– Я смотрю телевизор, – моя сухость и сдержанность удивляли даже меня.
– Ты где? Давай я тебя заберу!
Сейчас я сломаюсь и стану шваброй. Дай Бог, чтобы номер один в его жизни.
– Забери меня! Я хочу домой! – Я начала рыдать и кидаться соплями, как маленький ребенок, но ничего не могла поделать, потому что я больше всего на свете хотела домой, жарить эти дурацкие котлеты.
– Прости меня! Мне правда не стоило так на тебя кричать. Но ты тоже хороша. Я честно обещаю больше не повышать на тебя голос.
Я молчала и слушала.
– А на самом деле, Маш, я сейчас читаю все по листочку и хочу сказать, что я полный мудак. Давай ты вернешься домой? Я заберу тебя, даже если ты сейчас в каком-нибудь отеле спишь сразу с двумя малазийцами. Так откуда тебя забрать?
– Из Novotel’я.
Молчание переехало на другую сторону телефона.
– Можешь мне верить, можешь – нет, мне просто некуда было идти, и я сняла номер. Смотрела сериалы и пила мятный чай. Могу доказать.
– Мне не нужно ничего доказывать! Я тебе верю, понимаешь, верю! – Алек тоже не переставал меня удивлять.
Я слышала хлопок двери. Подъезжающий лифт. Я одевалась и собирала вещи, на одну ночь расставленные по номеру. Зубную щетку, косметику. Лак для ногтей.
Мне было все равно, что у меня накрашена только одна рука, мокрые волосы и недосмотренное оперное пение. А Романович честно прибавлял скорость, зная, что мы умеем расплачиваться с ГИБДД при любых обстоятельствах смешанных вин.
А дома меня ждал сюрприз.
На кухне сидели Марат и Аня. Что самое интересное, они нажарили нам котлет на целую неделю вперед. Они забрали Пигги у мамы, тем самым вернув законного жильца домой.
Явились с повинной сознаваться, что все подстраивали.
– А почему вы скрывали от нас? – спросили мы почти хором друзей.
– Вы и без этих знаний втянули нас в свои разборки. А мы дорогие психоаналитики. И еще вы не представляете, как вы нам надоели. – Ане было свойственно четко определять позицию. Кто сверху, кто снизу в хит-параде семейных отношений.
– А как вы начали встречаться? Вы же виделись-то несколько раз в жизни.
– Понимаешь, Алек, – отвечал ему Марат, – если бы по ту сторону ваших семейных баррикад у меня не было союзника, сейчас мне бы требовалась новая печень.
– Ах ты скотина расчетливая! – пошла в нападение Анна-лампочка (потому что светилась на много вольт). – На самом деле, мы хотим вам предложить поехать на Новый год в Таиланд, что думаете?
– Надо косточки погреть! А то я такой холодный мужчина, – уговаривал нас Марат, театрально поеживаясь в рамках осенних холодов.
– Ну не такой холодный, – Романович потрогал его лоб слюнявым пальцем, – 36,6, ну может, 36,7! В норме.
Я умиленно смотрела на Алека, уже мысленно запихивая наши вещи в чемодан.
– Мась, ну давай поедем! Даже готова без подарка на Новый год! – Я была готова сшить ему пятьдесят пар плавок с божьими коровами.
– Можно даже с подарком, – смутился Романович.
Если после каждой ссоры мы будем ездить отдыхать с лучшими друзьями и валяться на песочке, то пусть кричит на меня хоть каждый месяц. Я согласна. На все согласна.
– Значит, так, завтра вам позвонят из турфирмы, подтвердить бронь, улетаем двадцать третьего декабря. Вроде все, ладно, мы поехали! – Марат, как и Аня, был талант, то есть родственник краткости.
А нам с Романовичем и не нужен никто, кроме друг друга. На ближайшие пару недель.
– У меня для тебя есть небольшой подарок!
Ведь припрятать успел. Ушлый какой.
– Да я могу и так. Ты, главное, не кричи на меня.
Пусть кричит. В мире столько мест, куда я хочу съездить с Романовичем. И ни одного, куда без него. Парадоксальная штука любовь.
– Даже не один подарок, а два!
Мне было стыдно. Потому что у меня не было подарка.
