— Да, шеф, — поспешил уверить Лефевр, поднимаясь со своего места и торопясь раздать всем сидящим за столом копии отчёта.
— Отчетик что-то больно жиденький у тебя в этот раз получился, дружище, — со смесью скептицизма и напускной брезгливости на лице прокомментировал Уорвик, осторожно двумя пальцами, будто дразня ядовитую кобру, перелистывая страницы сброшюрованной тетради. — Зная твой стиль, могу предположить, что всего лишь семь жалких страниц текста — это практически капитуляция и признание в том, что тебе нечего было сказать.
— Это… — по лицу Лефевра пробежала тень недовольства, — до некоторой степени верно. Я уже подавал запрос привлечения к процессу расшифровки мисс Оуберли. Её экспертиза в вопросах криптографии могла бы оказаться неоценима.
— Не представляется возможным, — прервал его Альфред. — Она сейчас в штаб-квартире Центра, оказывает консультационные услуги нашим терпящим бедствие дорогим коллегам.
— И ты разрешил отправить нашу красу и гордость в лапы этих лжецов и развратников? — притворно ужаснулся Фредди, нисколько на деле не обеспокоенный судьбой мисс Оуберли Брукс. — Как там у неё дела, не просветишь?
— Судя по последнему донесению, малышку Брукс держат на холодной кухне⁵, не выпуская дальше, чем до ветру, — хмыкнул шеф. — Но я почти убежден, что даже в таком виде от неё сейчас больше пользы там, чем здесь.
— О, в этом я не сомневаюсь! — с теплотой в голосе откликнулся Уорвик. — Все дьявольские отродья просто-таки обречены встать на путь исправления, если не хотят лишиться пальцев или чего-то более ценного.
Всеобщая любимица и гордость всей Таможни, убежденная старая дева и в свои пятьдесят с лишним лет неисправимая оптимистка Оуберли Фишер Брукс, была бессменным и прославленным целым рядом достижений главой отдела мягких влияний. В пику возглавляемой Скуггой команде «ястребов»⁶, специалисты оных мягких влияний предпочитали решать свои задачи шантажом, шпионажем, подкупом и иными бескровными способами, такими как, например, удушение.
И пухленькая до тучности хохотушка мисс Оуберли, известная своей бульдожьей хваткой и способностью размотать целый клубок заговоров, потянув лишь за одну-единственную ниточку, в этом деле достигла впечатляющих высот, пользуясь непререкаемым авторитетом среди своих весьма специфических подчинённых.
— Что ж, — подвёл итог прошедшего не по тем рельсам разговора Бенуа, — в таком случае я продолжаю. На текущий момент нам удалось расшифровать три страницы архива исследовательницы Марууны из… — Лефевр устало вздохнул в ответ на скептически вздернутую бровь Фредди. — Да, Уорвик, из восьми сотен.
— И чем вызван столь впечатляющий прогресс? — ровным голосом поинтересовался шеф. — Учитывая, что я ставил эту задачу в качестве абсолютно приоритетной для вашего отдела. Кстати, можно ли полюбоваться на результаты ваших трудов?
— Э, да, разумеется. — Бенуа торопливо выудил из своего портфеля для бумаг увесистую пачку бумаги с кучей печатей и грозных предупреждений о неразглашении на титульной странице и передавал
ее начальнику. — Это первый том. Прорыв случился именно при попытке перевода этого фрагмента. Оказалось, что зашифрованная последовательность приобретает смысл, если внести поправки на космологические данные тысяча восемьсот двадцатого года и положение зодиакальных созвездий на небосводе в тот период.
— Что, зодиаки? — хмыкнул невесть чем раззадоренный Уорвик. — Вы что там, расшифровываете подшивку журнала «Звезды говорят»?
Шеф в это время машинально просматривал страницы архива, во что-то время от времени вчитываясь и ухмыляясь одному ему ведомым мыслям.
— Эта часть ещё не переведена, — попытался пояснить Бенуа, указывая на листаемые начальником страницы. — И нет, это не подшивка сборника гороскопов. Шифр Марууны представляет собой сложную систему энохианских символьных обозначений, каббалистических схем, нумерологии и современной криптографии. Расшифровать подобную защиту чрезвычайно сложно, но определённо стоит потраченных усилий. В переведенном нами фрагменте, к примеру, содержится информация о деятельности Чистильщиков на территории центральной Европы.
