— Ну а что? — упрямо буркнул Йен. Он осознавал, что, скорее всего, действительно заигрался в детективы и как зеленый новичок принялся строить логические цепочки там, где их могло и не оказаться, но искушение расставить все факты по своим местам, даже если для этого часть из них пришлось бы подогнать по форме киянкой, было слишком велико. Ему только что открылся целый магический мир, полный заговоров и загадок на любой вкус, а третьего ведьмака он успел заиграть до дыр — и как тут удержаться? — Из вашей летописи следует, что как минимум один ас посла Рагнарека уцелел. А ты, Юр, сам говорил, что Зорка Альфреда знает хренову тучу веков.
— Ага, — хмыкнул ангел, — выжил один, а кандидатов на этот статус уже целая очередь. Эльфов тоже в божества запишешь? А что, они бессмертные и магичат как не в себя, чем не кандидаты? Или как тебе такой вариант, — Уриил откинулся на невысокую спинку барного стула и, заняв позу поудобнее, принялся с умным видом излагать: — Давай предположим, что Зорка — это на самом деле Локи. Чем не расклад?
— С трудом верится, что подобное могло остаться незамеченным… Он же вашим начальником был, — неохотно, поскольку уже догадывался об исходе, вовлекся в предложенную игру хакер.
— А кто сказал, что этого никто не заметил? — отмел его довод Уриил. — Из того, что ты успел узнать о жизни ангелов и демонов, уже можно было догадаться, что никто из нашей братии не отказывается от куска пожирнее, даже если оный все еще технически — часть соседской коровы. Поэтому давай в порядке бреда пофантазируем: если, к примеру, к демону по имени Абаддон приходит некий древний бог лжи и предлагает способ сохранить и приумножить силу в обмен на прикрытие и новую легенду для комфортного проживания в мире людей, то как долго, по-твоему, будет размышлять над подобным предложением вышеозначенный демон?
— Примерно столько, сколько требуется, чтобы проорать «согласен» на всех существующих языках, — хмыкнул Йен и с раздражением в голосе довершил версию ангела: — А после этого демон получает себе на задницу одну из печатей Соломона и, пользуясь имеющимся у него влиянием, устраивает древнего бога поруководить целой шпионской сетью европейского отдела Центра, да ещё и делает главой элитного отряда оперативников, занятых исключительно соблюдением его, демона, интересов. Черт, действительно складно выходит!
— Или вот еще тебе теория, — довольно улыбаясь, Уриил продолжил добивать разыгравшийся по части теорий заговора энтузиазм Йена. — У нас имеется: некто Альфред, одна штука. Чувак с туманным прошлым и сомнительным настоящим, чьи мотивы и возможности нам до сих пор не ясны до конца. Он ничтоже сумняшеся² отдает нам в руки бесценные рукописи Метатрона, содержащие в себе целый боевой арсенал замедленного действия, способный подорвать и запустить в космос все наше шаткое сообщество. При этом часть этих рукописей может понять лишь падший ангел, которого в обозримой округе не имеется. Поэтому он подстраивает историю с моим похищением исключительно для того, чтобы Зорка сделал за него грязную работу, превратив меня в… это? — Уриил демонстративно похлопал себя по спине в том месте, где находились его невидимые крылья. — Хотя-я-я… Мне сейчас одному кажется, что это прозвучало не так уж и безумно?
Йен хмыкнул, ехидно глядя на Уриила.
— Один-один. Ладно, будем считать, что у вашего шефа просто дохера спецов и свободного времени, чтобы разгадывать загадки этого крылатого Войнича³.
— Согласен, — переходя на более серьезный тон, поддержал его ангел. — А тогда мы остаёмся всего лишь с занятной и довольно складной историей, которая, насколько могу судить, ничему из уже известного не противоречит, — ангел разочарованно выдохнул. — То, что до нашего прихода люди здесь уже жили — факт, что у них были свои боги, настоящие или выдуманные, — тоже. А насчёт межзвездных великанов и конца времен — да хоть сто порций! Пока вся эта дребедень не стучится к нам в окно, верить в неё или нет — личное дело каждого, и к происходящему на сегодняшний день она отношения не имеет.