Сначала он втащил в комнату одну большую коробку. В ней – еще одна. И еще, еще... Было очень много этих «еще». Моему любопытству не было предела.
И каково же было этому любопытству, когда в самой последней коробке я обнаружила кулинарную книгу.
– Спасибо! – я невинным взглядом посмотрела на Романовича. – Я буду учиться!
– Черт, не по сценарию!
– В смысле? – Я аккуратно положила талмуд на стол.
– По нашей задумке ты должна была кинуть ее об стену!
– Зачем?
– Все, первый подарок не удался!
Я взяла со стола трофей понесла на кухню. Интересно, а в ней написано, как правильно делать котлеты?
В коридоре почему-то было до странного пыльно, и дрель вынута.
Но в книге не было ни одного рецепта – в страницах была выемка, а в ней лежали ключи! Вот я дура. Вот я дура. Вот я дура. Вот я швабра. Эге-ге!
Я с разбегу запрыгнула на Романовича.
– Может, спустишься, посмотришь?
– Мне не важно, какая именно! Важно, что ты подумал обо мне!
– Опять не по сценарию. По плану Б ты должна была спуститься и кричать, что будешь в ней жить!
– Я не хочу жить в машине, а хочу жить дома с тобой!
Романович потрогал мой лоб.
– Ты точно не заболела?
– Почему, когда у меня приступы тотальной любви к тебе, ты думаешь, что у меня крыша поехала?
– Потому что она поехала!
Любовь – это как жажда в пустыне. Физиологическая потребность неисчерпаемая.
– Так и пусть и катится.
– Может, все-таки спустимся, посмотрим мой подарок?
Внизу стояла машинка мечты, пусть не моей, пусть двухлетняя, но подарок мужа – Nissan Murano. Рыжий и безумно жизнерадостный. Я начала ковыряться, такое количество кнопочек сразило меня наповал. Романович сел в свой джип и поехал в магазин за шампанским.
Я набрала Аню и попросила передать трубку Марату.
– Слушай, мне даже не верится, что ты помогал нам с Романовичем мириться! Ты же меня гадюкой считаешь! Даже сучкой-гадючкой.
Опять сдала Романовича с потрохами.
– Гадюкой считаю. Но если мой друг – змеелов, что я могу поделать. – Марат редко бывал настроен на беседы со мной.
Кажется, Аня дала ему подзатыльник.
– Понятно. И ты его не отговаривал жениться?
– Ну, как видишь, безрезультатно.
Аня дала ему второй подзатыльник.
– И ты сегодня сверлил дрелью кулинарную книгу? Я же знаю, что от этих звуков у Романовича чуть ли не приступ эпилепсии начинается.
– Да. Это был я. Тебе пообещать, что я больше так не буду? И кстати, продай свою старую машину и сделай ему подарок – сними нормальную студию!
Подзатыльник номер три. Аня твердила ему, что нужно было в более корректной форме мне преподнести этот совет.
Тут в окно постучали бутылки «Heineken».
– Шампанского не нашел. Работали только палатки!
– Да хоть самогон! С тобой хоть какательный чай, – крикнула я Алеку, опуская стекло.
– Уверена? У нас только один санузел.
– Слушай, а не жирно нам два джипа на семью?
– А почему нет? – спросил Романович, открывая бутылки. – И тем более моя жена, что хочу, то дарю!
Заметьте, я его за язык, и тем более кредитку, не тянула.
– Я отвратительная жена! Ужасная... Вредная... Ничего не умеющая...
– Самокритика – это, конечно, хорошо, но не обольщайся! Я же еврей!
– Нет, я к тому, что, если хочешь, я не буду ложиться спать, буду готовить тебе завтраки, только очень прошу, не уезжай никуда дольше чем на десять часов!
– Договорились! Беру тебя на работу ассистентом!
Я практически не скорчила морду. Пижаму надевать было бы кощунством. Дома было тепло потому, что было то самое «Дома»!
Душа свернулась в мягкий клубочек и приторно устроилась в теле. Сахарно-тростниковые мысли, да и просто мятный настрой под невидимым зонтом моей улетучившейся печали.
А совесть мучила из-за котлет. Но я исправлюсь!
