- Какой же он хороший, если изменяет своей жене? У него же дети, Лида, ведь это плохо жить с человеком, у которого жена, дети…
- Знаю, это многие осуждают с точки зрения официальной морали. Но я стою выше предрассудков. Не люблю ходячую добродетель. Я же не размениваюсь на мелочи, верна ему. Мы оба счастливы. И я вольна, как птица.
- А не кажется ли тебе, что ты обворовываешь чужую семью? - сурово спросила Даша.
- Но если он не любит свою жену? Не меня, так другую найдет, - ответила Лидия без малейшего признака смущения - Ах, Дашенька, ты еще ребенок! Нас любят, пока мы молоды и красивы. Семья, заботы, черная работа у плиты ужасно старят женщину. Мужья начинают поглядывать на более молодых. А с женами живут по обязанности. Нет, Даша, брак и семья - это тяжелые цепи.
- Значит, ты против брака?
- Я не против брака, я против цепей. В современных браках много устаревшего, много предрассудков.
- А каким же ты мыслишь новый брак?
- Не знаю Я против рабства. Брак должен быть таким, чтобы он не убивал личность, чтобы всем было хорошо, - ответила Лидия
- Ты любила своего мужа?
- Любила. Мне казалось, что лучше его нет человека во всем мире. А потом присмотрелась и ужаснулась - кого я полюбила, с кем связала жизнь…
Лидия скривила лицо, даже вздрогнула от неприятных воспоминаний
- Он был пьяница или развратник?
- Нет, он не был ни тем, ни другим. Для мещаночек - он идеал. Он не разрешал мне работать, не хотел, чтобы я училась. Он хотел, чтобы я была его примерной женой, домохозяйкой, стряпухой… А мне все это ужасно противно Я возненавидела мужа и ушла от него.
- И не жалеешь?
- О чем жалеть? Что он не сделал из меня рабыню?
СЫН
У Даши родился сын. Появилось на свет существо, ради которого она приняла столько мук, пережила столько сомнений и тревог. И странно, это крохотное существо будто перевернуло всю ее жизнь, изменило ход мыслей. Теперь Даша не спрашивала себя, для чего она живет. С рождением сына она словно сама заново родилась на свет, почувствовала вдруг, что жизнь, несмотря на все ее превратности и огорчения, хороша, и люди вовсе не злы, какими они порой казались ей, когда она жила у мачехи.
Няня каждый день клала на ее тумбочку кулечки с конфетами, пирожные, яблоки. Даша знала, от кого эти гостинцы. На тумбочке появлялись цветы, игрушки, открытки с шуточками и добрыми пожеланиями.
Как- то няня сказала ей:
- У тебя, милая, наверное, родственников полон город.
- У меня их как раз и нет, - ответила Даша.
- А целый день трещат по телефону. Лицо Даши озарялось улыбкой.
Сын был крепышом. Когда Даша первый раз взяла его на руки, у нее радостно забилось сердце. Долго она всматривалась в розовое крохотное личико. Глаза, крутой лоб, чуть оттопыренные уши - весь в отца. И ей вдруг стало нестерпимо стыдно за то, что одно время она намеревалась убить в себе это дорогое сердцу существо. Вот бы увидел Николай сына! Может, написать ему? Соблазн поделиться с ним своей радостью был большой, но каждый раз вспоминалось его письмо, и желание написать Николаю пропадало.
В солнечный воскресный день Дашу выписали из роддома. Она взяла узелок с вещами, приняла от няни сына, завернутого в одеяльце. Застенчиво и неуверенно она шла по коридору, держа малютку, как бесценное сокровище, боясь оступиться. Сын! Это ее сын!
Из вестибюля шумной веселой стайкой выпорхнули подружки и помчались ей навстречу. Впереди всех летела Валя. Лидии не было. За девушками степенно шла Александра Николаевна, неся что-то в руках. Девушки окружили ее, подняли такой шум, что няня вынуждена была прикрикнуть на них:
- Тише вы! Не на танцульках находитесь. Вот попадете к нам, не очень-то посмеетесь.
- А мы к вам не торопимся, - ответила Галя, беря на руки Дашиного сына.
