В обеденный перерыв к ней заглянула Александра Николаевна.
- Ну как, Даша? - спросила она, улыбаясь одними глазами. И Даша опять подумала, что Александра Николаевна вовсе не такая сердитая, какой показалась ей при первом знакомстве.
- Разве это работа?
- Тебе эта работа теперь самая подходящая. Как в общежитии устроилась?
- Хорошо, Александра Николаевна. Спасибо. Потом к Даше забежали Вера Сухинина и Валя Серова - обе в синих комбинезонах, чем-то похожие на игрушечных мишеек. Пощебетали минуты три и, выпалив залпом заводские новости, помчались в столовую, держась за руки Даша знала уже, что они - неразлучные подруги Вместе воспитывались в детском доме, учились в ремесленном училище, теперь работают в одном цехе, вечером учатся в школе рабочей молодежи в девятом классе. У Веры русые волосы, по-ученически заплетенные в косы, и очень яркие голубые глаза Валя - егоза и хохотунья, у нее зеленоватые, озорные, как у мальчишки, глаза, бойко вздернутый носик в крапинках веснушек, волосы слегка отливают медью Маленькая, юркая, она всегда смеется и поет. Девушки в шутку зовут ее Чижик-Пыжик.
После обеденного перерыва к Даше зашла Лидия
- Хочешь посмотреть наш завод? - спросила она Даша кивнула.
Лидия сама договорилась со старшим вахтером, чтобы он отпустил Дашу.
- Пойдем в литейный, - сказала Лидия.
Боязливо Даша переступила порог литейного цеха. Здесь было сумрачно, душно. От вагранок и сушильных печей тянуло знойным жаром, как в летний безветренный день. В цехе стоял дробный, приглушенный стук пневматических трамбовок, шум коксовых сушилок, установленных прямо на верхних опоках.
Послышался гудок, похожий на автомобильный Даша испуганно посмотрела вверх. Там, над головой, на шестиметровой высоте двигался огромный железный мост, соединяющий две противоположные стены В небольшой кабине сидела женщина, повязанная серым платком. Лицо ее было смуглым от копоти и пыли формовочной земли, блестели только глаза да зубы, обнаженные в улыбке. Крановщица махала кому-то рукой.
- Это Галя, - сказала Лидия.
В это время мостовой кран с висящим метровым крюком проплыл над головами девушек и остановился. Формовщик в темной спецовке махнул рукой. Крюк на тросе опустился к массивной опоке, захватил ее, плавно поднял многотонную форму и понес в дальний конец цеха.
Лидия, как экскурсовод, объясняла Даше технологию изготовления формы для чугунного литья. Вдруг у вагранки грозно блеснуло пламя. Даша вскрикнула.
- Не бойся. Сейчас будут заливать формы, - пояснила Лидия.
Мостовой кран стоял недалеко от вагранки, из которой по желобу в железную бадью лилась слепящая глаза струя расплавленного металла, разбрасывая искры. У бадьи ходил высокий ладный парень в брезентовой робе, с темными очками на серой кепке.
- Это жених Галины. Весной собираются пожениться. Вот глупая! - усмехнулась Лидия.
- Почему глупая?
- Торопится с замужеством. А ей нет еще и двадцати. Выскочит замуж, обабится…
- Но если она любит его?
- Ну и пусть любит. В этом - вся соль жизни. Любить не каждая умеет Влюбится, дурочка, и спешит скорее замуж, а потом локоть кусает Ну, какая, в чертях, у замужней женщины любовь?! Кастрюли, пеленки, заботы. Это уже не любовь. - Лидия презрительно сощурила глаза и безнадежно махнула рукой.
За литейным шли механические цехи. Здесь ряд за рядом стояли токарные, строгальные, долбежные, зуборезные станки, от них в цехе было тесно Лидия что-то говорила Даше, но та почти ничего не слышала из-за шума станков.
По цеху шел мужчина лет сорока, в синем пальто и меховой шапке. Лицо у него чисто выбрито, румяно. Даша почему-то приняла его за директора и обратила внимание на то, что он весело и приветливо улыбался ее спутнице. Посмотрела на Лидию и заметила, что у той сразу преобразилось лицо, заблестели глаза, на пухлых губах улыбка. Мужчина поздоровался с Лидией и долго не выпускал ее руку, не обращая внимания на стоявшую рядом Дашу Он был на голову выше Лидии, поэтому, разговаривая с нею, вынужден был наклоняться к ее уху. Даша отошла в сторону, остановилась возле огромного карусельного токарного станка, наблюдая за его работой, изредка бросая взгляды на Лидию. Она сразу поняла, что между Лидией и этим немолодым мужчиной какие-то особые отношения.
