- Никольского вызвали... по разным причинам. Оказалось, что Ясин пытался заполучить бактерию Сlostridium botulinum. Это организм, который производит экзотоксин, очень опасный экзотоксин, во много раз более мощный, чем газ зарин. Но это вещество также имеет медицинское применение, как терапевтическое средство в лечении некоторых неврологических расстройств, например. Таким образом, это был препарат двойного назначения, который можно было законно достать в некоторых фармацевтических и медицинских кругах.
- Сергей разослал ряд предупреждений своим зарубежным агентам, но прошел почти месяц, прежде чем один из них позвонил ему по поводу женщины-врача в Кракове, которая была найдена мертвой в своей квартире. Она работала в исследовательской клинике, специализирующейся на неврологических заболеваниях. Фотография Ясина была найдена в ее вещах. Разорванный билет на метро привел их в квартиру рядом с аэропортом, где на записях камер наблюдения около дома был запечатлен агент ИГИЛ, покидающий квартиру.
- Ясин на самом деле не был в поле зрения Моссада, но они точно знали парня из ИГИЛ. Они быстро обнаружили Ясина в Аммане, а затем сфотографировали его в кафе, где он разговаривал с Халифом Аль-Авишем. Аль-Авиш получил степень доктора биологических наук в Стамбульском университете. тем временем из Кракова поступило сообщение, что польские компетентные органы подтвердили пропажу клостридия ботулина из исследовательской клиники. Теперь Сергей был уверен, что ИГИЛ и Ясин работают над методом рассеивания экзотоксина.
Нечаев переступил с ноги на ногу. Подумал еще немного, прежде чем продолжить.
- Ясин исчез из Аммана, и его след простыл. Затем, три месяца спустя, один из агентов Сергея обнаружил его след в Амстердаме. Ясин провел там ночь с женщиной, которая сказала, что он постоянно пользовался ее компьютером целый день, прежде чем уехать. Люди Сергея высосали мозг из жесткого диска и обнаружили, что он заказал круиз из Амстердама по Балтийскому морю под вымышленным именем, путешествуя с женой и двумя детьми. Это была фишка Ясина - использовать семейную жизнь как прикрытие. Он, казалось, не находил конца доверчивым женщинам, которые помогали ему, не понимая, что они делают.
- Мы выследили его в Эстонии, где он бросил свою семью. - Теперь, высадившись в Таллинне, он арендовал внедорожник по поддельному латвийскому паспорту и направился на восток.
- К этому времени мы уже предположили, что его цель где-то в России. Даже помимо вопросов национальной безопасности, люди, нанявшие Сергея, не хотели, чтобы стало известно, что террорист с биологическим оружием находится в паре сотен километров от наших границ. В отличие от того, что показывают в сериалах и заказных передачах по ТВ, мы чертовски уязвимы.
- Невозможно предсказать, какие могут быть политические последствия, если люди когда-нибудь поднимут свои задницы с диванов и узнают все то, что происходит на самом деле. И наши политики не хотели, чтобы общественность поняла, что власть, не смотря на все заявления ничего толком не контролирует. Мелкие хорошо обученные террористические группы были и остаются очень реальной проблемой. Это еще одна из тех вещей, которые, как надеются наверху, не станут достоянием общественности.
- В любом случае, Ясину просто нужно было исчезнуть, и было бы лучше, если бы это произошло еще в Эстонии. Без ведома местного правительства, конечно.
- Если бы Ясин просто испарился, даже не поконтактировав с кем-нибудь, было бы идеально. Мы уже знали, что ИГИЛ финансирует его поездку. Система доставки отравляющего вещества, по видимому, была разработана добрым доктором Аль-Авишем еще в Аммане. Моссад тогда обещал разобраться с ним. а вот Ясин был просто змеей, которую нужно убить. Чтобы его яд умер вместе с ним.
- После некоторых размышлений Сергей выбрал один из видов зажигательной бомбы, просто чтобы убедиться, что экзотоксин не выжил или каким-то образом не был случайно распределен взрывной волной. Бомба была загружена в вертолет, который полетел вперед в направлении предполагаемого маршрута Ясина, наш выбор сужался по мере его продвижения на восток. Наконец стало ясно, что он направляется в один из узких переходов границы, километрах в двадцати пяти от Чудского озера, на границе с Ленинградской областью.
