слезала целыми днями! Да еще печеньем подкармливали!
Для Эврики данная реплика прозвучала как призыв к бою и до боли клокочущая в груди девочки ненависть вылилась наружу.
Берта ожидала чего угодно, будь то мольбы вернуть тетрадь, просьб прекратить все это или, по крайней мере, слезных ручьев, но только не такой реакции.
Молнией, Эврика метнулась к сопернице и, грубо растолкав перепуганных поклонниц, влепила Берте мощную оплеуху. После чего девочка вырвала из рук оцепеневшей ученицы тетрадь, и пулей вылетела вон из кабинета.
Недолго думая, Эрик выскочил следом.
Глава 4. Снова в пригород
Сидя на одной из лавок пустого школьного двора, Эврика рыдала. Каждая капля, спускающаяся по румяным щекам девочки, была посвящена маме и папе, воспоминания о которых были испачканы мерзкой выходкой Берты. Чувства Эврики, сокрытые в дневнике, являющемся в каком-то роде отражением души девочки, вылились наружу потоком слез.
"Как хорошо, что мне хватило сил не расплакаться прямо там и врезать этой дуре!" - всхлипывая, подумала она.
Эрик был тут как тут и присел рядом.
- Опять ты! - шикнула на него девочка, сквозь слезы - иди, читай свои сказки и не лезь ко мне!
- Я только хотел...
- Вы здесь все как на подбор! Состоите из деталей и мониторов!
- Я не...
- Чего уставился?! Ты как будто не такой?!
- Ну, я...
- Точно такой же! Дальше экрана ничего не видишь! Сказки ему, видите ли, подавай! - вскрикнула она и скрыла свое лицо в ладонях, не в силах унять нестерпимый плач.
Эрик пребывал в растерянности. Ему еще не доводилось оказываться в подобных ситуациях. Впрочем, для жителей Солэса было вообще редкостью становиться свидетелем проявления чувств кого-либо. В отличие от других детей, приученных делать выбор в пользу холодного, насыщенного "веянием современности" голоса разума, Эрик всегда метался меж двух огней. Напичканный "информацией" разум мальчика предлагал немедленно уйти и забыть про существование этого "сбоя в системе". Но человеческое сердце, не испорченное влиянием окружающей среды, взывало к сочувствию. В памяти вспыхнули яркие картинки из сказки о принцессе. Выбор был сделан.
Эрик придвинулся ближе к своей подруге и, недолго думая, заботливо приобнял ее. Вышло, конечно, не так ловко, как могло бы получиться у того же принца, но девочка не отстранилась, более того - прекратила плакать и посмотрела на него с удивлением.
- Ты молодец, что врезала ей. Давно пора было это сделать.
- Это нужно было сделать ее родителям еще давно,- с негодованием промолвила Эврика,- странно, что они у нее вообще есть.
- У нее есть все, что она только захочет...
- Наверно поэтому вот здесь нет ничего,- перебила она его, приложив руку к груди.
Мальчик лишь с грустью кивнул и осторожно освободил подругу из телесных оков.
- Ну что, проводишь меня? - утерев остатки слез, спросила она, но заметив растерянный, брошенный в сторону школы взгляд товарища, добавила, - сегодня я туда больше не сунусь.
- Провожу,- как можно более уверенно произнес Эрик, в душе понимая, как сильно ему за это влетит.
Заботы мальчика рассеялись, как только они пересекли стальной мост. Гостеприимный пригород радушно встретил гостей, поприветствовав взмахами солнечных лучей.
- Теперь мне придется ходить в эту проклятую школу еще и по воскресеньям, - досадовала девочка.
- По воскресеньям? Но зачем?
- Я, видите ли, должна посещать "Месу"!
- Но ее ведь можно посещать дома...
Эврика бросила на друга многозначительный взгляд.
- Ой! Точно! У тебя ведь нет компьютера! - спохватился Эрик.
