Он услышал лай собак и приближающийся топот десятков ног стражников из города, идущих за девушкой. Для него это смерть. Он помнил каждый свой поступок в болезненном бреду, каждое действие, но не понимал, почему делал это. Будто что-то ужасное захватило его тело, сотворило злодеяние и ушло, оставив ему кучу кошмарных воспоминаний, от которых его пробирал самый настоящий ужас. Глядя на мрачный ночной лес дарующий возможность спасения он понимал, что его там ждет. Боясь своей совести, он решил остаться у ее тела и принять заслуженную кару за содеянное преступление. Но в последний момент какой-то импульс пронзивший мозг желанием жить, страхом перед темной пустотой смерти заставил его броситься прочь. В следующую секунду вылетевшие из-за деревьев стражники Карнерола позабыв о нем, бросились к телу девушки. Вдогонку за Рэвулом стражники спустили с привязи собак. Несколько огромных псов яростно преследовали обидчика своих друзей. Нагнав в туманном лесу собаки, начали рвать его на куски. После дороги через Мерзлый лес к своей деревне, имея опыт схватки с огромными представителями семейства псовых, мечом он убил двух собак, другие лохматые преследователи, испугавшись, разбежались в стороны. Он, не останавливаясь, бежал по лесу до самого рассвета пока не рухнул без сил.
После сна, вернее 'отключки' в несколько часов, погружение в реальность для него оказалось сродни падению с огромной высоты. Заглушающий разумную составляющую номакский голод и вызываемая им боль утихли. С возвращением к своему обычному 'я' приходило тяжелое разумное осознание всего содеянного. Он сидел на берегу огромной Андары. Могучая река тихо несла свои воды на юг. По дневному небу ползли дождевые тучи. Разом хлынул поток воспоминаний и эмоций, пережитых ночью. Глухая ночь, туман, черная вода и тело девушки, в белом одеянии парящее точно в невесомости. Первой эмоцией было раскаяние. 'Что я наделал?! Идиот... теперь я... убийца!' - с ужасом признался он сам себе вслух. Превратившаяся в ад жизнь окончательно его сломала. Измотанный непрекращающимся стрессом, полностью деморализованный он потерялся во времени и пространстве, просто безжизненно замер, сидя на земле. Ничего кроме раскаяния, отчаяния и воспоминаний прошлой ночи своими сценами, ввергавшими в ужас, внутри него будто не осталось. Утративший адекватность в виду последних событий, забытый всеми, от недостатка простого общения он начал разговаривать сам с собой озвучивая мысли вслух. - Как ты посмел?! Ты должен был умереть, но не совершать подобного. Как такое случилось? Я бы такого никогда не сделал! Точно! Это был не я, вернее я не контролировал себя! - Не я а тогда кто же? - Так может, она все-таки жива? Я вытащил ее из воды! - всплывшие в сознании воспоминания ее по мертвому бледного лица в последний момент, когда он оставил ее на том берегу разубедили его. - Она мертва. Это я. Я убил ее, - признался он себе. Несмотря на тяжесть душевных терзаний слез как обычно не было. Из-за чего в какой-то его внутренней части возникали сомнения в реальности своих переживаний. Отсутствие слез как бы говорило об отсутствии реального раскаяния. Он снова ощущал себя бездушным ублюдком. Желая вправить себе мозги, он ударил себя по щеке, еще и еще. - Нет! Мне жалко ее! Очень жалко! Никого никогда нельзя убивать! Я не понимаю, как я это сделал, но я очень раскаиваюсь! - криком доказывал он сам себе. В это время преферийская погода будто вторила его истинным переживаниям. Накрапывающий с небес дождь словно заменял ему слезы.