Нечаев снова замолчал. Он выглянул в кухонное окно и стал думать о далеких местах. Он медленно покачал головой и перевел взгляд на Раису.
- Вы должны понять, - сказал он, - что каждая операция это движущаяся цель. Вы начинаете с цели и плана, но вы чертовски хорошо знаете, что большая часть плана обязательно изменится, потому что вы неизбежно будете ошеломлены каким-то проклятым сюрпризом. Это одна из самых сложных вещей в работе. И это одна из тех вещей, в которых Сергей преуспевает. У него прекрасно развитая интуиция.
- Между прочим, другая не менее важная грань его таланта-это изобретательность в том, чтобы все происходило, не поднимая шума. Он достигает своей цели без привлечения внимания. Или, если определенный шум неизбежен, событие замаскировано так, чтобы казаться чем-то иным, чем оно есть на самом деле.
- Так или иначе, неподалеку от захудалого хутора под названием Пермискюла Ясин свернул с шоссе и направился на северо-восток по проселочной дороге через болота. Это было даже лучше для планов Сергея. Вертолет двинулся вперед, приземлился в отдаленном месте на поляну, наши спецы установили взрывчатку и снова взлетели. В четырех километрах от бомбы Ясин свернул на широкую лесную тропу, единственный путь через границу в том месте. И, на тебе, большой сюрприз. Группа наблюдения была ошеломлена, увидев женщину, мужчину и двух маленьких детей, которые появились словно ниоткуда рядом с местом закладки бомбы. Это были грибники, собиравшие местные дары природы, чтобы прокормиться. Все же восток Эстонии весьма бедный регион.
- Группа наблюдения отчаянно радировала Сергею. Вертолет высадил его по другую сторону от бомбы, и он направился к ней с противоположной стороны, наблюдая за Ясином в виде точки на мониторе слежения, когда они оба приблизились к месту взрыва.
Нечаев снова посмотрел в окно над кухонной раковиной. Борис проследил за его взглядом и увидел одного из телохранителей, бродивших вокруг домика. Нечаев, положив руку на шкафчик, другой рукой потер лоб. Казалось, ему не хотелось продолжать.
- Однажды вечером, чуть больше года спустя после того, как это случилось, я сидел с Сергеем в его подмосковной резиденции. Мы выпили. может, даже слишком много. Но я помню, как стрекотали кузнечики в темноте за открытыми окнами, когда он ровным, бесстрастным голосом рассказывал мне, что произошло дальше.
Сергей и его водитель помчались к месту взрыва. Примерно в четырехстах метрах от бомбы дорога кончилась, началось болото, они въехали в какие-то кусты и стали наблюдать.
- Сергей вылез из машины, и его вырвало в кусты. От дикого напряжения он потерял контроль над своим кишечником. Приведя себя в порядок, он вскарабкался на крышу машины и посмотрел в бинокль на тропу. Он видел внедорожник Ясина и семью грибников, как назло, направлявшихся к эпицентру взрыва. С бомбой ошибки быть не могло, компьютер должен был точно определить время. Все участники операции, у кого были рация, телефон или компьютер, использовали их, чтобы сообщить Сергею о женщине и детях. Его водитель был внутри машины, раз за разом подтверждая диспозицию.
Сергей стоял один на крыше машины в кустах и смотрел в бинокль, как внедорожник мчится по заболоченным ухабам в сторону границы.
Затем, мгновенно, джип взлетел вверх в результате взрыва, напоминавшего стреляющее извержение гейзера. Высоко в бордовое вечернее небо леса взметнулся гриб. Сергей еще помнил цвет неба и цвет шлейфа с внутренним огненным шаром. Он увидел, услышал, почувствовал.