— Напомни-ка… — заинтересовался Фредди. — Что-то я таких не припомню.
— Чистильщики — это чрезвычайно законспирированная ячейка в составе Центра со своим внутренним руководством и специфическими задачами. О них известно прискорбно мало, и информация, собранная Марууной на эту тему, может оказаться невероятно ценной.
— Толковая бабенка, — одобрительно мурлыкнул Уорвик. — Жаль даже, что померла.
— Согласен. — Бенуа кивнул. — Несмотря на все её поступки, я не могу не восхищаться талантом Марууны не только в области её исследований, но и в криптографии. Её шифр без преувеличения гениален, и мы до сих пор не смогли до конца понять закономерность его изменения.
— Что ж, замечательно, — безмятежно ухмыльнулся Альфред, расслабленно откидываясь в кресле. — Продолжайте работать, Бенуа. Помните только, что мне от вас нужно не восхищение, а результат. Я уже дал вам разрешение вызвать из отпусков всех дополнительных сотрудников. Воспользуйтесь им и предоставьте, наконец, что-то ценное!
— Да, шеф! — рявкнул Бенуа, чувствуя себя школьником, не выполнившим домашнее задание. — Могу я сделать дополнительный запрос? Мне нужна вся имеющаяся архивная информация по индийским культам семнадцатого века. Мы нашли странно похожие закономерности в заметках Марууны, похожие на некоторые их специфические практики.
— Разумеется, юноша, — добродушно отозвался Эмрис, перебирая сложенными в замок сухими пальцами. — Зайдите ко мне на днях, я составлю подборку.
— А ты, Ску, будь добр, займись лично вопросом возврата пишущих принадлежностей Уорвика, — неожиданно для всех, в том числе для самого главы отдела магических разработок, заявил шеф. — А то мне, в отличие от него, дороги все части этого здания. Кстати, Фредди, ты так и не сказал, в чем именно заключается сущность твоего изобретения…
— Графическая визуализация червоточин пространственно-временной матрицы и их последующее наложение на локус оператора, — сухо отозвался Уорвик, но глядя на хмурые лица окружающих, неохотно дополнил объяснением: — Дырки. Оно должно было рисовать дырки в пространстве. И даже боюсь предположить, во что мне обойдётся твой альтруизм.
— Свои люди, сочтемся! — хмыкнул шеф. —Так что Ску, сделаешь?
— Да без проблем, схожу, — согласился мужчина, первым встав из-за стола.
— Вот и замечательно. — глядя на засобиравшихся на выход сотрудников, резюмировал шеф. — Благодарю за встречу, господа.
***
Закончив рассказ, Бенуа умолк, заранее догадываясь, что последует далее.
— Ну и что за хрень? — Вир, не стесняясь в жестах, покрутил пальцем у виска. — Что в описанном тобой тянет на предательство или что ты там себе напридумывал?
— Ничего, — сухо отозвался француз. — Но есть две странности. Первая — то, как шеф просматривал распечатку архива. Не поверхностно, а будто действительно читал то, что там написано. Любой достаточно опытный в нашем деле человек такое заметит.
— Хмм, допустим. Шутка в стиле Альфреда. Что ещё? — потребовал конкретики Скугга, хмуря лоб и стараясь не смотреть в глаза Бенуа.
— Ты, кстати. Помнишь дату этой встречи и что было потом?
— Забудешь там, пожалуй! Восемнадцатое. Через восемь часов я узнал о похищении Уриила и вам сообщил, между прочим. А что?
— Где ты был все это время? — продолжал гнуть свое Лефевр.
— Да на складе был, где ещё! — наконец вышел из себя телохранитель. — Застрял с этими гребаными карандашами. Не знаю, какой идиот их забрал, да ещё и рассовал по всем коробкам. Из семи штук один так и не нашли, сколько ни искали.
— Удобно, да? — ровно поинтересовался Бенуа. — Начальника боевого подразделения отсылают на весь день выполнять работу клерка. Да ещё и туда, где не работает телефонная связь. Насчёт пропажи я был не в курсе, но это, зная твою исполнительность, только ещё больше свидетельствует в пользу моей версии. — Аналитик натолкнулся на удивленный взгляд Вира. — Забыли, что ли? Помещение склада находится рядом с арсеналом. Все крыло экранировано свинцом и таким слоем бетона, что можно хоть взрывать там все к чертям — никто даже не услышит.
