– Так… Женщина, двойник… Простите, я не очень сильна в том, что связано с…. м-м-ма-…. мистикой. (Я чуть было не ляпнула «маниями»). Простите еще раз, но эту женщину замечаете только вы?
– Все задают один и тот же вопрос. Конечно, только я. Потому что, если бы ее заметили другие, то они просто приняли бы ее за меня, вот и все. Только почему-то такой простой ответ никому в голову не приходит. Считается, что если вижу только я, то у меня проблемы с головой. А они у меня обязательно будут, если это все не прекратится. Я уже начинаю постоянно оглядываться по сторонам, в поисках этой женщины.
– Она специально попадается вам на глаза? Как это происходит? – я лихорадочно придумывала вопросы, совершенно не понимая в какое русло нужно уводить беседу.
– Не знаю. Но мне кажется, что это происходит не специально. Более того, бывая там, где бываю я, она никогда не приближается. И только пару раз мы сталкивались, что называется нос к носу, правда она мгновенно уходила. Мне ни разу не удалось с ней заговорить.
– Когда вы заметили ее впервые?
– Это произошло в конце апреля. Мы ездили на дачу к главе…, хотя не важно к кому. Это была такая великосветская тусовка на Николиной Горе. Будущие президенты красовались перед камерами и нас, то есть жен, демонстрировали.
– Вам не нравятся политические амбиции мужа?
– Они мне абсолютно не нравятся. Не по мне это все. Хотя теперь, какая разница. Выборы мы проиграли, слава Богу…. – Татьяна улыбнулась каким-то своим сокровенным мыслям, и продолжила – На этих банкетах я чувствую себя полной дурой, потому что не знаю ни одного иностранного языка, не имею никакого образования…. И еще потому, что чертовы имиджмейкеры ходят накануне приема и два дня после него за мной табуном и анализируют каждый мой шаг. В общем, я была бы гораздо более счастлива, если бы Сережа занимался только своим банком, зарабатывал приличные деньги и ни в какие такие игры не играл.
– Значит, до апреля никаких двойников вы не замечали?
– Говорю же вам нет! Да и тогда я еще ни о чем таком не задумалась. Просто получилось так, что мы с мужем немножко повздорили. Из-за того, что я приехала на прием в розовом длинном платье. Сережа считал, что оно будет выглядеть слишком вычурно на природе. Тем более, что и погода была не ахти: сыро, слякотно… А мы с модельером его специально придумывали в стиле “английского деревенского пикника”, надеясь, что розовый цвет отлично оттенит молодую зелень…..
Телефонный звонок прервал рассказ Татьяны. Быстро отбившись собеседника и порекомендовав ему перезвонить через пару часов, я обернулась к Татьяне:
– Я вся внимание…
– В общем, – продолжила Качалова, – я ушла гулять к пруду одна. А когда возвращалась обратно, внезапно по соседней аллее мимо меня быстрым шагом прошла женщина точно в таком же платье. Понимаете, там сзади такой маленький шлейф и складочки. Я, помню, еще разозлилась и подумала, что с меня содрали шесть тысяч долларов за эксклюзив, а в таком «эксклюзиве» пол-Москвы ходит. Потом я специально высматривала женщину в розовом платье среди гостей и даже уговорила Сергея уехать пораньше, чтобы избежать скандала.
– Скандала из-за чего?
– Да из-за двух одинаковых туалетов. Что вы! Потом бы все телевизионщики по этому поводу прошлись. Но ничего подобного в их репортажах не было, а Сергей только посмеялся и сказал, что меня здорово надули с “английским пикником”.
–Лица женщины, таким образом, вы не видели?
– Нет. Но следующий случай был гораздо более серьезным. Сережин банк праздновал десятилетие со дня основания. Это было 4 июля. Мы собрались в Метрополе. Мужчины во фраках, дамы в роскошных туалетах.– Татьяна на минутку задумалась, накручивая на палец серебристую прядь волос – Не подумайте, что я уделяю этому большое внимание, просто так получилось, что тряпки в моей истории играют важную роль….
