– Во мне есть масса других достоинств, – ровным голосом сказал Бродвуд, – таких, что им очень нравятся.
Китченер громко фыркнул, чуть-чуть выпав из своего образа.
– Полковник, позвольте личный вопрос, – он сделал паузу, – у вас есть невеста?
– По одной в каждом городе, где я был, – все также сухо ответил Бродвуд. – Кроме Лондона, разумеется – в Лондоне их не счесть.
Китченер расхохотался. Бродвуд нарисовал на губах нечто отдаленно напоминающее улыбку, подвинул к бочке ящик из-под галет, сел на него и воззрился на генерала с учтивым вниманием.
– Так чем обязан?
Слава полюбила полковника Бродвуда с самого начала его офицерской карьеры, он был исключительной личностью, выделялся среди прочих практически всем, но прежде всего внешним видом: высокий и статный, худощавый, стянутый канатами мышц, с прямыми решительными чертами лица, с темно-русыми всегда художественно взлохмаченными волосами и с многодневной щетиной. При всем этом он производил впечатление утонченно-элегантного безукоризненного джентльмена с классической манерой держать себя, был проворен и ловок, в его движениях наблюдалось что-то хищное, кошачье и одновременно паучье. Было две вещи, с которыми Бродвуд не расставался практически никогда: серебряные карманные часы на длинной серебряной цепочке и черно-серебряная трость с набалдашником в форме черепа – страшного, острозубого, не совсем даже человеческого. Бродвуд был груб и резок в выражениях, эксцентричен, циничен, прямолинеен, замкнут и нелюдим, отважен до безрассудства и хладнокровен. У него не было друзей, почти не было доброжелателей, но зато было то, что можно назвать авторитетом: его уважали и боялись, с его мнением считались, ему доверяли, его кое в чем даже боготворили. Но чаще всего его ненавидели.
– Вижу, к пустым разговорам вы не расположены, – проговорил Китченер, отсмеявшись. – На фоне прочего офицерья это делает вам честь. Догадываетесь, почему я здесь?
– Из-за убийств Бордо и Торна, – предположил Бродвуд.
– Гм. Так и есть. Вы очень проницательны.
– Это легко. Все, что сейчас происходит в лагере, так или иначе связано с их смертью.
– Не без оснований, – Китченер нахмурился. – Все напуганы, полковник. Даже высшие чины. Любой из моих офицеров не боится погибнуть в бою от руки реального врага, но вся эта бесовщина, призрак, сулящий смерть – это совсем другое, то, к чему, мы не готовы.
– И вы хотите провести расследование, – продолжил за Китченера Бродвуд.
– Не совсем. Я хочу, чтобы вы провели расследование.
– Я? – Бродвуд поднял брови.
– Да, вы! Майор Максвелл и полковник Слоггетт в один голос уверяли меня, что вы единственный кто сможет раскусить этот орех. К тому же след убийцы ведет именно сюда, в ваше расположение.
– Так вам уже что-то известно? – Бродвуд слегка подался вперед.
– Да, – Китченер понизил голос. – Кое-что. Совсем немного. После того, как наши уважаемые доктора не смогли сказать ничего путного по поводу смертей моих офицеров, один лейтенант из разведывательной службы, Бутч Хорнсби предложил попросить помощи у следопыта из племени бишарин, которые, по его словам, отличаются просто-таки сверхъестественным чутьем. В другое время я бы не стал прибегать к помощи этих дикарей, но ситуация требовала нетипичных решений. И вот что… бишаринский следопыт свое дело сделал, он не только указал, откуда пришел и куда ушел убийца, но и разъяснил, каким образом были совершены убийства.
– Яд? – предположил Бродвуд.
Китченер посмотрел на Бродвуда с удивлением.
– Яд.
– И вы утверждаете, что убийца где-то здесь, в моем расположении?
– Так сказал дикарь.
– Но как он взял след?
– Понятия не имею. Да, и вот еще что, – Китченер замялся, что вообще-то этому великому человеку было совершенно не свойственно, – тот бишарин пришел в ужас, едва вошел в палатку Торна. Он учуял… – Китченер нервно облизал губы, – дух Махди.
Бродвуд прищурился.
– Дух Махди? Он выразился именно так?
