Однако даже неискушённый человек легко мог определить, что это не была собранная в бору по сосне свора разнопородных псов. На каждой из зверюг были заметны следы жесточайших боёв. У одной сучки было оторвано ухо, и кто знает, может, это преступление совершила злобная пума. Вдоль спины матёртой ветеранши тянулся страшный рваный шрам, сохранивший память о когтях взбешённой бурой медведицы. Вряд ли какая из собак не была отмечена чем-то в этом роде. Сейчас они громко лаяли, требуя пищи, время от времени демонстрируя друг другу зубы и вступая в короткие дружеские схватки.
Иные, несколько более приятные, собачьи голоса заставили Дучесс уйти от обозлённой своры и переместиться к небольшому огороженному дворику, где она обнаружила примерно с полдюжины низеньких длинных собачек с висячими ушами, симпатичными мордами и очень сообразительными глазками.
Это были знаменитые полицейские собаки Гвен. Вот с этими двумя сворами и намеревалась она преследовать таинственную преступницу. Дучесс эта затея не очень нравилась. Лучше уж встретиться лицом к лицу с противником, пусть даже с двумя, и схватиться с ними по-честному, чем рыскать по горам в сопровождении стаи диких зверей и, эксплуатируя их непревзойдённые способности, вынюхивать добычу, лишая загадочную бандитку всякой возможности к сопротивлению.
Но, как бы там ни было, никто ещё эту таинственную противницу не передавал Дучесс на расправу. У неё будет ещё достаточно времени, чтобы задуматься над тем, стоит ли проявлять милосердие к ней, или же, напротив, жестоко расправиться с ней при первой же встрече, когда она схватит её при помощи вот этих милых собачек. Вдруг она почувствовала на спине чей-то взгляд. Мгновенно обернувшись, Дучесс увидела какую-то здоровенную женщину — ростом с самой Дучесс, но гораздо шире в плечах, — которая хладнокровно стояла прямо у неё за спиной и спокойно наблюдала, развлекая себя именно тем образом, который больше всего не нравился Дучесс. Она как-то не привыкла видеть насмешливую улыбку на устах людей, находящихся рядом с ней. Но по отношению к незнакомке всё-таки следовало вести себя осторожно. Огромное тело не было отягощено жиром и тяжёлыми мышцами, которые в значительной степени снижают подвижность стрелка. Бёдра её были узкими, талия тонкой, грудная клетка весьма развита, а плечи — просто широченные.
Словом, этот человек выглядел так, как обычно выглядит самый сильный человек в компании всех бучих в мире. Смотрела она без страха, заглядывая глубоко в душу, и вообще вид у неё был отважный и решительный. Всё это Дучесс подметила моментально.
Лицо незнакомки было таким же интересным, как и её фигура. Черты лица резкие, хотя вряд ли ей было больше двадцати пяти или двадцати шести лет. Но морщины — словно у пятидесятилетней. Маленькие серые глазки прятались под густой шириной бровей, что не было очень женственным. Нос у неё был орлиный, крючковатый, губы толстые, а подбородок квадратный. Словом, Дучесс сразу отметила про себя, что это лицо весьма походит на морду боевой псины из первой своры.
Прошло ещё мгновение, и ей показалось, что где-то она уже видела эту физиономию. Дучесс принялась было перебирать в памяти самые опасные встречи в своей жизни, но вскоре поняла, что эта девушка — просто-напросто собирательная особа всех тех ребят, с которыми ей приходилось схватываться один на один в честном бою.
— Я думаю, вы и есть та самая Дучесс? — спросила незнакомка.
— Да, это моё имя, так меня кличут.
— Я — Стелла Гвен.
Они не спеша поздоровались, не решаясь сразу крепко пожать друг другу руки, будто не желая прежде времени выдавать собственные силы.
— Значит, вы приехали, чтобы повести за собой людей в Чёрные горы?
— Надеюсь, это станет моим основным занятием.
— Что ж, хорошо, — произнесла Стелла, — желаю вам удачи. Тётя Ранья очень озабочена. Я думаю, вы подходящий человек, если всё то, что я о вас слышала, является правдой.
И в ту же секунду по её лицу пробежала усмешка, недвусмысленно свидетельствовавшая о том, что она сильно сомневается в собственных словах.
