Официант принес заказ. Пятьдесят граммов действительно оказались совсем незначительной дозой.
«Надо было брать сто», — рассеянно подумала Рогнеда.
— Еще что-нибудь?
— Нет, нет, спасибо...
Она взяла рюмку и сделала осторожный глоток. На вкус водка была сладковатой, жгучей и довольно неприятной. Девушка сморщилась и быстро запила водой. Незнакомец посмотрел на отставленную почти нетронутую рюмку и взмахом руки вернул официанта:
— Так, Толик, слушай сюда. Принеси-ка мне двести пятьдесят беленькой, что-нибудь закусить, а даме... Даме бутылочку моего любимого шампанского. И икры под него.
Рона вскинула голову:
— В чем дело? Ты почему командуешь? Какой идиот поминает шампанским? Ты бы еще маракасы мне предложил...
Синие глаза глянули из-под ресниц так, что по телу неожиданно пробежала теплая волна.
— Маракасы — вещь не съедобная, — мягко произнес он. — И кстати, прежде чем ругаться, давай сначала познакомимся. Меня, например, зовут Стас. А тебя?
Рогнеда почувствовала легкое головокружение. Может, от водки, а может, от того, что она еще никогда не сидела в ресторане с таким красивым парнем.
— Не думаю, что тебя это касается, — буркнула она.
— Разумеется, касается. Мы ведь сидим за одним столом.
Не зная, что возразить, Рогнеда лишь упрямо поджала губы.
— Понятно, — Стас улыбнулся. — Тогда объясню все по порядку: водку тебе не стоит пить потому, что ты ею давишься, в то время как мысли должны быть светлыми. А что касается хорошего шампанского, то им следует ознаменовать начало новой жизни. Потому что, если сегодня вечером ты не повесишься, то завтра волей-неволей придется начинать жить по-новому. Так что решай сейчас. Хотя я лично не понимаю, над чем тут думать.
Девушка продолжала молчать. Она понимала правоту каждого слова, но слишком тяжело было закрыть дверь в прошлое. И от этого становилось еще тяжелее.
— Значит, как, говоришь, тебя зовут?
Расправив салфетку на коленях, Рона ответила как можно равнодушнее:
— Рогнеда.
И уже приготовилась выслушать дежурные, набившие оскомину реплики, но новый знакомый опять повел себя не совсем обычным образом.
— Хорошее имя, — уголками губ улыбнулся он. — Редкое. Даже не предполагал, что сейчас кто-то так называет дочерей. Кстати, могу тебе рассказать одну историю...
Подошедший официант не дал докончить фразу. Он бодро выставил на стол черную икру в симпатичном хрустальном ушатике, маслины, шампанское в ведерке со льдом и большой графин водки. Расставив, вопросительно глянул на Стаса. Тот едва заметно кивнул:
— Наливай.
Толик незамедлительно исполнил приказ.
— Что-нибудь еще?
— Пока можешь идти.
Подняв наполненную рюмку, Стас сделал строгое лицо.
— Ну что ж... Светлая память твоей маме, чтобы земля была ей пухом, а мир прахом... Как говорится — не чокаясь.
Выпив водку одним махом, он наколол на вилку маслину, внимательно осмотрел ее со всех сторон и, очевидно, сочтя вполне съедобной, сунул в рот.
— В общем все там будем.
Рона понемногу привыкала к своеобразной манере нового знакомого выражать свои чувства. Пригубив шампанское, она кивнула:
— Несомненно.
Шампанское оказалось превосходным. Даже не являясь тонким знатоком, Рона ощутила мягкий аромат мускатного винограда и смородины.
— Интересно, а кто дал тебе такое имя? — поинтересовался Стас, наливая следующую рюмку. — Папа или мама?
Возникла пауза. Казалось, этот вопрос девушке был неприятен.
— Отец. — Она помолчала. — Наверное, пытался подобрать подходящее имя к отчеству.
— А какое у тебя отчество?
— Рогволдовна. — Рогнеда сняла очки и глянула прямо в глаза собеседнику. — Еще вопросы будут?
Звон разбитого стекла привлек внимание к их столику не только игроков в бильярд, но и остальных посетителей ресторана. Публика вокруг сидела респектабельная, и никто не планировал стать участником драки или скандала. Прибежавший на звон разбитой посуды Толик поспешил всех успокоить:
— Дамы, господа, все нормально, все в порядке, просто небольшое недоразумение: нечаянно задели фужер, это моя вина...