– Примерно. Лейтенант Хорнсби сказал, что бишарин однажды виделся с Мухаммедом Ахмедом и на всю жизнь запомнил его запах. Сулейман, так зовут этого бишарина, уверен, что Махди бывал в палатке Торна и в палатке Бордо тоже, – Китченер пригладил усы. – Глупо полагать, разумеется, что это сам Махди вернулся с того света, чтобы помешать нам завоевать Судан, но, представьте, почти все, кому известно, о словах бишарина, втемяшили себе в голову именно это. Даже тот факт, что, как оказалось, в смертях нет ничего сверхъестественного, а убийца банальный отравитель, ничего для них не меняет. Шутка ли, майор Льюис, отважнейший человек, сегодня днем явился ко мне и выразил мнение, что нам нужно срочно уносить отсюда ноги. И это в шаге от окончательной победы. Суеверный кретин! – лорд Китченер злобно раздул ноздри и выругался покрепче. – Нас хотят запугать, обвести вокруг пальца, заставить сдаться еще до сражения! Дьявол! От боевого духа моих солдат не осталось и следа. В этом, как его называют, Ангеле Смерти, все видят предзнаменование поражения. Еще одно убийство и начнутся дезертирства. Нет, с этим пора заканчивать!
Китченер умолк, злобно сопя и выжидающе глядя на Бродвуда. Но Бродвуд ушел в себя, его взгляд был направлен в пустоту, а губы шевелились, не издавая ни звука.
– Полковник!
– Да, генерал, – Бродвуд очнулся. – Простите, я немного задумался, – он потянулся к открытому сундуку, достал из него свою знаменитую трость с черепом в оголовье, и пробежал по ней изящными длинными пальцами, словно флейтист по клавишам своего инструмента. – Я так понимаю, вместе со мной расследованием будет заниматься этот лейтенант… как вы сказали, его зовут?
– Лейтенант Бутч Хорнсби. Да. Но он будет у вас в подчинении. Руководить расследованием будете вы и только вы.
– Ясно.
– Сулейман тоже вам поможет.
– Хорошо.
– У вас есть возражения?
– Никаких. Я могу подключить к следствию еще кого-то? Для мелких поручений.
– Разумеется.
– Волшебно. И еще: то, что вы пришли ко мне тайно ведь не значит, что я буду действовать неофициально, только от своего имени?
– Нет. Анонимность – лишь мера предосторожности. Я хотел увидеться с вами лично, но не желал предавать это огласке. Кто бы ни был этим Ангелом Смерти, он где-то рядом, он среди нас, один из нас, – сердар прокашлялся. – Я подозреваю, у вас уже есть план действий.
– О, да, – Бродвуд кивнул. – Есть одна… – он вдруг застыл на полуслове, насторожился и прислушался.
Китченер хотел было что-то сказать, но Бродвуд остановил его, подняв указательный палец вверх.
– Тсс…
Прошло несколько вязких, как мед секунд – вдруг Бродвуд сорвался с места, уронил трость, метнулся к кровати, выхватил из лежащей на ней кобуры револьвер и выскочил наружу. Он оббежал палатку, замер, опустил оружие и криво улыбнулся, обследуя взглядом множество беспорядочных следов на песке.
– Дерьмо ваша конспирация, генерал, – сказал Бродвуд, выскочившему следом за ним Китченеру.
– Что такое?! – выдохнул сердар. – Что, черт вас дери, происходит?!
– Нас подслушивали. Не знаю как долго.
– А? Дьявол! Но как вы поняли?
– Услышал щелчок курка.
– Что-о?!
– Кто-то взводил курок в нескольких шагах от нас.
– Меня хотели убить?! – Китченер сжал кулаки.
– Без сомнения.
– Но ведь если это… он… значит… нет! В день накануне он должен был явиться ко мне, и…
Бродвуд посмотрел на Китченера с обнаженным презрением.
– Думаю, смерть главнокомандующего подействовала бы на боевой дух войска не в меньшей степени, чем расхаживающий по лагерю Ангел Смерти. Предзнаменования и сверхъестественность в таком случае менее значимы.
Лицо Китченера исказила гримаса ужаса.
– Б… Бродвуд…
– Не советую вам, сэр, впредь путешествовать по лагерю в ночное время, да еще без охраны. Пойдемте, я проведу вас к вашей палатке.
– Да-да, пойдемте.
Почти весь путь к центральной части лагеря Бродвуд и Китченер проделали в нервном задумчивом молчании, прислушиваясь к каждому шороху и поминутно оглядываясь.