Где-то уже под конец банкета ко мне подошла жена нашего зампреда (ужасно противная старуха, между прочим) и ласково прошептала, что, дескать, не годится даме моего положения и при подобных обстоятельствах как подростку курить в туалетной комнате "очень определенную тра-а-авку". Я пыталась возразить, что не только не курила в туалете, но вообще не выходила из зала, на что она язвительно заметила: “Значит на сегодняшнем приеме два одинаковых платья с красными перьями, две рубиновые диадемы, а сама я египетский фараон, страдающий старческой дальнозоркостью”. Потом она подмигнула и сообщила, что запах этой травки помнит еще с крымских молодежных лагерей. Дескать, плавали, знаем… Главное, вовремя остановиться.
Я разозлилась, конечно, фыркнула и пошла к выходу. А в вестибюле остолбенела. Из ресторана выходила женщина точно в таком же наряде как у меня! Опять двадцать пять! Я бросилась к окнам и даже успела увидеть, как она садится в машину. Более того, я рассмотрела и красные атласные перчатки, и черную крокодиловую сумочку и даже украшения! Все вещи – один в один как у меня. Мне стало плохо. Я попыталась найти мужа и рассказать ему о странной даме, но Сергею было не до меня. Да и аргументы у него тогда были только одни – происки конкурентов. Что-то подобное он мне и буркнул. Начальник охраны, Гоша, то есть Георгий Петрович, к которому я обратилась, сказал, что никто посторонний на прием попасть не мог, а чья спутница была “в красных перьях” (так он выразился) ему абсолютно по барабану, и угрозы мне лично, Сергею или банку он в этом факте не усматривает.
– Скажите Таня, а что вы сами подумали тогда? Чем себе это объяснили?
– Наверное, тогда я еще думала о каком-нибудь чудовищном совпадении. Или, действительно, о происках конкурентов.
В это время в парадную дверь нашего офиса позвонили. Я извинилась перед гостьей и отправилась открывать. У двери стоял один из мастеров “Салона причесок”, заведения, имеющего один с нами общий вход и расположенного этажом ниже.
– Привет, старушка! Что-то ты рано сегодня. – Парень, как и все парикмахеры, был довольно фамильярен, – Я к вам пришел кофе выпрашивать…
Это был Дима, смешной и талантливый молодой человек. Смешной потому, что его голубая сексуальная ориентация ужасно не вязалась с исключительно мужественной осанкой и удручающе солдафонской физиономией, а женские повадки выглядели скорее понтами, дурацким выпендрежем, чем естеством.
Я чмокнула Диму в щеку, вручила ему банку кофе и решила, что после сегодняшнего баламутного утра обязательно заскочу к стилистам, чтобы вместе с прической чуть-чуть подлечить под феном нервы.
– Димуль, будь на работе. Я спущусь к вам через полчасика.
– Ждем-ждем, котенок, – проворковал Дима и, держа в наманикюренных пальцах банку Нескафе, танцующей походкой пошел к себе. Уже снизу обернулся и крикнул,– Колюне персональный привет и поцелуи!
Наш младший следователь панически боялся голубых соседей. На мой взгляд, совершенно зря. Таких классных ребят я никогда не встречала. И, если честно, относилась к их “привычкам” как к особой и безобидной игре, не более. Вернулась в кабинет я уже почти спокойная. Мне было нужно задать Татьяне еще пару вопросов и, естественно, выяснить, во что она оценивает наши услуги и чего реально ждет от нас.
– Таня, скажите точно, сколько раз за эти полгода вы сталкивались со своим двойником?
– Я не считала. Но примерно это происходит раз в неделю.
– Это всегда одна и та же женщина?
– Это всегда женщина, которая абсолютно похожа на меня. Я не думаю, что в Москве можно найти с десяток моих двойников. Так что, скорее всего, одна и та же.
– А наряды всегда, пардон, ваши?
– Абсолютно такие же.
– А прическа? Вы видели ее лицо?
– И лицо видела – мое лицо. И прическа такая же, и духи, и украшения. Она даже в машину садится как я, словно ныряет. Это у меня привычка такая смешная, с детства. Осталась с той поры, когда папа на «Победе» ездил. А в нее по-другому не сядешь.
– Еще один вопрос. Как вы оказались у нас?
– Понимаете, мне никто не верит. Муж и все другие считают, что у меня сдвиг на почве переутомления. Я думала обратиться в милицию, но Сергей категорически запретил мне это делать, считая, что из милиции меня отправят прямо в Кащенко. Я решила, что нужно попросить кого-нибудь последить за ней, и за мной, только не знала кого. Начальника службы безопасности я откровенно боюсь….