- Даша, дай мне подержать, - кричала Валя, стараясь оттолкнуть Галю.
- Куда тебе! Уронишь.
- Я только подержу немножко.
Валя почти выхватила из рук Гали ребенка.
- Ой, какой же он маленький!
- А ты думала, парни взрослыми родятся? - улыбнулась Галя.
- Девочки, ну, как, идет мне быть мамашей? - опросила Валя, обводя всех озорными глазами.
- Подрасти малость надо. Ну, подержала и хватит. Дай-ка сюда.
- Подумаешь, подрасти, - Валя обиженно надула губы. - Рада, что вымахала, как слониха.
- Не ссорьтесь, девочки, - сказала Александра Николаевна.
Валя неохотно передала ребенка Гале, бросилась к Даше, принялась целовать ее.
- Молодчина, Даша. Я так и знала, что у тебя будет сын.
Ребенок переходил из рук в руки, каждой хотелось подержать новорожденного. Дашу обнимали, целовали, совали в руки какие-то свертки. Она то и дело опасливо поглядывала, чтобы девушки не уронили ее сына.
- Поздравляю, Дашенька! - сказала Александра Николаевна и вручила сверток. - Приданое. Это тебе от заводского комитета.
- Спасибо.
- Ну, а нянь у тебя хватит, - добавила Вера. До общежития девушки несли новорожденного поочередно.
Первые дни они охотно возились с малышом, как с живой куклой. Галя как-то в шутку сказала:
- Ну, девочки, будем стажироваться.
И они «стажировались» пеленать и купать малыша, носить его на руках, играть с ним. Сообща подбирали ему имя, и были удивлены, когда Даша показала метрическое свидетельство, где черным по белому было написано Николай Николаевич Ракитин.
- То, что Ракитин - хорошо. А вот Николай не лезет ни в какие ворота, - заявила Галя.
Даша промолчала.
- Значит, ты все еще любишь его? - спросила Валя.
- Не знаю.
- Дурочка ты, Даша. После всего этого надо ненавидеть и презирать, - проговорила Валя. Она сжала кулаки и потрясла ими перед собой. - Ух, как бы презирала!
- Давайте напишем в «Комсомольскую правду» о таком отце, - предложила Галя.
- Ты что?! - испугалась Даша. - Если вы хоть немножко уважаете меня…
Одна только Лидия равнодушно встретила нового жильца комнаты. Крик ребенка вызывал у нее приступы нервозности, от запаха пеленок ее тошнило. Она ни разу не взяла малютку на руки. Если в ночное время он кричал, Лидия прятала голову под подушку, зажимала уши ладонями.
- Ну успокой же его. С ума можно сойти, - ворчала она.
Даша брала сына на руки и уходила в коридор. Она замечала, что и у других девушек постепенно остывал интерес к ребенку, хотя они пока еще не ворчали, как Лидия. Даша понимала, что малютка - не очень приятное соседство, особенно в общежитии, и подумывала найти отдельную комнату. Но рассчитывать на коммунальную квартиру было рано, а частные стоили дорого.
Время шло. Даша как-то незаметно для всех поправилась, с лица сошли темные пятна, в походке появилось что-то новое - плавное, женственное. И все вдруг увидели, что Даша хороша собой. Особенно красивы у нее черные глаза, излучающие ласковый свет. На щеках при улыбке играли ямочки.
- Девочки, я тоже хочу ребенка, - как-то полушутя, полусерьезно сказала Валя.
Когда Даша ходила в положении и лицо ее было в пятнах, Валя не раз заявляла подругам, что у нее никогда не будет детей.
- Я всегда завидую красивым, - с грустью заметила Валя
- Не родись красивой, а родись счастливой, - сказала Вера
- Красота - это и есть счастье Вы думаете, мне сладко жить с моими проклятыми веснушками? - Валя подошла к зеркалу, презрительно посмотрела на свое отражение - Ну что за нос. Фи! И волосы рыжие, и глаза кошачьи.
- Тебя и такую любит Витька
После отпуска Даша устроила сына в детские ясли, а сама пошла в механический цех на подсобные работы. Валя и Вер между делом учили ее работать на токарном автомате. Даша была ученицей понятливой. Вскоре ей присвоили разряд. Даша получила самостоятельную работу на автоматическом станке.
