- Можете уточнить Вашу мысль? Наступило время объяснить более точно.
- Конечно. Христианскую религию, ровно, как и впоследствии мусульманскую изобрели, именно изобрели, в пику иудеям. Вы так не думаете?
- Нет.
- Не важно. Хотя, это именно так. Изобрели в Риме восточные мистики, которых называли волхвами. Ничего более прозаичного, чем эта история нет. Язычники пытались укрепить свою власть над людьми своими обрядами и колдовством. Кстати, в связи с тем, что до сих пор все верят в чудеса магов, шаманов и прочих колдунов, они достигли своей цели. Посмотрите на праздники христиан: праздники солнцестояния, сжигания чучел, новогодние елки, всякие масленицы у православных, Санта Клаусы и Деды Морозы…. Чистота христианской веры, основанная на языческих традициях – очень странный бутерброд, не кажется? Люди не отказались от своих культов в угоду христианству, а умудрились все это совместить. Иисус стал одним из языческих Богов: вспомните и Древнюю Грецию, и Рим – сколько их было, этих покровителей? Христиане умудрились нарушить одну из заповедей Христа, которую самолично в заповеди не записали: не клянись! А ведь именно на клятве и построена христианская вера. И светская власть, и Ваше масонство, и все остальные общества и культы. Не клянись, говорил Христос. И что? Вы не даете право человеку стать членом любой из ваших общин, если он не принес клятву.
- Знакомая теория, но не оригинальная.
- Безусловно. Оригинально наше предложение: Вы светский человек, не священник и Вы способны здраво мыслить. Недаром же почти во всех цивилизованных странах министры обороны гражданские. Только гражданские способны контролировать и усмирять амбиции военных. Пусть мне лично это и не очень по нраву, но это логично. Кстати, военным проще договориться, потому, что они используют конкретные расчеты, а религиозным деятелям договорится или не удается, или очень не хочется, потому, что Иисус и Аллах – это бренд. Это марка. Они приносят средства и немалые. Вы можете, используя свои связи, образование, уважение к Вам очень многих влиятельных людей, стать во главе мировой религиозной общины, построенной на основе фактов истории, отталкиваясь от того, что вначале было слово, и слово это было сказано волхвами! Хотя под словом «слово» я имею в виду то, что действительно имелось в виду. – Шрайбер засмеялся. – Витиевато у меня получается, да? Не «слово» было в начале - была «идея», «проект», «задача» и еще много вариантов, если уж точно переводить «логос» с древнегреческого.
Масоны – это истинные продолжатели дела волхвов – Вы должны это понять. Масоны, если смотреть на ваши ритуалы, язычники и основные враги христианской веры. Младенец был найден, и этому способствовали знания древних. Он стал тем, кем он стал, и звали Его Иисус. Но! Он только один из многих, кто достоин полонения. В этом разница наших подходов: тех, кто хочет объединить Пророков и нас, кто хочет, чтобы Вера была не предметом мистификаций, а высшим постижением науки и культуры разных народов – смыслом существования человека перед неизбежностью жизни и смерти. Словом, совершенно экуменическая идея веры в собственную божественную сущность, но с абсолютным принятием Верховного Божества.
- Ничего себе. Это не просто витиевато – это…. Честно говоря, я в замешательстве. А как быть с теми, о ком Вы сказали? Об отце Иисуса, о потомке Иуды? Они как вписываются в Ваши планы?
- Они реальное доказательство событий, происходивших две тысячи лет назад. Они должны быть представлены миру, как люди, у которых нет ничего от сверхъестественных существ. Просто артефакты и не более того. Но не это главное. Главное то, что загнивающая западная цивилизация должна, наконец, признать, что все, чем она гордится, связано с Востоком. Религия, наука, культура, письменность, медицина. Все! И нельзя противопоставлять Запад Востоку, как нельзя и наоборот. Нельзя делить мир на части – последствием этого станет общая беда.
- С этим трудно спорить, но с этим никто и не спорит.