- Кто это? - спросила Даша, когда Лидия подошла к ней.
- Ведущий конструктор завода. Правда, интересный? - ответила Лидия
- Да. Но он уже не молод, - заметила Даша.
- Ему сорок два.
- Семейный?
- У него жена, двое детей.
- Он тебе нравится?
Лидия с иронической улыбкой посмотрела на Дашу.
- Глупенькая ты девочка! Кому же не понравится такой красавец!
- Но он женат.
Лидия повела плечами, удивляясь наивности спутницы.
- Это ничего не значит. Семья - это его личное дело.
Дашу покоробили ее слова.
После работы Валя и Вера, шумливые и непоседливые, переодевались, с полчаса вертелись перед зеркальной дверцей шифоньера, мешая одна другой, и бежали в школу. В комнате сразу воцарялась тишина. Галя тоже наряжалась и уходила во Дворец культуры. Иногда за нею заходил Сашка, из литейного цеха, - парень-здоровяк, с роскошным русым чубом и ласковыми глазами. Он был под стать Гале, такой же добрый, веселый.
Лидия, придя с работы, надевала причудливой расцветки халат, переделанный из японского кимоно, доставала из чемодана книгу, удобно ложилась на койке и углублялась в чтение. Даша, коротая в общежитии долгие зимние вечера, тоже незаметно для себя читать стала очень много. Дома у нее для этого не было свободного времени.
Исподволь Даша присматривалась к Лидии Ивановой. В этой девушке многое казалось ей непонятным. Даже книги она читала какие-то особенные: растрепанные, пожелтевшие от, времени, напечатанные еще до революции. Когда девушки просили у нее почитать книгу, Лидия отвечала:
- Рановато вам еще.
- Подумаешь! - сердилась Валя. - Я же знаю, что ты читаешь только про любовь.
- Что вы понимаете в любви? Отстаньте!
Как- то вечером Лидия заторопилась куда-то и забыла спрятать книгу. Даша взяла зачитанный до дыр томик. Это был роман «Мария Магдалина». Раскрыла на середине и начала читать. Чем-то душным и стыдным веяло с порыжевших листов.
У девушек не водилось друг от дружки секретов. Только Лидия составляла в этом исключение. Раза два в неделю она надевала модное платье, лучшие туфли и молча исчезала куда-то. Одевалась она хорошо, у нее было много дорогих платьев, обуви и всяких безделушек. Возвращалась Лидия в общежитие рано утром, от нее пахло вином.
Даше рассказали, что Лидия восемнадцати лет вышла замуж, а через полгода ушла от мужа и дала себе зарок никогда не обзаводиться семьей.
В комнате верховодила Галя. До четырнадцати лет она жила в деревне, потом уехала в город, окончила там ремесленное училище, школу рабочей молодежи. Лидия побаивалась этой смелой, прямой девушки и никогда не ввязывалась с нею в спор.
В феврале Даша пошла в декретный отпуск. Теперь у нее было много свободного времени, и она не знала, куда его девать. Привыкшая с детства к труду, она томилась от безделья, особенно в дневное время, когда подружки были на работе. Уберет комнату, помоет полы, протрет тряпкой всю мебель, глянет на часы - еще утро. Возьмет книгу, читает час, другой, пока разные мысли не уведут ее.
Она заставляла себя не думать о Николае. Но обида была так велика, что Даша дала себе слово - вырвать его из сердца, забыть. Боль в душе жила незаживающей раной. До последнего письма она верила и надеялась, письмо убило все. Кроме обиды, сейчас она ничего не чувствовала к Николаю Другие заботы, другие тревоги встали перед нею.
Даша со страхом думала: как она будет воспитывать ребенка, как устроит свою жизнь? Девушки советуют закончить десятый класс, обещают помощь. Даша иногда брала учебники Вали и Веры, просматривала материал. Кое-что успела забыть, но многое еще помнилось. Значит, она не такая уж тупица, как казалось ей перед тем, когда закралась мысль бросить учебу. «Осенью снова поступлю в школу», - думала Даша.