— Ладно, — скептически хмыкнул фей. — Допустим, в таком изложении это действительно выглядит подозрительно. Но ты это серьезно? Два кривых факта — и готово обвинение?
— И дураку ясно, что нет. Именно поэтому я и держал все при себе. Но потом появилось кое-что ещё. Скажи, Ску, ты читал отчёт о том наркомане, дело которого расследовал Уриил до своего похищения?
— Нет. Вообще не знал, что он существует.
— Ну так вот тебе ещё информация к размышлению: этот отчёт — то немногое, чем поделился Центр с Уоберли. И она передала его на базу со всеми остальными документами.
— И где он теперь?
— Нигде. Его не существует. — Чувствуя направленные на него непонимающие взгляды, аналитик пояснил: — Отчёт был отправлен на утилизацию сразу при поступлении. Заметьте, даже не в архив! Мне удалось узнать о его существовании только по описи, с которой пришёл весь пакет.
— Кто авторизовал? — траурно поинтересовался Скугга.
— Шеф лично.
— Чушь какая-то, — хмыкнул Вир. — Зачем шефу уничтожать присланные Центром документы. Там наверняка сплошной мусор, но даже его обычно отправляют умирать к Эмрису.
— Мне это тоже показалось странным, — поддержал Бенуа. — И я по личному каналу запросил у Брукс копию, составшись на то, что данные повредились при передаче. — Лефевр полез в карман и достал оттуда маленькую серебристую флешку на небольшой цепочке. — Отчёт здесь. Там сказано, что на дозу наркотика, купленного жертвой незадолго до нападения, было наложено заклятие с весьма специфической сигнатурой, которая в базе Центра не числится. Также имеются довольно бессвязные показания самого подростка, но интересно не это…
— Сигнатура? — прозорливо догадался телохранитель. Бенуа кивнул.
— Именно. У Центра, стараниями отдела Фредерика, нет почти никаких данных наших агентов, они стираются сразу после записи на любой физический носитель. Но вот у нас слепки магических аур сотрудников хранятся. Как ты думаешь, с чьим слепком совпали маркеры того заклинания?
— Твою ж мать, — хмуро подвёл итог Скугга. — А это не может быть подставой, Бенуа? Уж очень топорно все обставлено. Ты всерьёз считаешь, что кто-то вроде шефа сподобился бы оставить такое количество указывающих на него улик, если бы действительно хотел нас обдурить?
— Да лажа это все! — наконец не выдержал фей, с большим скептицизмом отнесшийся ко всему сказанному. — Просто наш боец кабинетного фронта решил поиграть в гениального детектива. Тебе если приключений не хватает, ты скажи! Я тебя лет на триста сплавлю к своей родне. Попляшешь у них на полянке — мозги проверишь!
— Не, Вир, погоди, — придержал парня телохранитель. — Даже если все это липа, выглядит все как есть хреново. Это получается, что если шеф не при делах, у нас под носом все это время сидел крот?
— А ты, выходит, на стороне этой зауми? — разозленного Вира уже было не остановить. — Тебе, может, тоже очки подобрать по фасону?
Лефевр едва удержался, чтобы не закатить глаза. Нет, понятно было, что в любой шпионской организации, к числу которой, без сомнения, можно было причислить и Таможню, отношения между полевыми агентами и их кабинетными коллегами складывались весьма специфические, если не сказать откровенно враждебные.
Первые традиционно считали вторых бесполезным балластом, способным полжизни просидеть в своих креслах, по сотому кругу изучая и систематизируя малопонятную бредятину без малейшего прока, вторые же периодически напоминали первым, что не занимайся они всей этой скучищей, выискивая закономерности в хаосе окружавшей их информации, драгоценные полевые агенты были бы не полезнее слепых котят, тыкающихся мокрыми носами в заминированные капканы. Битва мнений предполагала быть длиною в вечность и не подразумевала чьей-либо победы.
Тем не менее, при всей своей предвзятости кабинетного служащего, обвинить Скуггу во всех грехах, присущих полевым агентам, Бенуа не мог. Ден Варга, невзирая на внешность, обладал цепким умом, позволявшим ему избегать потерь среди своих бойцов уже целую вечность. Эта надежность и умение заставить безоговорочно подчиняться своим приказам даже таких неуправляемых личностей, как Вир, снискали ему славу идеального командира, которой Лефевр, чего уж скрывать, немного завидовал.