========== 11. Стелла демонстрирует собственные способности ==========
Встреча с племянницей хозяйки знаменовала не очень удачное начало карьеры Дучесс на ранчо Гвен. В старые добрые времена куда более безобидная беседа неминуемо вызвала бы стычку. Но за три года тяжёлого каторжного труда она научилась кое-чему, а в числе прочего запомнила золотое правило: не спеши резать по живому.
Стелла Гвен проводила её до дома, в котором спали ковбойши, и, когда они, заспанные, стали по очереди выползать на свежайший утренний ветерок, перезнакомила их с Дучесс. Имена их влетали в одно ухо и вылетали из другого, и единственное, что она чётко отмечала про себя, — их лица, походку, манеру стоять и держать руки, а также степень откровенности, с которой они встречали её взгляд.
Познакомившись и пожав каждому из них руку, Дучесс сумела нарисовать для себя портрет каждой из них и одновременно сделала вывод, что в жизни ей ещё не приходилось встречать ковбойш хуже, чем эти девчата. Конечно, они знали своё дело. Они наверняка умели здорово скакать по выгону. Вероятно, они могли издалека, с расстояния не меньше мили, определить, какая болезнь и какая зараза прилипла к несчастной корове. Совершенно очевидно, что они были гениальны в действиях по сбиванию коровьего стада в гурты. Может быть, они были даже способны героически объездить молодого коня. Да, они наверняка обладали многочисленными способностями, но Дучесс сильно засомневалась в этих девчатах.
Все они были уже в возрасте, крепко изношенные физически. Все они были, судя по их поведению, отъявленными лентяйками и мелкими воровками.
— А теперь пройдите в дом и повидайтесь с тётей Раньей, — произнесла Стелла. — Обратите внимание, как она изменилась, даже по сравнению со вчерашним днём. Прямо каждый день на несколько лет стареет человек.
Дучесс, извинившись, сказала, что прежде она должна позаботиться о своей кобыле, и Стелла проводила её до конюшни. Едва она увидела Понедельницу, как пришла в сильное волнение.
Дучесс заметила, что ей стало прямо-таки не по себе, но тем не менее говорила Стелла спокойно и уверенно. Дучесс сделала для себя вывод, что мысли Стеллы можно угадать только в том случае, если внимательно наблюдать за выражением её лица. Фразы, которые она произносила, означали одно, а мимика отражала совершенно иные мысли.
Глаза её горели неописуемым огнём, в то время как губы равнодушно бормотали:
— Ноги у неё здорово длинные, правда? — И Стелла уставилась на Дучесс, которая принялась чистить Понедельницу скребницей.
— Да, голенастая кобылка, — вяло произнесла Дучесс.
— Похоже, тяжёлая работа будет ей не под силу, — заметила Стелла.
— Похоже — так.
Из груди Стеллы вырвался вздох. Наверняка она подумала, что чудачка эта девушка, раз даже не думает защитить свою лошадь от таких нелепых обвинений.
— Видать, по равнине она сможет здорово скакать.
— Видать, сможет, — согласилась Дучесс.
Направляясь на завтрак в дом ранчёрок, к этой теме они больше не возвращались. Стелла завела совсем другой разговор:
— Интересно, о чём вы подумали, когда разговаривали со старухой Раньей?
— Что вы имеете в виду? — спросила Дучесс.
— Вам не показалось, что она как-то странно выражается?
— Мне показалось, она чем-то испугана.
— У вас голова хорошо работает, и вы сумеете ею распорядиться. Я только хотела напомнить вам, что, если люди начинают в каждом встречном и поперечном видеть убийцу, это наверняка означает, что…
Она остановилась и несколько раз многозначительно шлёпнула ладонью по голове.
Дучесс посмотрела на неё с ужасом:
— Вы думаете, она не совсем в своём… — Вопрос она закончить не сумела.
Стелла пожала плечами.
— Что-то я разболталась, — сказала она. — Это моя слабость. Слишком много я болтаю! — добавила она и печально кивнула при этом головой.
С этой секунды Дучесс ни на минуту не сомневалась в том, что Стелла — старая прожжённая лиса. С этой секунды она решила для себя, что никогда и ни в чём не будет полагаться на Стеллу. А в следующую секунду она уже вошла в столовую большого дома, где состоялась весьма дружественная беседа с племянницей хозяйки.
