– О, горе мне, горе! – Потом обернулась к Полетаеву и, резким броском опустив свои длани вниз, воскликнула: – Сильбо Гомера!
Подполковник вытаращил глаза и замер неподвижным истуканом по соседству с Элеонорой. С его лица мгновенно слетели всякие остатки иронии и остальных чувств. Он испуганно смотрел на Дашу, видимо не зная, как реагировать на неожиданное представление и, наконец выдал первое, что пришло в голову:
– Exegi monumentum… – Потом помолчал и неуверенно добавил: – Anno pirenius... или pirenium?*
– Вы что тут, оба с ума съехали? – ошарашенно поинтересовалась Пилюгина.
– Да нет, – эфэсбэшник незаметно подмигнул Элеоноре. – Это я так, разговор поддержать. – И, кивнув в сторону Даши, подмигнул еще раз.
Даша, казалось, не замечала их реакции.
– Как же я сразу этого не поняла!
Она подошла к Элеоноре и обошла ее вокруг.
– Ты же гуанчи! – наконец гневно выкрикнула она прямо в лицо Пилюгиной. – Палыч, ты когда-нибудь слышал про гуанчей? Тебе предоставлена редкая возможность полюбоваться на их предводителя.
У Полетаева отпал подбородок. Еще никогда в жизни его лицо не имело столь бессмысленного выражения.
– Про кого? Про команчей? – надтреснутым голосом переспросил он.
Пилюгина побледнела как смерть.
Тем временем, отойдя от первого шока, эфэсбэшник сдвинулся с места и тоже приблизился к блондинке. Он осторожно потрогал ее волосы, внимательно осмотрел лицо и затем обернулся к Даше.
– Да, ты права – это настоящая команчи. Ей бы еще лошадь, перьев чуть-чуть и вылитый Чингачгук. У меня только один вопрос: побелела она от старости или от горя, что у нее такие подруги?
Не сомневаясь, что Элеонора поддержит его шутку, Полетаев обернулся, но все приготовленные слова застряли у него в горле, едва он увидел выражение лица блондинки. Подполковник растерялся окончательно:
– Что-то не так?
Пилюгина очнулась, издала сдавленный звук и пулей вылетела из квартиры.
Полетаев метнулся было за ней, но почти сразу же вернулся. Он взял Дашу за руки и усадил рядом с собой на диван.
– Объясни мне, что это все значит? Кто такие команчи, черт побери? Это индейцы или кто?
– Не команчи, а гуанчи, – устало ответила Даша и закрыла лицо ладонями.
– Я не знаю, кто такие гуанчи, может, ты меня просветишь на этот счет?
Не открывая глаз, Даша заговорила, негромко, нараспев, словно рассказывая удивительную сказку:
– Когда-то давным-давно на Канарских островах жило племя. Племя невиданно прекрасных людей. Таких же больших и прекрасных, как она. Называли они себя гуанчи. Все гуанчи были блондинами, почти двухметрового роста. Испанцы, завоевавшие острова, выглядели рядом с ними уродливыми черными карликами. У гуанчей никогда не было оружия, они были удивительно добрыми и дружелюбными людьми. Только потом, когда стало очевидно, что испанцы пришли со злыми намерениями, они бились до последнего...
Полетаев потряс головой и тяжело вздохнул:
– Дашенька, если не секрет, когда это было?
– В пятнадцатом веке.
– И какую связь это имеет с веком двадцатым? Не считая того, что и в наше тяжелое время еще существуют высокие блондины, к коим, без сомнения, относится и твоя подруга?
Даша печально усмехнулась и посмотрела на подполковника снизу вверх долгим мудрым взглядом:
– Ты считаешь, что я сошла с ума? Мне самой на секунду так показалось. Пока я не поняла, в чем дело.
– И в чем же?
– Свистящие блондины.
Полетаев вздрогнул.
– Что, прости? Я не расслышал, какие блондины?
– Свистящие. В этом деле слишком много свиста. Полковник поджал губы и закивал головой:
– Это точно. Свиста больше чем достаточно. Дашенька, я сейчас еду к одному человеку, хочешь поехать со мной? По дороге мне расскажешь подробнее о своих идеях...
Даша разозлилась:
– Ты полагаешь, что я чокнутая?