И то, что Скугга, судя по всему, чувствовал то же, что и сам Бенуа, вновь играло в его пользу. Телохранитель, всей душой преданный своему боссу, мог бы просто отмахнуться от весьма эвфимерных подозрений аналитика и не придавать им значения. Что же до их эмоционально нестабильного фея…
— А знаешь что? И плевать! — Вир оскалился слегка безумной улыбкой, какая у него бывала только в моменты боевой ярости, представить которую у существа, выглядящего как худощавый подросток, было довольно сложно. Вот только в подобные моменты этот зверёк мог разорвать человека пополам. — Даже если это шеф захотел пристукнуть какую-то бледную курицу, то я не против! Потому что я, в отличие от вас, не гребаный предатель!
— Вир, уймись! — Скугга попытался аккуратно ухватить фея за воротник кожаной куртки, но тот ловко вывернулся и тут же оказался на полпути к входной двери.
— И раз такое дело, я, пожалуй, облегчу Альфреду задачу! — С этими словами Вир с грохотом ворвался в дом, заставив Скуггу и Бенуа, не сговариваясь, ринуться за ним. Первым на порог вскочил телохранитель, обладающий более развитой реакцией, не спасшей его, однако, от столкновения с упавшей поперёк прохода вешалкой, которую великан неуклюже отшвырнул в сторону, едва не рухнув за ней следом.
— И как это следует понимать? — В коридоре показалась голова и туловище крайне удивленного демона, вид которого слегка смазался из-за витающей в воздухе зеленоватой дымки, струящейся по лестнице со второго этажа.
— Андрас, берегись! — Едва успев выкрикнуть предупреждение, телохранитель увидел, как болотного цвета марево собирается в облако за спиной демона. — Сзади!
Молниеносно отреагировав на сигнал опасности, демон развернулся, перегораживая мощным телом проход к остальным сидящим на кухне и вынуждая тем самым сгусток тумана перед собой окончательно конденсироваться в уже знакомого фея, лицо которого теперь было искажено яростью.
— Блять! — Йен, сидевший ближе всех к выходу, вскочил со своего места, стараясь оказаться как можно дальше от припадочного нелюдя. — Это что за херня?!
— Не переживай, конф-ф-фетка, до тебя я ещё доберус-с-сь! — Из-за удлинившихся зубов речь фея больше проходила на змеиное шипение. — Только выпотрош-ш-шу одну курочку перед этим! — С этими словами Вир плотоядным взглядом обвел собравшихся, наконец заметив намеченную цель, которой, к его досаде, не оказалось на втором этаже. — Во-о-от ты где, тварь…
— Не советую, — не дрогнув ни единым мускулом, отозвался Андрас. Уриил же, на удивление, и вовсе никак не отреагировал на происходящее и лишь что-то переспросил у Фаддиля по-эльфийски, продолжая прерванную беседу.
— Что, защищаеш-шь с-свою пернатую подс-стилку? Вот мы и проверим, как хорош-ш-шо это у тебя выходит! — рявкнул фей, ускоряясь до состояния едва видимого глазом смазанного пятна.
— Попробуй, — предложил демон, демонстративно не пытаясь защищаться.
Дальнейшие события развивались так быстро, что ни Скугга, ни подоспевший следом Бенуа так и не смогли толком понять, что произошло. Вир, сначала попытавшийся наброситься на ангела, вдруг резко остановился и неестественно дернулся, спустя считаные секунды после чего оказался отброшен в коридор и сполз на пол сломанной куклой, имевшей весьма удивленный вид и разорванное от уха до уха горло.
Едва изменивший положение тела демон брезгливо поморщился, осмотрев перепачканные в крови когти, и молча двинулся к умывальнику, игнорируя направленные на него взгляды.
— М-мёртв? — сбивающийся шёпот Бенуа заставил Скуггу присмотреться к лежащему у стены телу, активно пачкающему все вокруг густой зеленоватой кровью.
— Я бы не рассчитывал, — возразил знакомый до икоты насмешливый голос Альфреда. — Фейри можно убить, только проткнув им сердце каленым металлом. А вспоротое горло всего лишь делает их еще более несносными, чем обычно.