Андрас, секунду помолчав, медленно качнул головой в сторону:
— Нет, не одному. А с кем ты разговаривал там внизу?
— С духом башни. Здесь когда-то было столько магии, что само место стало практически разумным. Сейчас дух слаб, потому что для существования ему требуется присутствие живых существ, которые бы излучали достаточное количество энергии, а вот раньше… Не удивлюсь, если в былые времена он выполнял большую часть обязанностей по управлению башней. Ну, типа уборки, мелкого ремонта и всякого такого.
— Понял, умный дом на максималках. Ладно, раз он нам сейчас не помощник, будем справляться сами. Идем?
Демон оценивающе осмотрел широкую лестницу, начинавшуюся от того места, куда они приземлились, и уходящую куда-то вверх, где виднелся высокий, богато украшенный арочный проем, всем своим видом демонстрировавший парадность и важность места за ним. Чувствуя за спиной сопение Уриила, Андрас двинулся вперед, надеясь наконец встретиться с их противником, задолжавшим им немало объяснений.
Взобравшись на последнюю ступеньку, напарники оказались в широкой галерее с колоннами, уходящими так высоко, что их вершины, как и сам потолок, толком невозможно было разглядеть. В конце галереи виднелся проход, освещенный бьющим из него солнечным светом и охраняемый двумя тридцатиметровыми скульптурами ангелов по бокам. Мраморные изваяния со строгим спокойствием на лицах взирали на приближающихся нарушителей порядка, в молитвенном жесте сложив руки на мечах.
— Я знаю, где мы… — шепот Уриила у демона за спиной был еле слышен. — Зал творения. Здесь были созданы первые из ангелов.
— И ты? — поделился своей догадкой Андрас, кожей ощущая волны неуверенности, исходящие от друга. Судя по всему, находясь в этом месте, ангел испытывал далеко не самые безмятежные чувства. Не зная, как подбодрить его, демон ускорил шаг, надеясь побыстрее разобраться во всем, что здесь произошло.
***
Свет, льющийся из высоких, закрытых витражом стрельчатых окон зала творения ослеплял, точно старался компенсировать всю тьму и запустение, скопившиеся в городе ангелов за три века их вынужденного отсутствия.
В первый раз ступив на каменные плиты огромной, окружённой колоннадой площади, Уриил с Андрасом на мгновение потерялись от ярких солнечных лучей и открывшегося им простора. Когда первый шок прошёл, в глаза начали бросаться пугающие детали.
В этом месте, очевидно, совсем недавно разразилась битва. О том свидетельствовали сколы на колоннах и кровавые следы в нескольких местах на мозаичном полу. Но вот кто и с кем мог сражаться в месте, которое по всем признакам было давным-давно заброшено, оставалось по-прежнему неясно. Следующим тревожным звонком стал рисунок пентаграммы, взрытый на мозаичном полу и колоннах и занимающий собой почти все доступные поверхности. Первым фигуру в центре зияющего незажившей раной рисунка заметил Уриил, кивком указав на неё ослепленному демону, которому с его ночным зрением смена обстановки далась гораздо тяжелее.
Заметив, что именно пытается показать ему пернатый, Андрас едва удержался, чтобы не присвистнуть или как-то по-другому обозначить неуместное восхищение кем-то проделанной работой.
Весь пол и стены были испещрены бесчисленным количеством символов, дополнявших рисунок пентаграммы и вместе формирующих изображение чего-то весьма зловещего, что становилось тем более очевидно, когда взгляд демона дошел до самого центра площадки, где, по всей видимости, имелось место для ритуальной жертвы. И она там была: стоящий на коленях спиной ко входу ангел — а это по всем признакам был именно он — выглядел ужасающе: крылья, точащие по бокам, были перебиты, одно и вовсе, будучи порванным, свисало кровавой тряпкой, держась на крохотном лоскуте кожи. Голый торс был обожжен и обуглен в нескольких местах, а на упавших безвольными плетями вдоль тела руках отвратительным цветом сырого мяса зияли свежие, только что нанесенные раны.
Подавив невольно подступившие к горлу рвотные позывы, Уриил сильнее сжал мечи, словно ища в них поддержки, медленно обогнал демона и осторожно двинулся вперед, готовый в любой момент отпрянуть или перейти в нападение.
