- Хотите кофе? Садитесь и уделите мне еще десять минут. – Я сделал движение рукой, не означающее ничего, кроме самого движения. – Садитесь, прошу Вас.
- У меня нет времени на кофе. – Опять смущение. Или нет? Это не смущение? Презрение? Ему не хочется быть здесь. Кажется так.
– Я должен идти. – Он действительно встал.
- Что-то не так, сэр. – Настало время насторожиться.- Хотите стоять – стойте. Но мы так не договоримся ни о чем. (Черт, кажется, я немного начинаю волноваться: этот человек не похож на простого посланника. Он что-то большее). – Что-то не так.
- Вы спрашиваете или утверждаете, Бальтазар? – Упс! Да он улыбается! А где вежливое – господин?
- Кто Вы, мистер Смит? – Что-то я не то съел, по-моему. Видимо, и вправду какая-то часть пищи была не кошерная.
- Все в этом конверте. – Он достал из кармана видавший виды большой кожаный коричневый портмоне. (Руки не дрожат. Голос спокоен – кто Вы, мистер Популярная фамилия?)
Через несколько мгновений передо мной на столе лежал желтый конверт из плотной бумаги.
- Откройте, господин Бальтазар. Там есть послание для Вас. (В связи с тем, что «господин» опять появился, я открыл, и руки от страха не дрожали. Что я мог там увидеть? Вряд ли меня можно скомпрометировать после стольких лет сплошного компромата.).
Лист белой бумаги и несколько строчек – не силен я в истории, но слова мне показались знакомы. И еще – не скажу, что они мне понравились:
«И сказал Господь Каину: почему ты огорчился и отчего поникло лице твое?
Если делаешь доброе, то не поднимаешь ли лица? а если не делаешь доброго, то у дверей грех лежит; он влечет тебя к себе, но ты господствуй над ним».
- Вы – чудо, мистер Смит! Я много лет скитаюсь по свету, и видел многое. Но мне никогда не доводилось вот так, за столом, после чудного обеда встретить человека, принесшего на десерт строчки из Пятикнижия Моисея. И где? На земле Обетованной. – Американец (или нет такой национальности?) стоял и внимательно смотрел за моей реакцией и она ему, кажется, понравилась. Он сел. А как не сесть, если человек, с которым разговариваешь, понял, кто перед ним? Если, прочитав, узнал текст и не стал бросаться солонками в ужасе от сектанта-приставалы, значит, ошибки нет, значит это тот, кто нужен.
- У Вас хорошее имя – Бальтазар. Редкое и глупое. Какой дурак его Вам придумал?
- Мне почему-то кажется, что Вы знаете этого человека достаточно хорошо. – Дело одновременно прояснялось и запутывалось. – Когда Вы в последний раз были в Вашингтоне?
- Недавно. И – да, знаю, но дело сейчас в нем – дело в Вас
- Почему?
- Потому что Вам надлежит исполнить нечто – с моими пояснениями, конечно. Но, и задание никто отменять не собирается. – Смешной, однако, американец.
- Письмо старинное… - А что делать? Я тянул время. Надо думать, и думать быстро. С одной стороны, его прислали, чтобы я разобрался с кем-то, кто не хочет на что-то (не мое дело, на что) соглашаться, а с другой стороны, он сам выглядит заказчиком, который имеет собственное поручение. И, вот оно-то, мне и непонятно. Так не делается: собственные игры в Конторе не приветствуются. Разве только он не один их тех, кто играет на два фронта. Понимаете, тут всегда проблема: с одной стороны, два гонорара не заработаешь, а две пули очень даже можно. Вот и думай что делать. Но, постарайся сделать так, чтобы он не успел тебя передумать, потому что это дурно, когда кто-то успевает тебя передумать. (Славное словечко получилось? Надо запомнить).
- Письмо старинное. И слова хорошие. О чем хотите сначала послушать? О письме или о поручении?
- А за что больше платят?
- За поручение. Но! Все ли исчисляется деньгами?
- Вы философ…. Не все. Конечно, не все. Только то, что можно на них купить. А я так понимаю, что именно то, о чем говориться в письме, купить за деньги и нельзя.
- Вы проницательный человек. – Мистер Смит улыбался. – Вы можете получить бесплатно собственную жизнь, например.
- Конечно, а еще банный халат и миксер.
- Как Вам будет угодно. Итак?
- Начинайте с поручения. – Я откинулся на кресло (не очень-то удобное) и сложил руки на месте, где у серьезных людей есть живот.
- Вам надо убрать одного господина.
- А я-то думал, что мне на этот раз предложат написание романа о моей жизни.
