Поэтому сегодня Анатолий Евгеньевич, зная всё наперёд, разыгрывал концерт. Менеджер по персоналу, Левин Владимир Анатольевич получил задание созвониться с сотрудниками или хотя бы с их родными. Только после этого собрание было распущено.
Левин добросовестно связался с родителями Архипова, Сокольского и девушкой Пантелеймонова. Выяснилось, что все трое не ночевали дома, на телефонные звонки не отвечают. Вскоре испуганные родственники приехали в "Армиг". Анатолий Евгеньевич принял их в комнате для переговоров. Охрана была поставлена на уши. Проверили время ухода по сдаче пропусков и видеозаписи. Выяснилось, что Архипов и Сокольский покинули здание вместе вчера вечером. Пантелеймонов ушёл один и несколько позже. Дома все трое ушли вскоре после ужина, не сказав куда. Сокольский и Пантелеймонов оставили свои машины возле дома. Сегодня на работу они не приходили, на видео не зафиксированы.
Анатолий Евгеньевич на этом не остановился. В комнату были вызваны сотрудники отдела испытаний. Они подтвердили, что Архипов Максим был дружен с обоими и принимал участие в неформальных мероприятиях отдела. Сотрудники отдела продаж сообщили, что Архипов Максим получил нагоняй от начальницы и ушёл с работы расстроенный. Его заявление об увольнении лежало на столе в комнате переговоров, и родственники могли его прочитать.
Всё выглядело так, будто троица друзей решила "отметить" увольнение Архипова и сейчас мучается где-нибудь от похмелья. Таким образом, речь шла о злостном нарушении дисциплины, не более того. Отвечая, на незаданный взволнованными родственниками вопрос, Анатолий Евгеньевич выразил уверенность, что ничего страшного не случилось, что ещё сегодня вечером все трое появятся дома, а в понедельник на работе. На всякий случай предложил съездить на дачу к Даниле, так как это самое подходящее место для подобных гулянок.
Проводив родственников до поста охраны, Левин вернулся к директору. Скрывая жаждущий крови взгляд, он спросил:
- Может быть, мне начать подыскивать замену выбывшим?
- Нет-нет, срывы случаются у всех. Подождём до понедельника, тогда и будем принимать меры.
Именно так, ещё задолго до того, как в здании "Армига" появятся люди в погонах и начнут заносить ответы в протоколы, Анатоль начал возводить версию, что все трое пропали где угодно, но только не на работе. Тем самым он предоставлял себе передышку. Анатоль понимал, что когда-нибудь тайна вскроется, но для завершения его дела нужно немного времени. А потом уже будет всё равно, узнают ли про подземелье или нет. К себе в кабинет Анатоль вернулся внешне деловитым и сосредоточенным, но опустошённым внутри.
10
Тем временем Максим никак не желал пропадать без вести. Он опять проскочил вниз, встретился с парой вооружённых апостолов. Завязалась перестрелка. Обе стороны залегли, и Макс сполз по лестнице. Шестой этаж, седьмой, восьмой... Больше он никого не видел, только слышно было, как сверху валится разгорячённая толпа людей. Они накатывали по разным лестницам, с ором и стрельбой. Иногда он разворачивался и стрелял. Тогда преследование останавливалось и, через несколько секунд раздавался звук взрыва. После чего опять слышались шумные шаги и хриплое дыхание.
Его гнали как дикого зверя. Никто не собирался брать Макса живым. Он на бегу находил переходы вниз и спускался, спускался... Вот уже девятый этаж, десятый, одиннадцатый. "Даже в аду меньше ярусов!" Он остановился, чтобы перезарядить автомат. Руки тряслись, перед глазами прыгали чёрные точки. Наконец он справился с непослушным магазином.
- Руки вверх! - кто-то отчётливо произнёс сзади.
Голос был не злой, такой отеческий басок.
- У меня граната, - оглядываясь через плечо, ответил Макс, - выстрелишь - уроню.
Человек не поверил, но он не видел, что там делал Макс перед собой: перезаряжал ли автомат или ещё что, и на всякий случай зашуршал за угол, а Макс метнулся в боковой коридор. Вслед загремели выстрелы, но было уже поздно.