Следующий за ним по пятам Андрас выглядел не менее настороженным, напряжённо наблюдая за потенциальным противником, который, будучи ангелом — демон знал об этом получше других, — мог даже в едва живом состоянии представлять смертельную опасность.
— Эй… — тихий окрик Уриила ознаменовал неловкое начало дипломатических переговоров. — Мужик, ты там живой? Изолента нужна?
Ангел на адресованные ему вопросы и градус их идиотизма никак не отреагировал, продолжая сидеть, не меняя позы. На секунду Уриилу, почти оглушенному запахом крови, чужой болью и бьющим в ушах набатом сердцебиением — то ли своим, то ли полуживого соплеменника — показалось, что плечи раненого дрогнули не то от рыданий, не то от беззвучного смеха, но наваждение почти сразу прошло, и он решил — показалось.
— Мужик, давай без глупостей, ладно? — предпринял ещё одну попытку Уриил, краем глаза наблюдая за тем, как его напарник двинулся по широкой дуге, надеясь обойти раненого сбоку. — Нам бы тебя подлечить и побеседовать, пока к нам гости не заявились. Так что если пообещаешь не откапывать топор войны, кинжал войны, спаренный пулемёт войны, ну-у-у… или любое другое колюще-режущее оружие войны, гарантирую, мы подружимся, побратаемся и выкурим труп кумира. Или трубку мира, не помню точно. Короче, как тебе предложение?
— Прикажи… — голос раненого прозвучал на пределе слышимости, застав Уриила врасплох. — Архангел…
— Приказать? — на секунду завис тот. — Это такие БДСМ-игры в моде в этом сезоне? Я-то просто не в курсе, если честно. То есть, ты не подумай, я против ничего не имею, но Андрас вот не любит, даром что демон. Как-то предложил ему меня плеткой отхлестать, так и от этого отказался. Слабый нынче бес пошел… — ангел нес откровенный бред, продуцируемый отчасти желанием дать фору напарнику, отчасти нервозностью, которую в нем пробуждало это почти мертвое существо, грудой костей и мяса сложенное на полу. То, что можно было бы в любом ином случае счесть проявлением трусости, сейчас было простой попыткой увеличить шансы на выживание.
Ангелы были опасны. Сошедшие с ума и загнанные в угол ангелы — опаснее во сто крат. На Земле ответственным за их ликвидацию агентам Центра несказанно везло, что крылатые клиенты у них появлялись довольно редко — сказывалась врожденная психологическая устойчивость последних. Тем не менее инструкции по обезвреживанию в отношении них были не в пример радикальнее, чем в случае даже с самыми чокнутыми демонами, и включали, к примеру, такие обязательные мероприятия, как формирование заградотрядов из имеющихся в наличии второстепенных сотрудников и мобилизацию человеческих военных подразделений в радиусе пятисот километров от места предполагаемого происшествия. Уриил, появись у него соответствующая возможность, непременно добавил бы туда дополнительные пункты вроде ковровой бомбардировки местности и точечных ракетных ударов с околоземной орбиты. Поэтому, справедливо рассудив, что лучше уж пусть его мандраж льется наружу и разряжает окружающую обстановку, чем копится внутри, пагубно влияя на печень, ангел продолжил вываливать на своего молчаливого собеседника все, что приходило в голову:
— А еще он меня в истиной форме не хочет. Говорит, что театр марионеток — не его фетиш. Сволочь, правда? Так что в приказах я как-то не силен — практики нету, никто меня, горемычного, не слушает. Предложил как-то раз всех демонов под корень извести — не послушали, да еще и пинка под зад дали. Потом как-то говорю одному из них: «Посиди, мол, дома, не лезь в мафиозные разборки». Хрен там, не послушал! Пришлось за него под пули лезть, в любви ему признаваться. Короче, если про мою жизнь издадут книгу, то это будет целое пособие для молодых проктологов, потому что где ж бóльшая жопа, кроме как здесь?
— Приказ… отдай! — с трудом прервал вдохновенный поток самокопаний раненый ангел, тут же забившись в конвульсиях, словно одно только произнесение этой фразы доставляло ему немыслимые мучения.
