Тереска и Шпулька, совершенно не понимая, по какой причине он с восторгом показывает им все помещения и утробу шкафов, неуверенно поддакивали, что так действительно лучше. На всякий случай они предпочитали ничего не критиковать, боясь, что, если им что-то не понравится, он примется переставлять мебель заново.
— Ты, слушай, откуда он переставил этот шкаф? — обалдело шепнула Шпулька. — Где он у него помещался раньше?
— Если сейчас он освободил тут место, я вообще не могу себе представить, как он раньше входил и выходил, — шепнула в ответ столь же ошеломленная Тереска. — И вообще каким чудом…
Она осеклась, потому что хозяин неожиданно решил, что экскурсия по дому окончена. Оставив открытые двери и зажженный всюду свет, он начал спускаться со ступенек.
— Жена в город поехала, так я хочу ей приятное сделать. Вот удивится, когда вернется, а?
— Наверняка. Ужасно удивится, — убежденно поддакнула Шпулька.
— А ванная у вас есть? — спросила Тереска, желая сделать приятное хозяину и выказать хоть какой- то интерес.
Хозяин вдруг остановился как вкопанный и подозрительно на нее посмотрел.
— Ванная? — переспросил он. — А у меня второго выхода в доме нет, — добавил он без всякой связи с предыдущим. — Пожалуйста, барышня, можете посмотреть.
Тереска невольно подумала, что понимает этот странный тип под словом «ванная» и какого рода помещение может называть этим словом? Может быть, веранду? Она не успела больше ничего предположить, потому что колоритный хозяин дома подошел к двери в другом конце сеней.
— Вот, барышня, пожалуйста, если хотите, можете посмотреть ванную, — рявкнул он таким страшным голосом, что в окне задребезжало стекло.
У Шпульки от испуга по спине побежали мурашки. Несомненно, перед ними стоял сумасшедший, у которого внезапно обострилась болезнь. Удастся ли им живыми и невредимыми выйти из этой истории?
Онемев от неожиданности, Тереска, ничего не понимая, смотрела, как хозяин сражается с дверной ручкой, которая явно не оказывала ни малейшего сопротивления. Он несколько раз ее нажал, приоткрыл дверь, снова захлопнул ее, снова приоткрыл и снова захлопнул, и, повторив эту операцию раз десять, наконец широко распахнул дверь.
За дверью находилась обычная, только очень грязная и обшарпанная ванная комната, заставленная всякой дрянью. В противоположной стене было окно, высокое и узкое. Под ним стояли какие-то ящики, доходящие до самого стекла. Замороченная Тереска невольно удивилась, куда это окно выходит, поскольку возникало такое впечатление, что за ним находится еще одно помещение, а не двор. Еще не успев сообразить, что ее ведь это, собственно, не касается, Тереска подошла к окну и выглянула во двор, прижавшись лицом к стеклу.
На черном фоне она увидела светлый прямоугольник, в котором виднелось небо, и немедленно где-то близко, сразу же за стеной, снаружи, раздался страшный грохот, словно обрушилось полдома. И она, и Шпулька резко вздрогнули и отскочили внутрь.
— А, чертов котище, шкодливый такой, что прям не знаю как! — громко рявкнул хозяин дома. — Снова что-то с крыши сбросил!
— Судя по шуму, дымовую трубу, — буркнула Шпулька, с трудом подавляя панику.
— Скорее уж тот шкаф выбросил, — ответила ей вполголоса Тереска, пытаясь прийти в себя. — Или комод…
— Так что, все уже барышни посмотрели? — выкрикнул хозяин с каким-то странным раздражением.
— Абсолютно все, — заверила его Тереска, а Шпулька энергично закивала головой. — Вы очень красиво переставили всю мебель. Жена наверняка очень обрадуется. Так что, может, насчет саженцев?..
— Что? А-а-а, точно, саженцы… Пожалуйста, пожалуйста, пошли за деревцами. Идите, барышни, во двор, я сейчас приду…
Он подождал, пока они не отдалились на безопасное расстояние, приоткрыл заставленные ящиками двери из ванной на веранду и выслушал указания, которые ему лихорадочно шептали из темноты:
— Держи их тут, пока не выйдем. Пошуми чем-нибудь, что ли, чтобы они не слышали машину, машину они просто не имеют права увидеть! Может быть, тогда не сориентируются, откуда мы!