- Это вряд ли. Пока, по крайней мере. Ваш роман смог бы очень неплохо продаваться, но кто бы его подписывал читателям? Издателю, конечно, прибыль: редко выпадает такая удача – смерть автора лучше любой рекламы. Но покойнику-то что от этого? Зачем Вам чек по ту сторону света?
- Вы милый. Давайте тогда о чем-то хорошем. – Я решил больше его не прерывать.
- Итак. В самые ближайшие дни здесь в Иерусалиме пройдет встреча. Вопрос, который будет обсуждаться, касается серьезных религиозных вопросов. Я не имею в виду конкретную веру: я имею в виду ряд кардинально важных вопросов. Как Вам должно быть известно, более двух тысяч лет назад случилось то, что случилось.
- Что-то еще случилось? Или Вы об этом печальном юноше по имени Иисус?
- О нем. Все прошло очень хорошо. Проект, который готовился долго и тщательно, дал свои результаты: люди получили вариант новой веры….
- Простите, где готовился, Вы сказали?
- Я не сказал где. Но если Вам необходимо, чтобы это сказал я, то, пожалуйста: в Риме, конечно.
- Цезарь и его приспешники. Понимаю. Я книжку читал про жен Цезаря – занимательно. Это не заговор феминисток? – Ну, вот хоть убей, ну смешно же мне, что тут поделать?
- Давайте придумаем Вам другое имя. Я не могу столько раз произносить слово Бальтазар. Вы не против, скажем, Джонни?
- Я? Джонни – это прекрасно. Я всю жизнь чувствовал себя настоящим Джонни. Давайте, сэр. Будем просто как старинные друзья – я Джонни, Вы – Томми. И, конечно, надо выпить! Виски? Бурбон? Содовую? Да, что там – виски, конечно. С колой. Противно, но традиционно. По-нашему, по-американски. Или по-русски, водки с огурчиком и селедочкой? Или уже просто on the rocks?
- Мне нравиться Ваше настроение. Насколько хватит Вашей болтовни? Пусть будет так – заказывайте виски. Только не местного разлива: от него урчит в животе.
- Серьезно? А мне казалось он кошерный. Виски, который продается в Израиле вообще нечто! Попробуйте. Не может кошерная пища урчать! Это отрицает основополагающие принципы иудаизма. Вы противник иудаизма?
- Возможно. Возможно, он чистый и правильный, но пить его не советую. Вы когда-нибудь стали бы выпивать в еврейской забегаловке в Бруклине?
- Боже упаси! Но вовсе не из-за религиозной ненависти! Я настаиваю на этом.
- Я Вас услышал. Тогда Scotch. И лучше, если ему будет лет пятнадцать. Главное, чтобы открывали бутылку при нас. И когда будут наливать – не отворачиваться ни на мгновение. Впрочем, это я, наверное, зря. Все-таки, даже у праведных иудеев есть совесть. Они не станут продавать Вам подделку втридорога: это чересчур даже для них.
- Фу, какой Вы. Ну, пусть будет так. – Я жестом подозвал скучающую девушку у стойки. Интересно, как она смотрится с маленьким «узи» на ее широком бедре? Все таки, лучше большой «калашников» на маленьком и аккуратном плоском пузе, но с пирсингом! Хотя, кому как. Но, только в Израиле девушки носят военную форму так, что хочется, чтобы они ее никогда полностью не снимали. Кто создал фетиш униформы? Ладно, не евреи. Но именно они всячески его поддерживают. Надо будет попробовать жениться на еврейке когда-нибудь. Представьте себе: автомат на плече, военная рубашка расстегнута до…. Словом, уже не застегнута почти. Глазки, бровки на лице. И слегка, конечно, блесток на губах. И еще закатанные рукава, и обтягивающие бриджи…. Мамочка, я фетишист!
- Я могу продолжать?
- Будьте так любезны, сэр. Иначе это никогда не закончиться. Тем более, что у нас еще есть письмо.
Мистер Смит слегка улыбнулся.
- Письмом мы займемся завтра.
- Завтра у нас опять свидание? – Ну, не скажу, что я после всего услышанного очень удивился. Теперь было бы странно думать, что этот человек появился на пару часов. Так можно было подумать еще пятнадцать минут назад. Но, сейчас мне уже так не казалось. Тем более, мы уже заказали выпить, а это почти уже дружба. Думаю, что он в моей жизни надолго: дня на два. Если, конечно, после всех этих новостей я их проживу, эти два дня. Надо было продолжать стоять на палубе – здесь может оказаться жарче.