— Да что ж ты все заладил. Ладно, хрен с тобой, повернись к нам лицом хотя бы!.. Э-э-э… — Последствия отданного Уриилом распоряжения оказались весьма необычными: до того почти неподвижно замершее на каменном полу существо молниеносно развернулось к своим «гостям», но, как и было озвучено, лишь «лицом». Все остальное тело при этом осталось без движения, отчего ангел скорее не развернулся, а завалился на бок, вызвав новое кровотечение из растревоженных ран на руках и спине.
— Ах, да чтоб тебя! — Уриил дернулся, не зная, кидаться на помощь или готовиться к обороне, но остановился, натолкнувшись на предостерегающий взгляд взвинченного напарника. — Бездна тебя побери… Развернись как-то более целиком!
Высказанное Уриилом требование возымело на сей раз куда более положительный эффект: груда истерзанного мяса на полу вновь зашевелилась и стала подниматься, задействуя в процессе и руки, и туловище. Наконец ангел, так и не поднявшись с колен, распрямился, демонстрируя отсутствие правого глаза. На груди его красовался искореженный нагрудник, мгновенно узнанный Уриилом: такие пластины использовались ими во время сражений для дополнительной защиты от фронтальных ударов, при этом не мешая полёту. Этот же классический ангельский доспех былых времен, судя по цвету и кое-где сохранившейся защитной раскраске, был выполнен уже на Земле из кевлара.
Узнать в обезображенном лице ангела, а уж тем более опознать его было трудновыполнимо, если вообще возможно, но этого и не требовалось: демоны куда лучше могли запомнить своих врагов по запаху их крови, а эту Андрас помнил очень хорошо.
— Сироэль, — в тихом, на выдохе произнесенном слове почти не было вопросительных интонаций, — посмотри на меня.
Приказ был немедленно выполнен, и на демона не мигая уставился багровый от кровоподтека глаз.
— Нам нужно знать, что ты не опасен. Только после этого мы попробуем тебе помочь. — Демон в напряженном ожидании застыл напротив своего несостоявшегося убийцы, лицо которого вдруг исказила гримаса, способная считаться самой неудачной пародией на улыбку:
— Вы… — остаток фразы Сироэля вновь потонул в скрутивших его судорогах.
— Да приди ж ты в себя! — теряя терпение, рявкнул Уриил, которого все происходящее начинало изрядно нервировать. Вопреки ожиданиям, в этот раз его приказ сделал только хуже — ангел на полу задергался сильнее, а все его суставы принялись выгибаться под неестественным углом, едва не выворачивая несчастного наизнанку.
— Достаточно! Вам стоит чётче выражать свои мысли! — властный голос, раздавшийся позади них, лишь каким-то невероятным стечением обстоятельств не заставил Уриила вздрогнуть. Он прикрыл глаза и медленнее обычного выдохнул через нос, пытаясь скрыть собственные эмоции.
— Вот скажи, ты ведь специально дожидаешься где-то в кустах, чтобы потом так неожиданно выпрыгнуть с очередным своим комментарием? — произнося эту тираду, Уриил развернулся всем телом, наблюдая за не спеша идущим к ним Альфредом, за спиной которого маячил бессменный и отчего-то куда более мрачный, чем обычно, Скугга.
— Как вариант, — подойдя к замершим в напряжении напарникам ещё метров на десять, миролюбиво согласился их начальник, мимолетно окинув взглядом застывшую без движения позади них фигуру Сироэля. — Либо я просто умею вовремя оказываться в нужных местах. Ну или уж совсем в порядке бреда: я следил за вашими перемещениями и сразу же последовал за вами, как только засек открытие портала в Эдем. И да, как я уже сказал, вы должны чётче выражать свои приказы. Силы, в плену которых сейчас находится ваш новый друг, не очень хороши в интерпретации, а потому любые недостаточно конкретные приказы могут иметь самые непредсказуемые последствия.