- Спорите. Танками, оружием, западными так называемыми ценностями. Оставляя в нищете и разрухе великие цивилизации под вывеской их развития. Как можно развивать то, что неподвластно вашим умам? У вас есть свет только благодаря нефти с Востока, у вас есть украшения только благодаря алмазам с Востока, у вас есть наука, театр, медицина только благодаря тому, что вы смогли украсть с Востока. Что вы противопоставили чаю? Кока-колу? Смешно. Стоит перестать продавать вам нефть и вам конец. Не взлетит ни одна из ваших ракет, которыми вы бомбите тех, кто дал вам все, что вы имеете и даже вашу жизнь.
- Теперь я, кажется, понимаю, что Вы не из Пентагона. Из Ваших слов возникает мысль, что Вы представляете совершенно противоположную сторону. Еще немного и Вы скажете мне, что терроризм – это только крик боли.
- Именно. Но, опять же все не так прямолинейно. Не надо путать воинов и бандитов. Никто не оправдывает виновных в злодеяниях! Терроризм – это преступление и бандитов надо наказывать. Просто надо сесть за стол и договориться о том, что есть Восток и что есть Запад. У каждой из этих двух сторон есть то, что они могут предложить друг другу. Для этого необходима воля, совесть и стыд. Но, где они сегодня, если у каждого западноевропейского патриота на счетах деньги, которые они украли у Индии, Афганистана, Пакистана, Ирана, Ирака…?
- Логика есть, но что Вы предлагаете?
- Мы предлагаем создать силу, голос которой все услышат. И это точно не ООН или любая другая организация, которой управляют такие как Вы. Только истинная и справедливая вера, построенная на соблюдении прав каждой из сторон, способна заставить людей договориться. Заставить людей поверить в новую веру не путем отрицания, а путем признания истины.
- Но, почему я?
- Потому что именно Вы можете взяться за это дело непредвзято. Именно потому, что масоны не могут считаться истинно верующими, ибо никто иной как масоны являются настоящими язычниками. Никто иной, как масоны готовы возглавить новую церковь, отказавшись от своих мистификаций и явив миру открыто свои ценности, храмы, книги философов – все, чем они обладают. И еще, потому что такой человек, как Вы – честный, неподкупный, истинный и верующий пусть и в ложную идею из детских сказок, может сделать так, что ему поверят и его станут слушать.
- Вы хотите сказать, что…
- Великий Мастер масонской Ложи, почему Вы думаете, что Вы умнее всех остальных. – В голосе Шрайбера возникли неприятные нотки.
- О чем Вы?
- Я уже битый час, вместо того чтобы наслаждаться приятной кампанией и телятиной, пою Вам дифирамбы в надежде, что Вы наконец поймете наши благие намерения и доброе расположение к Вам лично. Такие предложения делаются только один раз, не так ли? А Вы пытаетесь свести наш разговор к теолого-историческому спору двух студентов. Нехорошо это, нехорошо.
- Я чем-то Вас обидел?
- Не меня. Вы себя можете обидеть. Вы же прекрасно знали и про Люсьена и про то, кто он, не так ли? Вы даже участвовали в попытке его отравления, то есть пытались помешать нам. И это значит, что Вы знали о наших целях, верно?
- Это совершенно не так! Помилуйте, я согласился, что некоторая доля успокоительного поможет юноше придти в себя, чтобы обрести равновесие и…
- И чтобы доставить его, как чемодан к тем, против кого мы и действуем.
- Еще раз – не так! Я знал, что за ним охотятся…
- Ну, доваривайте, Великий Мастер.
- Вы можете не так громко? Называйте меня просто по фамилии, пожалуйста.
- Хорошо, мистер Тиз, раз Вы так просите. Так кто за ним охотится?
- Рыцарь сказал, что исламские экстремисты.
- И Вы просто так поверили? Вы доверились человеку, которого почему-то убили после Вашего отъезда. Почему я должен поверить, что Вы в этом не замешаны?
- Вы знаете, что не замешан.
- Не знаю, но догадываюсь. Вы вообще напоминаете мне загнанную жертву на охоте. Только эта охота не на Вас, не обольщайтесь. Да это вообще не охота. У Вас есть прекрасный шанс подняться высоко и что-то создать хорошее – не сделайте ошибки.
- Теперь я должен верить Вам на слово…. Но, я постараюсь, уверяю Вас. Скажите мне, кто этот человек – рыцарь и почему его убили?