Стараясь не замечать оживления в зале, Рогнеда раздраженно промакивала салфеткой залитые шампанским брюки.
— Спасибо, что не заказал красное вино...
Стас, не отрываясь, смотрел в ее глаза.
— У тебя зрачок кошачий...
— Да что ты! А я не знала.
Растерянно улыбаясь, Стас принялся собирать со стола осколки стекла и складывать их в пепельницу.
— Ну чего ты злишься? Я просто совершенно не ожидал, что ты...
— Что — я?
Стас отвел взгляд.
— Ничего. Извини, я, правда, дурак. Подожди, сейчас Толик все поменяет.
Толик и впрямь, словно волшебник, уже спешил со свежей скатертью.
Пока Рогнеда приводила в порядок свои брюки, Стас глотал маслины одну за другой. На лице все еще сохранялось выражение удивления, почти суеверного испуга.
— Ладно, спасибо за компанию. — Девушка передала Толику влажную салфетку. — Мне пора уходить.
— Куда? — Стас поспешно накрыл ее руку. — Куда ты пойдешь? У тебя стресс, тебе одной сейчас находиться нельзя. — Он поспешно встал. — Толик, посмотри, чтобы девушка не покидала наш гостеприимный кров, а я сейчас вернусь...
На ходу доставая мобильный телефон, Стас скрылся за деревянной перегородкой. Толик застыл, растянув губы в бессмысленной улыбке. Вероятно, это должно было означать, что он хорошо к ней относится, но с места сдвинуться не даст. Рона слегка пожала плечом и отвернулась. Ей не хотелось возвращаться домой, да и не устраивать же потасовку с официантом!
Стас появился минут через пять. Подхватив дожидающуюся его рюмку, буквально на лету ее выпил и произнес заученной скороговоркой:
— Как говориться, «не чокаясь», пусть память о твоей маме будет светлой и легкой, и все мы там будем...
— Ты это уже говорил. — Рогнеда чуть нахмурилась: новый знакомый и до этого выглядел не совсем адекватным, а как увидел ее глаза, так и вовсе заговариваться стал.
Стас, казалось, на замечал недовольства своей собеседницы.
— Ну давай теперь рассказывай все про себя. Как твоя фамилия, кто ты, откуда родом? — бодро начал он.
— У тебя с головой все в порядке? — Девушка ощутила досаду. — Я тебе вообще больше ничего не скажу.
— Да ладно... Так откуда ты родом?
— Тебе зачем? Ты что, прокурор?
Стас жестом велел топчущемуся неподалеку Толику отойти подальше.
— Да ладно, какой прокурор... — Он почти успокоился. — Просто интересно. Красивое имя, красивое лицо. Интересно знать, откуда такие девушки берутся.
— Откуда надо, — сухо отрезала Рона. Но после небольшой паузы все же добавила: — Мы с мамой приехали из Литвы.
— Понятно... — Видно было, что юноша порывается еще о чем-то спросить, но не решается. — Прости, что говорю об этом... но... А твой папа, он тоже... умер?
Рогнеда опустила глаза.
— Не знаю.
— Как не знаешь? — Вихрастая голова качнулась. — Не понял.
— А что тут понимать, он нас бросил. — Рогнеда старалась говорить спокойно, но в голосе все равно ощущалась едва заметная дрожь. — Еще вопросы есть?
— А вы с ним часто встречались?
Девушка молчала. Всем своим видом она демонстрировала нежелание продолжать разговор на эту тему, но собеседник проявил редкостное непонимание:
— Так вы встречаетесь с ним, или...
— Мы с ним совсем не встречаемся.
— То есть?
— То есть абсолютно.
Стас был явно разочарован.
— Жаль. Лично я уверен, что между близкими родственниками не должно быть ссор. Может, вам с ним помириться?
— Слушай, ты все-таки ненормальный! — Девушка не на шутку разозлилась. — И к тому же глухой. Повторяю, я с отцом не ссорилась. Мне был всего год, когда он ушел.
Вопреки логике Стас воодушевился еще сильнее:
— Тогда тем более вам надо помириться.
— С чего вдруг?
— У тебя же из близких никого не осталось, и будь я на твоем месте...