На радостях, что сумел провести апостола как ребёнка, Макс пробежал ещё три этажа. Двенадцатый, тринадцатый, чёрт возьми! ещё один тринадцатый. Он обсчитался или у создателя этого подземелья своеобразное чувство юмора. Это окончательно доконало его, последний всплеск адреналина быстро закончился. Состояние было, словно Макс упарился в бане: в голове пар, сердце бьётся во всю грудь, ноги не держат. Тяжело даже стоять. Макс присел на корточки. Тьма накрыла сознание, минуту спустя отступила. Встать Макс уже не мог. Он дополз до стены, прижался к ней спиной и поднял автомат. Дуло пьяно гуляло из стороны в сторону. Макс расплакался: до чего же он слаб, всего лишь какая-то чёртова дюжина лестниц убила его.
- Брось дурить! - приказал кто-то.
Сбоку стоял мужчина, совсем ещё молодой, держал его на прицеле. Макс отметил, что у человека трёхдневная щетина. Больше он ничего не успел подумать, голова стала словно чужой.
- Что там у тебя, Демон? - спросил кто-то баском.
- Я его нашёл, Апостол. Только он не хочет бросать оружие.
Макс упал на пол. В глазах потемнело, теперь уже совсем, но ещё успел услышать, как кто-то сказал:
- Эге! Да он ранен.
Забыться Максу не дали. Кто-то отхлестал его по щекам. Он пришёл в себя на грязном полу маленькой тёмной комнаты. Перед ним был мужчина, плотный, с лысиной и кудрявой бородой, с налитыми здоровьем щеками. Он дал напиться воды. Макс оглядел себя - весь низ правой штанины был залит липкой кровью.
- Не боевое ранение, - баском подбодрил его мужчина, - Распорол икру обо что-то острое, когда бежал, потерял много крови. Сейчас перевязку соорудим.
Мужчина действительно, задрал штанину у Макса, омыл ногу водой. Вместе они осмотрели рану на икре - царапина была длинной, но глубокой только в одном месте, словно на пику наскочил. "Когда я успел так распороть ногу?" И ведь даже не заметил, не почувствовал боли.
- Не знаю, надо ли зашивать? - задумчиво сказал мужчина, - Будем надеяться, что нет. Всё равно у нас зашивать никто не умеет.
- Вы - апостолы? - спросил Макс.
- Нет, - мужчина рассмеялся, показав ряд крепких белых зубов, - Апостол - я здесь один. Так меня называют.
Он прижёг рану йодом и перебинтовал рану. Затем достал банку с тушёнкой, начал открывать ножом. Получалось у него здорово - пробил ножом, а другой рукой сильно провернул банку по кругу. Крышка отлетела на пол. Максим сглотнул слюну, его желудок свернулся в трубочку при виде еды. Мужчина, назвавшийся Апостолом, протянул ему банку.
- Вилок у нас нет. Так что ешь ложкой.
- Спасибо.
- Спасибо это хорошо. Значит, в тебе осталось человеческое чувство благодарности. Здесь под землёй тонкая плёнка цивилизации рвётся и многие превращаются в зверей. Как тебя зовут?
- Максим, - Макс ел как собака: быстро, не разжёвывая, да и тушёнка была объеденье - со слоем жира в два пальца толщиной.
- Вот и познакомились, Максим. А меня зовут отец Алексей, хотя многие кличут Апостолом. Ну да ладно. Ты крещёный?
- Ну да.
- А крест, почему не носишь?
Макс поджался, засунул в рот кусок тушёнки, начал жевать медленно. Апостол продолжал:
- Плохо, Максим. Не должен русский человек без креста ходить. Вот мы с тобой только познакомились, и я тебя даже похвалил - дескать, осталось у Максима человеческое чувство благодарности. Но ведь этого мало, чтобы считаться человеком. А как же другие чувства: любовь, вера? Со мной тут люди разные, и русские и не русские. Есть даже такие, кто и двух слов по-нашему не знал. Но все верующие. Все крещёные, а кто не был в вере, того я окрестил уже здесь. Только так мы спасёмся. Ты ешь Максим, ешь. Господь послал нам великое испытание, оказались в аду ещё при жизни. Но вместе, укрепившись духом, выберемся отсюда. Посмотрим ещё на солнышко.
Апостол достал из кармана крестик, протянул Максу. Тот взял его, рассмотрел на ладони. Крестик был обыкновенный, из самых дешёвых, без цепочки. Зачем-то перевернул, как визитку, рассмотрел с другой стороны.