- Отвечу. Рыцарь на самом деле рыцарь мальтийского ордена.
- Мальтийский рыцарь?
- Ну да. Это был достойный человек, который выполнял разные поручения и, в частности, наблюдал за ессеями. Хотя, они считал его своим.
- Но их давно нет! Насколько я знаю, эта община прекратила свое существование уже несколько веков назад.
- Да ну, Вас, мистер Тиз. – Шрайбер опять рассмеялся. – С Вами, как говорят русские, каши не сваришь. Как это нет? Нет тамплиеров и иоаннитов, нет рыцарей Ордена Псов Господних, нет гностиков мандеев, нет христиан, нет иудеев, которым столько же лет как ессеям? Значит, для Вас нет и учения Платона, неопифагорейцев, вавилонской мифологии, нет манихейской религии и каббалы? В конце концов, нет Маркса с его утопическими идеями и нет нью-йоркской биржи? Ничто никуда не девается и ничто бесследно не исчезает. Все приносит свои плоды и если кто-то что-то кому-то сказал или написал что-либо, значит, это обязательно кто-то услышит или прочитает. Ничто не остается неуслышанным и ничто не остается безнаказанным. Достаточно молодому пытливому разуму прочитать пару книг в библиотеке и готово - появляется продолжатель дела предков. Но, дело не в этом. Ессеи есть, и они исполняют роль наблюдателей. Они всегда были рядом с событиями, но их не было видно, потому, что они очень умело могли скрываться под чужими ликами. Нам удалось справиться с основным ядром этой секты, но не удалось решить проблему целиком.
- Почему они Вам так мешают?
- Да потому что они не просто древнейшая секта – они истоки! Из их рядов вышел Иоанн Креститель, и они имеют право голоса в решении важнейших вопросов христианской политики. И они мешают не только нам – они мешают и христианской церкви. Церковь раздроблена и в этом ее слабость. И надо понять, что или они станут в ее главе или мы. Что же касается смерти рыцаря, то мы знаем, кто это сделал, и они ответят за свой поступок. А теперь я бы просил Вас дать мне свой ответ не позднее завтрашнего утра. Мой телефон на визитной карточке. – Шрайбер протянул Джонатану карточку со своим именем и номером телефона. Великий Мастер взял карточку и положил ее в карман пиджака.
- Последний вопрос, мистер Шрайбер. – Пытавшийся было встать Шрайбер, снова сел на стул.
- Давайте. Последний. Я постараюсь ответить.
- На чьей стороне Иосиф? Кто помогает ему – вы?
- Иосиф ни на чьей стороне. Это простой человек, семья которого хранила тайну своего рода из поколения в поколения. Он сам пришел к тем, кого принято называть ваххабитами и теперь это большая проблема для некоторых и для него тоже. Он знал, что Западная церковь не станет слушать иудея, посягающего на удобно выстроенную структуру религиозной власти. И он не нашел ничего лучше, как пойти по дороге агрессии и грубой силы. Теперь них в руках совершенно неожиданно оказался такой силы козырь, что это может изменить вообще все в раскладе сил. Но мы не верим, что человек сам взял и пришел к ним. Этого не могло случиться, если ему не помогли определиться с выбором. Хотя, теперь это уже не столь важно. Важно то, что они в свою очередь пришли к нам, потому что не знают как распорядиться этим оружием.
- То есть, Вы сотрудничаете с террористами?
- Ой, какой кошмар, правда? А Вы не сотрудничали? Не чтили память убийц с красным крестом на груди? Не воздавали хвалу тем, кто проливал реки крови людей только потому, что они молились не на том языке и не тому Богу? Не называли героями убийц? Все зависит от точки зрения. Бросьте! Да и потом, если честно, то террор изобрели не мусульмане – это порождение добропорядочных европейских граждан, многие из которых ходили в церковь и молились своему христианскому Богу. А потом они бросали бомбы в своих царей, убивали министров, а заодно и их жен, детей и гувернанток вместе со священниками. Везде: во Франции, в Англии, в России террор был излюбленным методом политических заявлений для одних и способов сведения счетов для других. Но сами люди ни с того ни с сего бомбы не делают и не бросают – их к этому аккуратно подводят, их готовят, их этому учат. Беда в том, что учат их этому умные и талантливые авторы и их книги. Так что дело не в мусульманстве или христианстве, а в книгах, которые читают и в людях, которые их пишут. Страх жить среди сильных, быть слабым и ощущать себя изгоем в чужом мире – вот путь который ведет к управлению паствой. Посейте страх и вы победитель. Но самое главное в том, как этих авторов переводят, трактуют и комментируют. Сегодня, правда, добавилось телевидение и интернет и с этим сложнее стало бороться.