========== 12. Охваченная страхом ==========
Переступая порог дома, Дучесс задала Стелле всего лишь один вопрос:
— Ваша тётя сама занимается наймом людей?
— Конечно. Она их принимает, а я увольняю. А какая, собственно, разница, кто что делает?
С этим утверждением можно было поспорить.
Состояние дел на ранчо контролирует, конечно, тот, кто ведает увольнением людей. Однако Дучесс такое заявление весьма удивило.
Понятно, что пожилая ранчёрша, впавшая в полную истерику после нескольких жалких наскоков со стрельбой, окружила себя простодушными ковбойшами. Но то, что такая могучая девчина, как Стелла Гвен, держит на службе никчёмных девчат, было просто невероятно. Да она в три секунды справится с троицей своих дохлых служащих, а в пять секунд сотрёт их в порошок!
Наверное, что-то серьёзное крылось за нежеланием увольнять никуда не годных ковбойш. Похоже, хороших людей здесь не удерживали, а мусор оставался на службе.
Интересно, в чём же причина? И чем больше Дучесс вникала в дела имения Гвен, тем больше она убеждалась в том, что надо всё-таки разгадать, в чём тут загвоздка. Она твёрдо решила про себя, что в первую очередь не следует доверять здесь ни единому человеку, действовать надо исключительно самой, в пределах собственных сил, полномочий и обязательств перед хозяйкой.
Завтрак — наиболее быстротечный приём пищи на ферме. Всё закончилось за каких-то пятнадцать минут, и Стелла сообщила Дучесс, что теперь самое время навестить и лично повидаться с Раньей Гвен. Похоже, что та проснулась поздно, потому что всю ночь не могла сомкнуть глаз.
— Она живёт как в крепости, вечно на ночь строит баррикады, — произнесла Стелла Гвен. — Но только не улыбайтесь, когда войдёте в её комнату!
Говоря это, она украдкой подхихикивала, а Дучесс в её голосе почудилось извращённое наслаждение. Так что Дучесс только кивнула головой, выражая невразумительное согласие.
На неё произвела неизгладимое впечатление тишина за завтраком и, кроме тишины, взгляды ковбойш на Стеллу Гвен, которыми они как бы спрашивали разрешения переброситься парой слов с соседкой по столу. В чём тайна её власти? Почему она сумела довести свободных людей, да к тому же ещё и ковбойш, до такого состояния? Или, сказать точнее, почему она оставила служить на этом ранчо именно этих людей, а не девчат поспособнее?
Поиски ответа на эти вопросы пришлось прервать, потому что они подошли к двери, в которую Стелла Гвен стукнула сначала один раз, а потом резко и отчётливо костяшками пальцев ещё два раза, один за другим, и — после солидной паузы — стукнула в дверь ещё разок.
— Это пароль, — насмешливо бросила она Дучесс через плечо.
— Вы считаете, что у неё нет причин бояться так сильно? — грубо спросила Дучесс.
— Конечно есть. Эта подлючка, которую она ловит, эта бандитка с Чёрных гор, страшно оскорбилась, когда тётя Ранья в тот самый день заставила её бежать. Вскоре она вернулась и попыталась достать её через окно, но с тех пор больше не появлялась. Вы об этом слышали? А тётя Ранья ведёт себя так, будто на неё, как минимум, раз в день организовывают покушение. В самом-то деле была всего одна попытка…
Раздался скрежет ключа, тяжело поворачивающегося в замке. Язычок втянулся, и дверь отворилась — сначала всего на пару дюймов, и в щель выглянула ранчерша, лицо которой было скрыто полумраком, царящим в комнате. Рассмотрев, кто стоит перед ней, она широко распахнула дверь и в то же мгновение шагнула назад и в сторону, будто желая избежать встречи со злым духом.
— Это Дучесс, — произнесла Стелла.
— Входите, Джована Морроу, — сказала Гвен.
Дучесс вошла, Стелла последовала за ней.
— Я хочу поговорить с ней с глазу на глаз.
— Без свидетелей? — произнесла Стелла с наигранным удивлением.
— Вот именно.
Стелла забормотала что-то себе под нос, но вышла. Гвен заперла за ней дверь. Дучесс воспользовалась этим моментом и быстренько, но очень профессионально оглядела комнату.
