Раздался удар гонга. Электрические огни в храме стали медленно тускнеть. Кэноэ взял в руки лежавшую на алтаре зажигалку, сделанную в виде старинного огнива, и поочередно зажег все восемь светильников по углам алтаря. Пламя начало постепенно распространяться в стороны, и вскоре поднос с дарами оказался внутри восьмиконечной звезды, вычерченной огнем. Свет в храме окончательно погас, и теперь он освещался только пламенем на алтаре. Так продолжалось нестерпимо долго. Внезапно, когда казалось, что прошла целая вечность, снова ударил гонг - чистым и громким звоном. Над головами возносящих благодарность зажглось "звездное небо". Осветилась и передняя часть зала, в которой появилась женская фигура, закутанное в темное покрывало, - сама Мать Земля, роль которой сегодня исполняла Доорин, камеристка Кээрт.
Где-то далеко наверху родилась мелодия - тихие и чистые ноты, и Кэноэ, протянув руки над пламенеющим алтарем навстречу рукам Леди Весны, заговорил глухим негромким голосом, который, однако, отдавался эхом во всех углах храма:
- Всеблагая Мать Земля, мать всего сущего и родительница жизни! Славим и благодарим тебя из восьми пределов, по восьми сторонам света, под восемью небесами...
Он говорил на старинном, почти не понятном ему самому языке, словно читал наизусть вызубренный бессмысленный текст. Но в этих древних словах, видно, была какая-то сила. Мир словно сузился и одновременно раздался далеко-далеко в стороны вокруг них. Не было больше ни принца, ни служанки, ни Императорского подручного, ни секретаря, были только Мать-Земля, принимающая молитву-благодарность от одного из своих сыновей и щедро одаряющая его своим теплом и заботой, и вечно юная Леди Весна, приходящая оплодотворить землю дождями и приносящая надежду на новые урожаи...
На какое-то бесконечное мгновение Кэноэ почудилось, что он из невообразимой дали космоса дотянулся все-таки до родной земли, ощутив ее ширь и доброту и приняв ее благословение. Он попытался поймать это чувство, но оно ушло, оставив как неясное послевкусие уверенность, что все идет так, как и должно идти, и все будет если не хорошо, то правильно.
Снова удар гонга. Электрические огни в храме опять зажглись, а пламя в горелках стало угасать. Оно исчезло сразу, не оставив никаких обрывков и бесполезно пылающих светильников, и это было доброй приметой. Кэноэ опустил руки. Он был в смятении. Неужели что-то действительно есть в этих старых обрядах?! Выходит, для чего-то все-таки нужны и Императорская семья, и все эти церемонии!? Он не знал ответов на эти вопросы.
Наарит протянула ему праздничный хлеб из муки прошлого урожая - большой, круглый, похожий на колесо со спицами. Кэноэ, как и требовала традиция, разделил его руками на полторы дюжины частей, раздавая их по одной каждому из присутствующих, а середину с поклоном протянул Доорин. Та приняла ее со смущенной улыбкой.
Внезапно Кэноэ вспомнил, что Доорин не зря исполняет сегодня роль Матери-Земли. У нее есть дети - две дочери, которые учатся в интернате при Управлении Двора, есть муж, которого перевели с Таангураи в хозяйственную службу Императорского Дворца и которого она видит лишь урывками, отдавая всю себя Кээрт. И у его камердинера Фруамса тоже есть жена и сын, с которыми он видится хорошо, если раз в декаду... Эти двое и многие другие люди фактически жертвуют своей личной жизнью ради него, Кээрт и прочих членов Императорского Дома, и было бы совершенно несправедливо не давать им ничего взамен...
Праздник, тем временем, продолжался. Его покинула Наарит, место которой во главе стола заняла смущенная Доорин. Незаметно ушел куда-то, вероятно, по своим служебным делам начальник охраны Ровоам. Кэноэ на всякий случай вопросительно посмотрел на Меркуукха, но надзорник проявлял не больше беспокойства, чем обычно. Благополучное проведение обряда явно подействовало на него успокоительно. По крайней мере, вместе со всеми он, наконец, отдал должное еде и особому праздничному кробро, сваренному еще осенью из зерна прошлого урожая.
После полуночи гости начали расходиться. Кэноэ на прощание расцеловался с тетей Вэниэлт, казавшейся очень усталой, и обменялся рукопожатиями с капитаном Свэрэоном. Двоюродный дядя выглядел довольным.
