Поскольку она была очень неважным следопытом и не смогла сразу напасть на след убийцы, Дучесс решила незамедлительно отправиться в Хвилер-Сити, где было много толковых женщин, способных на резвых лошадях без промедления прочесать окрестности. И она тронулась в сторону города, покачиваясь в седле в такт свободного и лёгкого бега Понедельницы.
Да, это было слишком тяжёлым испытанием для молодой особы двадцати одного года от роду. Когда в долине между холмов наконец показался Хвилер-Сити, Дучесс уже была спокойна. Вступив в город, она направилась прямо к дому шерифы. Там она вытащила из кобуры револьвер и с силой ударила его рукояткой по столбу веранды. В дверях моментально показалась шериф, незамедлительно испустившая восклицание, обнаружив перед собой Дучесс с револьвером в руке.
Морроу печально улыбнулась и опустила кольт в кобуру.
— Шериф, — грустно произнесла она, — случилась большая беда. Ранья Гвен убита в тот момент, когда она рядом со мной ехала в Хвилер-Сити.
— Ехала с вами? — воскликнула шериф явно прокурорским тоном.
— Ехала рядом со мной, — подчеркнула Дучесс. — Её свалили пулей из дальнобойного ружья. Я отведу вас туда, на это место, и тоже приму участие в облаве на эту подлючку!
Шериф озабоченно посмотрела на неё, как будто собиралась немедленно разобраться во всём и, не сходя с места, добраться до истины.
— Идите к доктору Морган, и пусть она сначала как следует перевяжет вам голову, — сказала она. — Нам некуда спешить. Не меньше часа потребуется на то, чтобы организовать облаву. Лучше не спеша начать, чтобы поскорее кончить. Но, Дучесс, я действительно рада, что в этом деле мы будем работать плечом к плечу!
========== 21. Обвинение Стеллы Гвен ==========
Последняя фраза произвела весьма бледное впечатление на Джовану Морроу. Она прекрасно знала, что добрая шериф ждёт не дождётся подходящего момента, чтобы схватить бывшую каторжницу и при первой же возможности свалить всю вину на неё. Она знала, что весь город выступит против неё, лишь бы освободиться раз и навсегда от этой особы, если хоть тень подозрения падёт на неё.
Помрачнев, Дучесс отправилась в гостиницу.
Она игнорировала совет шерифы Томы Аньены сразу же навестить доктора Морган. Вместо этого она отвела сначала Понедельницу в конюшню за гостиницей. Там она проследила, чтобы сивую как следует накормили и обиходили. Дучесс отметила, что Понедельницу поставили за единственной перегородкой в конюшне, и только тогда она направилась к доктору Морган.
Она нашла её в гостинице. Доктор всю ночь провела на коне, возвращаясь с дальнего ранчо, где помогала явиться на свет Божий новой жизни; вернувшись в Хвилер-Сити, она забылась тяжёлым и крепким сном. Сейчас её едва удалось растолкать. Разлепив глаза, она увидела Дучесс и моментально пришла в себя.
В течение каких-нибудь десяти секунд она задала Дучесс множество вопросов, успев, однако, в тот же срок поменять на её голове повязку. Естественно, что ответы на скорострельные вопросы были весьма краткими, односложными. И, ощущая необходимость говорить без перерыва, чтобы глаза вновь не сомкнулись от усталости, доктор принялась болтать о событиях, которые разворачивались на улице.
— В город будто бомбу бросили, — откомментировала она. — Кажется, это вы принесли дурные вести? Нет, нет, ничего не говорите, представим, что вы немая. И не пытайтесь объясняться со мной с помощью знаков. Вот старая Тома Аньена на своей боевой лошади на своей гнедой.
— А не лошадь ли это Галии?
— Точно, её. Да, в этих краях нет лошадки, равной этой!
— Кроме одной кобылки, — сказала Дучесс, имея в виду свою длинноногую сивую.
— Неужели? А вот Тома Аньена останавливает Джулию Мафферти и дочерей Ньютона. Они так нахохлились, словно курицы над горстью кукурузных зёрен. Что же всё-таки происходит, Дучесс?
— Ранья Гвен убита в тот момент, когда ехала рядом со мной в город.
— Когда вы… — произнесла с отчаянием доктор.