- Господа из Америки хотят, чтобы встреча в Иерусалиме не состоялась. Господа из Рима, напротив, хотят, чтобы все прошло спокойно. Решение за Вами: за что беретесь?
Выбор был, мягко говоря, не очень. И дело не в том, что нельзя сделать или то, или другое. Сделать как-нибудь можно. Вопрос в том, что выгоднее. И даже не в деньгах вопрос – в таких ситуациях выгоднее остаться живым после всего этого.
- Скажите, мсье, а нет третьего варианта? – Я решил тянуть. Человек мог просто помочь мне. Нет смысла предлагать то, что выглядит невыполнимым. Что-то ведь он хочет?
- Что-то Вас на французский потянуло. Ладно. Есть третий вариант, но он отрицает два предыдущих предложения, но предполагает последствия в полном объеме . Хотите послушать?
- Давайте. Я в шоке – Вы похожи на волшебника, но без рукавов и звездочек на пиджаке. И еще Вам нужна ассистентка. Я знаю одну, хотите, познакомлю? Если ее раздеть и поставить рядом с Вами в золотом бикини и в накладных ресницах, Вы сорвете куш.
- Вы трепло, Джонни-Бальтазар. – Он не очень и уставал от моей болтовни. Похоже, что он отдыхал, в отличие от меня. Я тянул время: мне надо было понять, что за игра. Кто играет. Ну и, конечно, за кого предлагается поиграть мне? – Мои ассистенты практически все мужчины и они не носят бикини, слава Всевышнему.
- Вот-вот. Наверняка, это Его заслуга. Не дать нам носить бикини?! Это кощунство! А ведь как бы красиво смотрелись голубоглазые монахи в расшитых стекляшками «Сваровски» золотых бикини на фоне икон в 3D версии и свете тысячи софитов. Свет, дым, солнечные блики бегают по церкви, а прихожане поют «Satisfaction».
- Все? Ваша фантазия исчерпана? Все это уже было в каком-то мюзикле. Могу про третий вариант?
- Можете. Я устал и хочу пить. Все равно ждем, пока принесут: выкладывайте.
- Спасибо. Третий вариант заключается в том, чтобы все прошло спокойно, встреча состоялась, но не в полном составе. А тот, кто не будет на ней присутствовать, получил бы полное удовлетворение и не остался бы в проигрыше. Следовательно, были бы почти выполнены два предыдущих поручения, а катастрофы удалось бы хотя бы временно избежать. И господа, предлагающие третий вариант, были бы Вам весьма признательны.
- А эти господа, конечно, из Швейцарии?
- Меня информировали, что Вы догадливы.
- Ну, конечно! Ну, где же еще, милый мсье, возможно было сочинить такой очаровательный компромисс, как не в удивительной стране гор, снега, сыра, часов, шоколада и детей русских чиновников? Где еще возможны чудеса, как не в Швейцарии? Уверен, что в Куршавеле, за скромным обедом тысяч на тридцать евро. Именно там и только там есть маленькие кабинетики, где встречаются добропорядочные господа и мирят всех со всеми за, ну, скажем, за пятнадцать процентов от суммы возможной победы в конфликте любой из сторон. Если конфликта не будет, платят обе стороны, если будет, то платит тот, кто выиграл. Но платит не только за себя, но и за пострадавшего. То есть, тридцать. И, по-моему, это совершенно справедливо. Так как в любом случае кто-то победит, то это хороший бизнес. И это совершенно по-божески! Это называется «политико-гуманитарной помощью». Когда все бомбы упали, по договоренности должны падать ящики с тушенкой и коробочки с «M & M’s» и презервативами. Да! И еще, конечно, маленькие ячейки в добропорядочных и скромных банках, где вместе лежат яйца Фаберже, золотые слитки из ФРС и прям как новенькие, вставные челюсти с золотыми зубками из Освенцима.
- Вы утрируете. Но речь хороша.
- Безусловно! Все давно слили в один большой слиток. Он такой большой, что уже нельзя понять, чей он. Уверен, что сокровища тамплиеров тоже там. Скажу Вам по секрету: на ратушной площади видели колокольню? Вот! Она из чистого золота. Просто выглядит не очень, потому что…. Ну, потому что грязная очень.
Так, что хотят господа из Цюриха?
- Почему не из Женевы?
- Потому что в Женеве сидят те, о ком рассказывает «Евроньюс», а в Цюрихе как раз те, о ком не говорят даже шепотом, потому как думают, что их там нет, а думают, что они в Женеве. Т-с-с! Это только абсолютно беспочвенное предположение. Так Вы, мсье, значит, из Цюриха к нам приехали? Как добрались? Как там сейчас?