– Нет, конечно, нет...
– Темнота, чему вас там в Комитете только учили, бездарей! Из-за вашей тупости такая страна погибла!
Эфэсбэшник положил ногу на ногу, облокотился на подлокотник и подпер голову рукой. Даша продолжала бушевать.
– Как ты не знаешь таких элементарных вещей и не замечаешь просто очевидного! У гуанчей, кроме роста и белокурых волос, был еще и свой язык...
– У каждого народа существует свой язык...
– Они разговаривали свистом!
В комнате повисла тишина. Полетаев снял ногу с колена и подался вперед.
– Что ты сказала?
– Они разговаривали свистом! – повторила Даша и встала. – То есть у них, конечно, был и нормальный, разговорный язык, но, кроме него, существовал еще один – свист. Ты был когда-нибудь на Канарских островах?
– Был.
– Тогда представь, как должны были общаться люди на расстояниях слишком больших, чтобы докричаться, но не желающие за каждой сплетней бегать через горы. Вот они создали такой способ коммуникации. С помощью свиста можно было разговаривать на расстоянии до четырнадцати километров. Теперь понятно?
Эфэсбэшник внимательно смотрел на Дашу. Лицо его постепенно принимало все более и более осмысленное выражение.
– Подожди, ты хочешь сказать, что этот язык сохранился до наших дней и на кассете записан именно он?
Даша хлопнула себя по коленке, словно не понимая, какие еще могут быть сомнения.
– Я не думаю, я просто уверена! – И, подняв палец, добавила: – Если гуанчи сохранились хоть в каком-нибудь виде, то Элеонора там не последний человек. Ты видел ее? Она коня на скаку остановит.
– Проклятье! – выругался полковник. – Значит, Макеев ездил не в Испанию, а на Канарские острова. А мы решили, что раз испанская виза... Выходит, на этой кассете что-то закодировано с помощью... свиста?
Даша прищурилась:
– Подожди. На какой кассете? Вы все-таки нашли ее у Максимова?
– Милая моя, я тебя обожаю. – Полетаев вскочил, поцеловал ее в висок и быстро ретировался.
_____________
*Я памятник воздвиг... (лат.)
8
Даша с ненавистью смотрела на дверь, казалось, еще хранившую абрис циничного эфэсбэшника.
– Чтоб ты сдох, – пробормотала она и бросилась к телефону.
Трубку, как всегда, снял Валера.
– «Софтель», слушаю вас, – скороговоркой произнес он.
– Валерочка, мне Анька нужна, срочно...
– У нее сейчас... – начал было Кудрявый, но тут же переспросил: – Что-то случилось?
– Да, – чуть не плача выдохнула Даша. – Я очень тебя прошу, скажи, чтобы она немедленно приехала домой.
– Хорошо, – коротко ответил тот и повесил трубку.
9
Через полчаса Аня сидела в кресле и внимательно слушала сумбурное изложение произошедших событий. Даша восторженно перебивала сама себя, размахивала руками и маячила по комнате, как загулявшая кенгуру:
– Ты представляешь, какие у них были лица, когда я заявила, что Пилюгина – гуанчи?
– Нет, – откровенно призналась Петрова. – Даже приблизительно. Но скажу честно, отдала бы многое за это зрелище.
Даша счастливо рассмеялась. Она была необыкновенно хороша в этот момент. Беспокойная московская жизнь всего за неделю вернула ее фигуре стройность, а глазам блеск. Скопившаяся за несколько лет энергия била через край. Аня поспешила угомонить подругу.
– Не отвлекайся, пожалуйста, и продолжай дальше. Я никак не могу понять одного: каким таким хитроумным логическим путем ты пришла к идее, что Элеонора и есть предводитель погибшей цивилизации?
– Можешь иронизировать сколько хочешь, однако против фактов не попрешь. Сначала я все никак не могла вспомнить, что же мне так напоминает сочетание свиста и высоких блондинов...
– Финский кружок любителей художественного свиста, – не удержалась от иронии Аня.
Даша осталась выше язвительных подколок.
– Кроме того, я никак не могла понять, почему мне кажется, что это обязательно должно быть связано с Кокой.