— Вы думаете, я могла это сделать? — прорычала Дучесс. — Это сделал человек с ружьём. Я попыталась схватить её, но не сумела обнаружить след. Поэтому я прибыла в город, чтобы сообщить шерифе и отправиться на поиски вместе с ней.
— А вот в облаке пыли проскакала Стелла Гвен! — воскликнула доктор. — Похоже, она примчалась издалека и всю дорогу неслась словно очумелая. Наверняка она загнала свою кобылу!
— Стелла в городе?
— И наверняка привезла новости!
— Конечно. Лошадь вернулась на ранчо без седока, а она скачет в город, болтая неизвестно что…
— А вон там уже собралась целая толпа, — продолжила доктор, заканчивая перевязку. — И шериф с молодой Гвен в центре этой толпы!
Гул кучки людей, собравшихся на улице, перекрывал мощный голос шерифы:
— Эй, доктор Морган, Морроу всё ещё в вашей комнате?
— Да, она здесь! — крикнула доктор и спросила, обернувшись к пациентке: — Так хорошо, доча, не мешает?
— Отлично, — ответила Дучесс, медленно поднимаясь со стула и разминая руки и ноги.
Тут на лестнице раздался громкий топот, и в открытую дверь она увидела шерифу, поднимающуюся по лестнице с ужасным выражением на лице. Будь обстоятельства иными, Дучесс не стала бы задаваться вопросами и ничего бы не пыталась предпринять, пока ситуация не прояснится, но теперь страшные сомнения охватили её.
Заметив, что за шерифой спешат ещё добрая дюжина вооружённых людей, она бросилась к дверям комнаты докторши и столкнулась лицом к лицу с Томой Аньеной.
Увидев безумное лицо и сверкающие строгие глаза, Дучесс поняла, что её ожидает опасность, и притом очень серьёзная.
— Дучесс, — произнесла шериф, — вы должны следовать за мной. Идите…
Произнося эти слова, она взялась за револьвер и вытащила его из кобуры, но Дучесс не стала стрелять. Она просто ударила. Правый кулак опустился прямо в лицо Томы Аньены. Шериф отшатнулась, ударилась о перила и обрушилась с лестницы вместе с ними и следовавшими по пятам гражданами. Вслед за ними, словно костяшки домино, покатились другие, вооружённые и просто любопытные жители города, спешившие продемонстрировать своё рвение во время ареста человека, от которого все они страстно желали избавиться.
Этот удар вывел из строя Тому Аньену, но внезапно с разных сторон подскочили люди с револьверами в руках. Дучесс захлопнула дверь и заперла её на ключ в тот самый миг, когда плечи преследователей в первый раз с силой налегли на неё. Тогда она демонстративно выстрелила в верхнюю филёнку, желая отогнать от неё ретивых граждан. И в самом деле, в ответ на её выстрел из коридора грянул хор голосов, полных негодования, выкрикивающих грязные ругательства. Но попытки высадить дверь прекратились.
На ругань Дучесс внимания не обращала. Она вовремя обернулась, чтобы заметить добрую докторшу, вытаскивающую из-под матраца здоровенный револьвер.
— Бросьте, доктор! — крикнула Дучесс страшным голосом.
Доктор бросила револьвер и, ужасно взволновавшись, повернулась к своей пациентке:
— Вы мерзкая, испорченная крыса!
Дучесс с любопытством посмотрела на неё. Да,
именно так все добропорядочные граждане Хвилер-Сити относились к ней. Следовательно, все они были готовы незамедлительно вонзить зубы в её тело, воспользовавшись первым попавшимся поводом. Вот, пожалуйста: доктор, которая только что заботливо перевязывала ей раны, мгновенно превратилась в озлобленного человека, исполненного гнева и презрения, готового чуть ли не с голыми руками броситься на Дучесс, вооружённую кольтом. И не только любопытство, но и сожаление можно было прочитать во взгляде Дучесс.
— Стойте спокойно и не дёргайтесь, — предупредила она доктора. — А я послушаю, что там против меня замышляют.
— Дучесс! — раздался в коридоре громкий голос шерифы. — Вы в наших руках, так что спокойно выходите и сдавайтесь!
— Я хочу услышать, в чём вы меня обвиняете, — ответила Дучесс. — Шериф, в чём я провинилась на этот раз?
— Вы убили Ранью Гвен и ограбили её! — крикнула шериф.