- Вот именно. И даже если бы у меня были на него деньги, то он бы все равно не появился.
- Но ты ведь можешь посещать "Месу" с моего компьютера! - после некоторого раздумья, воскликнул мальчик.
- Не стоит. Я стесню тебя и твою маму..., - нерешительно начала она.
- Да нет! Что ты! Нисколько! - твердо произнес Эрик,- мама будет рада, если мы будем посещать "Месу" вместе.
Девочка не стала более противиться и с благодарностью приняла предложение.
Вот уже показалась заделанная брезентом крыша двухэтажного дома, но Эврика взяла правее и провела друга по узкой тропинке, что поднималась по поросшему травой холму к раскинувшемуся на возвышении многолетнему клену.
- Здесь мы с мамой всегда читали, - печально улыбнулась она,- сначала она мне, а потом, когда я подросла, она слушала, как читаю я.
Погладив ствол дерева, девочка расположилась под сенью густой листвы.
Эрик опустился рядом.
- Здесь так спокойно, - нарушил тишину он.
- Я часто бываю тут и вспоминаю, как мама мне читала...
Эрик всматривался в мечтательный и в тоже время, опечаленный лик своей подруги и, в конце концов, задал вопрос, который уже давно созрел в его голове, - что с ними стало?
Она не удивилась и не вздрогнула, услышав вопрос. Было понятно, что она привела его сюда не случайно. Девочка не могла долго общаться только с дневником.
- Их стерли, - громовым раскатом пронеслось в голове у Эрика.
Волна мурашек прокатилась по спине мальчика.
- Но за что? Почему? - растерянно пробормотал он.
- Потому что они были людьми, - последовал ответ.
Так они и просидели в молчании под приютившим их кленом.
Когда пришло время расставаться, Эврика вручила своему другу книгу "Природа и человек", и скрылась за скрипнувшей деревянной дверью дома.
Эрик был очень доволен новым подарком. Но, как и в прошлый раз по окончании прогулки мальчик вернулся в реальность и в полной мере осознал, что этот прогул ему выйдет боком.
- "Их стерли" - прозвучали в голове отголоски громового раската.
- Нужно быть осторожней, - прошептал он фразу, которую неустанно повторяла его мама, когда папа еще был с ними.
Глава 5. Опыт мистера Слипса
Эрик понял, что денек не задастся еще рано утром, когда долго не мог отыскать дома учебный планшет. А по приходе в школу он лишь убедился в этом, будучи вызванным к директору.
Поникшая Эврика сидела напротив миссис Малефис, понурив голову.
- Присаживайся Эрик, - черные, наполненные пустотой глаза грифа, были устремлены на новую жертву.
- Мы с Эврикой обсуждали события вчерашнего дня, - в предвкушении сытной трапезы, неспешно начала директор, - и его итоги неутешительны для вас обоих, - обдала холодом свои жертвы миссис Малефис.
- К сожалению, аудиозапись не разборчива, однако показаний Берты и других учениц вполне достаточно...
- Я прошу прощения миссис Малефис, что перебиваю Вас, - робко, но скорее изображая нерешительность, произнес Эрик, - я был свидетелем произошедшего и могу помочь Вам важными сведениями...
- Прекрасно! - воскликнула директор, с торжеством поглядывая на сломленную Эврику, - после произошедшего ей уже не светит ничего хорошего, сам понимаешь, но вот ты еще можешь...
- Берте? - с обезоруживающей наивностью промолвил Эрик.
- Что Берте?! - непонимающе прокудахтала миссис Малефис.
- Для Берты не светит ничего хорошего?
Эврика удивленно воззрилась на своего друга.
- Как это для Берты? Ты что такое говоришь?
- Ну, как же, миссис Малефис, - дыхнул простодушием Эрик,- вместо того, чтобы уделить время подготовке к следующему уроку, Берта собрала вокруг себя учениц и вела с ними оживленный разговор.