- Я должен был умереть вместе со своим народом. Куда я придурок поперся?! Умер бы тогда, не загубил бы невинную жизнь... Это если не считать иссушенных растений, - прорывалась его несерьезная составляющая, он улыбнулся. За эту улыбку он снова возненавидел себя и опять провалился в душевные терзания. На улице вечерело, он насквозь продрог под холодным дождем, тарабанящим по листьям окружающих деревьев. С приближением ночи из темных лесных углов снова послышался шепот. Вновь заговорили сопровождающие его тени. - Да в действительности! - согласился он с жутким шепотом. - Если так рассудить, то ведь это... они - армидейцы во всем виноваты. Это они пришли к нам и принесли с собой ужасные перемены. Из-за них мой народ погиб, а я оказался здесь. Я это просто... - не мог он сказать то, что так хотел услышать, - жертва обстоятельств, - выдавил он из себя, и его омраченной душе сразу стало легче. - Да если бы не армидейцы ничего бы этого не было! - после этих слов пустоту на его сердце начала заполнять лютая ненависть. Кулаки сжались от злости. - Это все эти ублюдки. Это все они! ... Постой, - оборвал он себя. - Кого я конкретно ненавижу? Что такое армидейцы? Это же целый народ, включающий в себя множество людей. 'Добрых и злых, рассудительных и резких, умных и не очень', - всплыли в нем слова Этхи. Ничто не дает права за грехи нескольких ненавидеть целый народ. Ему резко вспомнилось то мерзкое чувство, что возникало, когда он смотрел на Страну Ворона с высокой горы и когда Этха говорил о неприязненном к нему отношению со стороны Людей Ворона. Ему было непонятно и отвратительно думать, что его могут казнить только за то, что он один из Людей Волка. Да грехи его народа перед Людьми Ворона ужасны. Но его самого всегда пугали увенчанные головами колья стоящие вокруг их деревни. Ведь он ни разу не приходил к ним в обличии охотника за головами, на нем лично нет их крови. Он сам ненавидел этот ужасный ритуал охоты за головами. В чем он перед ними виноват? В начале своего путешествия он и вправду подумывал о том, чтобы отправиться в Страну Ворона и спросить: 'Почему? За что?'. В чем лично он виноват перед этим народом? Рискнув жизнью получить ответ на этот непонятный вопрос, и быть казненным или попросить прощения за грехи своего народа.
Вроде успокоившись, но, все еще тяжело дыша, он сидел один в сгущающейся темноте на берегу реки. Хоть он и успокоился, но все равно что-то темное давило на него сверху, болезненно терзало душу, не давало спокойно дышать. Также что-то существующее в реальности, жуткое и темное что смотрело на него из темноты опускающейся ночи, не могло оставить его в покое так просто. Тьма из реальности пыталась расшевелить темноту в его душе.
- То есть, если армидейцы в этом не виноваты, - под давлением темноты как физической, так и душевной снова поползли мысли в его голове. - Тогда кто виноват в убийстве несчастной девушки? Получается... я?! - он пришел в неописуемый ужас. После секундного облегчения, благодаря шепоту из темноты осознав, что может переложить свою вину на кого-то другого, всей этой ситуацией измученный, сведенный с ума он слепо зацепился за единственную возможность спасения от душевных мук. - Нет! Это они! Они уничтожили мой народ, и по их вине я оказался в этом кошмаре, - до ужаса боясь признать вину, спешно он начал убеждать себя. - Если бы не их вторжение я бы сейчас был дома. Это их вина. Армидея погубила мой народ! - крикнул он что есть мочи. Убедив себя в том, что какая-то сторонняя сила виновата во всем, он почувствовал облегчение. Такая версия правды погружала его в какой-то собственный жуткий мирок далекий от реальности, но ему в этом мирке было комфортно. Он успокоился. Боясь признать вину, пытаясь хоть как-то спастись от душевных терзаний он заставил себя поверить в лож просто произнеся ее вслух, его уставшему сознанию этого хватило.
Под холодным дождем в сгущающихся сумерках он, сжавшись, трясся от холода, пока в его омраченное сознание закрадывалась Тьма. Боясь признать свою вину, в своем помутившемся уставшем сознании убедив себя в том, что это лютые ненавистные артэоны виноваты во всем, таким образом, спася свою душу от терзаний, вполне естественно его стали наполнять гнев и ненависть, лютая злость по отношению к Армидее этих жутких артэонов олицетворяющей. Ему было комфортно и уютно в такой версии реальности, где он просто жертва, и в нынешней ситуации он не мог думать по-другому, просто не мог взглянуть на себя со стороны и понять, что ведет себя как полный идиот. Уж слишком измоталось и перегрелось его измученное сознание. Даже нарастающий бессмысленный гнев его не смущал. - Не забывай, ты должен отомстить. Отомстить! Отомстить! - слышался голос из напирающей ночной темноты, подливающий масла в огонь. Он остался один в темноте, всеми забытый, никому в этом мире ненужный, продрогший и уставший, злость и ненависть ко всему наполняла его душу. Окружающая Тьма давала ему почувствовать свободу от морали, открывшуюся ему сейчас свободу от всего, ведь у него ничего не осталось в этом мире, ему ни к чему больше быть Рэвулом, он может спокойно дать себе обратиться монстром. Ему больше нечего в этом мире стесняться, для него все кончено. Как следствие вся подавленная обида на своих соплеменников за все унижения, что он терпел всю жизнь, спасаясь лишь насмешками и несерьезностью. Все зло, что дремало в нем, вылезло наружу. Весь гнев и обида что он таил всю жизнь, наконец, выбравшись наружу, сконцентрировались на Армидее. В своей душе в действительности он ненавидел весь мир, это была обида на всю свою жизнь в целом, но перед его глазами стоял ненавистный золотой город. Теперь в его больном сознании Армидея была виновата во всем. Золотой город стал отдушиной для накопившихся в нем ненависти и гнева. Тьма из окружающего ночного мрака, пробудив зло в его душе, свела его с ума.
