— Ладно, предположим с вашим интересом разобрались. А мне-то зачем все это надо? Ну, кроме двойного жалованья, конечно.
— Видишь ли, какое дело, друг, пока ты не с нами я тебе все как есть рассказать не могу. Секретность, сам понимаешь. Но если общими словами… Схола уже давно не заботится о том, чтобы спасать Синклит от бунта. У нее поважнее работа нашлась. Мы действительно хотим наш мир защитить, от всех кто к нам лезет. И только на эту мельницу воду и льем. Даже когда бандитов ловим… — Аргус осекся, похоже, даже пьяный от зелья он сообразил что может сболтнуть лишнего. — Словом все не просто так. Мотай на ус, браток.
— А, теперь, кажется, дошло. Вы рыцарский орден задумали создать. Отвага, братство и все такое, только без прекрасных дам. Решили красноплащников подвинуть? Они тоже на чести все повернутые.
— Лирийцы, сборище клоунов. Они давно из себя ничего представляют и ничего не делают. Только щеки надувают. А у нас все по-настоящему.
— Как у больших, значит.
— Не веришь! Хочешь, я тебе государственную тайну открою?!
Томэ почувствовал, что Аргус трясет его за плечо.
— Нет, не хочу. И хватит меня дергать, а то весь мой завтрак на тебе окажется.
— А я все равно скажу, — не унимался декарх, — скоро на планету будет налет.
Глаза Томэ распахнулись, он уставился на схолария.
— Империя?
— Пока нет. Собаки арнезские новым господам прислуживают. Верность досказывают.
— Это несерьезно.
— Может быть, но это пока разведка. А следом за шавками придут и их господа.
— У них на пути будут Небесные бастионы. Если вы такие патриоты, отчисляйте пол жалования на их счет. Это самое большое, что можно сделать для защиты Фидии.
— Тебе не приходило в голову, что бастионы стареют? Каждый отбитый штурм дается им все тяжелей. На всей Фидии не хватит ни денег, ни ресурсов, чтобы починить их так, как надо. Положим, атаку они еще выдержат, но следующую могут и не пережить. И когда на Столицу высадится десант, кто его остановит?!
— Дай угадаю — неужто Схола?!
— Именно! Мы сейчас все силы кладем на то, чтобы когда придет время там им наподдать, чтоб они и дорогу сюда забыли.
— То бишь, бастионы сгорели, армия разбита, а Схола одним махом со всем справилась. А это ничего, что в одной имперской десантной группе людей и техники будет несколько раз больше, чем во всем вашем столичном гарнизоне?
— А мы не простым оружием воевать будем. Нашему миру есть чем удивить. Доместик раскопал эту тайну, и передал нам. Теперь главное все подготовить. А когда мы ударим, то не что какой-то десант, сам Алый легион впереди своего визга побежит.
— Не болтай о том, чего не знаешь. Легион и это тебе не бандитов по углам гонять. Все кто его недооценивал, уже гниют в безымянных могилах.
Аргус вытаращился на Томэ, даже позабыв о своей миссионерской речи.
— Ты, что имел с дело с этими чудовищами?
— Я… Мой отряд первым встретился с легионом на Корвусе.
Прежде Томэ ни с кем об этом не говорил и теперь чувствовал странное, смешанное с болью удовольствие.
— Ничего себе… — протянул Аргус. — А правда, что каждый из них под четыре метра ростом, и убить их можно только прямым попаданием из тяжелого орудия… — декарх осекся. — Извини, ты говорил об отряде. Он там… весь полег?
— Если бы, к сожалению, он почти целиком уцелел.
— Чего-то я не соображу.
— Вот именно. Главная сила легиона не то, что там воюют монстры, хотя, они действительно большие и страшные. Суть в том, что они понимают войну как никто другой. Живут ей. "Мы кровь войны" — такой у них девиз. Я не думаю, что они планировали столкнуться с моим отрядом. Скорее это действительно была случайность. Они показались, убили несколько наших и дали отступить. Наш полковник не хотел, чтобы началась паника. Нужно было доказать, что любое чудовище можно убить. Решил, атаковать, пока их немного, пока они не успели закрепиться. В атаку пошло четыре полка… Я не видел, что там было, но люди, которые будут молоть чепуху, говорят, что все полегли меньше чем за полчаса. Четыре полка… В нашей обороне появилась дыра, а заполнить ее было нечем и некогда. Имперцы пошли в контратаку. Дальше случилось как раз то, чего полковник хотел избежать. Самое паскудное в том, что я уверен легион ничего не подстраивал. Наверное, они действительно дали нам уйти, чтоб разнести страх. Дальше все получилось случайно, можно сказать, экспромт, но сработало все так, будто готовилось годами. Легион это страшный противник, а на Корвусе тоже были всякие древности, но не похоже, что местным это как-то помогло.
