Столкнувшись глазами с усталым, но внимательным взглядом Фаддиля, Йен окончательно подтвердился в своих догадках.
— Продумал все, значит?
— Разумеется, — согласился Андрас. — Я ведь демон, Йен. А это кое-что да значит.
— Сука ты, — через какое-то время хмуро отозвался хакер и обречённо махнул рукой. — Но я надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
Уже уходя к остальным, Йен ещё раз обернулся.
— Скажи хоть почему?
— Я видел будущее, — пожал плечами демон. — Несколько его вариантов, если быть точным. И лишь в одном случае мне удалось сделать все правильно.
— И что же такого ты сделал в этом идеальном варианте? — Йен вздернул бровь, уже представляя себе что-то вроде дня сурка, в котором демон раз за разом преодолевает все выпадающие ему трудности, нацепив на себя красный плащ и синее трико, но ответ Андраса стал для хакера неожиданностью.
— Облажался.
***
Акриил вздрогнул, услышав очередной крик, донесшийся из соседнего зала, рядом с которым ему пришлось соорудить себе временное пристанище, состоящее из одолженного ему походного спальника, вещмешка и химической горелки с установленной на ней железной минской. Две недели они торчали в этой Создателем забытой дыре, ютясь на импровизированных лежаках в промозглых помещениях бывшего элеватора, и две недели купидон просыпался от воплей, издаваемых их пленником.
Очередной виток криков, как правило, означал, что Эйден снова развлекается, допрашивая ангела. Это были единственные моменты, когда их чёртов начальник проявлял хоть какие-то эмоции, помимо равнодушной и промораживающей до костей улыбки, которой он встречал все попытки заговорить с ним во все остальное время.
На первых порах Акриил, наравне с сопровождавшими их солдатами, пытался выяснить новости расследования или хотя бы подсмотреть за ходом допроса, но, пару раз зайдя в помещение цеха, где держали ангела, постарался потерять к этому всякий интерес. Не видеть было проще. Не слышать — куда сложнее. Нет, ангел был цел, и не похоже, чтобы его били, но хрупкая иллюзия нормальности на этом тотчас разбивалась, стоило лишь заглянуть Уриилу в глаза — в них плескалось чистое безумие, становившееся заметнее, когда ангел вдруг ни с того ни с сего начинал смеяться.
Одинаково безумным казался и Зорка, больной тенью ходивший по заброшенным помещениям и отвлекавшийся лишь на очередной сеанс пыток. Подобная атмосфера не могла не сказываться даже на купидоне, в сердце которого окончательно поселился леденящий ужас, что уж говорить про ничего не понимающих людей, поддерживать дисциплину среди которых с каждым днем становилось все сложнее. Ещё труднее было продолжать держать их в неведении относительно того, чем занимались здесь Зорка и Акриил. Облегчало дело лишь то, что Акриил и сам толком уже не знал, чем они здесь занимаются, какова конечная цель Зорки и сколько это все будет продолжаться.
Тем не менее, предвидя скорый бунт среди ни черта не понимающих вояк, на которых уже не действовали заверения их командира о том, что они задержали и содержат под охраной «особо опасного террориста», купидон решил во что бы то ни стало добиться от своего начальника прямых ответов. В конце концов, столкнуться с полусотней свихнувшихся спецназовцев не хотелось бы даже ему. А то, что простые солдаты, для которых не входило в привычку ловить и в течение двух недель непрерывно пытать других людей, были уже на грани — становилось очевидно любому. За последнюю неделю ангел заметил, что все эти не робкого десятка люди стараются занимать посты по периметру их убежища как можно дальше от центральных помещений, чтобы не слышать душераздирающих криков, и их капитан, самую малость больше них посвящённый в истинное положение дел, им в этом не препятствует.
Несколько раз Акриил, пользуясь преимуществом более острого ангельского слуха, смог подслушать разговоры нескольких военнослужащих между собой, суть которых сводилась к тому, что три трупа с дырками в головах, зарытые под ближайшей ёлкой, будут для них куда предпочтительней, чем ночёвки в спальниках под аккомпанемент постоянных истязаний.