А вчера мы были на дне рождения у Сережиной сестры, Галины. Сначала в ресторане, потом домой к ней поехали. Так вот в ресторане опять была эта женщина, в этой вот самой парче, которая на мне сейчас одета. Я уже даже не стала никому ничего рассказывать…Когда мы приехали к Галине, я ушла в комнату её свекрови, сидела в одиночестве, курила, думала. А потом, от нечего делать, стала читать “ТВ-Парк”. Увидела ваше объявление и позвонила. Это было часов в десять вечера, и мне ответили, что агентство закрыто, а прийти можно будет завтра.
Тут Татьяна тихо вздохнула, и устало прикрыла глаза ладошкой:
– Понимаете, я не могла ждать до завтра, то есть уже до сегодня. Мне нужно было очень срочно. Машину я не взяла. Надела Галкин плащ и поймала такси. Это было где-то около пяти утра. Сережа уже спать лег. Мы у Гали частенько ночуем, так что ночью он меня не тормошил, домой не звал, выпил с Галкиным мужем чуть больше, чем обычно, расслабился в кои-то веки и уснул. Охрана должна была появиться в семь утра. Вот я и решила удрать. Но мы с таксистом не очень быстро нашли ваш адрес, потому что я сначала перепутала улицу Школьную со Студенческой. Так что я тут с восьми утра жду открытия вашего офиса. Хорошо, что вы и по выходным работаете.
– Я не заметила машины у двери…
–Все верно, – продолжила Татьяна, – Такси я отпустила, а сама дожидалась вашего прихода, бродя вокруг дома. Странно, но мне почему-то совсем не было страшно. Боже, как же я не подумала! – Татьяна вдруг нервно вскочила, – Я ведь никому ничего не сказала и никто не знает, куда я ушла… Сейчас там, у Галки, наверное, все на ушах. Уже, небось, и милицию подключили….– Татьяна потянулась к телефону.– Можно? Я обязательно должна позвонить Сергею, иначе он меня убьет. Я ведь раньше без спросу из дому ни разу не удирала.
– Звоните, конечно. Только, что вы ему скажете?
Татьяна замерла с трубкой в руках:
– А ведь и правда. Я как-то не подумала. Если я скажу, что была в детективном агентстве из-за этих своих видений, – она хмыкнула, – меня точно упекут в психушку. Хотя, знаете, может все еще и обойдется. Главное, что я все вам рассказала, и мне стало значительно, просто невообразимо легче. Может, действительно, какая-то сумасшедшая мной прикидывается, а я из-за нее нервы трачу?
– Я смотрю, вы уже не так паникуете… Перестали бояться вашей “клонированной” подруги? Или просто нужно было, чтобы вам кто-нибудь просто поверил? В отличие от ваших близких? – я не заметила, как почему-то внезапно заговорила очень зло.
Госпожа Качалова, мгновенно уловив лед в моем голосе, в одночасье сжалась и опустила трубку на рычаг. Ее замечательные изумрудные глаза медленно наполнились слезами.
– Простите, Вита. Вы разозлились… Но мне действительно стало легче. Это что, преступление? Я знаю, что когда уйду от вас, все может повториться… Точнее, повторится обязательно. Получается, что у меня нет никакого выхода?
–А мы даже еще не добрались ни до выхода, ни до входа. Мы только выяснили цель вашего визита, – меня несло. Наверное, еще и потому, что мой замечательный план об изменении специализации нашей фирмы, который только-только начал утром формироваться в моей сыщицкой голове, грозил быть уничтоженным, даже без попытки начать его реализацию.– Мы выяснили, что есть некто, кто отравляет жизнь госпоже Качаловой и ее близким. Мы не знаем, кто это делает и зачем.. Я не успела задать вам даже сотой доли тех вопросов, которые намеревалась. Перспективы развития ситуации могут быть самыми печальными. Но если вам было достаточно просто излить душу, то с вас 20 долларов за беседу и можете забыть адрес нашей конторы как страшный сон! Я даже не вспомню, что вы просили за кем-то последить и что-то понаблюдать…
“Толкунова, остановись!”– мысленно приказывала я себе. То, что я сейчас делаю, называется запугиванием клиента, и, в случае согласия Качаловой на сотрудничество с «Твистом», грозит обернуться для детективного бюро и меня персонально огромной головной болью. И поделом! Абсолютно ничего из рассказа Татьяны я не поняла и совершенно не представляла, что делать дальше.
– Что же мне делать?