– Вы спасли мне жизнь, полковник, – объявил Китченер, когда они достигли штабных палаток. – Я такого не забываю.
Бродвуд рассеянно кивнул, глядя в горящее звездной россыпью небо.
– Вам никогда не говорили, что вы похожи на тощего моржа? – спросил он неожиданно.
– Э… нет, – Китченер вздрогнул и посмотрел на Бродвуда с недоумением.
– Тогда и я не скажу, – решил Бродвуд, продолжая разглядывать небо. – Кажется, не стоит говорить подобные вещи своему командиру, – его взгляд спустился на землю и столкнулся с растерянностью Китченера, который все не мог взять в толк, как ему реагировать на слова Бродвуда в непростых обстоятельствах этой ночи. – Завтра утром жду бишаринского следопыта и этого вашего из разведки.
– Да, конечно.
– Очаровательно. Обещаю сделать все, что в моих силах, чтобы раскрыть личность убийцы. Доброй ночи, сэр.
– Э… да… да, и вам доброй ночи, полковник.
Бродвуд возвращался в приподнятом настроении. Наконец-то унылое течение повседневности закончилось. К тому же внушить Китченеру, что их подслушивали, а его драгоценная жизнь висела на волоске, оказалось делом невероятной легкости.
Глава III
Несколько долгих секунд Дилан Кросс смотрел прямо в глаза Бродвуду, зрачки его сверкали будто острия кинжалов, а губы сжались в тонкую полоску.
– Да, Ангел Смерти, – заговорил он медленно и осторожно, продолжая держать Бродвуда взглядом, – именно под таким названием дело проходит по моему ведомству. Расследование строго секретное, к информации допущено едва ли больше дюжины человек. За всю мою карьеру, признаюсь, подобного не случалось. Смертная казнь – меньшее, что может ожидать того, кто скрывается под маской этой мистической сущности. Предательство, убийства, саботаж – масштаб невероятный. Но мы растеряны. У нас много информации, да, стыдно сказать, никто толком не может понять, где правда, где вымысел. Слишком много отдельных фактов и мнений. Они дают определенное представление о том, что там у вас происходило, но размывают общую картину. Однако мы располагаем и последовательными выверенными до слова отчетами. Самый емкий и однозначный – лейтенанта Бутча Ричарда Хорнсби, краткий, но тоже полезный – лорда Герберта Горацио Китченера и, уж простите, несколько сумбурный – полковника Роберта Джорджа Бродвуда, ваш. Есть некоторые нестыковки, белые пятна, даже расхождения. Но, знаете, что общего во всех отчетах и показаниях? Я вам скажу. Они так и пестрят упоминаниями о вас, сэр.
Бродвуд скривил губы в презрительной улыбке.
– Неудивительно. Я руководил расследованием.
– Безусловно, так оно и было. Но вот что смущает: значительно чаще вы упоминаетесь не как глава следствия, но как человек, чьи действия вызывают сомнение, осуждение, негодование и возмущение.
– У меня не лучшая репутация, это правда.
Кросс поморщился.
– Да, и я даже знаю причину, – сказал он, – вам свойственно, как бы точнее выразиться… насмешничать. Желчь, очень много желчи. Сам лорд Китченер, кажется, не избежал ваших едких эпиграмм. При силе его характера, его положении и при том обстоятельстве, что за время вашего расследования вы с ним виделись лишь дважды, это впечатляет.
Улыбка Бродвуда стала на полдюйма шире и на октаву презрительней.
– Я старался. Но, впрочем, морж это довольно безобидно, разве нет?
– Морж?
– Тощий морж, если точно.
– Вы назвали генерала Китченера тощим моржом? – Кросс был обескуражен.
– В точку. Разве не похож?
– Э-э… да, что-то такое, определенно, есть. Но… высказать в лицо… – Кросс откинулся на спинку стула, положил локти на подлокотники и сцепил кончики пальцев. – Впечатляет. Теперь я понимаю… да уж. Вы умудрились нажить кучу врагов, мистер Бродвуд. Это свидетельствует не в вашу пользу, но зато может частично объяснить столько негативных комментариев о вашей персоне. Но не все, далеко не все. Слишком подозрительно. Дело в том, мистер Бродвуд, что из всех, кто упомянут в отчетах, более всего на роль Ангела Смерти подходите именно вы.
Бродвуд поднял брови, его улыбка приобрела, скорее всего, предельно презрительный оттенок.
