В панике я наблюдала за тем, как один за другим сами собой развязываются все мои хитрые узлы на поясе. Дождалась, называется. Уж лучше бы все оставалось так, как было. Халат полетел на кровать. Золотые драконы сверкнули в свете лампы, осели на покрывало и погасли, как будто умерли.
— Закрой глаза, — потребовал дьявол, — лишь на одну минутку.
Я решила, что это мне ничем не грозит, и послушно выполнила его просьбу. Надо было хорошо подумать, прежде чем безропотно выполнять просьбы дьявола.
Я оказалась в полутемной комнате, освещенной лишь дрожащим светом стоящих на столе свечей, там, за стенкой, у него в квартире.
Самого Дьявола я сразу не заметила и лишь, когда он шагнул навстречу из темноты, я замерла от неожиданности. Он был фантастически красив. Разглядывая его сильное, обнаженное тело, я почувствовала, что у меня внутри загорается огонь желания, терпеть который не было никаких сил. А, когда он взял в руки скрипку и заиграл, меня стало трясти, как в лихорадке. Что-то подобное со мной уже было.
Потом он отложил скрипку и подошел ко мне, а я даже не думала открывать глаза, чтобы все прекратить. Мне нравилось на него смотреть. Он обхватил меня за талию и прижал к себе. Я поняла, что не могу, не хочу и не буду сопротивляться. Когда его руки легли мне на грудь, я лишь вздохнула облегченно, как будто с меня разом слетели невидимые оковы. Такой свободной я не чувствовала себя никогда! Он стоял за моей спиной и мне пришлось обернуться, чтобы увидеть его лицо, сразу же, не давая мне опомниться, он нежно, но настойчиво поцеловал меня в губы. А потом я почувствовала, как его возбужденная плоть уперлась мне в ягодицы и единственным препятствием ей служили лишь тонкие кружева моих, почти невесомых, трусиков.
Не знаю, чем бы это все закончилось, но внезапно в памяти всплыли картины его безумных и жестоких забав с Валентиной Золото, я заорала от страха перед тем, что со мной может произойти нечто подобное и раскрыла глаза. И вот я снова у себя дома и никого рядом. Почти никого, потому что кто-то невидимый продолжал меня ласкать и ласки эти становились все настойчивее и неприличнее. Его рука скользнула под резинку, резко дернула и в миг превратила кружевное белье в лоскуты.
— Отстань, сволочь! — Заорала я, пытаясь оттолкнуть невидимого насильника. — Ненавижу тебя!
Но, разве можно справиться с пустотой? Мои руки не встретили никакого сопротивления, а между тем он даже не думал успокаиваться. Чувствуя непонятную слабость, я жалобно запищала и, вот, что удивительно, это мой едва различимый писк разбудил Басмача.
Кот открыл глаза и уставился в одну точку. Эта точка находилась рядом со мной. Я уверена, что, в отличие от меня, Басик прекрасно видел его.
Спрыгнув с кресла, мой верный телохранитель завыл густым басом и полубоком стал надвигаться на своего незримого врага. Выгнув спину дугой и распушив свой хвост, мой кот готовился к нападению.
— Кошки, вечно эти чертовы кошки, — вздохнул дьявол. — Объясни, зачем ты его завела?
— У тебя не спросила, — огрызнулась я и потянулась к своему халату.
— Все ведь было так хорошо, — вкрадчиво начал было он, но я его резко оборвала:
— Ничего хорошего. Это противоестественно, а, значит, никуда не годится. Я не хочу заниматься любовью с привидением, ясно? Я подожду, когда придет мое время и мой мужчина. Не стоит торопить события.
Басмач издал пронзительный крик и прыгнул. Конечно же, никого он не испугал, но тем не менее дьявол отпустил меня и где-то затаился. Я точно знала, что он не ушел, потому что мой кот внимательно следил за кем-то и продолжал утробно выть.
— Уходи, — потребовала я, совсем забыв о том, что не более часа тому назад готова была отдать все за эту встречу. Впрочем, я не была уверена в том, что меня интересовал именно дьявол, ведь это непостижимое существо делило тело с Ником.