Кажется, миссис Малефис потребовалась перезагрузка.
- Наука, ученье - вот время для провождения! - процитировал Эрик одно из излюбленных высказываний мисс Диавеллы.
- Но Эврика ударила Берту! - неуверенно пробормотала в защиту отличницы директор.
- Я уверен, она сделала это из благих побуждений, - как ни в чем не бывало, произнес мальчик, - сами подумайте - ну как можно терпеть подобное хамство?! Сбивать с пути истины других учениц и подбивать их на праздные разговоры! Она, конечно, переборщила, пригород как никак. Тут потребуется время и не малое, - подражая тону мисс Диавеллы снисходительно промолвил Эрик, - да она сама это поняла, потому и убежала. Я, конечно, сразу пошел за ней, ведь должен же я был объяснить новенькой, что мы не используем рукоприкладство для восстановления справедливости.
Внешне непоколебимый изнутри Эрик походил на действующий вулкан. Такого отборного вранья он давненько не выдавал. Мальчик сам не до конца понимал, как у него получилось подобное. Возможно, находясь на краю обрыва, пробудилась внутренняя энергия, или вид поверженной подруги вселил в него уверенность для искрометной речи. Мистеру Слипсу наверняка пришлось бы по душе подобное красноречие, не будь оно обращено против миссис Малефис.
Глаза грифа сузились от негодования, однако взрыва не последовало, - я проверю эту информацию. Вы оба свободны. Пока что, - сделав акцент на последней фразе, процедил Директор.
Дабы не спугнуть обрушившуюся на их головы удачу, Эрик поскорее сопроводил оцепеневшую девочку за пределы кабинета.
- Нужно быть осторожней, - прошептал он ей, косясь на множество развешенных под потолком камер.
Берта после сделанного доноса была крайне удивлена видеть живой и невредимой свою соперницу, которую должны были бы уже как минимум изгнать из школы, уж не говоря о стирании.
На протяжении долгих унылых уроков Эврика бросала осторожные взгляды на своего друга, который казалось, в один миг из "информированного" жителя Солэса перевоплотился в сказочного принца. Девочка с нетерпением ждала окончания занятий. Наконец три противных сирены оборвали учебный день.
- Спасибо тебе, - отойдя на почтительное расстояние от школы, промолвила она своему спутнику.
- Да все в порядке, - улыбнулся Эрик,- уроки мистера Слипса не прошли даром.
- Это уж точно. Ты бы видел ее физиономию - прям сбой в системе, - хихикнула она и после некоторой паузы добавила, помрачнев, - меня могли стереть...
- Но не стерли, а значит, жизнь продолжается, - приободрил ее мальчик.
- Жизнь...разве это жизнь?
- Но ведь это лучше, чем быть стертым...
- Лучше смерть, - отрезала Эврика.
- У нас есть пригород, - произнес в защиту жизни мальчик, - хоть я и был там всего пару раз... ради его красоты разве не стоит жить?
- Они не дают насладиться им... душат его во мне ... странно, что они еще не выжгли его дотла.
- В этом нет надобности. До встречи с тобой я даже и не помышлял о том, что буду любоваться природой и читать сказки. Спасибо тебе, - с благодарностью произнес Эрик, - я будто пробудился после долгого кошмара.
Эврика кивнула, заметно приободрившись.
В этот раз молчаливому слушателю - многолетнему клену предстояло услышать нечто новое из жизни недавнего знакомого - Эрика.
- Однажды мама сказала, что папа ушел, и что у него были на то причины, - устремив взор в сплетение поросших листвой и заслоняющих небо ветвей, произнес мальчик, - как-то, раз я застал маму плачущей. Она сказала очень тихо, почти не слышно, что он любит нас, и всегда любил. Хотя в тот вечер была гроза, и было трудно разобрать слова, но я прочел по ее губам самое важное слово - любил.
Эврика слушала рассказ друга с огромным вниманием.