Ей очень хотелось ходить с подругами на комсомольские собрания, выполнять хоть какое-нибудь общественное поручение, во Дворце культуры участвовать в хоровом или драматическом кружке, вечером потанцевать. Но сын связывал ей руки.
Три раза в день Даша бегала в детские ясли кормить его. С радостным волнением она брала на руки бутуза У нее сладко замирало сердце, когда малыш теплыми губами брал ее грудь, морщил носик, сопел, причмокивая.
Всем была довольна Даша: и сыном, и работой, и подругами Ей хватало скромного заработка. Но в душе жила печаль. Как ни старалась Даша заставить себя не думать о Николае, сердце не хотело подчиняться рассудку. Она любила затаенной, безотчетной и безнадежной любовью. Иногда ночью прижмет к себе сына, наплачется вволю, а утром девушки спрашивают у нее:
- Опять плакала?
- Нет, что вы! Откуда вы взяли?
- Глаза-то в карман не спрячешь. Эх, Дашенька, напрасно ты убиваешься. Непутевый он парень, если отвернулся от тебя, - говорила Галя.
Однажды Даша заметила, что мальчик ведет себя как-то странно: не берет грудь, беспокойно ворочается в кроватке.
- Не болен он? - тревожно опросила она у няни.
- Вроде бы ничего. Он у тебя крепыш, - ответила няня.
- Почему же грудь не берет?
- Значит, не голоден. У нас каждый день врачи осматривают ребят.
Остаток дня Даша не находила себе места. Стояла за станком, а перед глазами все время сын. Встревоженная предчувствием, она не заметила, как разладился станок, как из-под резцов пошли бракованные детали. Мастер дал ей нагоняй. После работы Даша быстро переоделась и стремглав помчалась в детские ясли.
- Ну, что с Коленькой? - спросила она няню.
- Вроде бы ничего, - ответила та.
Даша подошла к кроватке. На этот раз Коленька даже не улыбнулся ей. Он потягивался, зевал, был вялым, полусонным. Приложила ладонь к его голове: она была горячая. Врачей уже не было, и Даша обратилась к медсестре. Измерили температуру.
- Ничего страшного нет. Завтра утром мы проверим его, - сказала сестра.
С вечера у мальчика начался жар, лицо порозовело, он беспокойно ворочался в постели, покряхтывал, разбросав полные ручонки.
Ночью, когда девушки все спали, мальчик начал хныкать, затем кричать
Первой проснулась Лидия.
- Ну чего он орет? С ума можно сойти, - сердито проговорила она.
- Болен он, - ответила Даша.
- Понеси в консультацию.
- Куда же я с ним ночью?
Даша прижала малютку к груди. Он начал кричать еще громче.
- Сил моих больше нет, - ворчала Лидия, капая в стакан валерианку.
- Чего он разбуркался у тебя? - спросила спросонья Валя.
- Ой, и крикун же, - недовольно отозвалась Вера.
Стиснув зубы, Даша молча закутала ребенка в одеяло и вышла в коридор.
- Ну, чего ты, мой маленький? Тебе больно? Что у тебя болит? Ну, скажи, мой хороший. Всем мы мешаем, все ворчат на нас, - приговаривала Даша, качая на руках сына.
Но никакие ласковые слова не могли утешить больного малютку. Крик его становился истошным. Даша пришла в отчаяние. В полумраке коридора приоткрылась дверь, из нее высунулась голова пожилой женщины с растрепанными волосами и сердитым заспанным лицом.
- Угомони его. Надоело! - злобно проскрипел голос.
На дворе было холодно и сыро, до рассвета еще далеко. Забившись в угол, Даша присела на корточки, прижала к себе сына. Из разбитого окна тянуло промозглой сыростью. Даша была в ситцевом платье и в тапочках на босу ногу, холод пробирал до костей. А малютка кричал до хрипоты. Ей стало страшно. Надо немедленно в больницу. Вошла в комнату, накинула пальто и в тапочках, без платка выскочила на улицу.
