В то утро я должен был радоваться смерти виновника, уничтожившего мой ресторан, но вместо этого меня тяготили мысли о моей жизни, обо всём, что я натворил. Меня мучало предчувствие, что это ещё не конец моих несчастий.
Подняться с мягкой постели меня заставил резкий шум, раздававшийся откуда-то из дома. Я толком и не спал, мучил себя многочисленными вопросами, и до определённого момента просто не было повода вставать. Одевшись, я вышел наружу. Судя по голосам, ссорились Миша и Аня.
— Боже мой, ты серьёзно собираешься мне мораль читать? Думаешь, мне старика не хватает?
— Я просто прошу тебя быть немного благоразумней, — отвечал ей Миша. — Мы работаем над проблемой. Просто не пропадай и делай, как желает твой дед.
— Я не доверяю Максиму. У него конкретные цели, и на меня ему плевать. Я лишь оружие в его руках. Ладно ты придурок, веришь всему, а он — расчётливая скотина!
— Ты не права на его счёт.
— Вы в курсе, что вас слышно на весь дом? — вставил я своё слово.
— Ой, простите, разбудили принцессу! — ответила мне Аня. — Пора уже выдвигаться.
— Да, Марк, вам пора уже — к вечеру должны добраться до Петрозаводска.
С улицы раздался очередной женский крик. Снова Виктор Палыч. От нарушенного разговора мы лишь переглядывались между собой.
— Так и будете стоять, пока он там бесчинствует? — спросила у нас Аня.
— Это их семейные дела, — ответил Миша.
— Мужики, блин!
Аня пошла через главный вход и прихватила знакомую Мишиному носу клюшку. Мы направились следом за ней.
Она без разрешения ворвалась во двор к Виктору Палычу. Тот прямо на пороге дома избивал свою жену и не обращал внимания на незваных гостей.
Аня на ходу, с чётко поставленным ударом в плечах, на полной амплитуде врезала клюшкой менту в нос. Виктор Палыч навзничь упал на крыльцо и держался за нос, пытаясь остановить лившуюся на пол Кровь.
— Бракованная, как ты смеешь…
Аня замахнулась для очередного удара, но мент весь скукожился и прикрылся руками.
— То-то же! Ещё раз узнаю, что ты обижаешь такую прекрасную женщину, — приду и добью тебя! — Она тыкнула клюшкой в нос Палычу. — Ты должен пресмыкаться перед ней за ужасные годы, что ей подарил! Усёк?
— Пошла на…
Тупой удар клюшкой прилетел в самое темечко, отчего Виктор Палыч моментально отключился.
Аня подошла к ошарашенной жене:
— Милая, бросай его уже, беги от него чем дальше, тем лучше, иначе он не оставит живого места на тебе!
После этих слов я наконец-то рассмотрел её: хорошо одетая и ухоженная дама, по внешнему виду которой не скажешь, что она из неблагополучной семьи, но на видимых частях тела отчётливо проступали следы побоев.
— Пошла вон! — Жена Виктора Палыча закричала на Аню и поползла к мужу. — Милый, любимый, очнись, прощу.
Она стала приводить в чувства своего мужа.
От такой картины у Ани открылся рот.
— Вы больные! — Она развернулась и пошла к выходу. — Марк, в путь!
Спорить с ней я не хотел. На ходу попрощался с Мишей и кинулся вдогонку за Писцовой. Собираться мне было не нужно, поэтому задерживаться не было смысла.
— Уезжаем отсюда, хватит мне этого дурдома! — сказала Аня.
Мгновенно мы вырвались за МКАД и помчали в Петрозаводск по Ленинградскому шоссе. Планировали добраться за день. Но планировать не значит доехать — верно? Или как там правильно?
До выезда из Московской области Аня бесстыдно спала. Эта заразка вытащила меня из уютной постельки, чтоб самой уютно провести время в дороге. Я же чертовски сильно хотел спать — моя бессонница мстила мне вдвойне или втройне. Я уже и забыл, когда нормально спал.
Кирк же появился только после того, как я пришёл в себя от случившегося с Виктором Палычем. Он вёл себя спокойно, даже не как обычно — как будто мой недосып сказывался и на нём.
— Где мы сейчас? — сквозь зевок у меня спросила Аня.
— Недалеко от Твери.
— Ох. Паршиво, а я ведь больше не усну.