Как- то вечером, оставшись в комнате с Лидией, Даша призналась, что она боится своего будущего.
- Зачем же ты допустила, что у тебя будет ребенок? - спросила Лидия.
- Но как же - убить ребенка? Лидия улыбнулась.
- Ты хочешь быть лучше всех. С ребенком тебе будет очень тяжело.
- Знаю, что тяжело, - тихо сказала Даша Лидия с минуту молчала, рассматривая свои ног-ти, покрытые лиловым лаком. Она была очень опрятна, тщательно следила за собой.
- Часто матери-одиночки отдают новорожденных в детский дом, - сказала она.
Даша почти испуганно посмотрела на нее.
- Как же своего ребенка отдать в детский дом?! Даже волчиха детеныша никому не отдаст.
- Зверь, Дашенька, существо неразумное, а у человека - разум. У тебя нет возможности воспитывать ребенка. Значит, о нем позаботится государство.
- Это нечестно. Государство не обязано делать то, что должна сделать мать.
Лидия усмехнулась и повела плечами.
- Все это, Даша, предрассудки. Государство заинтересовано в приросте населения, особенно после такой войны. Не каждая из нас может выйти замуж. А кому нужна ты с ребенком? Подумай об этом. А ты - красивая и при желании могла бы неплохо устроить свою жизнь.
Даша вздохнула.
- Мне кажется, что я никогда не выйду замуж,- сказала она задумчиво.
- И не пожалеешь, - подхватила Лидия. - Ну что хорошего находят в замужестве?! Я уже испытала на себе это счастье. - Лидия презрительно скривила губы. - У тебя нежный, ласковый характер. Но ты гордая. Трудно тебе будет замужем. Как ни говори, а жена - это рабыня мужа. Ей приходится иметь дело с такими прелестями, как кастрюли, пеленки. Надо угождать благоверному, чтобы он не обзывал тебя дармоедкой. Нет, свою свободу я ни на что не променяю. Веришь ли, меня тошнит от одного запаха кухни и пеленок.
- Но ведь все равно рано или поздно придется иметь дело и с кухней и с пеленками, - сказала Даша.
- Возможно, - ответила Лидия. - Но я не стремлюсь к этому счастью. И тебе не советую.
- Послушаешь тебя и как будто возразить нечем. Я так считаю: если я люблю человека, то не буду спрашивать, за что я его люблю. Просто люблю, и все. Для меня он дороже моей жизни, ради него я не пощажу себя. С любимым брак - это не ярмо, как ты говоришь, а счастье.
Лидия насмешливо сощурила глаза.
- Старая мещанская мораль.
- Не все то плохое, что старое, и не все хорошее, что новое.
- Ты, Даша, еще девочка, хотя и собираешься стать матерью. Будет у тебя ребенок - многое поймешь.
Этим закончился спор, каждая из них оставалась при своем мнении.
Даша не жалела, что ушла из дому. Здесь, на заводе, она нашла свою настоящую семью, где каждый готов поделиться последним куском хлеба и поддержать в беде. Она все время чувствовала себя в неоплатном долгу перед подругами, на их заботу старалась ответить своей заботой, на ласку - лаской.
На стене возле выключателя висел график дежурства. От него всячески отлынивала только Лидия. Когда Даша ушла в отпуск, дежурство распалось само по себе, дежурным нечего было делать, потому что в комнате всегда царили порядок и чистота. Валя часто шутила по этому поводу:
- Девочки, вот чудо-юдо! Над нашей комнатой шефствует дед-мороз со своей внучкой Снегурочкой.
Валя и Вера после занятий в школе часто забегали во Дворец культуры потанцевать, приходили домой веселые, раскрасневшиеся, но такие усталые, что не в состоянии были убрать в шкаф свои наряды. Платья их обычно висели на спинках кроватей, чулки и туфли валялись на полу. Галя не раз делала им замечания.
- Утром уберем. Спать хочется, - полусонно отвечали подружки. Не успеют щекой коснуться подушки, засыпают. Утром спят до тех пор, пока Галя не разбудит их.