- Я правильно понимаю, что остановить кровопролитие и террор можно только спровоцировав обе стороны на серьезный разговор о новой религии, в которой каждый получит то, что он хочет? Создав ситуацию, в которой безвыходность и тех, и других подтолкнет к такому разговору и к дальнейшим действиям. И эта новая религия по замыслу будет объединяющей, а не разобщающей и станет во главе мира и снимет все преграды, ныне существующие? И провокация эта и есть столь неожиданное возникновение новых Книг, людей и фактов. Вы пытаетесь запутать и тех и других и заставить их придти к вынужденному принятию такого решения, да? Кажется, у Вас это неплохо получается.
Питер Шрайбер внимательно посмотрел на Великого Мастера, немного помолчал, ковырнул вилкой недоеденный кусочек телятины и улыбнулся.
- А ведь мне говорили, что Вы достойны того что имеете и еще более достойны того что можете иметь. Вас не должно волновать наше так называемое сотрудничество с ваххабитами, экстремистки настроенными мусульманскими сектами, различного рода христианскими религиями и обществами, а также различными странными личностями. Дорогой мой Великий Мастер, - Питер Шрайбер перешел на шепот и подмигнул. – Мы с Вами можем кое-что сделать – надо только очень постараться и открыть глаза. Очень постараться посмотреть на этот мир с разных точек зрения. Это трудно и часто труднее, чем кажется, но это очень надо сделать, потому что в ином случае нам грозит большая беда. И она будет страшнее, чем любая самая жуткая война. Потому что в войне хотя бы есть цель, а в нашей ситуации все действия бесцельны, если не считать целью самоуничтожение.
- И это говорите Вы, военный?
- Именно так. Потому что именно мы видим войну изнутри, потому что политики и священники не видят смерть – они видят только хронику в своих кабинетах. А для того, чтобы она превратилась в телешоу, вообще придумали человеческую боль раскрашивать – так лучше видна кровь. А настоящая кровь липкая и она пахнет крайне неприятно даже когда ее совсем немного.
- Я рад, что мы встретились и теперь многое мне видится по-иному. Только вот могу ли я Вам верить? За последние несколько дней я поверил в том, во что не мог поверить всю свою жизнь.
- Есть способ поверить. – Шрайбер посмотрел на часы. - Сейчас в этот зал войдут двое молодых людей. Один будет средних лет, а другой с виду еще совсем юноша. Они сядут вон за тот столик у окна, где висят два меча с красными кистями, видите? Тот, что помоложе и будет тем, о ком мы с Вами говорили – его зовут Люсьен. Я скоро уйду, а Вы закажите себе чаю с травами – в этом ресторане он особенно хорош. Это Вам не пакетики. И еще возьмите tirggel - медовые печенья, выпеченные в форме фигурок. Хотя до Рождества еще далеко, но здесь их Вам подадут. Порадуйте себя немного – ведь Рождество скоро могут отменить. – Шрайбер усмехнулся. - Это, конечно, не очень удачная шутка. Через минут пятнадцать к Вам подойдет тот, что постарше и предложит Вам пересесть за их столик – сделайте так, словно Вы обрадовались встрече со старым знакомым. Поговорите с Люсьеном, мне кажется, что Вам будет, что у него спросить. – Питер встал. – Да! Вот еще что. – Он достал из внутреннего кармана пиджака старый пожелтевший конверт. – Теперь это Вам. Не потеряйте. Придет время, когда Вам придется его кому-нибудь передать. Ну а мне пора и я действительно был рад с Вами познакомиться.