— Можем поболтать. Для меня это полезно. Я хоть не усну.
— Да о чём с тобой можно говорить? То, что вчера умер главный подозреваемый, не снимает с тебя ответственность за пожар.
— Хорошо. Я виноват. Довольна? И, согласно сообщению от моей жены, я пожертвовал хорошие средства пострадавшим семьям. Это сгладит наше общение?
— Возможно. Ладно. Можно попробовать, только мне нужен допинг.
— Допинг?
Аня перелезла с заднего сиденья вперёд, после чего порылась в сумке, очень усердно что-то там выискивая. Звенел металл и гремел пластик. Хлама, видимо, было там достаточно. Рука наконец нащупала, что хотела, — наружу выбрался пакетик с белым порошком.
— Ух ты, а девчонка не так проста, как кажется!
— Ты серьёзно? Без этого никак? Да и откуда это у тебя?
— А о чём мне с тобой говорить иначе? Ты старый нудный жид, а с этим найдётся о чём. Ничего страшного не случится. Успокойся.
— Да я спокоен. Я привык. — Не знаю, кому это было больше адресовано: мне или ей. — постоянно брата возил в различных наркотических состояниях.
— Протестую! Даже весьма в конкретных.
— Знаешь, а тебе, видимо, в кайф с подобными твоему брату тусить.
— Что? С чего такой вывод?
— Игорь. Ты же с ним закорефанился. Верно же? А он сам не прочь побаловаться. Собственно, из-за этого мы с ним и сдружились. Классный он.
— Серьёзно? — Я решил подыграть для интереса.
— Ага, он постоянно под кайфом — пытается так от проблем уйти.
— А вчерашняя игра?
— Ой, а на подобные встречи он заправляется по полной! Особенно в последнее время.
Очередное доказательство нехватки брата в моей жизни. Может, я и зря на него наговариваю, тем более сейчас он — часть меня.
На ближайшей бензоколонке я заправил машину, а Аня — снова себя. Ей это дало хороший толчок, отчего в дальнейшем она выглядела куда свежее, чем раньше. Кирк же сидел на заднем сиденье, словно в сладком дыму, и тихо хихикал от поведения нашей спутницы. Как она и говорила, допинг помог ей развязать язык.
— У меня с первого дня знакомства с тобой есть вопрос: что с волосами? Такое же в природе невозможно — я просто не понимаю, как с рождения волосы могут быть седыми!
— Я сама ищу правильный ответ. Ведь у прадедушки, к примеру, нормальные русые волосы, как у людей, а всё начинается с моего старика. Он утверждает, что он попросил своего Всевышнего, чтоб тот одарил его семейство редкой особенностью. — Она руками в воздухе показывала, как будто что-то колдует. — Магия. Понимаешь?
— Но это же бред!
— Знаю. Моя мать, а ей — её мать рассказывала, что старик служил на подводной лодке. И, возможно, он облучился там от реактора, отчего, видимо, и двинулся мозгами, а у меня теперь подобный дефект.
— Брак.
— Чё?
— Палыч обозвал тебя бракованной — из-за этого ведь?
— Нет… Да и пошёл он, не хочу его обсуждать! Обычное грязное хамоватое животное.
— Хорошо, тогда расскажи поподробней о встрече Кузьмича с Богом. Как такое вообще возможно?
— Тоже решил податься в культ? Ты это дело брось! Сказки всё это. Старик утверждает, что этот так называемый Бог сам нашёл его, показал какие-то фокусы, пообещал всякого и теперь имеет верного фанатика в России. Как-никак, здесь хорошее поле для подобного бизнеса. Люди верят во всё что угодно, будь то ведьмы с экстрасенсами или домовые с русалками.
— Людям нужна вера, хоть во что-нибудь. Вера объединяет людей. И неважно, правда, во что они верят или нет.
— Бу! Нудный старикан! Ну зачем быть таким Бе?
Аня облокотилась на дверцу и положила ноги ко мне на колени.
— Я поражаюсь количеству людей, что идут за ним, — продолжила Аня. — Они всё идут и идут, а вместе с ними и деньги. И всё ради чего? Ради призрачного счастливого будущего? Все помешались на конце света. А по факту апокалипсис происходит по нашей вине. Ну так если по нашей — исправьтесь, станьте лучше! — Аня вытерла пот с покрасневшего лица. — Старик им не поможет в спасении, а только загубит. Как он, собственно, и сделал с мамой.