- Пусть эта Щедрая ночь принесет вам обильный урожай, - пожелал он с многозначительной улыбкой.
Кээрт ответила поклоном и очаровательно смущенным взглядом куда-то в сторону, а через секунду и сам Кэноэ почувствовал, что у него лиловеют кончики ушей. По всем традициям и канонам, этот праздник было положено завершать ночью любви, которая считалась лучшим в году временем для зачатия.
Хорошо еще, что после проведения обряда им не надо, как в древности, публично заниматься сексом, символизируя оплодотворение земли весенним дождем! Подхватив за руку Кээрт, Кэноэ откланялся и в сопровождении многочисленной охраны отправился в свои покои.
Оставшись, наконец, вдвоем с Кээрт, Кэноэ сбросил опостылевшие парадные сапоги и с наслаждением растянулся на кровати.
- Ф-фу-у-ух! Хорошо, что все обошлось!
О том, что на самом деле ничего не обошлось, Кэноэ узнал рано утром - как раз тогда, когда они с Кээрт, потратив большую часть ночи на должное соблюдение традиций, наконец, утихомирились и заснули в обнимку в огромной супружеской кровати.
- Что случилось?! - хмуро спросил он, безуспешно стараясь подавить широченный зевок.
- Я прошу извинить меня, ваше высочество! - Меркуукх сделал глубокий виноватый поклон. - Я не смог уследить за Хрустальным Жезлом. Он украден.
- Из вашего сейфа?! - не поверил Кэноэ.
- Да, ваше высочество, - Меркуукх снова наклонил голову в покаянном жесте.
- Ваши извинения приняты! - резко сказал Кэноэ, иначе от Меркуукха сталось бы кланяться при каждом ответе.
- Когда вы это обнаружили?! - включилась в разговор Кээрт.
Она выглядела на удивление свежей и бодрой. Только немного запавшие глаза и чуточку припухшие губы выдавали прошедшую бурную ночь.
- Сразу же после возвращения с праздника, - Меркуукх говорил сухо и отстраненно, словно это произошло вовсе не с ним. - Сейф был открыт нараспашку, рядом с ним лежала электронная отмычка... очень продвинутая.
- Почему вы немедленно не сообщили об этом мне?! - нахмурился Кэноэ.
- Не хотели портить вам и вашей блистательной супруге праздничную ночь, - Меркуукх продолжал говорить тем же ровным тоном. - Кроме того, мы надеялись отыскать пропажу по горячим следам.
- И как?!
- Следов не было. Никаких. Ни на сейфе, ни на отмычке, ни на чем-либо ином в каюте. Судя по всему, преступник надел гелевые перчатки. Они быстро смываются горячей водой, а упаковка от них распадается за четверть часа.
- А как же сам Жезл? - спросил Кэноэ. - На нем же маячок!
- Сигнала нет.
- Жезл уничтожили?!
- Надеюсь, что нет, ваше высочество, - торопливо сказал Меркуух. - Его не так просто сломать, это же не сухая ветка. Можно разбить хрустальное навершие, но оно никакой функциональной роли не играет. Предположительно, Жезл после извлечения из сейфа был спрятан в магнитную ловушку, а она сама заключена в металлический контейнер. Это пока единственное объяснение. Экипаж уже ведет поиски, но они могут продлиться... весьма долго. Корабль велик, в нем очень много укромных мест.
- Просмотр камер ничего не показал? - уточнила Кээрт.
- Абсолютно ничего, блистательная.
- Ну, ничего - это тоже след, - проворчал Кэноэ. - Не телепортировался же он в вашу каюту! Кто занимается поисками Жезла? Вы?
- Нет, - Меркуукх покачал головой. В его голосе по-прежнему не проскальзывало ни малейшей эмоции. - Старший офицер первого ранга Глэас, заместитель суперофицера третьего ранга Ровоама. Ему помогают со сбором и анализом информации Таутинг и Наарит.
- А почему не сам Ровоам?!
- Ваше высочество, старший-один Глэас готов представить вам самый подробный доклад о ходе расследования, - снова поклонился Меркуукх. - С вашего позволения...
- С моего позволения, я бы хотел видеть место преступления, - решительно сказал Кэноэ. - Там этот доклад, как мне кажется, будет уместнее. Кээрт, ты идешь?
- Конечно, Кэно, - Кээрт глубоко вздохнула. - Только мне сначала нужно одеться и привести себя в порядок. Честное слово, это будет очень-очень быстро!