От злости у него заскрипели зубы. В воспаленном продрогшем измотанном сознании всплыла цепочка ложных безумных рассуждений, в конце которой он неизбежно пришел к выводу, что месть его единственный выход. - Я должен отомстить Армидее. Кровь за кровь, - сказал он вслух. Его сознание снова отошло куда-то далеко на задний план, душу насквозь пронзили ненависть и гнев, зато дышать было легко. На его лице даже появилась злорадная ухмылка. Убедить себя в виновности других в содеянном тобой преступлении - было единственным выходом для его измученного сознания. Меч все еще был в ножнах маска волка на голове, его путь еще продолжается. Наполненный гневом и ненавистью, в нынешнем состоянии во всем осознанно запутавшись, жаждущий мести, он был готов двигаться дальше. Поднявшись с земли, он спустился к берегу, чтобы ополоснуть лицо в холодной воде тихой реки. Едва он зачерпнул воды, взглянув в воду реки, в которой на него смотрело отражение, слабо различимое в сумерках, как его посетило страшное видение. Отражающееся в реке небо окрасилось в красно-кровавый цвет. Деревья в отражении горели или стояли скрюченными обугленными остатками. Вода в реке стала как кровь. Вне реки все вокруг заволок лютый мрак. А вместо своего отражения в зеркале кровавой воды он видел черного получеловека полу волка, пристально смотрящего на него волчьими глазами. Такое явление называли темной меткой - последствие провала между мирами, когда стирается тонкая грань. Видеть потусторонний темный мир могли только те, кто несут в себе жуткую злобу и настоящий гнев, те, кто на полпути, чтобы стать приспешниками зла. Подобные видения в этом мире были проявлением Третьей Силы мира живых именуемой - Тьма.
В круге Трех великих сил Тьма шла третьей - последней и обозначалась соответствующим черным цветом. Это была сила своим воздействием материализующая человеческое зло. Зло в этом мире было не просто совокупностью эмоций, благодаря Третьей силе здесь оно было вполне реальной материей. Грехи живых оборачивались проклятиями, а порой и обретали плоть. Мертвые вставали из могил, не все души находили упокоение.
Солнце - дневной свет дарующий жизнь - во всех мирах это символ, источник жизни (бытия). Когда солнце уходит, все заполняет темнота - олицетворение смерти, пустоты. В этом мире, когда солнце уходило, приходила Тьма. Под ее покровом все совершенное людьми зло обретало форму и плоть, грехи не оставались забытыми. Ее истинным источником был потусторонний темный мир, который на общеартэонском звался Аэтхейл. Здесь в этом мире без названия в точке столкновения галактик пролегала брешь между двумя реальностями. Между нашим миром - миром физических тел и Аэтхейлом - миром мертвых. Тьма есть проявление проникновения мертвого Аэтхейла в нашу реальность. Как вода для рыб Тьма была просто средой, в которой могли существовать порождения Аэтхейла в нашей реальности. Тьма делала возможным существование проклятий и проклятых. Вся сверхъестественная природа проклятий, сила и способности проклятых существ, идущие в разрез с законами нашего физического мира, также были возможны благодаря Тьме служившей некой средой, в которой в материализованном виде существовало зло.
'Зерном' Тьмы в нашей реальности была пустота, образующаяся в пространстве в отсутствии дарующего жизнь света солнца или по-другому темнота. Тьма сила, развивающаяся эволюционно, всех видов проклятий и проклятых было не перечесть. Ведь каждый день могли появиться новые. Единственное что делились они на два главных вида - естественные - те проклятия и проклятые что приходят в мир с Тьмой, потому как являются частью ее природы. И эволюционные - исключительные, порождаемые злом и грехами живых в каждом окутанном Тьмой мире отдельно. Аэтхейл сам по себе был уродливым разрушенным отражением нашей реальности, дополненным страхами. Там царила темнота пустота и холод. Материя существовала вне физических законов. Аэтхейл как говорят жил в тени нашей реальности, и отражал ее в себе. У каждого дерева, леса, горы и камня в нашем мире были свои уродливые мрачные мертвые копии в Аэтхейле, как уродливые тени подобные отражениям. Рэвул увидел в реке тень Аэтхейла, значит, дела у него были совсем плохи. Значит, Тьма звала его к себе, и он обуянный лютым гневом и злом был готов в ее объятия погрузиться.