И тут я понял, что если он любил нас, хотя я не знаю что это такое... но догадываюсь, что это почти также важно как вдыхать воздух или кушать... хотя нет, - вдруг смутился он, словно осознав, что сказал огромную глупость, - даже важнее... и тут я понял, что если он любил нас, то не мог просто взять, и уйти... то есть, - Эрик пытался подобрать нужное слово, - закрыть за собой дверь и отправиться куда глаза глядят... у него были на то причины - сказала мама. Не причины, а причина..., - голос мальчик отдавал металлическим, - причина одна - "Чизис". Из-за него папа ушел.
- В наш информационный век, - презрительно вымолвил он, - куча всякой техники, нагромождений и прочего хлама... но ни одной фотографии! Я плохо помню лицо папы. Я был слишком маленьким, чтобы хорошо запомнить его. Оно представляется мне каким-то размытым... нечеткие очертания... порой во сне мне кажется, что оно обретет черты, и я смогу разглядеть его...но нет. Если бы я только знал, что он уйдет, я бы всматривался в него изо дня в день, чтобы запомнить и никогда не забыть... я не знаю, что с ним и где он сейчас...он любит нас, и всегда любил...
Если бы лампочка, изображенная на серой футболке Эврики, была бы подключена к ее сердцу, то непременно бы загорелась ярким огнем.
Девочка, не раздумывая, заключила Эрика в объятия и нежно поцеловала в щеку.
Никогда еще с мальчиком не приключалось ничего подобного. Казалось, это был не поцелуй, а пламенное клеймо, с той лишь разницей, что оно не обжигало, а грело. Отпечаток тепла, оставленный Эврикой на его щеке, просачивался сквозь кожу и наполнял организм мальчика радостью и счастьем, временно замещая собой горькие воспоминания.
Так они и просидели под сенью мудрого клена до самого вечера, пока не пришла пора расставаться.
Глава 6. На "Месу"
Полная однотипных предметов учебная неделя тянулась с большой неохотой и никак не желала заканчиваться. На уроках мисс Диавеллы лампочка Эврики, изображенная на футболке, затухала, и девочка держалась тише воды - ниже травы, дабы не попасть в ловушку. Впрочем на других занятиях Эврика также не решалась на какие-либо высказывания, в особенности учитывая устремленный на нее и преисполненный ненависти взгляд Берты.
Вечно меняющая свою внешность с помощью встроенного в тело устройства отличница, всячески пыталась досадить врагу, предлагая учителям проверить домашнее задание новенькой или спросить, что та думает по тому или иному вопросу школьной программы.
Эврика стойко переносила удары, либо произнося какую-нибудь устраивающую всех ерунду, либо просто сообщая о своей неготовности к уроку, тем самым, коллекционируя десятки.
Но уныние и тяжесть в голове отступали, как только Эврика и Эрик отправлялись в пригород. Матушка природа, как могла, врачевала душевные раны, проделанные Солэсом.
Во время таких прогулок Эрик вел дневник. На закономерный вопрос подруги, мальчик ответствовал, что ему непременно нужно записывать все сделанные наблюдения и как только их накопится достаточно, он будет готов представить ей свой труд.
Наконец наступило воскресенье. Улицы Солэса обезлюдели. Укрывшись в своих комнатушках в предвкушении проникновенной проповеди, граждане ожидали назначенного часа, дабы посетить "Месу".
Двухкомнатную обветшалую квартиру, в которой проживали Эрик с матерью, с трудом можно было назвать уютной. Старая мебель. Отклеивающиеся тут и там обои, из-под которых виднелись трещины в стене. Потертый паркет и отходящий кое-где плинтус лишь дополняли картину нужды. Всевозможные электронные устройства, коими были напичканы прочие квартиры небоскреба, отсутствовали в этом жилище по той же причине. Мать Эрика сидела за кухонным столом, водя глазами по крохотному листку с выписанным рецептом.