— Да что же вы там делали, мать вашу?! Надо было раньше смываться!
— Мы ждали, чтобы тебе сказать, а эта соплячка башку в окно — выставила, вот Метя и отскочил… Что за дрянь ты тут держишь?!
— Бочки для капусты…
Тереска и Шпулька молчали, пока не оказались во дворе возле своего стола на колесиках.
— Иисусе-Христе! Бежим! — простонала отчаянным шепотом Шпулька, оглянувшись, чтобы на всякий случай проверить, не крадется ли за ними этот чокнутый. — Это какой-то шизик, сейчас начнет показывать нам сад! Плевала я на саженцы, я жить хочу!
— И речи быть не может! — твердо шепнула в ответ Тереска. — Без саженцев я отсюда не тронусь!! Не для того я, как дура, шлялась по этой лавке вторсырья, чтобы отсюда уйти несолоно хлебавши! Не понимаю, каким чудом…
В этот момент в дверях появился хозяин.
— За саженцами, прошу за саженцами! — сделал он приглашающий жест. — Тачечку вашу с собой прихватите! Подъедем поближе, да и погрузим, чего с ними бегать туды-сюды… Вон туда, идите-идите…
Тереска и Шпулька на всякий случай не протестовали и с невероятными усилиями пропихивали повозку сквозь кусты и заросли, понятия не имея, что они в темноте топчут и какую потраву учиняют. Они добрались до питомника, возле которого уже лежала куча приготовленных саженцев.
Хозяин все это время нес что-то в руке — оказалось, транзистор. Вместо того чтобы приступить к погрузке деревьев, он стал ловить какие-то станции.
— Музычку себе заведем — оно, глядишь, веселее будет, — говорил он оживленно. — О, вот это хорошо!
— Господи Иисусе! — тихонько простонала в ужасе Тереска.
Дикий скрежет, вой, писк и визг, которые неслись из приемника, заглушили все вокруг. Вопя полной грудью, чтобы перекричать радио, хозяин стал предлагать различные способы размещения саженцев на повозке. Погрузив на нее обещанные пятнадцать, он впал в неукротимую филантропию и стал выдирать из земли дополнительные деревца. Радио чудовищно орало, куча деревьев на повозке угрожающе росла. Тереска и Шпулька ясно поняли, что сойдут с ума, если не выберутся вовремя из этого необъяснимого кошмара.
— Спасибо, уважаемый пан, уже хватит! — вопила в отчаянии Тереска. — Большое вам спасибо! Мы больше не свезем!
— Что?
— Спасибо, достаточно!!
— Что?!
— Спасибо, нам хватит!!!
— Что?!
— Дово-о-льно! — дико заревела Шпулька. — Веревки не хватает.
Не приглушая невыносимого радио, хозяин двинулся в обратный путь. Сопя и постанывая от усилий, Тереска и Шпулька в поте лица пропихнули нагруженную столешницу на колесиках из сада во двор. Тереска поспешно вытащила из кармана расписку.
— Там было написано, что пятнадцать, а он нам дал гораздо больше, — сказала она уже на шоссе, когда страшная усадьба наконец скрылась из виду, а дикий вой транзистора стих в отдалении. — Понятия не имею, сколько их, и исправлять не стала. Не говоря о том, что ни за какие коврижки я не согласилась бы их пересчитывать там!
— Что это вообще было, просто кошмар какой- то! — простонала Шпулька, глубоко дыша и стараясь более или менее прийти в себя. — Это же сумасшедший, точно, потому что пьян-то он не был! Почему он вытворял эти штуки?!
— А тебе какое дело? Главное, что он нам дал в два раза больше этого добра, чем обещал. Я только не понимаю…
— Погоди. У меня такое впечатление, что ты все время пытаешься что-то сказать. Что такое «каким чудом»?
— Я как раз и собиралась тебе именно это сказать, а ты меня снова перебиваешь. Я уже пару часов не могу закончить начатую фразу! Я не понимаю, каким чудом он мог переставлять мебель в темноте без малейшего шума. Ведь мы стояли во дворе и ничего не слышали.
Шпулька, которой наконец удалось как-то поставить одну ногу на столешницу посреди палок и веток, замерла на месте, готовая оттолкнуться другой ногой.
