- Это Голдины и их американские родичи, – крикнула она вглубь дома. Проходите, мы вас ждем. Дом Звягиных мне показался огромным, даже по сравнению с достаточно большим домом Марка. Нас четверых куда-то долго вели мимо множества дверей и, наконец, доставили на большую веранду, застеклённую разноцветными стёклами с красочными витражами. К большому, накрытому закусками столу примыкал стеклянный охладитель для напитков, способный передвигаться по дому на роликах. Отдельно на маленьком столике лежало множество видов хлеба, тёмных сортов, из муки грубого помола. Андрей Петрович, в тёмно синем спортивном костюме Adidas, манипулировал громадным ножом над несколькими буханками. Присутствие Надежды Николаевны лишь угадывалось в соседнем помещении по повторяющимся звукам хлопающих дверок холодильника или жарочной плиты. Звягин приветливо заулыбался, радостно и громко поприветствовал всех гостей по именам и сразу завёл беседу на общие темы:
- Жена всегда критикует мои плебейские привычки, а я и не думаю сдаваться. Для меня хороший хлеб, правильно выпеченный, из хороших сортов муки и на правильной закваске лучше любого пирожного. Я покупаю много хлеба в небольших пекарнях, ведь каждое блюдо, а бутерброд тем более своей основы требует, в зависимости от составляющих. Мне, наверное, от своих предков вкус на хлеб передался. В пекарне предложили нарезать, а я им не дал – свежий хлеб резать это большое удовольствие. Один запах чего стоит…
Все молчали, поражённые неизвестным даже Марку хлебным увлечением Андрея Петровича. Только я – тоже любитель хорошего хлеба, не способный полностью реализовать свои хлебные пристрастия в условиях Нью-Йорка, прочувствовал выступление Звягина в полной мере и поддержал разговор:
- И для меня хороший хлеб из нескольких видов муки грубого помола тоже вкуснее любой другой пищи. Вот только, к сожалению, в Америке такой хлеб найти тяжело. Довольствуемся пока пробами умельцев с Брайтона или иногда покупаем свежую выпечку, доставленную самолётом из Литвы. Литовский хлеб вкусный, но по-настоящему свежим он у нас не бывает.
За столом мы и дальше продолжали безобидно муссировать тему соответствия вида хлеба типу масла и закуски или нарезке верхнего покрытия в бутерброде. Звягин оказался настоящим экспертом и с удовольствием передавал свои познания новым слушателям его оригинального кулинарного курса. Он заставил всех гостей продегустировать по маленькому кусочку каждого вида хлеба в комбинации с тремя сортами масла и всеми разновидностями икры, копчёной рыбы и ветчины, представленными на столе в далеко не скромном перечне.
Члены семьи Андрея Петровича, как более продвинутые студенты, не участвовали в нашем бутербродном марафоне, а творили свои собственные комбинации под неодобрительными взглядами главы семейства. Внук Звягиных Гоша вообще трудился над тарелкой жареной картошки «фри», не обращая никакого внимания на разговоры деда. Звягин казался полностью расслабленным и сосредоточенным только на своей лекции.
Когда мы закончили с дегустацией бутербродов и кофе, Звягин обратился к жене:
- Наденька, ты займи, пожалуйста, Катю и Софию чем-нибудь интересным, а мы посидим в кабинете, посекретничаем.
Я удивился метаморфозе, происшедшей с Андреем Звягиным в его кабинете, потому, что, восседая всё в том же спортивном костюме за тяжёлым, ручной работы, письменным столом, Андрей Петрович сразу же превратился в настоящего матёрого олигарха. Он даже начал производить впечатление более крупного и властного человека. Предложив нам спиртное на выбор и выполнив наши заказы из встроенного в стенку небольшого бара, Звягин начал говорить:
- Мужики! Мне нужна ваша помощь в серьёзной проблеме. Марк – мой друг, а вам, Александр, я тоже полностью доверяю, как его брату. Кроме того, вы ведь тоже бывший рижанин и именно поэтому можете оказаться мне полезным. Дело в том, что меня по-настоящему и мастерски прокатили с домом в Юрмале. Меня кинули примерно на один миллион долларов США! Как выяснилось, этот дом за неделю до меня был уже куплен неким профессором Фридманисом. Я встречался с профессором, этот человек ни в чём не виноват. Он купил дом, перевёл полную сумму денег через адвоката на счёт Франца Ковальского и тут же укатил в Стокгольм, где он работает в университете. Он должен был вернуться в Ригу через три недели, когда начнутся студенческие каникулы. По причине своего отсутствия в Латвии Фридманис не торопил Ковальского с выездом из проданного дома. Франц Ковальский и его сообщники или, скорее наоборот, злоумышленники, используя затянувшееся проживание бывшего хозяина в доме, сумели продать дом второй раз. Афёра двойной продажи дома удалась, несмотря на то, что лучший юрист Латвии по вопросам недвижимости работал с моим контрактом. Как вы знаете, Ковальский убит, видимо для того, чтобы замести следы, а возможно из-за того, что он претендовал на слишком большую долю денег. Расследованием объединённого дела руководит полковник Михаил Веткин, который в прошлое воскресенье, появился в юрмальском доме, как руководитель следственной бригады, после того как был обнаружен труп Ковальского. Веткин утверждает, что злоумышленники смогли каким-то образом изменить информацию в компьютерной системе учёта недвижимости и, поэтому, дом Ковальского не был заблокирован от повторной продажи. Мой адвокат вернул мне свой гонорар. Опытный юрист считает, что Юрис Фридманис выиграет дело в случае моего официального обращения в суд, так как он выполнил все необходимые юридические формальности без единой ошибки. Кроме этого, он успел завершить свой контракт на неделю раньше. Адвокат тщательно проверил все документы Фридманиса и утверждает, что повода, к которому можно было бы придраться, он не обнаружил.