— Это ложь, чудовищная ложь!
— Сюда прискакала Стелла и рассказала, что она видела собственными глазами. Она нашла свою тётю мёртвой на дороге, ведущей в город. Кошелька при ней не было. Дучесс, теперь вы не проведёте нас, как в прошлый раз! Дучесс, открывайте дверь и сдавайтесь! Или, может, вы хотите, чтобы мы заморили вас голодом, как крысу?
— У меня за спиной стоит симпатичная толстячка, которая составит мне компанию, пока я буду подыхать от голода, — рассмеялась Дучесс. — Делайте что угодно, но я не открою дверь.
Раздался рёв множества глоток.
— Девчата, не обращайте на меня внимания, действуйте! — выкрикнула сердито доктор. — Да я готова десять раз умереть, лишь бы точно знать, что эта бешеная тигрица предстанет перед судом!
Снаружи послышался одобрительный гул.
— Наша старая добрая доктор! — воскликнула шериф. — Если с вас упадёт хоть волос, мы эту девчушку разрежем на мелкие кусочки, будьте покойны!
И опять снаружи раздался гул одобрения.
— Погодите немного! — крикнула Дучесс. — Что свидетельствует против меня, кроме слов Стеллы Гвен? Ведь она только предполагает, что всё произошло именно так.
— Вы не сдаётесь нам! — это заорала сама Стелла Гвен. — И это более чем достаточное доказательство!
— Да, да, это и есть самое настоящее доказательство! — загудели голоса в коридоре и на улице. — Сдавайтесь, Дучесс! Вы всё равно проиграли!
— Мне некуда торопиться, — холодно ответила Дучесс. — Мне надо поразмыслить немного над всем этим. Но имейте в виду, я внимательно слежу за дверью!
Она махнула револьвером в сторону доктора:
— В этой сумке ваши инструменты?
— Да, и что же? Вам, гадюке, потребовался скальпель, чтобы перерезать мне горло? Да?
— Возьмите их. Может, они ещё потребуются сегодня. Поднимитесь на подоконник. Оттуда спуститесь на крышу веранды, а с неё как-нибудь спрыгните на землю.
— Вы это серьёзно? Вы отпускаете меня на свободу, Дучесс? — не поверила доктор.
— Похоже, именно этого я от вас и добиваюсь. Ступайте, мне надо побыть одной.
Доктор была страшно удивлена, однако собрала инструменты и приблизилась к окну.
— Может быть, я составила неверное мнение о вас, доча, — сказала она. — Я была совершенно уверена в том, что вы будете держать меня здесь как заложницу. Но, ради Бога, умоляю вас, Дучесс, скажите мне правду! Это вы совершили подлое убийство или же вы невиновны?
— Я невиновна, — ответила Дучесс.
— Боже мой, я уже почти вам верю! Тогда сдайтесь, доча, сдайтесь! Закон никогда не ошибается! Если вы не виноваты, он защитит вас. У меня есть деньги, и мы наймём хорошего адвоката, он будет у вас, я обещаю! Я прямо так вижу…
— Может, некоторые люди и находятся под покровительством закона, — прервала её Дучесс, — но мне в Хвилер-Сити нечего ожидать праведного суда. Здесь пытались повесить меня за убийство Мартин. Сейчас меня обвиняют в том, что я застрелила немощную старуху, которая наняла меня на службу телохранителем! Есть в этом хоть доля здравого смысла, а, доктор? Разве хоть раз за всю свою жизнь я связывалась с человеком, у которого не было ни одного шанса победить меня? Хоть раз в жизни я ударила хоть одного старика? Был ли хоть один случай, когда я выхватывала револьвер, лишив противника возможности сделать то же самое в то же время?
Доктор, принимая все эти протесты, закивала головой в знак согласия.
— Это звучит совершенно искренно, — пробормотала она. — Выйдите и повторите всё это людям в коридоре. Они поверят вам. Ваша искренность подействует на них!
— Они повесят меня, — возразила Дучесс. — Они повесят меня, не дожидаясь, пока я открою рот. Уходите, доктор.
— Джована, — произнесла доктор, — я тут погорячилась и наболтала лишнего…
— Я обо всём забуду, доктор. Всё в полном порядке, док!
Они пожали друг другу руки. Доктор была сильно растрогана.