– Определиться, в конце концов. Или раскручиваем вашу дублершу, или прощаемся. Можете звонить мужу. – Я надулась и гордо отвернулась к окну, еще раз мысленно обозвав себя стоеросовой дубиной.
Татьяна посмотрела на меня с укоризной, потом встала, поправила платье подошла к столу и взяла плащ.
Мое сердце тихонько заскулило. “Дура, дура, дура безмозглая,-“ повторяла я про себя, – “И чего на человека набросилась. Был клиент, был шанс. Прокакала все на свете. Даже разговаривать с людьми не научилась. Какой ей прок от тебя и твоей безмозглой конторы? Сейчас уйдет и правильно сделает”
– У меня с собой только тысяча долларов. Этого хватит? – холодно поинтересовалась Татьяна, роясь в портмоне.
– Значит, вы намерены разобраться до конца? – я еще не верила, что все обошлось.
– Конечно, намерена.– Она устало вздохнула.– Я только не пойму, почему вы на меня взъелись. Я просто хотела позвонить мужу.
– Вы умница!– я чуть не затанцевала на месте.– И не обижайтесь. Просто пока вы рассказывали, у меня в голове родился замечательный план. Мне кажется, я смогу вам помочь. А сейчас давайте вместе придумаем, что сказать вашему мужу в оправдание утреннего побега и начнем работать.
Татьяна положила деньги на стол, достала из сумочки очень симпатичную зажигалку в виде хрустального флакончика для духов, чиркнула пару раз колесиком, посмотрела на вспыхивающий голубой язычок пламени и задумчиво предложила:
– Может быть, сказать, что я была у подруги?
– Он наверняка знает всех ваших подруг. Давайте сделаем вот что. Скажите ему, что ваша депрессия, или нервы, или как он там называет ваше состояние, совсем разгулялась. Вы вышли из дому, взяли такси и поехали на вокзал с четкой целью уехать домой в Нижневартовск.
– Все мои родные уже три года живут в Москве. У меня никого нет в Нижневартовске.
– Ну, где-нибудь родные или друзья есть?
– Есть. Та самая моя лучшая подруга, о которой я вам говорила, сейчас живет на Украине.
– Вот же! Вы внезапно решили уехать к ней на Украину.
– А почему не уехала?
– Ну не знаю. Поезда не было, адрес не вспомнили, или еще что-нибудь. О том, что вы были у нас мужу знать не обязательно. Муж, вероятно, покричит на вас для порядка (мой Толкунов, подумала я, меня бы просто убил), взгреет охрану или кто там у вас за безопасностью следит, но потом всех простит.…Ведь Качалов у вас милый и отходчивый, признайтесь? Или я по рекламным роликам такое о нем мнение сложила? Ладно, проехали…. Теперь нужно придумать под каким предлогом я могла бы появиться в вашем доме. Поймите, Таня. Мне какое-то время будет необходимо бывать рядом с вами практически постоянно. Нужно придумать предлог. Вы случайно не ищите гувернантку?
– У нас нет детей.– Татьяна ошарашено смотрела на меня, не понимая, куда я клоню, но постепенно заражалась моим энтузиазмом.– Я подумала вот о чем. Эта моя подруга, Вика, которая сейчас живет на Украине…. Вы чем-то на нее похожи. Даже не то, чтобы похожи, но рост, стрижка, фигура.. Правда, вы значительно старше…Сережа видел ее последний раз лет девять назад, когда мы ездили ко мне домой проведать родителей. Может быть, пригласить ее в гости? В смысле вас, вместо нее?
– Гениально, Танюша! Вы не уехали на Украину, но дозвонились подруге. И я бросилась вам на помощь! Тем более, её зовут Вика, меня Вита, не страшно будет перепутать имена. А возраст… – я легкомысленно встряхнула челкой, – мне часто дают и тридцать, и тридцать пять… Вашей подружке ведь именно столько?
– Да. Вике, как и мне, 33 года…Только, вот, Сережа не любит, когда у нас дома посторонние. И потом… все-таки вдруг он ее помнит лучше, чем мне кажется? Я боюсь, что нас разоблачат моментально.
– Ничего, как-нибудь выкрутимся. Не сможет же ваш муж выставить лучшую подругу с чемоданами на улицу? А на счет “узнает” не беспокойтесь. Мужчины редко помнят тех, кто им в данный момент не нужен, или не интересен.