После речи на Томэ накатила волна слабости. Похоже, он вложил в нее слишком много сил. Десятник распластался на лежаке, левая рука соскользнула вниз и стукнулась костяшками о каменный пол. Томэ почти не почувствовал боли.
— Да, ты во многом прав, друг, — услышал он над ухом шепот Аргуса, — расслабляться нельзя. Но у нас действительно есть оружие, которое уничтожит кого угодно. Нужно только его запустить.
— Но что это такое ты мне не расскажешь, пока я не распишусь кровью на контракте со Схолой, — тоже шепотом отозвался Томэ. — Не могу сказать, что меня это устраивает.
Десятнику было очень трудно сосредоточиться. Ему начинало казаться, будто он нагретый солнцем прибрежный валун, а с моря набегает теплый прибой и легонько его покачивает.
— Хорошо, кое-что я тебе расскажу.
Чужой голос был едва слышен за шелестом воображаемых волн.
— Но за это ты мне будешь должен.
Томэ заставил себя разжать онемевшие губы. Нет, он не камень. У него есть важное дело. А декарха наверняка забрало еще сильней. Нужно использовать этот момент!
— Все будет зависеть от того что ты расскажешь. Учти, на ерунду я не куплюсь.
— Ха, да у тебя глаза на лоб полезут. Слушай…
Скрипнула ведущая на площадку дверь.
— Господин Димато, я по поводу арестованного дружинника…
Томэ вздрогнул, будто через него пропустили ток и повернулся. У входа стоял рядовой в фиолетовой форме, подмышкой он держал какую-то папку. Томэ не сразу сообразил, откуда здесь мог взяться другой человек. Сейчас он бы меньше удивился, если бы каменный лев ожил и попытался его проглотить.
Аргус, похоже, испытывал схожие чувства, несколько секунд он просто моргал и двигал нижней челюстью, будто разминал затекшие мышцы, а потом гаркнул во всю глотку.
— Кто тебя, сукин сын, научил без стука входить?! Ты у меня, сволочь, зубы в кармане носить будешь! Я тебя в канализацию отправлю, за дерьмопроводами следить!
Боец вытянулся по стойке смирно.
— Господин Димато, я стучал, просто вы не отзывались.
— Молчать!
Глаза Аргуса налились кровью, а на губах выступила пена.
— Ты еще со страшим спорить, будешь! Убью!
Боец попятился, декарх привстал с лежака, но тут же стал крениться на бок и упал бы, если бы не подставленное плечо Томэ. Сердце Аргуса билось так сильно, что его стук, казалось, отдавался эхом в теле десятника. По лицу декарха катились градины пота, он дышал так, как если бы только что пробежал тяжелый марш.
— Лучше бы тебе сейчас успокоиться, — прошептал Томэ. — Я бы тоже хотел придушить этого засранца, но нагрузки когда ты под дурманом от пороха, плохая идея. Давай просто выгони его, и мы закончим наш разговор.
Аргус вытер рукавом лицо и удивленно поглядел на десятника.
— А? Какой разговор? Что-то у меня совсем все в башке перемешалось, — декарх перевел взгляд на рядового. — Так какого рожна ты, идиот, сюда вломился?
Томэ стиснул зубы, и с ненавистью посмотрел на Аргуса. Как же не вовремя!
Рядовой кашлянул и раскрыл свою папку.
— Я оформлял одного из арестованных по вчерашней облаве. В общем, все как обычно, только он в окошко увидел, как вы с задержанным идете и вдруг сказал, что дружинник может за него поручиться.
Томэ от удивления он даже позабыл о желании свернуть бычью шею Аргуса.
— В смысле поручиться? Вы кого-то из моей дружины замели и снова забыли во дворец сообщить? Думаете, вам это с рук сойдет?!