Старший-один Глэас был очень высоким, очень худым и очень бледным, с немного нездоровым цветом лица. "Длинный, тонкий как глиста" - так, наверное, сказала бы о нем Доорин, - вдруг неожиданно подумалось Кэноэ.
За все время полета он видел Глэаса, в лучшем случае, лишь пару раз и ни разу не разговаривал с ним. Всезнающий Меркуукх, с которым Кэноэ успел побеседовать, пока Кээрт занималась приведением себя в порядок (она действительно сделала это рекордно быстро - менее чем за четверть часа), поведал, что Глэас занимался, как правило, распределением людей по постам, проверками, караулами и прочими скучными вещами - то есть, в отличие от Ровоама, который был все-таки больше придворным, чем охранником, делал малозаметные, но нужные повседневные дела. Кроме того, что было для них очень ценно, Глэас в молодости служил в уголовной полиции и имел поэтому какой-никакой опыт проведения расследований.
В принципе, Глэас произвел приятное впечатление на Кэноэ. Он не пытался угодничать и лебезить, а прямо и компетентно говорил по делу.
- Господин Меркуукх обнаружил взлом сейфа и потерю Жезла в 0 часов 22 минуты, - докладывал Глэас. - Я и мои подчиненные прибыли в его каюту в 0 часов 26 минут. При осмотре каюты была найдена отмычка, которой, предположительно, был открыт сейф...
- Ее потерял преступник? - спросила Кээрт.
- Нет, блистательная, - голос Глэаса еле заметно дрогнул. - Отмычка лежала вот здесь, на этом столике. Я полагаю, ее оставили намеренно.
- Но почему? - поинтересовался Кэноэ.
- Она свое дело сделала. Больше она преступнику не нужна, а хранить ее у себя было бы опасно. Вообще, он и не пытался скрыть кражу, скорее, наоборот. По словам господина Меркуукха, он не прикасался к сейфу со времени отлета с Тэкэрэо и не собирался проверять наличие Жезла до прибытия на Филлину. Однако зайдя вчера вечером в каюту, он тут же увидел раскрытую нараспашку дверцу.
- Никаких следов на отмычке не было? - задал новый вопрос Кэноэ. - Господин Меркуукх говорил о гелевых перчатках...
- Скорее всего, это так, ваше высочество, - наклонил голову Глэас. - Это наилучший способ сохранить чувствительность пальцев, не оставляя следов.
- Так что, вы ничего не обнаружили?
- Возможно, криминалисты, используя самую совершенную аппаратуру, вероятно, что-то бы и нашли. Но, увы, здесь такой аппаратуры нет. Ближайшее место, где ее можно было бы раздобыть, - это Тэкэрэо.
- Я понял, - сказал Кэноэ - может быть, немного резковато. - Что вы еще смогли определить?
- Преступник, очевидно, проникнул в каюту через технический коридор, - невозмутимо продолжил Глэас, показывая на сливающуюся со стеной дверь в дальнем углу. - По-видимому, он открыл замок той же отмычкой.
- Той же? - удивилась Кээрт.
- Да, блистательная. Просто то, что мы кратко называем отмычкой, представляет собой весьма совершенное высокотехнологическое устройство, предназначенное для взлома электронных запорных систем любой сложности. Я могу ошибаться, но мне кажется, что с его помощью можно открыть практически любой замок на корабле.
- Любой? - насторожился Кэноэ.
- Это не относится к центральной цитадели и главной рубке корабля, - торопливо успокоил Глэас. - Там используются более продвинутые системы, не поддающиеся взлому.
- А не мог преступник взломать замок на входной двери и войти оттуда? - спросила Кээрт.
- Мог, блистательная. Однако этот замок более сложный. На то, чтобы справиться с ним, может понадобиться довольно много времени - ориентировочно, до минуты. Между тем, дверь выходит в достаточно оживленный коридор. По нему постоянно ходят пассажиры и слуги. Преступление было совершено от около 20 часов 30 минут, когда господин Меркуукх покинул свою каюту, до 0 часов 22 минут, когда он в нее вернулся. По данным следящих камер, до 23 часов 12 минут коридор не оставался безлюдным больше двух минут подряд. В дальнейшем госпожа Наарит, вернувшаяся в свою каюту после праздника примерно в 23 часа 18 минут, показала, что она не спала и прислушивалась к шагам в коридоре, ожидая прихода господина Таутинга. Которого она и встретила примерно в 0 часов 6 минут, после чего они общались в коридоре до прихода господина Меркуукха. По ее словам, она слышала шаги двух человек, которые прошли через коридор, не останавливаясь. Их мы идентифицировали по записям камер, это слуги - старший лакей...