– О, черт, вы раскусили меня, – с деланной тревогой сказал он. – Так просто и так гениально. Волшебство!
– Желчь, – констатировал Кросс. – Как предсказуемо. Но советовал бы вам, быть серьезней. Я не шучу. Главный подозреваемый – вы. И знаете, в этом даже мало кто сомневается.
– Верное дело, – Бродвуд уже не улыбался. – Не знаешь, кто виноват – вяжи человека с чувством юмора. Он такой радостный в этом мрачном трагичном мире – с ним явно что-то не так.
– Довольно, мистер Бродвуд, – отмахнулся Кросс.
– Как прикажете. Но впредь опирайтесь в своих суждениях на факты, прошу вас.
– Факты? – Кросс расцепил пальцы и вскочил со стула. – Будут вам факты! – он прошелся по палате, остановился у окна, отодвинул штору и посмотрел сквозь запотевшее стекло. – Возьмем отчет лейтенанта Хорнсби, – заговорил он. – Этот офицер характеризовал все очень четко и сухо. Ни одного отвлеченного замечания по поводу ваших колкостей, заметьте. Вы что же, совсем его не оскорбляли?
– Не упускал ни одной возможности.
– Тем больше поводов верить каждому его слову, – Кросс задвинул штору, развернулся на каблуках и вернулся к стулу, но не сел на него, а оперся руками о спинку и принялся нервозно стучать по ней пальцами. – Итак, факты. Вначале расследования ваши действия заслуживают восхищения. Вы были гениальны. Там, где другие не видели ничего, вы нашли сразу несколько зацепок, и, по словам лейтенанта Хорнсби, распределили ресурсы своей команды таким образом, что в течение одного дня проработали все свои догадки…
– Очень подозрительно, – ввернул Бродвуд.
– Тем не менее, дальнейшие ваши поступки доверия не вызывают, – продолжал Кросс, пропустив комментарий Бродвуда мимо ушей. – Вы сыпали обвинениями направо и налево совершенно необоснованно.
– Я провоцировал и фиксировал реакции, – парировал Бродвуд. – То самое, чем занимались вы. Только что.
– Вы обвиняли всех подряд.
– Вот как? Вы ошибаетесь.
– Неужели? Тогда растолкуйте, с каких соображений вы обвиняли, скажем, майора Перлмана?
– Он мерзавец.
– И это ваша логика?
– Если этого недостаточно, у него не было алиби на ночь смерти Бордо. Он не был в списке.
– Ах да, список… – Кросс поморщился, – этот ваш список… хм… хорошо, допустим так. Но то, как вы обращались с дамами?.. Вы говорили им такое, что у меня… слов нет. Просто возмутительно. Вы английский офицер, как вы могли позволить себе такое обхождение?!
– У вас тоже логика что надо: обвиняете меня черт знает в чем, только потому, что я, по-вашему, не вполне достойно вел себя с дамами.
– Отвечайте на вопрос, мистер Бродвуд.
– А был вопрос? Я, наверное, плохо уловил его суть.
Кросс пространно выругался.
– По вашей вине погибли люди!
– По моей вине?
– Вы знали, что им угрожает опасность, вы могли предотвратить их смерть – а что сделали вы?!
– Рискнул. Я должен был поймать убийцу.
– Ха! Неужели… поймать убийцу… и как, удалось?
– Я не все учел, – Бродвуд поморщился. – Даже я могу ошибиться.
– Даже вы?! – Кросс театрально воздел руки к небу. – Вот оно что! Как все просто, надо же. Конечно, с кем не бывает, – он столь же театрально поклонился Бродвуду. – Не будем так строги к вам, – он пожал плечами. – Хорошо. Но ответьте, накануне той серии убийств, что завершила ваше, так называемое, расследование, где были вы, мистер Бродвуд? Вы ведь пропали из поля зрения своей команды и вообще всех.
– Я никому не доверял, – сказал Бродвуд.
– Понятное дело, – Кросс оттолкнулся от стула, обошел комнату по кругу и вновь вернулся туда, где стоял. – Знаете, у вас ведь было более чем достаточно времени для совершения всех тех убийств. Это просто неоспоримый факт.
– Да, я знаю, – сказал Бродвуд, глядя прямо в глаза Кроссу. – Я сам удивился, все указывало на меня. Конечно. Но это был не я. И лейтенант Хорнсби тоже в этом не сомневался.