У подходов к северным долинам, где леса Срединных Земель значительно редели, он преодолел Андару через самый северный самый малоиспользуемый из всех ее мостов. С мечом в руках. С голым торсом, с начертанным кровью символом перечеркнутым шрамом от меча в центре груди. С волчьей маской на голове, Рэвул вышел из Аламфисова леса. Через мертвую зону прострела он шагал к четвертым - центральным золотым воротам Армидеи. Странный одинокий приближающийся силуэт хранящими стены пограничниками был признан не представляющим опасности. Его было решено не ликвидировать на подходе, а задержать и допросить. В инструкциях для пограничников имелось одно ненавистное солдатам в Малдуруме правило: всякий нуждающийся кто с проблемами приходит к золотым вратам, должен получить помощь. Рэвул подошел прямо к воротам. Несколько десятков лучников с высоких стен держали его на прицеле. В стене метрах в пяти выше ворот открылась бойница.
- Кто такой? Зачем пришел сюда? - спросил высунувшийся из бойницы пограничник.
- Я... посол Людей Волка. Что по моему виду непонятно что ли? - он потрепал ухо своей волчьей маски. - Я принес вам весточку от своего народа. Пришел поговорить о ваших солдатах пришедших к нам в деревню. О дальнейших наших с вами отношениях! - щурясь от солнца, весь грязный пыльный как бродяга криком ответил Рэвул.
- Почему такой грязный и убогий? - услышав о солдатах, отправленных в Страну Волка, заинтересовался пограничник.
- Так дорога тяжелая была, - ответил он и бойница захлопнулась. Рэвул остался ждать. Прошло около получаса и в центре огромных ворот, открылась маленькая дверь. Грубый голос велел ему убрать меч в ножны. По ту сторону, в начинающем путь в город уходящем под землю темном прохладном тоннеле замерли ряды вооруженных пограничников, посреди которых стоял дежурный офицер, на эти сутки отвечающий полностью за весь настенный караул. Через коридор из солдат, пронзающих его ненавистными взглядами, Рэвул подошел к офицеру. Вооруженные солдаты взяли его в кольцо.
- Подполковник Персер - начальник караула, - в огне настенных светильников блистая золотистой броней с мечом в ножнах отдав честь, представился армидеец. - Какие вести из Страны Волка?
- Так вы ничего не знаете?! ... Рэвул... Меня зовут Рэвул, - прокашлялся он.
- Нет, конечно. Нашей публике ничего не известно ни о судьбе Страны Волка ни о пятом батальоне восьмого полка. Как и вообще об итогах миссии 'Таяние Снегов'. В нашем мире пока все это государственная тайна. Мы ничего не знаем. Так что там случилось? Что с нашими ребятами, где они? - с неподдельным интересом спросил офицер.
- Все нормально с вашими ребятами, как и со Страной Волка... стоит она пока, - после этих слов что-то кольнуло в его душе. Ему вдруг стало мерзко и невыносимо от всей этой ситуации.
- С тобой все в порядке? - видя не совсем адекватное поведение чужеземца, поинтересовался офицер. Провалившись в переживания Рэвул молчал, уставившись в одну точку. Его торчащее из открытой волчьей пасти лицо в омерзении скривилось.
- Да все нормально... - он вдруг резко засмеялся как сумасшедший. - Страна Волка передает вам большой привет! - с этими словами он резко достал меч и, пытаясь отрубить голову, лишь ранил шею закованного в броню и шлем офицера. Здесь в вотчине сильного Духа Аркея ни козни Таргнера, ни сила черного волка Баху оставленная в нем, Рэвулу не помогли. Его собственных сил растерянных в дороге хватило лишь на легкое ранение. На Рэвула набросились солдаты. Махая мечом, он начал отбиваться от них. Меч со звоном ударялся о щиты и броню солдат. В итоге стражники зажали его со всех сторон щитами и ударом плашмя развернутым лезвием меча пробили голову. Он упал на пол и десяток ног со всех сторон начали затаптывать его ударами тяжелых подошв. Его сознание погрузилось в темноту. Вполне логичный финал похода 'мстителя' Рэвула как обычно слишком много навыдумывавшего в своей голове. В действительности же очередная бессмыслица в его пронизанной их вереницей жизни.