- Бомба была предназначена для уничтожения как можно большего количества улик, и эстонская полиция даже не могла сказать, сколько человек погибло. Они предполагали, что взрыв произошел по вине "черных копателей", чья работа привела к случайной детонации снарядов, лежавших в болоте рядом со времен второй мировой войны. Те же, кто подозревал неслучайность взрыва, держали свои подозрения при себе. Пресса же пошумела, погалдела и успокоилась как всегда.
Нечаев покачал головой и некоторое время смотрел в никуда.
- Позже, когда операция Ясина была вскрыта и все материалы, собранные в те последние безумные дни, были обработаны, стало известно, что он направлялся в Санкт-Петербург. Агенты Моссада проникли в дом Аль-Авиша в Аммане, но птичка улетела - след доктора простыл, а все компьютеры и бумаги были уничтожены. Все же собрав остатки информации присланные от израильтян и сопоставив их с нашими данными, оказалось, что способ рассеивания, разработанный Аль-Авишем для экзотоксина, представлял собой аэрозольное устройство, предназначенное для распыления в системе кондиционирования в питерском метро. Некоторые силовики утверждали, что погибли бы только двадцать или тридцать человек, но другие категорически не соглашались. Они использовали такие слова, как "катастрофический" и "невообразимый". Как показал прошлогодний взрыв в метро, ничего невозможного в подобной операции нет.
- Но предположения о количестве трупов не произвели на Сергея никакого впечатления. В его кошмарах всегда было только четверо. Он сказал, что его очень беспокоит то, что он никогда не видел во сне частей тела, только обугленную одежду, проплывающую сквозь темный блестящий гриб, красно-белую кроссовку, футболку в зеленую и синюю полоску, женский белый лифчик, маленькое платье с развевающимися поясами. Цвета и виды одежды менялись от сна к сну, но сон никогда не менялся, и финал тоже никогда не менялся. Четыре совершенно невинных человека взлетали в облаке огня под самые тучи, снова, снова и снова.
Потому что так решил Сергей Никольский.
Глава 37
Израильянц и Манасян сидели под широкой сосной, затенявшей один конец двора. Они пили кофе, чертовски крепкий кофе. Израильянц спал допоздна и спал, как усталый старый кот, глубоко и безмятежно. Таков был его путь. Мерзости бодрствующего человека никогда не нарушали мирных часов спящего. Да и зачем им это? Пробуждение не было сном. Это совершенно разные вещи, сказал бы он.
Но конфронтация со Смириным вывела его из себя. Никто не разговаривал с ним так, как Смирин, и хуже всего было то, что другие слышали то, что было сказано, потому что комната прослушивалась по соображениям безопасности. Манасян слышал его, и снайпер, который ждал снаружи в темноте, нацелив винтовку в окно Смирина на случай, если что-то случится, слышал его через микрофон.
- Нет, абсолютно ничего, - говорил Манасян. - Мы никогда не видели одну и ту же машину дважды, все номера проверены. Мы не видели ничего подозрительного, и люди из наружки тоже. Мы сфотографировали каждую машину и поместили их номера в компьютер. Если кто-то из них появится снова, мы узнаем об этом.
На Израильянце были темные брюки и белая водолазка, расстегнутая на молнии, слегка открывавшая его волосатую грудь. Он был в темных очках. Он курил. И потягивал кофе.
Это было довольно опасное предприятие при любых обстоятельствах, но делать подобные вещи с человеком со связями на уровне руководителей региона было опасным вдвойне. И все же именно там, рядом с опасностью, можно было заработать много денег. Высокие ставки неизбежно требовали больших рисков.
- А дом?
- В конце концов они их все нашли и забрали. Кроме двух. - Манасян, как всегда, был одет в прохладную, мягкую ткань. - Они в спальне. Мы поставили наши лучшие образцы. Это маленькие штучки размером с кнопку по обе стороны комнаты. С хорошим приемом. самоклеющиеся, чтобы чистильщики не могли их поднять.
Израильянц посмотрел вдаль, через реку и долину, на крышу дома Бориса. Он гнался за мыслями и в этот момент проигрывал одно из высказываний Бориса, которое особенно задело его за живое.