— А что с ней?
— Она покончила с собой, не выдержав тирании с его стороны. Никакой счастливой жизни, всё ради него! Зато теперь он рассчитывает, что я займу её место, но хер там! Я вырвусь из этого дурдома. Сама или с чужой помощью. Неважно. Никогда не будет так, как он хочет!
— Что именно Кузьмич делал?
— Превратил её… — осеклась Аня, пытаясь подобрать правильное выражение, — в марионетку.
— А отец? Что с ним или где он?
— Считай, что его у меня нет. Я рождена от святого духа.
На этом она ушла в свои мысли. Мне же ничего не хотелось больше вставлять в этот разговор, как, собственно, и Кирку. Он молча сидел сзади и слушал нас. А может, это я ушёл в чужую историю и ничего не мог добавить.
Аня на чём-то сфокусировалась впереди и рукой достала с панели фотографию рыжеволосого мальчишки.
— Андрюшка Кузнецов. Кто это? — Она повертела снимком с двух сторон, и я увидел подпись.
— Он сгорел в «Очаге». И его отец после этого решил мне оставить напоминание о случившемся.
— И что ты сделаешь с этой фотографией?
Она трясла снимком передо мной, и это раздражало. Я вырвал его из рук и установил в козырёк перед собой. С того момента мальчуган всю дорогу смотрел на меня.
— Твой брат… почему он повесился?
Можно было ожидать, что она переключится в эту сторону.
— Я же говорил: он не смог вынести потери семейного ресторана…
— Да я плевать хотел на этот ресторан!
— … и вины за все случившиеся жертвы.
— Серьёзно? Мне казалось, вам обоим плевать на людей.
— Ему — нет. Он себя очень сильно корил за их смерть. Когда он пришёл ко мне, то искал искупления, но я не помог, а, напротив, только сделал всё хуже.
— Значит, твой брат, в отличие от тебя, хороший человек.
— Что?! Нет! Нет! Нет и нет! Мы виноваты в смерти всех этих людей. Я признаю.
— Вау! Серьёзно? Ты говоришь это вслух?
— Просто уже ничего не исправишь — надо думать о живых, а Кирк так не думал. Он хотел справедливости, правды. И куда нас это привело? Я везу его прах в чёртов Беломорск! Зачем?! Чего он добился своей справедливостью?!
Незаметно для себя я перешёл на повышенный тон. Оба — Аня и Кирк — смотрели на меня в ожидании продолжения.
— Я добился того, что разрушил твоё безразличие, пускай и ценой своей жизни.
— Ладно, это твоё дело.
Она открыла окно и высунула наружу ноги.
— Я правильно понимаю, что ты сам не сильно стремишься на Север?
— Я не знаю. Мне нужно до приезда туда принять важное решение — что делать дальше, — но так не хочется с этим спешить.
— Тогда предлагаю остановиться на денёк в Питере. От того, что мы приедем днём раньше, днем позже, ничего не изменится. Зато отдохнём и поразмыслим над нашими проблемами. Все в выигрыше!
— Я обещал Кузьмичу доставить тебя сегодня.
— Ты обещал меня привезти, но не уточнялось когда.
— Откуда ты можешь знать наш уговор?
— Я подслушала. Мне не стыдно. Это моя жизнь. Могу только обещать не сбегать. Мы вместе покинем Питер.
Я сомневался. Понимал, что она скорее жертва, и я сделаю хорошее дело, если дам ей и себе денёк на развлечения, но это не входило в уговор с Кузьмичом.
— Остановись! — закричала Аня и села в нормальное положение.
— Что? Зачем?
— Сейчас же!
Я остановился. Мы находились на незасеянном поле — там росла только невысокая трава. Аня выскочила наружу и подала сигнал, чтобы я следовал за ней. Мне ничего не оставалось, кроме как подчиниться.
Она побежала в поле и продолжала махать мне:
— Иди ко мне.
— Зачем?
— Потанцуй со мной. — Аня взяла меня за руку.
— Зачем? — с недоумением спросил я.
— Потому что другого момента может и не быть. Нужно жить сейчас.
— Мне и так хорошо.
— Ну и пошёл ты!