Я просто спинным мозгом чувствовала, что разгадка где-то совсем близко...
– Ты можешь короче? – перебила ее подруга. – Я отпросилась с работы на час и не думай, что проведу здесь с тобой остаток жизни. Излагай коротко и по существу.
– Пожалуйста. – Даша уселась на табурет и сложила перед собой руки. – Был такой археолог – Шлиман...
– Короче.
– ... Он раскопал Трою...
– Еще короче.
– Да дашь ты мне наконец сказать?! – Даша грохнула кулаком по столу. Высокая солонка подпрыгнула и упала. – А еще был археолог, которого звали Эванс. Тот раскопал дворец царя Миноса. Помнишь греческие мифы: царь Минос, бык, лабиринт, нить Ариадны? Так вот, Кока бредил тем же самым. Он тоже хотел доказать легенду.
– Какую еще легенду? – проворчала Аня, отодвигая на всякий случай от подруги чашки, тарелки и прочие хрупкие предметы.
– Как ты не можешь понять! – Даша зажмурилась и постучала кулаком себя по лбу. – До раскопок Шлимана и Эванса считалось, что греческие мифы – это всего лишь вымысел, легенды, и вдруг оказывается, что все они базировались на вполне реальных событиях! Следовательно, древние историки были действительно историками, а не писателями-фантастами. Понимаешь?
– Понимаю, – пробормотала Петрова, украдкой посмотрев на часы.
– Так вот, если Гомер описывал реальные события, то почему бы и Платону не делать то же самое?
– А что у нас с Платоном? – вежливо поинтересовалась Аня.
Даша осеклась на полуслове.
– Ты не знаешь, кто такой Платон? – тихим голосом переспросила она.
– Кто такой Платон, я знаю, я не знаю, какую роль он играет в твоей жизни и во всей этой истории. Поэтому постарайся довести необходимую, – слово «необходимую»
Аня выделила, – информацию до моего сознания кратко и доходчиво.
– Гомер, – по слогам произнесла Даша, – это тот, кто писал о Трое, Платон – об Атлантиде.
– И что?
– Так вот, Кока верил, что Атлантида существовала.
Аня тяжело вздохнула:
– Рыжая, если хочешь, я тебе через полчаса приведу сто человек, которые верят, что Земля стоит на трех китах и что жизнь на Марсе намного лучше, чем в Бибирево. Что с того?
Даша немедленно обиделась.
– Макеев не был сумасшедшим. Он был ученым.
Петрова тяжело вздохнула.
– Ты сама-то поняла, что сказала? Девяносто процентов ученых являются законченными сумасшедшими.
– Допустим. – Даша решила не отвлекаться по мелочам. – Я сейчас не об этом. В свое время Кока хотел легенду об Атлантиде привязать к своей теории о происхождении человечества. Получалось довольно симпатично и убедительно...
– Ты хочешь сказать, что верила в это?! – Петрова понизила голос и сделала такое лицо, что Даша рассмеялась.
– Во что? В то, что существовал остров под названием Атлантида? Почему бы и нет, что в этом невероятного?
– Но это же полный бред!
– Ну с какой стороны посмотреть. – Она пожевала губу. – В наиболее правдоподобном виде история о гибели Атлантиды выглядит следующим образом. Лет десять-двенадцать тысяч тому назад на землю упал огромный метеорит. Это событие можно было смело приравнять к небольшой атомной бомбардировке – сразу после падения происходит резкое изменение климата, землетрясения, наводнения и прочие ужасы. Океанические платформы в том месте, где рухнул метеорит, сместились, и остров, именуемый Атлантида, в одно мгновенье прекратил свое существование. Вместе со всеми, кто на нем находился. Вот так-то. – Даша печально развела руками. – Кока был уверен, что Канарские острова – это все, что осталось от легендарной Атлантиды, и, следовательно, гуанчи – выродившиеся потомки атлантов.
– Почему выродившиеся?
– Ну как же: основная масса населения погибла во время катастрофы вместе со всеми ресурсами острова. Оставшиеся же оказались в полной изоляции и за то время, пока другие народы развивались, они просто топтались на месте.
– Десять тысяч лет?!
– Именно.
– Но почему? Там же расстояние до материка – вплавь добраться можно...