- Как поешь, пойдём - познакомлю тебя со всеми. Раздобудем для твоего креста - нитку посуровей, чтобы мог носить, как положено. Ведь как в жизни бывает? Кажется мелочь, ерунда - крестик, что есть он, что нет. А мелкий грех до большого доводит. Убил ты, Макс, нашего товарища. Застрелил, не отказывайся. А он хороший человек был, между прочим, твой тёзка. Вот так-то.
Всё говорил и говорил отец Алексей, а Макс слушал, выскребая ложкой пустую банку. Вспомнилось, вот также дома, мать посадит есть. Подкладывает куски повкуснее, а сама начитывает, начитывает, как правильно жить. И договорится до того, что даже бутерброд с икрой встанет у Максима поперёк горла. Поругается с ней, права она или нет, и выскочит из дома. Но здесь - хрен выскочишь. И Апостол всё говорил, опутывал, тянул в какую-то непонятную сторону.
- Откуда у вас бинты и йод?
- Да всё отсюда же. Здесь много чего есть. Но вот что странно: бывает, нет ничего, а потом появляется. Я сюда месяц назад попал и как сейчас помню: бойня на десятом уровне. От этажа одни ошмётки. Все товарищи мои полегли, один я выжил и то случайно. А сейчас на десятый этаж посмотри - новые светильники на потолке, консервы появились, оружие. Словно здание живое и восстанавливается.
В соседней комнате в это время зашумели, раздался грубоватый смех. Макс посмотрел на закрытую дверь, за ней должно быть сидели остальные апостолы. Немо рассказывал: их человек тридцать.
- Ты говоришь, все полегли, а эти люди, откуда же взялись: Демон и остальные?
- Да, так же как и ты - сверху. Я это подземелье подробно изучил. Каждую неделю кто-то попадает сюда. И каждую неделю на нас начинают охотиться. Наверх подняться нельзя. Чем выше, тем сильнее сопротивляется здание. Всякие ловушки самострельные, растяжки, отравляющие газы. Четвёртый, третий этаж - предел. А вот вниз, пожалуйста. Я тогда понял - нам противостоит организованная сила, и бороться с ней, можно только организовано. Начал я людей потихоньку собирать и приводить к порядку. Кого силой, кого добрым словом. Так что надежда есть, а главное - вера. Выберемся отсюда.
Макс в это время ощупал карманы: ни телефона, ни документов. Его ограбили, пока тащили сюда. Апостол посмотрел, как он себя ощупывает, усмехнулся.
- Ты радуйся, что живой остался. У братьев, знаешь, какая злоба на тебя была, за нашего брата, твоего тёзку? Хорошо тебя Демон поймал, он - товарищ спокойный. А то уже лежал бы в морге, дожидался пока за тобой падальщики придут.
- Когда же вы собираетесь выбираться отсюда?
- Да вот ты пришёл и сразу начнём выбираться, - было видно, что Апостол шутит, - Ты про бабу слышал?
Макс посмотрел внимательно в глаза Апостола. Ох и острые же были у него зрачки, впились в Макса до самого мозга, до самых сокровенных тайн. Макс понял, что врать бесполезно.
- Диана была со мной.
- А сейчас где?
- Погибла на седьмом уровне. Мы шли в белый сектор.
- Ребята мои как услыхали про бабу, так сразу все ошалели. Приказов не слушают. Полетели искать. Пятеро погибли. Самка им крышу сорвала, а самого главного они не сообразили.
- Что же главное?
- А то главное, - Апостол пододвинулся ближе, зашептал: - если требуют её вернуть живой, значит, она кому-то там наверху очень нужна. Тут можно и поторговаться. Понял? Всех не выпустят, а вот мы с тобой и с Дианой могли бы уйти.
- Погибла она. Можете сами посмотреть в белом секторе.
- Ну не хочешь, как хочешь. А всё же подумай. Пойдём с ребятами знакомиться.
Максу хотелось ещё полежать, но делать нечего - решали за него. Апостол помог ему подняться. На больную ногу было больно опереться, кое-как доковылял до двери. Тут Макса охватил страх, как бы рана опять не начала кровоточить - кровь-то своя, терять жалко. Прошли в соседнюю комнату. Она была больше и грязнее комнаты Апостола. Здесь сидело человек двенадцать грязных и заросших: курили, шлёпали картами, жевали харч. При появлении Апостола и Макса все затихли, уставились голодными глазами. Апостол, указывая на Макса, сказал:
- Сегодня мы потеряли братьев. Максим станет нашим товарищем по вере и по нашему общему делу. Примите его как родного. Так что ли Максим?