— Если предположить, что Ипостась — это действительно уцелевшая часть силы великанов, то как раз стучится, и ещё как! — заметил демон.
— Кстати, — ввернул Йен. — А никого не смущает, что весь этот рассказ — почти калька со скандинавской эпоса? С этим как быть?
— Да никак, — демонстративно зевнул Андрас. — С тем же успехом можно обозвать нашу историю калькой с Ветхого Завета⁴. Во все века информация о нас просачивалась к людям, обрастая лишними подробностями, домыслами и откровенным враньем. Почему то же самое не могло происходить и раньше? Короче, — переходя на привычный ему раздраженный рык, подвел итог демон. — Нам по-прежнему недостает фактов! Причем желательно со сроком давности хотя бы этого тысячелетия. Просроченные мумифицированные древности, правдивость которых все равно некому подтвердить, не в счет.
— К сожалению, так, — Уриилу раздражение напарника, уставшего плутать в бесконечном хитросплетении давно прошедших событий, было понятно как никому иному. — В связи с этим предлагаю заняться более актуальными проблемами! А именно — поиском новых данных.
— Варианта два, — немедленно предложил демон. — Первый — связаться со Скуггой и Лефевром и выпытать у них все, что можно о Зорке и чистильщиках, понадеявшись, что они знают о них больше, чем мы, и захотят этим знанием поделиться. Вариант второй — сделать все самим. Но для этого придётся рвануть в Эдем и отловить нужную нам сволочь лично.
— Второй вариант, — однозначно выбрал ангел. — У меня к этой паскуде счёт открыт, и я не я буду, если не заставлю его заплатить! Кроме того, раз Зорка перешёл к активным действиям, заниматься аналитикой бессмысленно — новой информации мы не добудем, а время упустим!
— Поддерживаю. Не вижу смысла ждать дальше. Тем более что у нас, возможно, впервые с момента покушения есть преимущество — мы знаем, где окажется Зорка, и примерно вычислили, когда это произойдет.
— Так, стоп! — вскинул ладони Йен. — Только вот давайте договоримся раньше выстрела не падать! Вы сами твердили, что соваться в Эдем — не самая лучшая затея, а уж попытаться вытащить оттуда для допроса отдельно взятую за жабры первостатейную сволочь — быть может, ещё сложнее, если вообще реально.
— Ты прав, Йенчик, — терпеливо согласился Уриил в попытке успокоить взвинченного парня. — Только не забывай, что там он будет не на своей территории. Мы, естественно, тоже, тут ты прав: против нас играет наша амнезия и тот факт, что мы понятия не имеем, что за хрень творилась в Эдеме три последних столетия. Но как раз на этот случай у нас будет фора. Будет же? — ангел метнул вопросительный взгляд на сидящего напротив Андраса. Тот решительно кивнул.
— Да, порядка сорока восьми часов.
— Зашибись! Двое суток на то, чтобы подготовиться к выживанию на потенциально враждебной территории и организовать там засаду, — буркнул хакер, в этот момент снова становясь похожим на опытного стратега. Что было недалеко от истины, учитывая его богатый опыт проведения тайных операций для картеля. — Кстати, вы уже решили, что будете делать, если удастся скрутить эту сволочь?
— Здесь в нашем плане главная роль отдана импровизации, — криво усмехнулся ангел. — А есть мысли?
— Есть, — отозвался Йен. — Предлагаю в случае успеха затащить его в подвал к Алексею. Дай договорю! — поспешно воскликнул он, заметив шевеление со стороны готового возразить Андраса. — Пока вы будете метаться невесть где, я успею вытрясти из Фаддиля все, чем он может помочь в обезвреживании чужеродной магии. Лаэф, убежден, тоже в стороне не останется. Кроме того, вы сами говорили, что в этом мире колдовать сложнее, а значит и у этого гада арсенал будет далеко не полный.
— Шут знает, может, и сработает! — поиграв пару минут в гляделки с Андрасом, буркнул Уриил. — Не уверен правда, что у нас даже с помощью эльфов хватит сил сдержать способности Зорки. Он не самый слабый противник, можешь мне поверить, как очевидцу! Поэтому на этот случай советую все свои идеи реализовывать не в доме, а в лесу поблизости. И привлеките до кучи Алексея.