Я навёл справки о полковнике Веткине. При советах он был самым важным следаком в Латвии, но новая власть его не оценила. Два года назад его вообще перевели из Риги в Юрмалу. Я сомневаюсь, что этот полицейский полковник обладает нужными ресурсами для проведения серьёзного расследования. Я не верю, что он в состоянии найти преступников. Дело будет тянуться несколько лет, а потом вообще будет закрыто. Мой брат Фёдор, который живёт в Тюмени, советует мне связаться со здешней братвой. По его данным, смотрящим от центровых блатных, по Риге, является некий Сергей Люсиенко, по кличке - Люсик. Мои люди нашли этого человека. Он бизнесмен, крутит самое большое в Латвии охранное агентство Labrit, с центральным офисом в старой Риге. Брат обещает прислать человечка для выхода на Люсиенко. Без доверенного посредника Люсик, конечно, будет играть только официально. Возврат моих денег за вычетом, принятых в таких делах комиссионных, является самой простой составляющей моего заказа. Мне нужно, чтобы Люсик играл бандитскими методами и не только нашёл виновных, а самым жестоким образом их наказал. Я не рижанин и мало кого знаю в этом городе. Я вообще не знаком ни с кем, кто бы мог помочь мне выйти на Люсика так, чтобы он мне доверился. Придётся ждать человечка от моего брата. Марк, я тебя очень прошу помочь мне с подготовкой исходной информации для будущего заказа. Мне известно, что адвокат положил деньги, полученные от Юриса Фридманиса, на счёт Франца Ковальского, открытый в твоём банке. Мне нужно точно установить всю историю прохождения денег Фридманиса через твой банк. Когда они были переведены в банк и когда и кем они были сняты? Не может быть, чтобы старик Ковальский в полном одиночестве явился в ваш банк получать деньги наличными. Такие большие деньги, как я понимаю, не выдаются клиенту обыкновенным кассиром. Значит, был от вас какой-то более важный служащий, который в тот день занимался выдачей наличных. Вполне возможно, что он запомнил человека, который сопровождал Франца Ковальского в тот самый день. Возможно, отдел безопасности твоего банка даже записывает на плёнку случаи передачи клиенту больших сумм денег и так далее. Марк, пожалуйста, помоги мне, ты сам лучше всех представляешь, какую ещё информацию можно вытащить по этому делу…
Саша! А вы, насколько я понял ещё тогда, в воскресенье, в приятельских отношениях с полковником Веткиным. Он вам доверяет. Вы можете попросить, от моего имени, господина полковника делиться со мной всей информацией, которую накопают его люди. Я за ценой не постою. О Веткине ходят слухи, что он отнюдь не является неподкупным «шерифом». Просто со мной он не станет обсуждать подобные дела. Ему нужны гарантии, что я при любых обстоятельствах не использую наше сотрудничество против него. Вот и выясните, какие это могут быть гарантии? Мужики, я не очень сильно вас нагружаю?