Конечно, если бы началась заварушка, никому из людей не удалось бы одолеть Зорку, да и Акриил, хоть и был всего лишь купидоном, вполне мог уцелеть, но ангел догадывался, что подобный конфликт непременно закончился бы кровавой бойней и потерей остатков агентуры, чего ему однозначно не хотелось. Поэтому он дождался, когда Зорка в очередной раз прервет свое броуновское движение по зданию комплекса и направится в помещение бывшего цеха, после чего решительно двинулся наперерез директору, минуя пыльные коридоры, захламленные строительным мусором, бетонной крошкой и проросшей кое-где прямо на полу и стенах травой, которой, как казалось ангелу, день ото дня становилось все больше.
Завернув за очередной поворот, Акриил резко затормозил, чувствуя, как у него мгновенно леденеют ладони, а лоб покрывается испариной. Прямо перед остатками двери, отделявшей цех от коридора, в котором они находились, стоял его начальник и с рассеянной улыбкой рассматривал командира наспех собранного ими отряда и жмущегося рядом с ним Валентина.
Генерал-полковник Мельниченко, с чьего одобрения была затеяна эта вылазка, был завербован лет пять назад лично Акриилом. В тот раз его агенты удачно накрыли довольно мерзкую секту, организованную очередным свихнувшимся инкубом, возжелавшим путем оргий и жертвоприношений стать новым антихристом. И каково же было удивление ангела, когда ему доложили, что первыми на шайку вышли не его агенты, а люди во главе с неким бравым полковником. И не только вышли, но успели покрошить в капусту большинство культистов и почти добрались до самого виновника торжества, отсиживавшегося под замком в каком-то подвале в лучших традициях доморощенных повелителей вселенной.
Заинтригованный Акриил решил лично познакомиться с упомянутым в донесениях командиром людей и, прибыв на место, почти сразу столкнулся с хмурым как черт мужиком за пятьдесят в форме спецназа МВД, требующим от каждого встречного объяснений случившегося. Звали человека Виктор Мельниченко и, как впоследствии выяснилось, прав на эти самые объяснения у него было больше, чем у прочих, поскольку в одной из регулярно проводимых сектой кровавых оргий пострадали две его дочери: старшую, восемнадцати лет, прирезали как курицу в качестве жертвы инкубу, а её двенадцатилетняя сестра сбежала и была найдена в пригороде, но уже скоро сошла с ума и впала в вегетативное состояние из-за многочисленных изнасилований и перенесенных издевательств — мозг девочки не справился, перестав реагировать на происходящее вокруг.
Не став дожидаться реакции чиновников, полиции и результатов официального расследования, полковник своим приказом поднял подчинённую ему роту и за неделю поставил на уши весь город, выйдя на основных членов культа и через них выяснив местоположение их логова. Такой успех заслуживал по меньшей мере уважения, и Акриил решил рискнуть, рассказав мужчине часть правды о произошедшем. Информацию о демонах полковник воспринял стоически, согласился подумать о возможном сотрудничестве, после чего вежливо попрощался и, как позже узнал ангел, ушёл в запой на добрых два месяца на пару с каким-то капитаном.
А спустя ещё некоторое время, когда купидон уже думать забыл про возможное сотрудничество с людьми и коротал дни, читая донесения о ходе поисков одержимой ведьмы, зверски запытавшей двух берсерков. Дело осложнялось в основном тем, что бывшие подчинённые Асмодея были все как один полными лунатиками, считавшими самоистязание чем-то вроде основного способа скоротать досуг. От этого доказать насильственность и недобровольность их скоропостижной кончины было практически невозможно. А значит ведьма вот-вот должна была сорваться с крючка.
Меж тем, бесцеремонно оторвав купидона от тяжких дум о предстоящей ему выволочке, в его приёмной объявились два человека — уже известный ему генерал-полковник и капитан Григорий Анисимов, допущенный до совершенно секретной информации на правах генеральского собутыльника. Протрезвевшие вояки клялись в своём профессионализме и предлагали помощь в поиске особо опасных неформалов из числа демонов. Подумав, расстроенный Акриил решил, что хуже уже не будет, потому что некуда, и дал добро, ни разу с тех пор, периодически просматривая статистику раскрываемости, об этом не пожалев.
Все эти воспоминания промелькнули у купидона в голове за миг при взгляде на хмурое лицо Виктора. За прошедшие пять лет полковник сильно сдал и прибавил в седине, убитый трагедией в семье, но бульдожьей хватки не потерял, по-прежнему являясь непререкаемым авторитетом среди своих людей. Сам он об этом прекрасно знал и старался такому доверию соответствовать, заботясь о подчиненных куда больше, чем того требовал устав и должностные инструкции.