Ночь была темная, моросил холодный дождь. Не разбирая в темноте дороги, Даша почти бежала по направлению к центру города. В смятении она не догадалась позвонить на станцию скорой медицинской помощи с проходной завода. Пробежав четыре квартала, она вдруг спохватилась, что не знает, где находится больница. Остановилась. Спросить не у кого, улицы безлюдны. У нее промокли ноги. Дождь усиливался. Закутав в пальто больного ребенка, Даша стояла в нерешительности и молча плакала от своей беспомощности. Правы были мачеха и Лидия - ее мучения только начинаются Что же делать?
Из-за поворота показался дежурный трамвай. Даша стала на рельсы, подняла руку. В ответ раздался предупреждающий звонок, трамвай, сверкая огнями, быстро надвигался на нее. «Не сойду с пути.»
Вагон круто затормозил в двух шагах от нее. Выскочила вожатая.
- Сумасшедшая! Тебе жить надоело? - кричала она.
- У меня ребенок умирает. Скажите, где больница или скорая помощь? - с трудом выговорила Даша, все так же стоя посреди трамвайных путей.
- До больницы, молодка, далече. А станция скорой помощи кварталов пять. Беги туда. Машины там стоят с красными крестами, - сказала вожатая.
Забыв поблагодарить женщину, Даша помчалась дальше. «Только бы успеть!» - билась в голове напряженная мысль. Споткнувшись о что-то, Даша упала, ушибла колено и локоть, но ребенка не выронила из рук. Вскоре мокрая, задыхающаяся от усталости, она была на станции скорой помощи, откуда ее быстро доставили машиной в детскую больницу.
- Что с ним? - спрашивала она тревожно врача
- Воспаление легких. И в таком состоянии вы таскали его ночью по городу, под дождем! Эх, мамаша! - врач покачала головой.
- Доктор, милый, спасите его, - плача упрашивала Даша.
Три дня и три ночи над маленьким тельцем больного мудрили врачи. Температура держалась критическая. Даша ни на минуту не сомкнула глаз.
При мысли, что она может потерять сына, ее каждый раз охватывал ужас. С этим крохотным существом, бесконечно родным и любимым, связана вся ее жизнь. Она только сейчас поняла, почувствовала, что значит для нее сын. Не станет его - для нее навсегда померкнет солнце. Малютка хрипел, судорожно хватая ртом воздух. Жизнь слабой искоркой тлела в нем
Только на пятые сутки малышу стало лучше. Кризис миновал. Даша облегченно вздохнула и первый раз за все эти дни прикорнула на час. В томительные часы, в мучительном страхе за жизнь сына Даша пришла к окончательному решению - учиться на врача.
СКАНДАЛ
Через несколько дней после того, как Даша с сыном вернулась из больницы, между Галиной и Лидией произошел скандал. Начался он с пустяков. Галина сказала во всеуслышание, что Сашка торопит ее с женитьбой, настаивает Первого мая сыграть свадьбу. К этому времени завком обещает ему квартиру.
- И ты на свадьбе при всех будешь целоваться с Сашкой? - опросила Валя.
- Кому что, а Чижику поцелуи и во сне снятся, - ответила Галя.
- Меня еще ни один парень не целовал, - призналась Валя. - Это, наверное, потому, что я рыжая.
- Давай я тебя поцелую, - сказала Галя.
- Девочки, а что, если я свои волосы покрашу? - спросила Валя.
- Вот только попробуй. Я тебе тогда их вырву, - заявила Вера.
- Эх, почему я родилась не мальчишкой! - вздохнула Валя.
Лидия лежала на кровати с книгой в руках. Оторвав глаза от страницы, она как бы между прочим сказала:
- Жаль мне тебя, Галина.
Галя повернулась к ней, уперла кулаки в бока и с вызовом в голосе спросила:
- Интересно, почему такая жалость?
Между ними давно были натянутые отношения. Галя не любила Лидию, высмеивала ее, осуждала за связь с женатым человеком.
- Рано ты замуж собираешься. Или тебе свобода надоела? Наплодишь Сашке дюжину детишек, потолстеешь, потупеешь, - ответила Лидия.
Галя кольнула ее неприязненным взглядом.
- Вот ты о чем беспокоишься! А что ж прикажешь, найти себе женатого с толстым карманом и стать его любовницей?