— А его зачем? — удивился хакер.
— Затем, что, во-первых, он все равно влезет, потому что военный, а у них стремление выхлебать аквариум жопой идет как один из критериев пригодности к службе, а во-вторых, нет ничего действенней против взбесившегося мага, чем пулеметная очередь в лоб!
***
Пространство, в котором он очутился, наводило на Акриила первозданный, кристаллизованный ужас. Как, впрочем, и все происходящее с ним в последние несколько месяцев. Так что он уже даже успел привыкнуть и вернуть себе некоторое подобие здравого рассудка, где-то на задворках сознания фиксирующего все происходящее с купидоном и подводя холодный баланс его незавидного существования.
Первые несколько часов… Дней? Лет? Этого ангел сказать не мог. В общем, первое время, проведённое в молочно-белой пустоте, стало для Акриила испытанием, открывшим ему новый взгляд на то, что такое пытки. С первых мгновений купидону показалось, что все не так уж и плохо: белесая пустота вокруг не имела никаких отличительных признаков, но враждебной не казалась — всего лишь бесконечный, плотный, как войлочное покрывало, туман, окутавший его с ног до макушки и лишивший всех возможных чувств и ощущений, кроме зрения, которое тоже оказалось не слишком информативным.
Понимание истинного ужаса своего положения посетило купидона чуть позже, когда он начал задыхаться. В самом деле, зачем пространству, в котором нет ни привычных координат, ни, как можно было догадаться, рабочих законов физики, иметь запас кислорода для случайных посетителей? Разумеется, ангелы, как существа куда более прочные, чем люди, могли обходиться без дыхания довольно долго. Но отнюдь не вечно, что было вдвойне верно в случае с купидоном, в котором человеческих качеств всегда было куда больше, чем в его собратьях. Да притом ещё и не самых удачных.
Впадая в панику с немым криком, не оказавшим никакого эффекта на окружающее пространство, ангел принялся хлестать самого себя по щекам, а спустя секунду с каким-то маниакальным остервенением вгрызся в запястья, извиваясь всем телом и остатками здравого рассудка отмечая, как разлетаются вокруг него и замирают без движения алые идеально ровные бусины его собственной крови. Последней связной мыслью Акриила, возникнувшей точно вспышка сверхновой сразу перед неотвратимо приблизившейся агонией, стала догадка, что смерть, на которую он так надеялся, должно быть, тоже осталась где-то там, в границах привычного им физического мира. Здесь же… здесь его ждала проклятая вечность.
***
Скугга после секундной заминки зашёл в четвертую переговорную, ощущая, как за спиной с мягкостью и неотвратимостью стального капкана захлопывается тяжёлая двустворчатая дверь. В комнате, куда его вызвали, в полумраке желтоватой подсветки сидели двое: традиционно вальяжный Альфред, демонстративно закинувший ноги на стол, и Бенуа Лефевр, выглядящий дерганей обычного.
Этого телохранитель и опасался. С момента начала их импровизированного расследования прошло едва ли двое суток, а старший аналитик, совершенно не приспособленный работать «в поле», не умеющий блефовать и не обученный всем премудростям шпионского ремесла, уже смотрелся как герой плаката «позор школы», вздрагивая от каждого звука и отвечая невпопад на любые замечания.
Насколько мог судить Ску, причиной тому во многом было его решение отдать все имеющиеся у них сведения на откуп Андрасу и Уриилу, выдав им карт-бланш действовать по собственному усмотрению. Это само по себе еще ничего не значащее действие с моральной точки зрения означало, что все их невнятные домыслы из статуса таковых немедленно переходили в разряд конкретных подозрений. Да не к кому-нибудь, а к их боссу, который лично привёл каждого из них в организацию и заменил им если не отца, то старшего наставника уж точно.
Подобное определённо не могло пройти бесследно, и поэтому Скугге оставалось только со стороны наблюдать за внутренними терзаниями аналитика и по возможности находиться поблизости, периодически проявляя несвойственный ему такт и подтаскивая кофе из кафетерия, чем незамедлительно вызвал среди персонала ряд соответствующих пересудов.