Вот и сейчас эта забота толкала его вперёд, невзирая на возможные последствия и риски. Полковник был в ярости: то, что начиналось две недели назад как операция по захвату террориста, стремительно превращалось в буффонаду и дремучее средневековье. Не помогал делу и вид пленника, больше напоминавшего подростка, чем маньяка-убийцу. Конечно, за время своей работы Мельниченко доводилось повидать разного рода маньяков, большую часть которых с виду невозможно было заподозрить даже в убийстве комара, но всему же есть предел! Терпение его и его людей было на исходе, и теперь ангел наблюдал за тем, как давний знакомый, рыча через слово и с трудом удерживаясь от перехода на крик, требовал от Зорки прекращения операции или хотя бы дачи соответствующих объяснений.
Стоящий рядом с ним имп был бледнее обычного и, судя по гримасе на лице, предпочёл бы сейчас слиться со стеной, нежели принимать участие в высоких переговорах, грозивших закончиться поножовщиной. Единственным, кто соблюдал иллюзию спокойствия, был сам Зорка, с рассеянный улыбкой лунатика наблюдавший за лицом полковника. Если бы Акриил знал склад ума своего директора — а он его знал! — он бы решил, что того в данный момент больше способна заинтересовать замысловатая геометрия движения губ собеседника, чем вылетающие из них колкие фразы.
Словно подтверждая эту мысль, Эйден наконец вскинул руку, призывая распинающегося перед ним человека к молчанию.
— Полковник… — голос директора, который Акриил слышал в последний раз около недели назад, звучал приторно и безмятежно, а оттого ужасал ещё больше. — Что именно привело вас к мысли, что вы имеете право что-то требовать от меня?
— Ты охренел?! — Судя по всему, Мельниченко был не в настроении шутить. — Мои пацаны тут уже полмесяца безвылазно торчат. У Гриши припасов на два дня, а мы, бля, сидим в какой-то дыре и даже в город выбраться, видите ли, права не имеем. Так мало того, мои уже скоро крышей течь начнут! Устроили тут, твою дивизию, Гуантанамо! Надо вам этого урода допрашивать — так и везли б его к своим, какого хера нужен весь этот пикник?!
— То есть, — от вкрадчивой интонации Зорки Акриила в который раз пробрала дрожь, — вы, полковник, хотите сказать, что ваш сброд не в состоянии выполнить боевую задачу и готов разбежаться и попрятаться у своих мамаш под юбками?
Лицо Мельниченко от ярости пошло красными пятнами.
— Да ты не охуел, сука?! — В выражениях вояка уже не стеснялся. — Каждый из моих ребят по два раза в горячих точках был, а ты их в сброд записал?! Мы тут все добровольно и в рабы не нанимались! И если тебе надо, чтобы мы из-за какого-то козла белобрысого неделями в лесу торчали и жрали ягоды, хоть объясни зачем?
— Я вас понял, полковник, — любезно отозвался Зорка, сверкнув глазами. — Всему свой час, так что потерпите ещё немного. А что до еды… — в коридоре повисла нехорошая пауза, — скоро вашим молодцам её хватит вдоволь!
Оставив фразу висеть в воздухе, директор развернулся и, не обращая внимания на все еще кипящего от злости Мельниченко, скрылся за дверью, лязгнув напоследок хлипким замком. Полковник, выматерившись, тоже развернулся, намереваясь идти к своим, но вдруг замер, будто наткнувшись на невидимую стену. Его лицо свело судорогой и начало стремительно синеть, а из горла вырвался задушенный хрип, вскоре захлебнувшийся в неприятном бульканье. Едва держась на ногах, мужчина схватился рукой за стену, и Акриил увидел, что все вены на запястье человека неестественно вздулись и начали извиваться, словно живые. Стоявший чуть позади Валентин подался вперед и схватил полковника за вторую руку, пытаясь удержать от падения, но с криком отпрянул, когда изо рта и глаз мужчины полезли окровавленные щупальца.