– Сейчас да, а тогда было нельзя. Море в том месте на долгое время оставалось непроходимым из-за большого количества ила. Представь, сотни километров жидкого месива – ни проплыть, ни проехать. Гуанчи до прихода испанцев вообще считали себя единственными людьми на свете. Представляешь – живые наследники легендарной Атлантиды. Кока тогда просто бредил этой идеей, благо, ее нельзя было ни доказать, ни опровергнуть...
– Что значит – нельзя доказать? – немедленно среагировала Петрова. – Доказать можно даже теорему Ферма – было бы время и желание.
– Не знаю, что там с теоремой Ферма, но с гуанчами проблема заключалась в том, что все их племя исчезло. Вместе со своей культурой и преданиями. А следовательно доказывать было нечего.
– Как исчезло? Совсем исчезло – без следа и без остатка?
– Вот именно. Испанцы перебили их всех до одного. Они, увы, оказались не фольклористами, а солдатами. А может, просто Платона не читали. Короче, вырезали бедных гуанчей под корень. Те же, кто остался жив, тихонечко ассимилировались. В общем, темна вода во облацех. Но два факта остаются бесспорными: первое – все они были высокими блондинами, второе – общались друг с другом при помощи свиста.
Анины глаза сузились.
– И ты слышала этот свист?
– Да. Помнишь, как-то раз Макеев притащил в «Альма матер» стажера-испанца?
Аня отрицательно покачала головой.
– Ну как же! Красавец мужчина! Профиль, темперамент! – Заметив, что Петрова изменилась в лице, Даша поспешила вернуться к основной теме: – Не переживай, воспользоваться им так никому и не удалось. Кока заставил бедного испанца насвистывать нам какие-то рулады, якобы это и есть та самая знаменитая речь гуанчей. Вот поэтому я этот свист в конце концов и вспомнила. А тебя разве там не было?
Аня проигнорировала вопрос подруги.
– То есть ты хочешь сказать, что на кассете, которую ты выбила из левого глаза Ружички, был записан именно тот самый свист? Свист племени гуанчи?
– Да я уверена в этом на сто двадцать процентов! – воскликнула Даша, прижав руки к груди.
– Но при чем здесь тогда Пилюгина, если ты говоришь, что они все до одного вымерли?
– Это не я говорю. Так было принято считать. Возможно, они сохранились и основали тайную организацию. Ты посмотри на Элеонору – она же типичный вождь Атлантиды. Вся эта надменность и властность у нее просто в крови. Понимаешь? Голос предков...
Аня не выдержала и рассмеялась.
– Ну чего ты ржешь? – разозлилась Даша. – У тебя просто фантазии на такие вещи не хватает...
– Стоп, остановись! – вскинула обе руки Петрова. – Давай пока оставим Атлантиду в покое, я даже не хочу по этому поводу спорить. – Она взглянула на настенные часы. – Только время зря потратила.
– Что значит зря? – надулась Даша. – Я сижу тут, рассказываю, а ты...
– А я примчалась сюда, как последняя дура, чтобы выслушать всю эту белиберду. Думала, у тебя что-то серьезное случилось.
Даша некоторое время размышляла – продолжать ей борьбу за теорию о существовании атлантов или обидеться:
– Значит, ты не веришь мне?
Аня встала, надела куртку и посмотрела на подругу сверху вниз:
– Я верю, что возможно – возможно! – кто-то решился использовать свист гуанчи в качестве кода. Но представить себе нашу Элеонору вождем Атлантиды не могу. Даже при всем своем плохом отношении к ней.
– Но почему?!
– Да потому! Потому что легенда – это одно, а реальная жизнь – совсем другое.
– Но ведь Гомер...
– Что Гомер? Описал один город, который назывался Троя, а твой Шлиман выкопал другой город, который, может, и был Троей, а может, и нет? Или ты уверена, что Троянская война началась из-за того, что Парис вместо того, чтобы сожрать яблоко, как все нормальные люди, отдал его Афродите?
– Но...
– Все. Хватит. Никаких но. – Петрова открыла шкаф и достала пузырек с таблетками. – Вот, выпей две штуки и ложись спать. Я вечером вернусь, спокойно все обсудим.
______________________
*«Язык программирования» (англ.).