- Там сейчас ветрено и дождливо, Джонни. Насколько я понял, Вам больше по сердцу третий вариант?
- А как Вы думаете? Только в Швейцарии есть шанс достойно прожить отведенный Всевышним срок. Вся надежда на нее, в смысле, на Него. Да и сами знаете, все дороги уже давно не ведут в Рим – как раз наоборот. Из Рима прямиком в тихую швейцарскую провинцию. Что уж говорить про Вашингтон? Кстати, а как Ваши друзья отнесутся к моей давней идее создать первый швейцарский автомобиль?
- Плохо.
- Почему?
- Потому что уже есть «Mercedes».
- А он не швейцарский.
- А кто Вам сказал?
- Вы хотите сказать, что и «Lexus» тоже швейцарская машина?
- А Вы хотите сказать, что нет?
- Вы циник.
- Вы тоже. Завтра в шесть часов давайте пообедаем здесь же. Мне потребуется рассказать Вам более подробно детали предложения. – Пора было уже заканчивать эту встречу. - Некоторые детали уже давно лежат в почтовом ящике дома напротив. Ящик ничей – хозяева уехали в Штаты. Возьмете и войдите в дверь дома. Там есть сквозной проход на соседнюю улицу. И идите себе с Богом. Завтра увидимся. А пока рассчитайтесь, но только посмотрите счет внимательно.
Я промолчал и только посмотрел на улыбающегося мистера Смита. Как им удалось так красиво меня просчитать? Немного неуютно. И что я сделал не так? Девушка без автомата принесла счет и мило улыбнулась. Сколько шекелей?? Однако! Особенное внимание вызывал номер счета: поразительное совпадение по количеству цифр с местным телефонным номером. И дата чека: завтрашнее число. И время чека: на три часа раньше того, что показывали часы на моей руке. Дата, время встречи и телефон для контакта. Идеально! А девушка не носит автомат! У нее, наверное, стринги пропитаны цианистым калием. Ну, да, конечно, надо быть дурнем, чтобы представить себе господ из Цюриха без девушек из Моссада. Фокусники и ассистенты. Блин. Старею.
Гл. 22
Монпелье город небольшой по мировым стандартам, но достаточный, чтобы вместить в себя несколько тихих домов, где обитают весьма любопытные граждане. Слава Господу, тут много туристов, которые едут из Италии в Испанию, с Кипра во Францию, из Израиля…. Да мало ли кто тут сидит и пьет приличное вино местных виноделов. Тут хорошая кухня, но разве это нас волнует? Мало мест на земле, где на нескольких десятках квадратных километров может поместиться сразу пять категорически отрицающих друг друга тайных обществ. И никакой иронии! Совершенно тайных. Конечно, не в такой степени, как ФСБ, МИ-6, Моссад, ЦРУ и прочая, и прочая. Таинственность этих уважаемых коммерческих предприятий трудно переплюнуть. Невозможно. Просто потому что ничто так не закрыто от посторонних глаз и ушей, как бизнес. А шпионаж – это просто бизнес и ничто иное. Покупать и продавать – вот идея государственной безопасности любой страны. Да! Забыл. Это можно еще назвать благом для страны, заботой о своих гражданах и тд. Но еще никто не придумал более удачного рекламного бизнес слогана, чем «Государственная безопасность»! И завидуйте, ребята из рекламных агентств, завидуйте. Вам не дано заработать деньги на государственной тайне – это место занято. Поэтому так злостно и справедливо карают всех тех, кто пытается торговать ей без ИХ ведома. Это преступление. Нельзя. Ату! Брысь. Государственная тайна принадлежит им и это их бизнес. Есть три слова, которые, по их мнению, сродни словам верность, честь и долг. Это: кризис, провокация и война. Конечно, тайная, потому что в настоящей войне они не участвуют – это дело грязное и оставим его военным. Бойцы невидимого фронта из уютных кабинетов с милыми сердцу коврами заботятся о благе государства – не лезть же с такими чистыми и высокими помыслами в грязные окопы. Оговоримся! Речь идет о тайной полиции – здоровых телом ребятах с очаровательными пустыми глазами, врожденным хамством и болезненной ненавистью к своим гражданам, каждый из которых есть ни что иное, как потенциальный враг-изменник-предатель. Они ребята таинственные хотя бы в том, что касается их деятельности по торговле душами. Но, оставим их в покое, чтобы не сказать какие-нибудь лишние слова, после которых придется делать вид, что стало стыдно в тиши их кабинетов. Давайте о другом.