Чудом удержавшись от вопля, Акриил ринулся в обратную сторону и, не разбирая дороги, побежал к лестнице, всего за пару секунд преодолев десяток пролетов. Оказавшись на втором этаже, купидон вломился в большое складское помещение, занятое солдатами и приспособленное ими под импровизированную казарму. На дворе стояло раннее утро, поэтому половина отряда уже отправилась на посты, а те, кто был в ночной смене, еще не успели вернуться. Поэтому купидон, не глядя по сторонам и ловко лавируя между спальников, вещмешков и походных горелок, пробивался к небольшому закутку, отгороженному специально для офицерского состава. Откинув брезентовый полог, Акриил юркнул внутрь и едва не расплакался от счастья, увидев перед собой спящего Анисимова.
То, что мужчина находился здесь, а не занимался обходом или инспекцией своих подчиненных, — было невероятной удачей. Пожалуй, первой за очень долгое время. И этим следовало воспользоваться. Не тратя ни минуты, купидон принялся тормошить спящего сном праведника капитана. И чуть не отлетел в окно, когда мужчина, едва распахнув глаза, одним рывком вскочил со спальника, принимая подобие боевой стойки.
— Григорий! — Купидон попытался позвать капитана по имени.
Мужчина никак не прореагировал на оклик, продолжая подозрительно озираться по сторонам и напрочь игнорируя присутствие купидона. Акриил чертыхнулся, запоздало сообразив, что, сам того не замечая, врубил маскировку — сказался пережитый ужас и врожденные инстинкты.
Капитан, когда перед ним возник грязный и потный от несвойственных ему быстрых передвижений купидон, с матом отшатнулся, чуть не приложившись затылком о стену.
— Мать твою! Что еще за фокусы!
— Это я… я! — Акриил вскинул руки, демонстрируя безоружность. Шутить или же представлять угрозу двухметровой горе мускулов, которую собой представлял капитан Анисимов, не хотелось.
— Пиздец! — выдохнул военный, слегка успокаиваясь. — Хули так пугать?
— Прошу прощения, капитан! — Акриил постарался перейти на деловой тон, замаскировав дрожь в голосе. — Но времени нет. Где сейчас ваши люди?
— Как это где? — Анисимов нахмурился и кинул взгляд на наручные часы. — Пять сорок с копейками… Утренняя смена должна минут через пятнадцать заступить на дежурство. По донесениям все тихо было… — Мужчина метнул острый взгляд на вздрагивающего от каждого шороха Акриила и еще сильнее напрягся от нехороших предчувствий. — Что-то случилось за ночь? Мне не докладывали.
— Случилось… — Купидон так и не смог однозначно решить для себя, как сообщить человеку о смерти его командира. Да и об остальном тоже… — Григорий, скажите, сколько вам потребуется времени, чтобы организовать эвакуацию?
— Час, может меньше. — Капитан пожал плечами. — Спальники собрать раз плюнуть. Неужто мы отсюда свалим наконец? Сил уже нет местные кусты от кротов охранять.
— Свалим, да. Разумеется! — Акриил нервно хихикнул. — Капитан, я тогда вас прошу, начинайте подготовку немедленно и чтобы духу вашего через час здесь не было!
— Так, стоп, а Мельниченко где? — До Анисимова начало доходить, что с ним не шутят. — Он ещё раньше ушел и сказал, что через час будет! Я без его приказа с места не тронусь.
— Полковник… — Акриил едва удержал рвотные позывы, вспомнив, во что превратилось тело его давнишнего знакомого. — Послушайте, капитан, надо уходить!
По виду мужчины, тот определённо собирался возразить, а то и вовсе посмеяться над непонятным паникерством с утра пораньше, но, глядя на посеревшее лицо купидона, передумал.
— Да объясните, в чем дело-то? Если изменились планы и полковнику пришлось уехать, то почему я не в курсе?
— Не уехать. Как вы не понимаете… То существо, Эйден, он ведь от него м-мокрого места не оставил! — От волнения купидон снова начал заикаться. — И эт-ти щупальца… — Акриил с усилием замолчал, глядя в непонимающие глаза капитана. Весь его план катился в пропасть, да и кто бы сомневался, что так будет? Разумеется, Анисимов ему не поверит, он и сам бы не поверил, припрись к нему кто угодно доказывать, что его друга и начальника, которого он знал половину своей жизни, разорвало на части какой-то магической дрянью. Осознав тщетность дальнейших убеждений, Акриил сделал несколько неуверенных шагов вперёд, а потом со всей нечеловеческой скоростью припечатал стоящего перед ним мужчину ладонью в лоб.