На слухи ему было плевать. Ведь возможно, проживи он на свете чуть меньше, и сам бы выглядел сейчас не многим лучше Бенуа. На его стороне играл лишь длительный срок службы, позволивший стать куда более толстокожим, чем думал даже он сам.
Тем не менее, несмотря на все его старания, Лефевр упорно приближался к той стадии эмоционального состояния, когда делалось уже неважным то, насколько небеспочвенны все их подозрения и оправданы моральные терзания — старший аналитик неминуемо сорвется, не дотянув до появления первых результатов изысканий ангела с демоном и наделав при этом изрядное количество шума. Это само по себе грозило французскому вундеркинду волчьим билетом и бесславным списанием на пенсию, а уж говорить про судьбу их небольшого предприятия и вовсе не приходилось.
С подобными нехорошими предчувствиями, от которых у него ломило спину и зудело в ладонях, Скугга и заходил на закрытую встречу, на которую его и Бенуа неожиданно для обоих вызвал шеф. Худшим его опасением, базирующемся на отвратительных актёрских талантах старшего аналитика и поразительной проницательности шефа, было то, что их маленькое внутреннее расследование оказалось раскрыто, едва начавшись. В этом случае их почти наверняка ждал разнос и, вероятно, какие-то ответы на их вопросы, на что в глубине души и рассчитывал телохранитель, ввязываясь в эту, как ему теперь казалось, обреченную на провал аферу. С другой стороны, шеф мог и не возжелать делиться информацией только лишь в качестве поощрения за подростковый бунт своих агентов. В этом случае разнос последовал бы, скорее всего, в двойном размере.
Впрочем, причина собрания могла быть и куда менее тревожной, поэтому Ску постарался состроить максимально нейтральное выражение лица, что в его случае все равно отдавало неминуемым мордобоем.
— Привет, шеф. Бенуа, — кивнул он, подходя и осторожно садясь в отведенное специально для него кресло. — Вызывали?
— Да, Ску, проходи, — весьма мирно отозвался Альфред, поудобнее устраиваясь в своём импровизированном шезлонге. — Я бы хотел ознакомить вас двоих с только что полученной мной информацией.
Шеф, подвесив в воздухе интригу, небрежно кинул на стол два листа бумаги, в которых Скугга без труда опознал две одинаковые копии стенографии телефонного разговора. Взяв предназначенный ему лист, телохранитель бегло прошелся по нескольким строкам печатного текста, состоящего из даты получения стенограммы, кодового имени агента и короткого сообщения от него, состоящего, судя по всему, всего из одного слова «началось».
— «Наседка»? — озадаченно буркнул себе в бороду телохранитель. — Я такого агента не знаю.
— Об этом еще поговорим. Информация поступила сорок минут назад. Бенуа? — Шеф был вынужден окликнуть старшего аналитика, продолжавшего, не меняя позы, напряжённо смотреть на свою перьевую ручку. В конце концов Альфред не выдержал затянувшейся игры в гляделки с письменной принадлежностью и позвал француза чуть громче.
— Бенуа! Проснитесь.
— А, да? — Лефевр с трудом сфокусировал взгляд и часто заморгал, пытаясь сообразить, чего от него хотят. — Да, разумеется, донесение! Оно поступило около сорока минут назад…
Альфред закатил глаза.
— А теперь можете сообщить что-нибудь, чего мы не знаем? Например, что-нибудь про личность Наседки?
— Под этим кодовым именем проходит владелица борделя Корнелия Флисс, она же Нелли Федорчук, она же… — наконец сообразил аналитик, метнув напряжённый взгляд на Скуггу. — Впрочем, выдуманных ей псевдонимов насчитывается немногим менее сотни. Помимо этого, в нашей картотеке о ней больше ничего не сказано.
— Это все что-то значит? — озадаченно поинтересовался телохранитель.
— Определённо, — кивнул шеф. — Как минимум то, что мне стоит поблагодарить при случае Нелли за работу. Не зря баба за наш счёт свой хлеб ест, ох, не зря. К слову о работе… — Альфред сменил тему. — Что там с наружкой⁵ у дома нашей неугомонной троицы?