- Полуночницы! На работу опоздаете. Девушки вскакивали с теплых постелей, торопливо
одевались. Не успев умыться и причесаться как следует, бежали на работу, не убрав в шифоньер платья, не заправив постелей. После работы подруги шумно вбегали в комнату, удивленными глазами смотрели на свои койки.
- Вот чудо-юдо! - звенела Валя, поводя вправо и влево хорошеньким носиком в крапинках веснушек.
- Опять дед-мороз со своей Снегурочкой побывали у нас, - говорила Вера, бросая на Дашу взгляды.
Валя подскакивала к Даше, обнимала ее и верещала, захлебываясь смехом:
- Хорошая у нас Снегурочка. Но ты, Даша, все-таки не пускай ее в нашу комнату, а то нам с Верой совестно. Ой, какие же мы неорганизованные! Не будешь пускать Снегурочку?
- Не буду, - с улыбкой отвечала Даша.
Так продолжалось несколько раз, пока подружки не приучили себя не оставлять на утро платьев на спинках кроватей, а на полу чулок.
Как- то Лидия заболела. Даша сутками не отходила от ее постели, поила лекарствами, кормила манной кашей, бегала в аптеку. Девушки спят, а она, притушив розовой бумагой свет лампочки, сидит у Лидиного изголовья. Даша по себе знала, что больной человек мнителен и боязлив, его пугает одиночество. Если рядом с собой он видит здорового человека, который в любую минуту протянет ему руку помощи, он легче переносит недуг.
На третий день Лидия почувствовала себя лучше.
- Даша, ты бы отдохнула, - сказала она.
- Я не устала. Может, тебе чаю согреть? - спросила Даша.
Лида утвердительно кивнула головой. Выпив чаю, она вдруг опросила у Даши:
- Он знает, что у тебя будет ребенок?
Даша опустила голову, глаза ее сразу стали печальными и задумчивыми.
- Ты ему написала?
- Нет, не писала.
- Почему?
- Стыдно. Я боялась…
- Ты ему все-таки напиши.
Даша отрицательно покачала головой. Губы ее судорожно подрагивали.
- Ты же говорила, что он был хорошим.
- Да. Но после его письма… - У Даши на глазах заблестели слезы.
В комнате тихо Тишину нарушает только размеренное тикание ходиков. За окнами ночь, стекла затянуты морозными узорами. Галя, сунув под щеку ладонь, слегка посапывает. В розовом полумраке лицо ее кажется еще румянее. Чижик спит на спине, заломив руки за голову. У нее милое, почти детское лицо, рот полуоткрыт. У Веры одеяло сползло на пол, она свернулась калачиком. Даша подошла к ней, осторожно укрыла ее, снова подсела к Лиде.
- Мне иногда страшно, - призналась Даша. - Проснусь в полночь и не могу заснуть. В голову лезут разные мысли. Видно, я такая трусиха.
- Нет, Дашенька, ты не трусиха. Ты даже смелая. Но, я сказала бы, несовременная, - заметила Лидия.
- Почему? - удивилась Даша.
- Не ищи счастья в замужестве. Это блеф. Я давно присматриваюсь к замужним женщинам, и мне кажется, что все они, каждая по-своему, очень несчастны. Они только делают вид, что довольны своей судьбой. - Лидия помолчала, о чем-то думая. - Прости, что я с тобой откровенна. С другими я не такая. Разве можно говорить с Галиной и Валей?… Они не поймут меня, наклеют всяких ярлыков. Это глупые телочки, мечтающие стать коровами. Ты не похожа на них.
- Лида, зачем ты так о них? Они - хорошие, - сказала Даша
- Я это без всякой злобы. Девушки они хорошие, но очень ограниченные. Я с тобой откровенна потому, что ты умная. Знаю, все вы осуждаете меня. Но я не сержусь на вас. Каждый вправе устраивать свою жизнь так, как ему этого хочется. У меня знакомый был… ученый. Он был намного старше меня. И я не жалею, что была его любовницей. Он любил меня…
- А ты?
- Я не задумывалась об этом. В семейной жизни он был несчастлив. Жену свою он не любил, даже презирал, а жил с нею по обязанности, ради детей, семьи. И я охотно принимала его ласки. Иногда мне казалось, что я любила его.
- Ну, а этого, конструктора, ты любишь? - спросила Даша.
- Не знаю. Наверное. Во всяком случае, он мне нравится. Он хороший, - тихо ответила Лидия.