- Спасибо, - прервал Глэаса Кэноэ. - Достаточно.
- Кроме того, в коридоре был и некто третий. Он заблокировал следящие камеры, не функционировавшие с 23 часов 22 минут до 23 часов 29 минут, так что мы пока не знаем, кто он, - невозмутимо продолжил Глэас. - Однако пока мы отрабатываем версию с техническим коридором, тем более, что у нас есть основания считать, что преступник проникнул в каюту именно этим путем.
- А что это за технический коридор? - с интересом спросила Кээрт.
- Прошу вас, блистательная, ваше высочество! - Глэас, согнувшись в легком поклоне, распахнул перед ними дверь в углу каюты.
Технический коридор, мягко говоря, не поражал воображения. Обычный узкий - двум людям едва разминуться - проход в недрах корабля длиной в двадцать с небольшим метров. С одного конца - глухая переборка, с другого - полукруглая площадка, с которой ведет еще один коридор, поворачивая под прямым углом. С одной стороны вдоль стены протянуты какие-то кабели, в небольшом заглублении проходят темно-желтые пластиковые трубы. С другой стороны выступают сантиметров на пятнадцать несколько дверных коробок и видно с полдюжины неглубоких ниш, по стенам которых сверху вниз проходят трубы. Серые матовые стены, темно-серый пол, светло-серый потолок, на котором тускло горят несколько неярких светильников. Негромко шумит вентиляция и чуть пахнет сыростью. В торцах коридора видны следящие камеры.
- Здесь так же были заблокированы камеры, - объяснил Глэас. - Однако если в жилом коридоре мы имеем дело с обычным блокиратором, который есть практически у всех, то в данном случае использована более сложная техника. Она не прерывает сигнал, а закольцовывает передачу. Наблюдатель видит один и тот же пустой коридор, каким он был в момент блокировки. При этом, работает таймер, идет запись, так что заметить подмену нелегко. Особенно, если это место редко посещается. При этом, судя по всему, некто поработал с камерами не менее чем шесть суток тому назад.
- Почему вы так решили? - спросила Кээрт.
- Архивы съемки сохраняются шесть суток, потом замещаются более свежими. Мы просмотрели все имеющиеся данные по этому коридору - везде одно и то же изображение.
- И следов здесь тоже нет? - уточнил Кэноэ.
- Нет, ваше высочество. Преступник, уходя, очевидно, включил систему автоматической влажной уборки. Когда мы сюда вошли, здесь еще пахло моющим раствором. Никаких следов.
- И куда же мог пойти преступник? - задала новый вопрос Кээрт.
- Это, действительно, очень важно, блистательная! - Глэас еле заметно улыбнулся, вернее, чуть растянул в сторону тонкие бледные губы. - В соседнем коридоре мы не нашли никаких признаков блокировки камер, значит, он туда, очевидно, не заходил. На площадке находится посадочный узел внутренней транспортной системы - вам известно, что это, ваше высочество?
- Да, - лаконично кивнул Кэноэ.
- Капсула оказалась здесь, в приемном боксе. Очевидно, это означает, что преступник не покидал этим путем коридор, но прибыл сюда!
- Куда-то отправился, спрятал Жезл, а потом вернулся?! - догадался Кэноэ. - Но это значит, что он ушел... в какую-то из этих дверей, да?!
- Мы пришли именно к такому выводу, ваше высочество! - заявил Глэас, и в глазах его мелькнули огоньки торжества. - Сюда выходят шесть кают плюс дверь в жилой коридор. Из первой мы вышли - это каюта господина Меркуукха. Затем следуют - по порядку - суперофицера третьего ранга Ровоама, инженера по информации Эергана и ваших секретарей - Гвиэнт, Хургаада и Таутинга. Обследование показало, что двери из кают Эергана, Хургаада и Таутинга в последнее время не открывались - это можно было определить по наличию пыли, состоянию замков и некоторым другим признакам. Дверь из каюты суперофицера третьего ранга Ровоама недавно открывалась, но в прошлую ночь он сам, равно как и господа Эерган и Таутинг, находился в Храме Звезд вместе с Вами. Хургаад исполнял обязанности дежурного секретаря и неотлучно находился в ваших покоях.