Она вырвалась и закружилась по полю в такт неслышимой музыке. Кирк пустился вместе с ней в пляс. Они прыгали и скакали, в их лицах отражалась детская радость, и это вызвало улыбку на моём лице, после чего я непроизвольно зевнул. Моя открытая пасть не прошла незамеченной — Аня подскочила ко мне, обняла и отстранилась, держась за мои плечи.
— Тебе тоже надо попробовать, иначе мы с тобой никуда не доедем.
— Что? О чём ты?
— Допинг.
— Ты как себе это представляешь? Я в нетрезвом виде тем более не доеду.
— Не будь такой букой! Тогда поехали в Питер. На одну ночь. Давай. Отдохнём. Оторвёмся. Расслабимся. Наши жизни скоро кардинально изменятся — так давай прежние закрепим потрясающими воспоминаниями, уйдём в последний полёт! В полёт счастья!
Аня смотрела на меня своими большими зрачками. От неё веяло теплом и какой-то неподдельной радостью.
— Поехали.
Она обняла меня. Это было так прекрасно! Маленький комочек счастья, с которым вместе хочется улыбаться и радоваться!
Аня продолжила свои танцы.
Не знаю, почему я согласился, — возможно, подсознательно и правда хотел отсрочить решение своих проблем, или просто хотел провести с ней больше времени, а то и просто отдохнуть. Все причины были верны.
Я с трудом затолкал Аню обратно в машину. Пока заводил двигатель, она подкрепила себя новой дорожкой. Когда уселась, настроила радио на молодёжную музыку, завалилась на меня и в таком состоянии отправилась в свой единоличный полёт.
Глава 13
Ястребск кипел от известия о смерти Лаврова — того, кто наводнял город ужасом несколько месяцев. СМИ не утихали и обсасывали эту новость со всех сторон, как только можно, но никто не задавал вопроса: «Кто сжёг Лаврова?».
После увиденного Настю охватил ужас. До этого она не видела смерть, тем более так близко и так ярко, даже про её дядю сказали, что он уехал в командировку на длительный срок. Маша же не знала, как её успокоить, — ведь ребёнок после этого постоянно закатывал истерики и очень сильно замыкался.
Маша не очень представляла, как правильно поднять настроение Насте. Собственно, она и не представляла, как это сделать с ребёнком Леры, но в голове у неё родилась призрачная идея поднять девочка настроение — что дети любят? Аттракционы, игры и веселье. А маленький парк развлечений находился неподалёку, в ТРЦ «Праздник».
После смерти Лаврова город опустел, вроде наступил праздник, но всем требовалось осмыслить случившееся — даже митингующие перед входом в ТРЦ не вышли на протест. И какой же неожиданностью для Маши оказалось то, что весь город был внутри! Жители прекратили бояться скапливаться в многолюдных местах — ведь виновник всех трагедий пойман.
Развлекательный зал для детей располагался на самом верху, под стеклянным куполом торгового центра. Малышня и подростки прыгали с одного игрового автомата на другой, а кто-то кружился на установленной внутри карусели.
— Настенька, как смотришь на то, чтобы покататься на карусели или отдельно на лошадке?
— Не хочу, — ответил равнодушным тоном ребёнок.
— Можем взять сахарную вату или попкорн, или можем купить чего сама хочешь.
— Я ничего не хочу. Мам, давай лучше пойдём домой. — Она посмотрела маме прямо в глаза.
— И ты опять будешь грустить и смотреть в одну точку? — Маша села на корточки перед ребёнком. — Маленькая, ну что с тобой? Что тебя беспокоит? — Она аккуратно поправила волосы Насти. — Поговори со мной.
— Мне страшно. — Ребёнок отвёл взгляд от матери.
— Почему, маленькая?
Настя молчала и только прятала глаза.
— Тебя напугал мужчина вчера?
Она кивнула.
— Почему с ним так поступили?
Настя понимала, что Лавров загорелся не случайно, ведь он этого не хотел, однако возможность, что он загорелся по неаккуратности, не отбрасывали.
— Месть.
— Что это? — Настя наконец-то подняла глаза и посмотрела на мать.
— Месть — это… Расплата… Реванш… — Маша не знала, как правильно это объяснить ребёнку. — Помнишь, когда я накричала на тебя из-за того, что ты шумно играла и тем самым мешала мне? Я попросила… заставила тебя замолчать и вести себя тихо. Ты после этого не говорила со мной несколько дней. Это и есть месть. Ты мне мстила. И у разных людей есть разные обиды, за которые они по-разному хотят отомстить.