— Тшш, тшш, — теперь уже Аргус придерживал Томэ за плечи, — давай сначала разберемся, что к чему. Так ты, значит, говоришь, что за нами сейчас сидит кто-то из дружины Алоика?
— В том-то и дело, что нет, — быстро ответил солдат. — Поэтому я так удивился и решил… вас побеспокоить.
— Не понял, кто-то из городских?
— Как раз нет. Я подумал, вам будет интересно, — схоларий неуверенно перевел взгляд на Томэ. — Не знал, что вы уже… подружились.
Аргус посмотрел на десятника.
— Ты что-нибудь понимаешь?
Томэ честно мотнул головой. Он ничего не понимал.
— Тогда придется разбираться. И почему мне приходиться служить с идиотами…
Опираясь друг на друга, декарх и Томэ поднялись с лежаков.
— Давай, веди, — буркнул Аргус. — Очень надеюсь, что это недалеко.
Рядовой облизнул губы и перевел взгляд с декарха на Томэ.
— Чего застыл как пень, — зарычал Аргус, — по роже получить захотел?!
— Прош прощения, господин Димато. Пожалуйста, следуйте за мной.
Десятник и декарх заковыляли следом за рядовым. Тот то и дело останавливался, чтобы дождаться их. Во время каждой такой остановки, Томэ казалось, что он замечает косые взгляды, которые на него бросает схоларий. Похоже, происходящее ему совсем не нравилось, но перечить декарху, он не смел.
Наконец, боец ввел их в небольшую комнату, похожую, на застрявший в камне пузырек зеленоватого бутылочного стекла. В ее центре, перед складным столиком, стоял вмонтированный в пол металлический стул, к которому был прикован человек. Его губы были разбиты, на щеке темнел кровоподтек. Томэ не сразу определился, с полом арестанта, но, в конце концов, решил, что это молодой паренек.
Десятник потер ладонью лоб. За время прогулки у него в мозгах немного прояснилось, по крайней мере, предметы перестали без предупрежденья расплываться перед глазами, а шум в голове улегся до приемлемых параметров. Но до нормального состояния ему все равно было еще далеко.
— Э, ты часом, дверью не ошибся? Я этого типа впервые вижу.
Рядовой поглядел сквозь Томэ, будто тот был прозрачный, и перевел взгляд на декарха.
— Этот человек утверждает, что знает арестованного Томэ эд Алоик и вышеназванный Томэ может за него поручиться.
— Слышь, фиалка, а ну меня погляди! Я тебя хоть пьяный, хоть трезвый в бараний рог скручу, и форма тебя не спасет.
— Это точно, — подтвердил Аргус, — он скрутит. В первом полку слабаки не приживались.
В голосе декарха звучала такая гордость, словно заслуги Томэ, минимум на половину были его собственными. Рядовой тоскливо взглянул на начальство.
— Я должен следовать процедуре.
— Цыц, блоха, мой друг говорит, что не знает этого типа. Так что верни его туда, откуда вытащил.
— Он меня знает, хотя и недолго, — хрипло сказал арестант.
На разбитой губе выступила алая капля, пленник изогнулся и вытер ее о плечо, рубаха там уже была сплошь покрыта бурыми пятнами.
— Чего?! Это ты что ли что-то вякнул?
Аргус уставился на арестанта с таким удивлением, как, наверное, охотник смотрел пойманную в силки лису, которая вдруг заговорила.
— Я сказал, что твой друг меня знает. Просто сейчас не может вспомнить. Должно быть это от… усталости.
Трудно было в поверить, но в голосе арестанта звучало ехидство. Томэ нахмурился и нагнулся к пленнику. Тот изогнул шею и поднял на десятника, раскосые зеленые глаза. Зеленые. На тон глубже, чем у Вильда. И не злобные. Он определенно их уже видел и совсем недавно.
— Меня зовут Аши.
Томэ выпрямился. От резкого движения у него закружилась голова. Он оперся на плечо декарха, потом снова растер виски и поглядел на пленника.
— И почему когда я тебя встречаю, ты оказываешься в какой-то идиотской ситуации?
— Может это взаимное притяжение?
— Между кем и кем?
— Постой, так ты действительно знаешь этого типа? — перебил десятника Аргус.
Томэ помедлил с ответом. Помощник. Ему нужен помощник. Конечно, от этого толку будет немного… Но ведь нужно с чего-то начинать!