22. Швабра пятьдвадцатьпять: оно возвращается
Завтрак я чуточку проспала. От Романовича была записка с указаниями постановки на учет в ГАИ машины и прочих бюрократических моментов.
Мною же на первую половину дня была назначена явка на работу с повинной за двухдневный прогул. Мои извинения перевели в еврообразный штраф. Ну не суть. Я была счастлива.
Я была счастлива, даже когда на определителе высветилась швабра пятьдвадцатьпять. И когда она настояла на обеденной встрече, я снова была счастлива. Моему счастью ничто не могло помешать.
Ну или почти ничто.
Мы засели в «Де Марко».
На этот раз мне еще больше нравился Ирин пиджак. Ярко-красный, с коротким рукавом. Красотища.
– Слушай, мне нужен твой совет. – Она явно нервничала, потому как нервно курила, потом перевела взгляд на кольцо. – С мужем помирилась, что ли?
– Да! – практически выкрикнула я в ответ.
– Счастливая.
– Это точно! Так что случилось, рассказывай!
– Только поклянись, хотя ладно, не клянись, я тебе верю! – протараторила она с такой скоростью, что хотелось посоветовать ей начинать читать рэп.
Мне снова переставал нравиться ее пиджак. Фактура не та.
– Я тебя слушаю. Обещаю не раскрывать твоих секретов. – Я настроила себя на запоминание деталей, чтобы ничего не забыть при пересказе Ане.
– Насколько хорошо Марат и Алек дружат?
– Класса с третьего. Не разлей вода, – по крайней мере я знала эту версию.
– Хреново дело.
Я точно ее закопаю.
– Сигарету можно? – спросила она, смяв свою пустую пачку.
Чем-то все это попахивало. И явно не просто табачным дымом.
– Да, конечно, угощайся. – Она как-то странно выдохнула, нервно, что ли. – Совсем недавно я переспала с Маратом.
Всуньте мне в рот целую пачку. Прикурю сама.
Вот это называется вляпались. Женщина, которая пытается завести роман с моим мужем, думая, что я его сестра, спит с его лучшим другом, который встречается с моей подругой. Москоу-сити переместился в Калифорнию и назывался скромно городом Святой Варьки.
– А как так получилось? – спросила я, не верящая в реальность произошедшего.
– Да действительно случайно. Дотусовались.
Она сделала алкогольный щелчок по шее.
Господи, пошли нам еще одну смену акцизных марок. Хоть чуточку передохнет этот тесный мир.
– Ты хочешь узнать, расскажет ли Марат об этом Алеку и что будет, если он скажет, и как тебе себя вести, чтобы ничего не испортить? – Я перешла на прямой допрос.
– Именно. Ты прямо читаешь мои мысли.
Кто бы сейчас прочел мои мысли, покраснел бы от наличия там нецензурных бранных выражений.
– Я возьму тайм-аут на пару деньков. Тут нужно прикинуть, чего да как.
Посоветоваться с адвокатом и напроситься в одну колонию с Ходорковским, в странное место под названием Чита.
– Могу, конечно, у нас с Алеком только в понедельник совместные съемки. Правда, он странный, иногда даже трубки не берет. Может, он узнал про Марата?
Да, это кощунство. Но спасибо, что Романович в ту тусовочную ночь сидел в милиции, а не на этой тусовке. А то сейчас ему пришлось бы резко продавать машины, обе, и нанимать мне адвоката, потому как эта девочка довела меня до ручки. А точнее практически до курка.
– Нет, он по другому поводу, – ответила я вполне равнодушно.
Вот дура, протрепалась.
– Какому?
Ох, девочка, как бы тебе по-русски указать вектор твоего движения.
– Да по такому. Отравление. Из туалета часами не выходил. Кофе какой-то паленый попался, представляешь.
Засранец. Угораздило же его с этой Ирой начать общаться.
Она сочувственно покачала головой.
– Слушай, а может, мне съездить его навестить?
Только этого нам сейчас и не хватало.
– Не стоит. Алек не любит, когда его видят в неприглядном виде.
Она переспала с мужчиной моей подруги и еще намыливается мужа моего навещать? «Официант, яду!» – хотелось бы торжественно сказать мне.
Учитывая, что врать Ане я не умею, с ней мне в ближайшие недели не видеться.