— А знаешь, действительно… Мне просто в голову не пришло. Ведь это невозможно! Он что, силой воли перемещал тот шкаф?
— Я подозреваю, что он вовсе не переставлял мебель. И вообще, ты веришь, что есть на свете такой кот, который может сбросить чуть ли не полкрыши?
— Ни во что я не верю. Вот именно, что мне все это не нравится. Слава Богу, что это все в последний раз и больше мы туда не поедем! Темно, как у негра во всех местах, поехали! Я до завтра в себя прийти не смогу…
Таинственная машина появилась за ними только за углом. Она ехала точно так же, как в прошлый раз, на том же расстоянии. Полуживая от страха Шпулька толкала повозку в нечеловеческом темпе, среди многочисленных отчаянных клятв никогда не выходить из дома с наступлением темноты и разнообразных ругательств в адрес тех, кто выдумывает такую идиотскую общественную работу. Они точно тем же путем, что и вчера, доехали домой и уже в половине девятого вечера добрались со столом на колесиках до дома Шпульки.
— Завтра мы едем в Тарчин, — твердо сказала Тереска.
— Не завтра! Ради всего святого, только не завтра! — умоляла Шпулька с безумными глазами. — Позволь мне передохнуть! Послезавтра!
— Послезавтра исключено, потому что я иду с Богусем в кино. Снова отложится, а ведь надо свалить всю эту гадость с плеч долой — и конец делу. И нас в покое оставят. Так что завтра, сразу после уроков.
— Я от этого с ума сойду!
— Не сойдешь, ничего не будет. В Тарчине живут нормальные люди, а одного садовника я сама знаю. И вообще до сих пор все были нормальные, за исключением одного этого. И даже хорошо, если в Тарчин они тоже поедут за нами, мы сделаем перерыв и переждем их.
— Давай переждем сейчас!
Тереска была неумолима. Собирание саженцев для будущего сада было необыкновенно тяжелым и занудным занятием, оно отравляло ей жизнь, отнимало время и занимало мысли, которые надо было посвятить более важным и неотложным делам. Она мечтала любой ценой покончить с этим как можно скорее. Особенно потому, что такая внушительная общественная работа давала возможность заслужить в школе право ничем больше не заниматься до конца года. А в школе всегда лучше отличиться в хорошую сторону, чем в плохую. Она не видела другого выхода, кроме как дотянуть количество собранных саженцев до тысячи и вздохнуть с облегчением.
Она уступила мольбам Шпульки только в одном отношении — чтобы они возвращались домой под защитой твердой мужской руки. Зигмунт даже обрадовался возможности проверить, не пригодится ли ему курс дзюдо, который он посещал весь прошлый год. Поотстав от Шпульки, он договорился с Тереской, что пойдет в отдалении, чтобы не отбить у возможных хулиганов охоты нападать, а в нужный момент появится. Домой он вернулся страшно разочарованный, поскольку никто на Тереску не нападал. Шпулька вздохнула с облегчением.
Участковый позвонил в школу перед предпоследним уроком, в результате чего с последнего урока девочек отпустили. После краткого совещания подруги решили не открывать настоящей причины своего ухода, сваливая все на саженцы. Добыча, выпрошенная до сих пор, лежала в углу за старым сараем, прикрытая от глаз возможных похитителей кучей веток.
— Начнут расспрашивать, что да как, какие там преступники, и только голову нам заморочат, — раздраженно говорила Тереска. — Или мы туда опоздаем, или тут придется быть невежливыми. Лучше не нарываться. Мы скажем, что кто-то на огородах нам обещал пару штук и в другое время дать не может. Это же правда, потому что мы и так идем на огороды.
— Но ведь тогда придется что-нибудь принести! — запротестовала Шпулька.
— Да ведь пока никто не видел, как мы носим, не знает, где мы это держим, так что никому и не сообразить, которые саженцы мы вчера принесли, а которые сегодня. В конце концов, что-нибудь там выцыганим…
Участковому неведомо почему не понравилось перелезать через закрытые ворота, и он предпочел открытую калитку. Обе, Тереска и Шпулька, в один голос запротестовали, утверждая, что от калитки они дороги к подозрительному месту не найдут. Однако их уверили, что на нужное место их приведут.