— Ты действительно хочешь, чтобы я ушел?
Он не поверил моим словам, и я, признаться, тоже, но, все же повторила:
— Уходи отсюда немедленно!
— Как скажешь, — подозрительно покорно ответил он, и я поняла, что он собирается посетить меня еще раз.
— Мне нужен Ник, а не ты, — уж не знаю даже, кого я старалась в этом убедить, его или себя, но говорить старалась уверенно, чтобы у него не осталось никаких сомнений на этот счет.
Ответом мне был его тихий удаляющийся смех. Я бросила взгляд на Басика и поняла, что на этот раз дьявол действительно покинул мою квартиру. Надолго ли? Что-то подсказывало мне, что он еще вернется.
Подняв с пола кружевные лоскуты, я выбросила их в мусорное ведро и принялась приводить себя в порядок. Сначала тщательно выбрала новый комплект белья. Обычно дома я лифчик не ношу, но тут пришлось. Потом натянула на себя футболку и задумалась. Нет, теперь в одном халатике ходить по квартире опасно — уж слишком легко его снять. Поэтому я вытащила из шкафа спортивный костюм и быстренько надела его на себя.
Если бы у меня был скафандр, то я бы, наверное, и его нахлобучила.
Вытянувшись в своем любимом кресле, Басмач с интересом за мной наблюдал. Мне показалось, что он понимал гораздо больше, чем могло показаться на первый взгляд, и уж точно больше меня. Я посадила кота к себе на колени и стала чесать ему за ухом, приговаривая:
— Спасибо, мой герой. Ты настоящий рыцарь. Уж не знаю даже, что бы со мной было, если бы не ты. Как же хорошо, что Галка принесла тебя ко мне, мой верный телохранитель.
Басмач блаженно щурился и старательно мурлыкал, успокаивая мои расшалившиеся нервы и воображение.
— Басик, да ты же у меня настоящий экзорцист! — воскликнула я с восторгом. — Никакой поп не справился бы с этой задачей лучше тебя!
А где-то далеко, так далеко, словно на другой планете, вдруг заиграла музыка. Я представила, что мой искуситель в этот момент достал из футляра свою дьявольскую скрипку и пытается теперь через нее достучаться до моего сердца. Но этого никак не могло быть. Дьявол не может играть на ней, потому что у него нет рук…
Я вспомнила, как это безрукое и бесплотное существо нагло лапало меня, и вздохнула. Да все он может, все, что захочет.
А играл он мелодию той самой песни, которую напевала я перед тем, как он явился ко мне, — «Девушку из таверны». И, хотя настроение мое заметно изменилось, но я вновь принялась напевать тихонечко:
Далекая скрипка, поющая вместе со мной эту песню, как будто старалась вернуть то состояние безысходности, которое было у меня до визита дьявола. Она плакала и стонала, она читала какие-то заклинания на неизвестном языке. Но все напрасно. Вспоминая, как это бестелесное существо по-хозяйски ощупывало меня, словно кусок мяса на рынке, я зло рассмеялась в надежде, что он услышит меня, и уже не допела, а почти проорала:
Я пыталась себя убедить в том, что все хорошо и мне нечего бояться, но при этом прекрасно понимала, что, когда мой Басмач отправится по своим кошачьим делам, а на город опустится ночь, я стану абсолютно беззащитна перед дьяволом. Ночью оживают все страхи. А мне бы не хотелось еще раз пережить то, что пережила я недавно. Устав бороться с моим упрямством, скрипка замолчала, и я осталась в полной тишине.
И тогда я вспомнила про свою подругу.
Галка! Конечно же, Галка мне поможет. Правда, надо будет все ей рассказать, но ведь мне и так уже надоело носить в себе эту тайну. Кроме Галюни, в такие чудеса никто не поверит. Хотя вполне возможно, что и она сначала усомнится в моих словах, а потом обидится на то, что я так долго все от нее скрывала, но Галка отходчивая, она все поймет и поможет мне пережить эту ночь. Сомневаюсь, что дьявол решится заявиться ко мне в гости, когда в доме будет кто-то посторонний.