Одна девушка Ира, а от нее проблем больше, чем от меня в лучшие годы. Господи, ну что же ей не сиделось в своем богатом мире и не цеплялось дядек на Hummer’ах, вот обязательно надо было прийти и все испортить.
А вообще во всем Романович виноват. О чем я ему, не стесняясь в выражениях, сообщила. Он перепугался и вызвал меня на ковер. Точнее, на холодный бетон съемочного павильона.
Уже на проходной до меня дошло, что он не знает про мое общение с Ирой, и неизвестно, кто из нас сейчас получит по ушам.
– Мне надо тебе кое в чем признаться насчет Иры, – начала я прямо с порога.
Алек еще больше испугался.
– Она тебе что-то про Киев рассказала? – испуганно ляпнул Романович.
На воре шапка горит, между прочим. И пожарника-Аню больше не вызовешь.
– Нет. Но это мы обсудим позже.
– Ты с ней переспала? – еще более испуганно спросил Алек.
– Не я. Она переспала...
Кажется, я только что сорвала ему съемки.
– А теперь нормально, по порядку и с самого начала. – Он перебил меня еще до того, как узнал, с кем именно она переспала.
Романович строил из себя хамелеона. Его лицо менялось от белоснежного (в тон льняным брюкам) до ярко-красного – цвета майки.
– Помнишь, ты меня представил как твою сестру?
– Ну, – Алек сел на стул и как последний невротик крутил ступней.
– Прекрати крутить ногой. Ты меня смущаешь.
Кручение перешло в нервный тик.
– Нормально и по порядку, – сменил он гнев на милость, тьфу ты, милость на гнев.
Каждый его крик я теперь измеряла в таиландах. Весенний отпуск обеспечен.
– Ну так вот, она тогда попросила мой номер телефона, хотелось посоветоваться. Ты ей нравился, и она пыталась через меня проложить дорогу к браку с тобой. А я бесилась и подыгрывала.
А далее пошла перепалка...
Алек: То есть ты за моей спиной сводила меня с этой Ирой?
Я: С этой Ирой! Но-но-но! Это твоя Ира. И это ты меня представил как сестру!
Весной мы отдыхаем в Китае, судя по накалу страстей.
Алек: А кто явился на свадьбу в костюме пчеловода?
Я: Подумаешь, может, просто «Билайн» пиарила. А кто решил пожениться, чтобы получить скидку в спортклуб?
Алек: А кто при подаче заявления флиртовал по телефону?
Я: Это был не флирт, а моральная разгрузка. А кто свалил от меня в Киев?
Алек: А кто в этом Киеве зарабатывал денег тебе на машину?
Я: Ну а это-то мне откуда было знать? А кто в этом Киеве подцепил Иру?
В комнату зашла администратор:
– Хотите кофе?
Это была последняя капля. Для Романовича.
– Нет, – закричали мы на ни в чем не повинную девушку. И стало легче.
Алек: Ладно, давай с самого начала!
Я: Я люблю тебя!
Оправдание великое.
Алек: Это начало? Ладно, я тебя тоже, ну, рассказывай!
Я: Мы с ней один раз встретились. Она что-то рассказывала, ну как вы гулять ходили и прочее.
Романович был зол. На всех нас одновременно.
Алек: Дальше.
Тише едешь – дальше будешь. Таиланд, Китай, еще в Узбекистан хочу.
Я: Мы думали ей надавать обратных советов. Ну про мою женскую дурость тебе объяснять не надо. Жена идиота, прости господи, муж идиотки!
Алек: Я сейчас тебя цапну!
Я: Так, спокойно! Потом она укатила с тобой пить кофе. Как потом оказалось с твоих слов, перед съемками!
Но я-то не знала сих знаменательных подробностей и была уверена как минимум в многосторонней сексуальной связи.
Алек: Нет, женщины – это пиздец ходячий. Вы сначала сделаете из мухи слона, так что потом придется не мух от котлет отделять, а слонов от мух отмывать. Дальше что?
Словарь фразеологизмов он посмотрел.
Я: Дальше я ревновала. Бесилась. Думала ее подвесить за ноги. Ладно, это детали!
Копила денег на адвоката вроде Падвы.