- Охотиться за моей задницей до самой Новой Зеландии! - Израильянц фыркнул, передразнивая Бориса. - Новая Зеландия, черт возьми. Что он о себе воображает? Как он себя чувствует сегодня утром? Он подумает, что очнулся в гребаной Чечне или Ингушетии!
Внезапно он остановился и посмотрел на Манасяна.
- А эти двое, они ушли? Ты вытащил их оттуда?
- Как только они убедились, что мужчина мертв, они позвонили нам, и мои ребята подобрали их и отвезли на военный аэродром. Они пересекут границу через час, по фальшивым документам.
Израильянц одобрительно кивнул.
- Убийство хорошо сделано. - Он взглянул на часы. - Через полчаса я получу известие от "Транском Трэйд"
- Известие о смерти Бурова уже появилось в интернете, так что он, вероятно, уже знает о своем заме.
- Пусть поймет, что с армянами шутки плохи.
Манасян будет рад, когда все закончится. Когда Израильянц пришел к нему с этим заданием и потратил два дня, объясняя его, Манасян согласился сделать это при условии, что разведывательная поездка в Екатеринбург убедит его, что его люди могут справиться с материально-техническим обеспечением такой операции.
После десяти дней в Екатеринбурге он позвонил Израильянцу и согласился. Но он хотел получить полную власть, чтобы иметь право прекратить операцию, если он думал, что она будет поставлена под угрозу. Израильянц не хотел, чтобы последнее слово осталось за Манасяном, но не мог этого сделать без его связей на Кавказе и в Москве. В конце концов он согласился. Сделка состоялась.
Манасян снял дом совсем рядом с загородной резиденцией Смирина. У него была команда из трех машин и шести человек, а также фургон с тремя специалистами. Команда наблюдения была из Грузии, люди из наркоторговли. Четыре команды были строго разделены. Они никогда не общались друг с другом и общались только по защищенным мобильным телефонам.
Манасян знал, что вещь, которая дала ему преимущество, - это то, что все было сделано в абсолютной тайне. Он верил, что сделал это успешно.
Но он тем не менее нервничал. Он знал, что в службах безопасности как высокопоставленных частных лиц так и крупных корпораций несмотря на все пертурбации последнего времени, остались хорошие профессионалы. Для человека в положении Манасяна было разумно предположить, что действия этих профессионалов останутся неизвестными, пока не окажутся смертельно опасными для него и Израильянца.
Тем не менее эта операция имела дополнительный стимул. Если схема вымогательства сработает, Манасян также получит процент от выручки, а не только гонорар. За такие деньги он мог выложиться чуть больше, чем обычно, может быть, даже больше, чем стороннему наблюдателю казалось разумным. Размер вознаграждения фактически поощрял риск.
Пока Манасян прокручивал все это в голове, Израильянц тоже размышлял. Он все еще злился из-за того, как Борис разговаривал с ним; это была такая наглость, которая разъедала его концентрацию, пока он не делал что-нибудь, чтобы исправить это унижение.
Израильянц отшвырнул сигарету, наклонился вперед и сделал последний глоток кофе, держа толстыми пальцами маленькую ручку белой чашки между указательным и большим пальцами, а остальные пальцы изящно растопырил. Он причмокнул губами от густого варева, поставил чашку и откинулся на спинку стула. Он уставился на Манасяна из-под темных очков.
- Я тут подумал, - сказал он, и в этот момент у Манасяна зазвонил телефон. Израильянц поднял голову в знак согласия, и Манасян ответил. Он прислушался, потом отключил телефон.
- Это должно быть интересно, - сказал он, протянул руку к компьютеру и ввел адресную строку.
Двое мужчин слушали, как Борис Смирин сказал жене ровным, безжизненным голосом, что он собирается сделать все, чтобы остаток выкупа был обработан и отправлен фирме "Транском Трэйд". Если это то, что нужно, чтобы покончить с этим кошмаром, сказал он, тогда он сделает это. С него хватит. Между ними состоялся короткий разговор, а затем все закончилось.
Израильянц сидел за столом, словно загипнотизированный, наклонившись вперед и слушал запись, поступавшую с одного из ноутбуков.