Я принялась искать свой мобильник, но он как будто сквозь землю провалился. Ведь недавно лежал на тумбочке, мирно заряжался — и вдруг испарился. Не иначе, как происки моего искусителя. Я коварно улыбнулась и направилась в коридор, где у меня стоял домашний телефон. Этот, к счастью, был на месте и даже работал.
Я набрала Галкин номер и молилась лишь о том, чтобы она оказалась дома. На этот раз мне повезло, и недовольный Галюнин голос не очень вежливо со мной поздоровался.
— Галь, — просительно сказала я, — ты не могла бы сегодня вечером прийти ко мне, а?
— Маня, а что за дела? Видишь ли, у меня сегодня вечером запланированы кое-какие дела.
Я чувствовала себя сволочью, ведь за все это время я не удосужилась позвонить ей и поинтересоваться, как у нее дела. А вот прижало меня, и я вспомнила о своей подруге.
— Галь, — жалобно произнесла я, — это очень, очень важно. Придешь — и я все тебе расскажу. Галюнь, ну пожалуйста!
Видимо, было что-то в моем голосе такое, что заставило ее сменить гнев на милость.
Она замолчала — видимо, думала, стоит ли из-за моей прихоти менять свой график — и в конце концов великодушно согласилась у меня переночевать. Если бы она была рядом, я бы ее расцеловала.
— Ладно, ты меня заинтриговала, — сказала Галка, — жди часиков в восемь-девять, раньше никак не смогу. Тебя это устроит?
— Конечно! — воскликнула я поспешно.
«Ну вот, — подумала я, — эту ночь я продержусь как-то. А, если эта рогато-хвостатая скотина не угомонится, то я уйду жить к маме. Пусть попробует меня там достать».
Этот день показался мне резиновым, так долго он тянулся. От каждого шороха я вздрагивала — мне постоянно казалось, что он вернулся. Но ничего не происходило, и к вечеру я позволила себе немного расслабиться.
В восемь позвонила Галина и поинтересовалась, не передумала ли я. Услышав мои клятвенные заверения в том, что я жду ее с нетерпением, она заявила, что уже выходит.
За окнами уже стемнело. Полная луна висела в черном небе, как большой желтый блин. Полнолуние — плохое время. Странно, но раньше я никогда не задумывалась об этом. Ну, луна, эка невидаль! Теперь же я во всем видела дурные знаки. Скоро я стану похожа на Галину с этой ее верой в сверхъестественное.
Проводив Басмача до двери, я села у окна и стала ждать подругу. Мне было очень неуютно в пустой квартире. Этот короткий промежуток времени, когда рядом со мной не было даже моего кота, пугал меня. Но дьявол не возвращался, и я успокоилась.
Жуткий женский крик разорвал тишину двора. Я узнала этот голос. Кричала Галка. Там, внизу, во дворе произошло что-то страшное. Сорвавшись с места, даже не надев куртку, я вылетела из квартиры и понеслась вниз по ступенькам, теряя на ходу тапочки. «Лишь бы с Галкой ничего не произошло!» — молилась я, и сердце выскакивало у меня из груди, но не от быстрого бега, а от нехорошего предчувствия.
— Если ты, — пригрозила я невидимому дьяволу, уверенная в том, что он меня слышит, — что-то сделаешь с Галюней, лучше ко мне даже не приближайся, скотина!
В том, что дьявол имеет отношение к тому, что произошло во дворе, я не сомневалась. Уже не в первый раз он убирал таким образом тех, кого считал помехами на своем пути. Я больше не сомневалась, что и к смерти Нины Ивановны, и к смерти Славки эта тварь приложила руку.
Глава 17
Поеживаясь от холода, я смотрела по сторонам. Ни одной живой души, как будто вымерли все. Единственный на весь двор фонарь почти не давал света, он то загорался, то гас — мигал так, как будто у него нервный тик.
Раньше мне казалось, что луна улыбается, но теперь, глядя на нее, я вдруг обнаружила, что она скалится. Жутко так.