— Вот когда будешь, тогда и скажешь, — отрезала Рогнеда. — Жила я без него двадцать с лишним лет и еще столько же проживу.
— Послушай, — Стас придвинул стул, — это все равно твоя семья. Ты просто обязана встретиться со своим отцом.
— В таком случае не подскажешь где?
— Что — где?
— Где мне с ним встретиться?
Синие глаза растерянно заморгали.
— Ты что, даже не знаешь, где он сейчас живет?
Девушка демонстративно отвернулась. Но Стас не отставал:
— И что, ни разу не звонил, не приходил? Ничем вам не помогал?
— Деньгами помогал. Доволен?
— Он с кем-то передавал или переводил?
— Переводил.
— А откуда были переводы?
Рогнеда медленно повернула голову:
— Слушай, ты чего ко мне привязался? Я тебя первый раз в жизни вижу...
Стас отмахнулся.
— Все мы когда-то видим друг друга в первый раз. Кроме того, ты осталась одна и о тебе следует кому-то позаботиться.
В ответ на эти слова послышался невеселый смех.
— Да? И кому, если не секрет? Тебе и моему папе?
— Ну... и мне, и твоему папе.
— Знаешь, хватит ерунду молоть, — оборвала Стаса девушка. — И на всякий случай, если ты еще не заметил — я уже выросла и в состоянии сама о себе позаботиться.
— Это ты ерунду молотишь. Ты молодая девушка, осталась совсем одна и потому тебе обязательно надо найти отца.
— Я не стану этого делать, — с тихой злостью произнесла Рогнеда.
Стас возмутился:
— Ну и глупо! Вот помяни мои слова: пройдет какое-то время, и ты все равно это сделаешь. Но только может быть поздно.
— Поздно? — Девушка возмущенно покрутила пальцем у виска. — Ты, вообще, о чем?
— Все, давай оставим эту тему. — Стас задумался. — Ты далеко отсюда живешь?
— Тебе зачем?
— Отвезу тебя домой.
— В этом нет никакой необходимости. Кроме того, ты пил.
Стас рассмеялся.
— Пил? Шутишь, что ли... Пил — это когда пультом от телевизора пытаешься машину открыть.
— Ну уж нет, спасибо! — Рона открыла сумку. — Я как-нибудь на метро доберусь.
Стас попытался ее задержать:
— Но я не могу позволить такой красивой девушке ехать в метро. И уж тем более, — он взял ее за руку, — тем более платить в моем ресторане.
Рона вскочила.
— Ты эти кавказские штучки брось, тоже мне, джигит выискался... И что значит — твой ресторан, ты что, его купил?
Стас задумался:
— Нет, я его не покупал.
Рона состроила гримасу:
— Тогда научись правильно использовать местоимения.
Вихрастая голова несколько раз качнулась из стороны в сторону.
— Скорее я неправильно использую глаголы. Этот ресторан я не покупал. Я его построил.
Девушка медленно опустилась на стул.
— Опять шутишь?
— Ничуть. Хочешь, я сейчас всех отсюда выгоню?
Рона обежала глазами зал. Люди смеялись, ели, пили, им было хорошо и весело.
— Нет, не хочу, — после небольшой паузы сказала она. — С какой стати кто-то должен страдать от истеричности владельца?
Стас сделал вид, что возмутился:
— Это я истеричный? Я? Да меня в космос можно запускать.
— Хорошая идея. Предложи ее своим сотрудникам. — Девушка раскрыла кошелек. — Сколько я должна?
Некоторое время Стас размышлял. И вдруг хитро улыбнулся:
— Ну, если ты настаиваешь... Толик, — подозвал он официанта, — будь другом, выпиши-ка счет.
— Тебе? — удивился тот.
— Зачем мне? — Синие глаза смеялись. — Даме. Она угощает.
Официант все еще сомневался.
— Я не понял, мне что, выписать счет за этот стол?
— Ну я же сказал.
— И... все включить?
— Конечно.
— И шампанское?
— Его особенно.
Пожав плечами, официант что-то быстро начиркал на листке и протянул его девушке. Рогнеда взяла листок, глаза ее округлились.
— Что это? Пятнадцать тысяч?! За что?
— За ужин. — Официант смотрел то на нее, то на Стаса, довольного, словно кот на солнышке. — И это без чаевых.