Звягин ждал. Я подумал о том, что Андрей Петрович даже и не догадывается, что мы с Марком уже несколько дней в курсе его ситуации с домом Франца Ковальского. Я участвую в расследовании и, как мне кажется, даже установил имя одного из злоумышленников. Марк, скорее всего, по запросу Миши Веткина, давно подобрал информацию по истории прохождения денег Фридманиса через его банк. Я только начал прикидывать, что мне ответить Звягину, как Марк первым подтвердил свою преданность мужской дружбе:
- Андрюша, Ковальский на самом деле снял всю сумму, полученную от Фридманиса наличными со своего счёта 27 мая. Он пришёл в наш банк в сопровождении молодого человека, который держался в тени, лишь в роли телохранителя. Вся процедура передачи денег действительно фиксировалась на видеоплёнку. Одну копию записи отсняли люди полковника Веткина. Я не могу тебе отказать, я предоставлю и тебе копию плёнки. Ты ведь понимаешь, чем я рискую – здесь налицо нарушение закона о неприкосновенности частной информации о клиентах банка. Ты должен дать мне слово, что копия никогда не выйдет за пределы твоего кабинета. Я понимаю, что реальный интерес представляет только физиономия телохранителя Ковальского. Вот и напечатай фотографии с моей записи, а саму копию сожги. Мы договорились?
- Мы договорились, Маричек! Слово мужчины!
Наступил мой черёд. Звягин мне симпатичен – правильный мужик, я хочу быть его другом.
- Андрей Петрович, я, в свою очередь, поговорю с полковником Веткиным. Правда без всяких гарантий – может все эти слухи о сомнительных моральных качествах латвийского «шерифа» совсем неоправданны. Но зато я могу попробовать вам помочь совсем по другому направлению – я хорошо знаком с Сергеем Люсиенко.
Искреннее удивление собеседников, последовавшее за моим заявлением, пожалуй, превышало наигранное изумление актёров в финальной сцене спектакля по пьесе Гоголя «Ревизор».
СЕРЁГА ЛЮСИК
Я знаком с Серёжей Люсиенко с семидесятых годов прошлого столетия. Нас с ним познакомил Бен Волков – мой однокашник по политеху.
Пятачок территории Риги, на пересечении улиц Ленина и Падомью бульвар, раньше называли Центром. Фокусом Центра в те времена считались часы в виде четырёхгранной колоны с циферблатами со всех четырёх сторон. Этот, ничем другим не достопримечательный кусочек нашего города, был главным местом тусовки молодёжи. Здесь продавали и покупали фирменные вещи по зашкаливающим ценам, втюхивали приезжим самодуйские джинсы, достаточно крупно играли в карты на деньги и торговали валютой. У центровских часов было принято назначать деловые и любовные свидания. Неустойчивое население Центра состояло из трёх категорий обитателей. Центровики – деловые люди, использующие средоточие нашего города для нелегальной работы: фарцовщики, валютчики, проститутки и другие предприниматели малого бизнеса. Следующими по влиянию шли тусовщики - «золотая молодёжь», в основном студенты, которые крутились в полукриминальной среде для ощущения собственной крутизны и из-за возможности добывания для себя фирменных шмоток. Многочисленные приезжие, болтающиеся по Центру в поисках приключений или «фирмы», составляли самый низкий уровень в иерархии центровского населения. Представители первой и второй групп свято верили, что приезжие лохи специально появляются в Центре для того, чтобы служить источником постоянных заработков для центровиков и случайных приработков для тусовщиков.
Если вдруг приезжий шепотом обращался к первому попавшемуся, модно одетому молодому человеку с вопросом:
- Слушай, парень, ты не знаешь где можно купить часы Сейка ?
Никто из центровских его никуда не пошлёт и даже не ответит «не знаю», а, как правило, скажет:
- Ты приходи на это же место через два часа – будут тебе часы…
Все прекрасно знают специализацию деловых в Центре, поэтому за оставшиеся до встречи два часа обычно успевают найти часовщика и свести продавца с клиентом. Тариф за наводку на клиента 10%, оплата этих комиссионных гарантируется неписанными законами Центра. Знакомство с центровиками удобно, иногда выгодно, да ещё и считается показателем крутизны в глазах у друзей и знакомых девушек. Не ленятся бывать в Центре иностранцы, ищущие деловые контакты. Как правило, это моряки или туристы, которым нужно срочно сбыть какой-нибудь товар или снять девочку.
Мой приятель Волков впервые представил Центр для доброй половины своих однокашников по учёбе в Политехе. В начале учёбы Бен довольствовался ролью тусовщика, а после третьего курса настолько прижился в Центре, что бросил институт и сам стал одним из важняков. Волков специализировался на перепродаже фирменных шмоток, поставщиками которых были знакомые иностранцы и разные завмаги. Иногда для добычи дефицитных товаров приходилось отправляться в специальные деловые поездки на машине по провинциальным магазинчикам всей Прибалтики. Дела у Бена пошли настолько удачно, что к двадцати шести годам он устроил себе Жигуль третьей модели и путём обмена с доплатой заимел собственную квартиру. Обладание такими ценными категориями в двадцать шесть лет по тем временам в совдепии считалось показателем очень серьёзного материального успеха и благосостояния.