В ее рассеянном свете все казалось таким зловещим и мрачным, особенно заброшенный дом с черными, пустыми глазницами окон.
«Что за люди? — думала я. — Ведь не одна же я слышала этот крик. И никто не вышел, даже участковый Мишка не высунул нос из дома». Тапочки быстро намокли, меня трясло от холода. Где же? Где она?
— Галя, — крикнула я в пустоту. — Галь, ты где?
Из-за гаражей раздался сдавленный писк, как будто там кого-то душили. Не задумываясь ни на секунду, я рванула туда. Ноги вязли в холодной мартовской грязи, один тапок так и остался в безразмерной луже, но это меня мало тревожило. Единственное, чего я хотела, чтобы Галка была жива и здорова, и больше ничего. Мне даже не пришло в голову, что мне тоже может что-то угрожать.
Я сразу же обратила внимание на два темных силуэта. Когда фонарь в очередной раз мигнул, я увидела Галку! Лицо у нее было заплаканное и испуганное. На щеках четко прорисовывались черные полосы от туши. Что-то сверкнуло у ее шеи. На темноволосого парня я посмотрела лишь мельком.
Сначала мне показалось, что он просто обнимает мою подругу, но, приблизившись, я обнаружила у него в руке нож. Неприятный холодок пробежал по спине. Как загипнотизированная, я смотрела на острое лезвие, прижатое к горлу моей подруги, и понимала, что в любой момент этот отморозок может пустить его в ход.
— Что здесь происходит? — задала я идиотский вопрос.
— Не видишь, дура, мы танцуем, — издевательским тоном ответил мне этот ублюдок. И вот что интересно: его голос показался мне знакомым, хотя я готова была дать голову на отсечение, что раньше никогда его не видела. Черт, где же мы встречались?
— Я сейчас вызову милицию, — пригрозила я, тут же вспомнив, что мобильник остался дома.
— А я, — усмехнулся он, — сразу же перережу твоей подруге горло. Как тебе такая перспектива? Одно неверное движение и она труп.
Он был не очень высокого роста, худой и темноволосый и одет был во все черное, как работник похоронной компании. В принципе, если бы не нож, мы бы с Галкой легко с ним справились. Я вздохнула.
— Отпусти ее, обещаю, что никому ничего не скажу о тебе, — я пыталась, чтобы мой голос звучал убедительно.
— Конечно, ты ничего не скажешь, потому что вы обе сейчас пойдете со мной вон туда, — он кивнул в сторону пустующего дома. — Возражения будут?
Галюнино пальто валялось на земле, в грязи, она дрожала всем телом, но, как мне показалось, не от холода, а от страха.
— Галь, он сказал, чего хочет? — обратилась я к подруге. — Если ему нужны деньги, то я могу смотаться домой и принести.
— Засунь их себе куда-нибудь подальше, — посоветовал мне мрачный незнакомец, — как-нибудь обойдусь без твоих денег. Все, пошли, сучки!
Но вместо того чтобы идти в заброшенный дом, Галка еще сильнее прижалась к стене гаража. Она прекрасно понимала, что уж там-то помощи точно неоткуда будет ждать, а здесь остается хоть какая-то надежда.
Я вспомнила, где и когда слышала этот голос!
Лучше бы не вспоминала, потому что теперь растаяла последняя надежда уладить дело миром, а, как еще можно выпутаться из сложившейся ситуации, я понятия не имела. Этот был один из тех мерзавцев, которые напали на меня. Я даже вспомнила его кличку — Старый! Не знаю, вспомнил ли он меня, но хотелось верить, что нет, тем более что я стояла в таком месте, куда не доставал свет нашего ненадежного фонаря.
— Старый, — произнесла я, стараясь, чтобы мой голос звучал уверенно, — хватит дурью маяться. Учитель не одобрит тебя. Тебе оно надо? Чего ты постоянно нарываешься на неприятности?
Он замер. Мне хотелось верить, что мой блеф удался, но в то же время я понимала, что стоит мне выйти на свет, как он сразу же поймет, откуда я знаю его имя. Черт!