На нужном месте молодой человек мощного сложения с мрачной мордой прибивал какие-то реечки к беседке. Тереска и Шпулька, затаившись в зарослях, смотрели на него с большим интересом.
— Морда у него довольно бандитская, но я его в жизни в глаза не видела, — заявила Тереска, завершив осмотр. — А ты?
— И я тоже нет. Он вообще ни на что не похож.
Участковый явно огорчился. Юноша, судя по внешнему виду, весьма недурно подходил на роль потенциального бандита. Судя по полученным сведениям, он был сыном медсестры, у него имелись дружки-приятели, которых он зачастую приглашал на участок мамуси. Надежда, что именно их и подслушали девочки, оказалась обманчива.
— А вообще-то я даже и не знаю, тот ли это участок, — с упреком сказала Шпулька.
— По-моему, участок тот самый, и я не знаю, откуда этот парень тут взялся, — недовольно откликнулась Тереска. — Хозяйка этого участка тут небось полгорода пахать заставляет. Те были постарше.
— Ну ладно, ничего не поделаешь, — сказал с сожалением участковый. — Раз не тот, надо искать дальше. Пошли!
Они прошли по аллейке несколько метров, и вдруг Тереска остановилась как вкопанная. Идущий следом Кшиштоф Цегна едва не налетел на нее.
— Ой, мамочки мои… — прошептала она в испуге. — Пан сержант!
На участке прямо перед ними какой-то тип в клетчатой рубашке и шортах наводил порядок на грядке. Он был один. Шпулька оглянулась и сдавленно пискнула. Участковый и Кшиштоф Цегна таинственным образом пропали с глаз долой. Тип обернулся, увидел их обеих, и лицо его осветилось дружелюбной улыбкой.
— Приветствую вас, — сказал он вежливо. — Вы, девушки, за саженцами пришли? Они приготовлены.
Как Тереска, так и Шпулька, не сговариваясь, сочли, что нужно вести себя спокойно, сказать «здравствуйте» и ни за что на свете не выказывать своих подозрений. Но в горле встал какой-то ком, а конечности отказывались слушаться.
— Ради Бога! — воскликнул коварный тип и сделал приглашающий жест.
— Если он начнет нас водить по участку… — вдруг оскорбленно шепнула Шпулька зловещим тоном.
Тереска сделала над собой усилие.
— Добрый день, — сказала она мужественно и направилась на грядку. — Если вы так любезны… Мы их возьмем…
— Ну и сколько вам удалось уже набрать? Далеко до тысячи?
— Нет, у нас почти что семьсот штук. Очень красивый у вас участок. Вот ваша жена удивится…
Шпулька за ее спиной тихо пискнула. Тереска опомнилась и прикусила язык. Коварный тип поднял на нее глаза и весело улыбнулся.
— Не женат я. Подожду с этим, пока подрастут такие хорошенькие и обаятельные существа, как вы. Вот, пожалуйста, я приготовил вам четыре саженца. Вы что же, все в руках таскаете? Тяжело ведь…
— Нет, вообще-то на санках возим, — ответила Тереска, не очень понимая, что говорит. — Но теперь унесем так, ничего страшного. Большое вам спасибо. Хотите расписку?
Коварный тип вроде как растерялся.
— Что, простите? Нет, спасибо, зачем мне расписка? Я куда охотнее посмотрел бы на ваши санки…
— Так ведь… — возмущенно сказала Шпулька, но примолкла, почувствовав ощутимый толчок под ребра.
— Большое вам спасибо, до свидания.
— К вашим услугам на будущее, в случае чего…
Участковый и Кшиштоф Цегна материализовались ниоткуда на полдороге к калитке.
— Это тот самый! — закричали обе одновременно. — Тех двоих нет, но там тот самый, который тогда был голый и копал!
На лице у Кшиштофа Цегны застыло странное выражение. Участковый с укоризной поглядел на девочек.
— Это режиссер с телевидения, — задумчиво сказал он. — Ну что ж, все возможно, и не такие вещи случаются в жизни. Вроде как он встречается иногда с такими двумя…
— Если меня спросить, так пусть ждет до морковкина заговенья! — вдруг перебила его Шпулька с омерзением в голосе. — Я за него не выйду, хоть бы он меня озолотил!
— Я тоже, — поддержала ее Тереска. — С ума он спятил… Вообще, — какой-то урожай на сумасшедших в последнее время!