Центровики по жизни уважали только два занятия – делать дела и отдыхать с девчонками. Обычно каждый новый день после вчерашнего загула начинали поздно. Бригада Волкова собиралась часов в двенадцать дня, коротко намечали дела, плюхались в машину и вперёд, на плавный объезд родного города. Первая остановка парикмахерская – здесь знакомая кассирша заберёт двести пар импортных женских трусиков или колготок, чтобы к вечеру вернуть по четыре рубля с пары и ещё наварить себе по рублю с единицы товара. Новая остановка комиссионный магазин – здесь подружка-заведующая ещё вчера отфильтровала товар, принятый за день на официальную комиссию. Настоящая «фирма» - товары производства западных стран и компаний с известным именем никогда не пойдут в открытую продажу, так как их цены лимитированы государственным прейскурантом. Поэтому такие вещи условно продают своим людям по ценам прейскуранта с 10-20% наваром для себя, а деловые ребята дальше найдут этим вещам правильных покупателей по правильной цене. Следующая остановка - валютник (магазин продажи товаров за валюту). Знакомая кассирша даст знак, если в магазине ошивается топтун из органов, в таком случае следует поскорее слинять, прикинувшись придурком, случайно забредшим в диковинный магазин. Если девичьи глазки не моргнули – быстро выполняется несколько покупок фирменного дефицита за доллары, которые, в свою очередь, всего полчаса назад были добыты у араба-моряка. К вечеру этого же дня все дефициты уже давно втюханы приезжим кавказцам или узбекам с умножением в несколько раз вложенных денег.
При всей занятости делами никто из бригады ни на минуту не забывает о профессиональной охоте на приезжих девчонок. С приезжими возни всегда меньше и лапшу на уши вешать очень легко. Чем дичь моложе и выше классом – удача ценней. Иногда любительницы случайных приключений отзваниваются и через год, при своём повторном пребывании в столице Латвии. Охота на девчонок не считается второстепенным занятием, а является главным сопутствующим делом. Съём начинается сразу, как только подворачивается подходящий случай. В парикмахерской, в магазине, в ресторане за обедом или даже просто на улице. Если команда засекла достойную кандидатку – бизнес дела останавливаются, начинается профессиональная охота. Хорошо сработавшиеся дружки выдают себя то за моряков загранплавания, то за выездных журналистов или киношников, в зависимости от легко прочитываемых опытными ловеласами девичьих мечтаний. Изредка случаются проколы, но приятная внешность охотников, фирменные шмотки, а главное опыт и набитый глаз чаще всего приводят к победе. Свидания с отобранными «тёлками» забиваются на вечер у центровских часов. Сбивается команда и проводится разминка в одном из ресторанов Старой Риги. Финальная оргия продолжается ночью на квартире Люсика под видеозаписи. И так изо дня в день. В прошлом Серёжа Люсиенко был известным спортсменом – пловец, мастер спорта. Ему даже службу в армии заменили пребыванием в спортивной команде ЦСКА. Сергей ездил на всесоюзные и международные соревнования, занимал высокие места и даже получил хорошую, по совдеповским меркам, двухкомнатную квартиру за его чемпионство в армейском клубе. Люсиенко стал выездным, получал часть зарплаты в валюте и привозил вещи на продажу. Он сумел легко оценить преимущества деловой жизни перед обывательской и бросил свое плаванье – надоело пахать и расходовать жизнь на тяжёлых тренировках. Все его амбиции теперь были сосредоточены только на росте количества и качества обработанных баб и непрерывном умножении бабла. Именно в этот период Люсик вдруг заскучал от однообразной жизни. Он начал ездить в Москву за товаром и сошёлся там с несколькими деловыми людьми. Очередная московская пассия однажды познакомила его с Сусликом - племянником главного идеолога КПСС, который под прикрытием своего дядюшки захватил в стольном городе половину бизнеса валютных операций. Инвалиду-миллионеру требовались ловкие ребята для выполнения финансовых задач, которые неустанно генерировал его блестящий мозг. Серёга очень понравился Суслику и сразу же вошёл в отборные ряды его легионеров. Люсик снял квартиру в Москве, стал жить на ещё более широкую ногу, но, будучи человеком осторожным и запасливым, пожелал сохранить за собой рижскую квартиру. Сергей решил, что в его отсутствие нужно каким-то образом продолжать имитировать жизнь в квартире. Следует вовремя оплачивать все счета. Нужно, чтобы в квартире по-прежнему вечерами горел свет и хлопала входная дверь, но при этом все жилищные активности должны выглядеть и звучать мирно и благопристойно. Именно в период раздумий Люсика над проблемой сохранения его рижской квартиры счастливый случай привёл именно меня на полосатый переход улицы перед волковским Жигулём.