— Ага, выходит что так. Отдашь его мне?
— Господин Димато! — казалось, рядовой был готов бухнуться в обморок. — Это совершенно недопустимо…
— Молчать! Повторяю второй раз, только потому, что мы давно вместе работаем — чтобы больше пасть без разрешения не раскрывал!
Приструнив подчиненного, декарх почесал в затылке.
— С другой стороны он в чем-то прав. Есть кое-какие процедуры…
Томэ вытащил из кармана мешочек с драконьим порохом, набрал полную горсть зелья и протянул Аргусу.
— Этого хватит, чтобы уладить формальности?
Глава 5
Над здоровенным чаном поднимался густой пар. Томэ стоял у медной кромки и старательно лил на голову каи густую зеленую жидкость из чаши. Коснувшись мокрых волос, она превращалась в густую пену и текла Аши на лицо. Паренек старательно жмурился и отплевывался.
Томэ отставил пустую чашу и закатал рукава рубахи. Аши задрал голову, сквозь завесу пены на десятника подозрительно смотрел прищуренный зеленый глаз.
— Я и сам вымыться могу-у-у…
Недовольный возглас перешел в вой, когда железные пальцы Томэ немилосердно сжали худые плечи.
— Аши плохой, плохой, — проворчал Томэ. — Блохастый.
— И я тебе не собака!
Каи попробовал дернуться, но Томэ и не подумал ослаблять хватку. Аши сник и позволил десятнику втереть пену себе в волосы и спину.
— По крайней мере, блох у меня точно нет, — сообщил он подумав.
— Есть, просто ты еще не в курсе. В конуре оплота это все в один момент происходит. Так что помывку я тебе доверить не могу. Нужно тщательно все обработать. А то тебе тут голову открутят.
— Я так погляжу, про блох ты все знаешь. Опыт, наверное, сказывается, — хихикнул паренек.
Томэ молча погрузил голову Аши в пенную воду. Когда трепыхания паренька стали достаточно жалобными, десятник снова извлек его на поверхность.
— А еще, я хотел на тебя голым увидеть, — поведал Томэ, когда Аши откашлялся, — а то больно ты на девку похож. По дворцу-то все равно разговоры пойдут, но хоть я-то сам должен быть уверен.
Аши метнулся к краю чана, но Томэ его перехватил и бултыхнул обратно в воду. Паренек вытряс воду из ушей и надулся. Это выглядело так забавно, что Томэ не удержался от смеха. Аши бросил на десятника обиженный взгляд. Томэ снова стал намыливать каи спец составом. Аши нехотя поворачивался из стороны в строну. Пальцы Томэ коснулись большого кровоподтека на ребрах каи.
— Зачем они тебя били? — поинтересовался Томэ. — Хотели чего-то или просто скучно было?
— Не знаю, — буркнул Аши и надолго замолчал.
Томэ флегматично его намыливал, под пальцами он чувствовал неожиданно жесткие мышцы. На левой лопатке Аши белел шрам, похожий на распустившийся цветок, Томэ так и не смог понять какое оружие его оставило. Возможно, каи был слишком красив для мужчины, но уже побывал в серьезных переделках и что важнее, сумел выйти из них живым и почти невредимым.
— Я хотел найти какое-нибудь местечко понадежней, — сказал паренек. — Только сил не рассчитал. Напоролся на рейд. Они меня в камеру бросили. В темноте держали. Потом пришли стали лупить. Долго. Потом, потом… — Аши покраснел до самых плеч. — Трахнуть меня обещали.
— Ну, это просто болтовня, — фыркнул Томэ. — У них в Схоле строгие принципы, чтобы только тычинки с пестиками и никак иначе. Дикие люди.
— Тебе легко говорить.
Томэ стряхнул с пальцев пену и потер подбородок.
— Стало быть, они тебя зачем-то пугали… Вспомни, может, спрашивали про что-то или про кого-то?
Аши мотнул головой так, что в лицо Томэ полетели брызги.
— Нет, ничего такого не было. Только под конец сказали, что я "не подхожу".
— Куда не подходишь?
Паренек лишь пожал плечами.
— Я думаю, они меня убить хотели, — пробубнил он.
— Эка тебя по башке приложило. С чего бы им убивать молодого здорового человека? Вот на каменоломни продать, это да могли. Кстати, что с твоей головой?