Это было жилище беднейшей из бедных ковбойш. Постель была неряшливо скомкана.
Кровать из некрашеного дерева, потемневшего от тридцатилетнего употребления. Негодный стул стоял перед небольшим грубо сколоченным столом, на котором валялось несколько скомканных бумажек, изображающих, видимо, счета и другие хозяйственные документы. Некрашеные половицы были все в царапинах от шпор, а в некоторых местах, например рядом с кроватью, а также около стола, пол был протёрт чуть ли не до дыр. На окошке не было даже самой завалящей занавески. Так выглядела спальня-кабинет человека, на земле которого паслось три тысячи голов отличнейшего крупного рогатого скота!
Однако что значит жизнь внутри дома?
Настоящим кровом людям служило небо, настоящими стенами были громоздящиеся на горизонте горы. Такую жизнь Дучесс понимала отлично. Но вместе с тем она умела ценить комфорт. Ей хотя бы недельный доход с этого ранчо, и… Впрочем, это к делу не относится. Она повернулась к хозяйке, однако та всё ещё возилась с замком. Наконец Гвен повернула ключ, задвинула задвижку и показала рукой на единственный сомнительный стул, сама же принялась ходить взад-вперёд по комнате, подняв плечи, беспрерывно вертя головой и то и дело останавливаясь, как будто ей в голову ежеминутно приходят поразительные мысли.
— Ну что, осмотрелись? — спросила она наконец.
— У меня было слишком мало времени, чтобы осмотреть всё, — ответила Дучесс, поглядывая в окно на сбившиеся в кучу строения.
Главный штаб ранчо напоминал небольшой городишко; правда, для горной местности здесь было слишком много деревянных построек.
— Во всяком случае, во время завтрака вы посмотрели на моих людей, не так ли?
— Совершенно верно.
— Что вы о них думаете?
— Ничего не думаю, — осторожно ответила Дучесс, потому что каждый игрок первым делом должен научиться скрывать свои мысли.
— У меня было слишком мало времени для того, чтобы делать какие-то выводы.
— Не скажите! — воскликнула Гвен, хотя и пыталась сдержать волнение и не повышать голос. — Боже мой, неужели вы хотите сказать, что не раскусили с первого взгляда эти ничтожества? — И тут она обратила свои усталые, заспанные глаза на Дучесс.
— Ну хорошо, — решила признаться Джована Морроу, поскольку была припёрта к стенке словами хозяйки. — Они мне не очень-то понравились.
— На самом деле они ещё хуже, нежели выглядят. Мне пришлось нанять восемнадцать человек на дюжину мест, чтобы хоть как-то справлялись с работой.
— Почему же вы их не увольняете?
— Это дело взяла на себя Стелла, да, кроме того, в этих местах трудно найти дельного человека. И со Стеллой тоже не так всё просто. Слишком уж она прямолинейная девушка. Ведёт себя так, будто она — капитанша, а ковбойши — рядовые солдаты. Людям, у которых хребёт не гнётся, трудно выдержать. А как вы? Сумеете вытерпеть?
— Не знаю, — произнесла Дучесс. — Попытаюсь. По крайней мере, три месяца я должна отработать.
— Вы думаете, что сумеете продержаться здесь?
— Обязательно должна. Три месяца…
Ранчерша вздохнула.
— Это меня радует, — вымолвила она. — Повидали уже собачек?
— Да, повидала.
— Это прекрасная свора! Вроде бы не похоже, но они идут по следу человека точно так же, как по медвежьему. Я их достала там, за границей. — Она махнула рукой, остановилась, и суровая улыбка замерла на её лице. — Они натасканы на человека.
— Не Стелла ли имела счастье доставить их сюда?
— Они здесь всего пару дней. А что касается Стеллы, то она ни на что такое не годится. Для верховой езды она слишком тяжела. Она весит примерно двести сорок фунтов. Ей бы тяжеловоз нужен, но не всякий ещё тяжеловоз её выдержит. Вот по этой причине Стелла мне не помощница в охоте на эту проклятую собаку с Чёрных гор. Зато ходок она отменная. Только ради меня пошла пешком по её следам; правда, ей не повезло. В Чёрных горах, на камнях этих проклятых, следов почти не остаётся. Если и есть что, так надо такой внимательной быть…