Макс только и сумел, что кивнуть. Апостол продолжал:
- Все знают, что должно произойти в ближайшие сутки. Но этого мы не боимся, к этому мы готовы. Группа Демона нашла на десятом уровне гранатомёты с полными зарядными сумками. В этом наше спасение. Кто-нибудь умеет стрелять из гранатомёта? Не умеете. Но это не беда, я умею стрелять, так как в своё время отслужил и науку эту помню до сих пор. Будем учиться и с помощью оружия пробьём себе путь наверх. Так что ли ребята?
Ребята закричали "ура", замахали кто чем: оружием, картами, ложками. Один из них, высохший, седой, с выбитыми справа зубами дождался, когда стихнет крик и громко сказал:
- Пущай Максим нам про тот свет расскажет.
Все засмеялись. Кто-то поддержал: "Верно, как там наверху?" Шум затих. Макс почувствовал взгляды, устремлённые на него. Выступать перед слушателями ему не доводилось, к тому же стоял перед ними почти, что на одной ноге, опираясь рукой на Апостола. Люди ждали. Макс откашлялся.
- Как там наверху? Обыкновенно: осень началась, дождик идёт. Когда выберемся, как раз начнётся бабье лето...
Макс запнулся и огляделся по сторонам. Его слушали очень внимательно, с интересом. Но он чувствовал, что рассказывает что-то не то. Что говорить надо про другое. И он, проклиная себя, начал:
- Послушайте меня! Мы все стали заложниками чудовищного эксперимента. Я не знаю, кто его начал, и каких целей добивается. Но я говорю вам сейчас: вы зря надеетесь на гранатомёты. Их вам подсунули в расчёте на то, что вы начнёте воевать, пробиваться наверх. Нельзя идти на поводу у чужой воли. Надо постараться...
Ему не дали договорить. Ребята закричали, лица их страшно оскалились. Апостол сплеча ударил Макса в самую душу.
- Ах ты, сука! - Апостол, придерживая Макса за шкирку, ударил ещё раз, - Я-то думал, а ты... Паскуда!
Макс удивился, почему ещё не потерял сознание. После таких ударов - аж тушёнка назад полезла - должен был свалиться в нокаут. Но ему не позволили забыться.
- Демон, Вольнов, оттащите его в морг.
Подскочили двое, Макс уже не разбирал кто, подхватили под мышки. Он идти не мог, повис на руках. Его, как мешок, повезли по полу через комнаты. Конца не было этим переходам. Наконец, остановились в длинном коридоре. На полу лежали две железные решётки, похожие на ливнёвки, только крупнее. Под ними проходил крупный водосток: метр шириной и полтора метра в глубину.
Макса бросили на пол, он одеревенел - не мог двигаться. Вольнов, мужик с выбитыми зубами, что спрашивал как там наверху, и Демон, молодой, ещё совсем юноша, начали ломом поднимать одну из решёток; свернули в сторону. Опять подхватили Макса под мышки и спустили вниз.
- Это что ли ваш морг? - спросил Макс.
- А что, не видно, что ли? - усмехнулся Демон.
Макс осмотрелся. Пахло ужасно, как в отстойнике, на полу тёк рыжий ручеёк. Под соседней решёткой лежит мертвец. Когда глаза привыкли к темноте, Макс разглядел что это Даниель, руководитель отдела испытаний. Вот и встретились.
Решётка сверху заскрипела - её поставили на место. Вольнов и Демон заспорили, кому первому оставаться охранять. Метнули жребий, выпало Вольнову. Когда Демон, насвистывая песенку, ушёл, мужик придвинулся к решётке, спросил:
- Эй, ты курятиной не богат?
- Чего? - не понял Макс.
- Подымить есть чем? Сидеть-то долго.
- Не курю я. Да даже если бы и курил, ваши же все карманы мне вывернули.
Они замолчали, потом Максим спросил:
- И долго нам здесь сидеть?
- Мне - четыре часа, пока Демон на смену не придёт. А тебе - до самой смерти. Ночью появятся падальщики и утащат.
- Как вы здесь отделяете день от ночи? Есть где зарядить телефоны?
- Вентиляцию врубают дважды в сутки. Так и определяем.