— Понятно... — Высокие скулы заострились. — Простите, вы кредитные карты берете?
Официант уже хотел было согласно кивнуть, но Стас замахал руками:
— Дамочка, это совершенно исключено. Откуда мы знаем, где вы эту кредитку сперли?
— Я ее не перла. Мне ее на работе дали. — Роне неожиданно стало смешно. — Могу показать паспорт.
— Обязательно покажите. Но даже в этом случае — что, если у вас долгов на десять миллионов?
— У меня нет долгов.
— Не знаю, не знаю... Людям, которые пьют шампанское по десять тысяч, доверять нельзя.
Рона убрала кошелек в сумку.
— Хорошо, чего ты хочешь?
— Я сейчас попрошу моего шофера отвезти тебя домой. И не переживай, водитель будет трезв.
— Мне все равно, потому что я поеду на метро.
— Слюшай, дарагая, зачем обижаешь?
— Хватит дурака валять.
Стас посерьезнел.
— Оставь телефон?
— Зачем?
— Позвоню.
— Зачем?
— На свидание приглашу.
— И что мы на этом свидании будем делать?
— А что обычно делают во время свиданий? Гулять будем вдоль набережной. Целоваться. Мороженое есть.
Официант с интересом смотрел на девушку. Для него вечер явно удался.
Рона скрестила руки на груди.
— Тебе сколько лет? — спросила она у Стаса.
— Двадцать, — важно ответил тот.
— А мне двадцать три.
— Ну и что?
— А то. Ты подрасти сначала. И, между прочим, — она посмотрела на официанта, — вы знаете, что вашему хозяину нельзя продавать спиртное?
Официант растерянно развел руками. Стас, развалившись на стуле, скорбно качал головой.
— А ведь она правду говорит. Придется тебя, Толик, теперь уволить... Я человек мягкий, но справедливый. Зло должно быть наказано. Совершил преступление — понеси наказание. Вы со мной согласны, мадемуазель?
Рогнеда пожала плечами:
— Меня сюда не вмешивай. Это ваши производственные проблемы.
— Да за что меня наказывать-то?! — завопил официант. — Чего я вам сделал-то?
— Как — что? Ты совершил преступление против общественной морали, — совершенно серьезно пояснил Стас. — И значит, должен понести наказание. Дама совершенно права.
— Да вы оба больные.
Обиженный Толик скомкал счет и бросил его в пепельницу. Молодые люди как по команде рассмеялись. Официант обернулся и выразительно выставил вверх средний палец.
— Идите вы знаете куда...
— Теперь придется ему чаевые платить. — Стас достал из пепельницы смятую бумажку и принялся старательно расправлять. — Между прочим, документ строгой отчетности.
Рогнеда недоверчиво хмыкнула:
— Ты хочешь сказать, что оплатишь его?
— Интересно, а что я скажу своему бухгалтеру?
Глава 3
— Ирма! Ирма, черт тебя подери! — Роскошная холеная блондинка по-кошачьи потянулась в шезлонге. — Где мой мартини? Неужели за те деньги, которые тебе платят в этом доме, я должна умолять на коленях?
Колени у женщины были белые, круглые. Даже помыслить было невозможно, чтобы они выполняли иную миссию, нежели услаждение взоров сильной половины человечества. И блондинка прекрасно об этом знала, потому как огладила колени ухоженными пальцами, с ногтями такими длинными, что невольно возникал вопрос — а сможет ли она удержать тот самый мартини?
С террасы выпорхнула перепуганная девушка в белом фартучке и наколке.
— Простите, мадам, но я ждала, пока лед наполовину растает. В прошлый раз вы...
— Нет, это просто удивительно! Мало того что она плюет на свои обязанности, так еще и огрызается. — Блондинка казалась скорее удивленной, чем рассерженной. — Какая же ты все-таки дрянь, Ирма. Дрянь и мерзавка.
Служанка поставила поднос на стол и опустила глаза:
— Простите, мадам.
— Пошла вон отсюда.
Несмотря на грубость слов, голос хозяйки не был злым. Она просто упивалась своей властью.
Девушка молча исчезла.
— Зря ты так, Софи. — Мужчина говорил тихо, без осуждения, но все же досадливо. — Не так давно ты сама подавала мартини и делала это намного хуже.