— Это дело просто необходимо решить в течение часа, не позже. Я ухожу, чтобы показать им Дучесс с той стороны, с какой они её совершенно не знают!
— Спасибо, док. Но не успеют пролететь эти шестьдесят минут, и вы услышите обо мне столько ужасных вещей, что у вас голова пойдёт кругом. С Богом, доктор!
========== 22. Побег и погоня ==========
Оглушительные восторженные крики раздались на улице, когда там появилась доктор. Дучесс видела, как на противоположной стороне улицы люди высовываются из окон и рукоплещут героине. Потом наступила тишина. Присев у подоконника, Дучесс слышала, как доктор красноречиво расписывает человека, осаждённого в номере гостиницы вооружённой толпой.
Но, когда она завершила свою пламенную речь требованием обеспечить Дучесс справедливое обхождение при разборе дела, её голос перекрыли негодующие вопли.
— Доктор, она разыграла перед вами настоящий театр! — убеждённо орали люди. — Она хотела, чтобы именно вы заступились за неё перед нами. Она только потому отпустила вас, что сумела нафаршировать вашу голову сентиментальными байками, которым грош цена…
Доктор пыталась протестовать трагическим голосом, но девятый вал негодования полностью заглушил её слова, и Дучесс, присевшая на корточки у подоконника, согласно кивала головой, потому что не ошиблась в своих предположениях. И вдруг пуля, пробив тонкую деревянную стенку, пронеслась в каком-нибудь дюйме от её головы и впилась в противоположную стенку. Её заметила одна из тех женщин, что торчали в окнах напротив.
Она отступила в центр комнаты, где и села на пол, скрестив ноги. Ей предстояло продержаться здесь длинный день, вечер и ночь. Со своего места она прекрасно слышала, как перед гостиницей собирается всё больше людей. Возбуждающее известие о трагических событиях уже давно перешагнуло границы городка. Слетелись обитатели ближних ранчо и переполнили город. Со всех сторон сотни глаз были обращены на гостиницу. Руки, сжимавшие тысячи ружей, ждали, когда их стиснут в знак благодарности за ликвидацию гнусной преступницы Джованы Морроу.
Дучесс стащила с кровати матрац, расстелила его посреди комнаты и прилегла. Вряд ли кто отважится напасть на неё уже в первые часы долгой осады. Она закрыла глаза и погрузилась в глубокий сон. Не в первый раз случалось ей дремать в минуты смертельной опасности. Она отлично знала, что подсознание бодрствует и готово немедленно поднять её в случае опасности, если кто-то попытается неожиданно высадить дверь или проникнуть в комнату через окно.
Когда она проснулась, на улице было уже темно.
Она проспала остаток дня и весь вечер. Дучесс достала часы и посмотрела на циферблат, повернув его в сторону только что взошедшей луны. Был час пополуночи. Это выглядело невероятным, но она проспала не меньше семи-восьми часов. Сейчас она была свежа, полна сил — словом, была готова к самой отчаянной борьбе за жизнь. Она едва ощущала последствия раны, которая днём раньше свалила её в Чёрных горах.
Дучесс на четвереньках подобралась к окну и тихо, словно тень, выглянула на улицу. Не было никакого сомнения в том, что граждане Хвилер-Сити восприняли игру совершенно серьёзно.
Под крышей веранды не умолкали сдержанные, но гневные голоса. На крыше противоположного дома рядом с очертаниями дымохода виднелась тень человека с ружьём в руках. Естественно, много ещё было таких бдительных стражей, которых она просто не могла заметить, потому что они попрятались по окрестным ямам и канавам. Первая её надежда — на быстрые ноги — растаяла, словно мыльный пузырь на ярком солнце. Она рассчитывала, что сумеет пробиться на улицу через окно и быстрым, неожиданным рывком обретёт в предрассветные часы свободу.
Теперь она убедилась, что на любой скорости не сумеет уйти от огромного количества опытных стрелков. Люди, бьющие белку в прыжке с дерева на дерево, без особого труда сумеют изрешетить взрослого человека, бегущего в свете полной луны. Так что окно, как направление побега, полностью исключалось.
Но что-то следовало предпринять уже нынешней ночью. Её уже начинала мучить жажда, рана опять разболелась, а через двадцать четыре часа дела будут обстоять ещё серьёзнее: она ослабеет ещё больше, и трудно будет сделать решительный шаг к свободе.