— Ты в курсе, что с ним произошло? О том, как ты здесь оказался, даже знать не хочу, — подал голос демон, в раздражении переминающийся с ноги на ногу. Альфред неторопливо перечислил:
— Жадность, гордыня, честолюбие… И ещё десяток смертных грехов. Пожалуй, единственное, чем не отметился наш ангелок, так это возжеланием осла ближнего своего. Хотя, как знать… — начальник Таможни загадочно улыбнулся. — Впрочем, зачем вам мои домыслы, когда у нас есть прекрасный первоисточник. Ну-ка, Сироэль, расскажите нам свою историю. С чего начать — воля ваша, решите это сами.
Вновь оживший ангел, услышав очередное к себе обращение, вскинул голову, с яростью глядя на новое действующее лицо. Какое-то мгновение он словно бы пытался противостоять неведомой силе, подчинившей его рассудок, а потом заговорил, выплевывая рассказ ворохом путанных предложений, а то и целыми абзацами.
***
Знакомство его с Марууной вряд ли можно было назвать романтичным или же своевременным, ибо состоялось оно ровно через шесть лет со дня их первой встречи. Да и вряд ли в их случае была уместна романтика, ведь он, как ни крути и не подбирай слова, был её тюремщиком. Безмолвным стажем и цепным псом, призванным день и ночь охранять добычу своих хозяев.
В те годы, незадолго до окончания войны, гонимая исследовательница уже впала в окончательную немилость, растеряв все былое влияние и возможности. Её лишили всех титулов, устроили тихую, но весьма эффективную травлю и намеревались и вовсе убрать со сцены, рассудив, что принадлежащие ей взрывоопасные исследования, будоражащие устои обоих сообществ, не должны увидеть свет.
Остаться в живых ей позволило стечение обстоятельств. Неудачное, на его взгляд, ибо смерть казалась милосерднее на фоне того, что было уготовано для нее. Но ангелы никогда не выбрасывали то, что могли использовать, а демоны не спешили сразу убивать, если выпадал случай поразвлечься. Поэтому суккубу спрятали в одном из бесчисленных частных поместий образованного несколькими годами ранее Центра, затерянном где-то на территории Швейцарии. К ней был приставлен целый корпус охраны, состоявший в равных пропорциях из ангелов и демонов, не доверяющих друг другу ни на грош и занятых преимущественно слежкой друг за другом, и благополучно забыли о её существовании, вспоминая в те редкие минуты, когда Рафаилу или Абаддону требовалась экспертиза какой-нибудь очередной замшелой древности или же просто кукла для битья.
В день их личного знакомства её едва живую привезли после очередного допроса. Такое происходило не впервые, и Сироэль давно привык к тому, что пленнице в этом случае требовалось влить двойную порцию донорской крови из хранящихся в поместье запасов, чтобы ускорить естественную регенерацию. Но в тот раз кто-то из шишек явно перестарался, зайдя в своей беседе с Марууной слишком далеко — повреждения казались фатальными: травма черепа, перелом позвоночника и открытые переломы обеих рук, отсутствие пальцев на ногах, словно отпиленных ржавой ножовкой, — такое не смог бы залечить и полный сил демон, что уж говорить про ослабленную заключением суккубу, у которой почти не оставалось шансов на выживание.
Вот только потерять пленницу, даже по вине начальства, которому, по-видимому, слишком уж не пришлись по душе едкие комментарии исследовательницы, они не имели права, поэтому, наплевав на должностные инструкции, мнение двух других ангелов из своей смены охраны и уж тем более троих коллег-демонов, которых и за живых не считал, Сироэль, ни секунды не колеблясь, вошёл в покои Марууны, бывшие всего лишь улучшенной версией одиночной камеры и, подойдя к едва дышащему и вздрагивающему телу, взялся за исцеление.
Единицы знают, как работает этот присущий ангелам дар. Как и многое другое, данная сторона их жизни никогда не являлась одобренным предметом для обсуждения. Исцеляя тело, дух ангела сливается с душой исцеленного, и такие узы лишь немногим слабее кровных и уж тем более брачных. И отказаться от них, единожды обретя, бывает почти невозможно.
Так случилось и в этот раз: дух Сироэля слился с духом суккуба и — пропал. С этого дня простой охранник, некогда вызволенный собратьями из Маршалси¹¹, куда, как и сотни других ублюдков и отребья вроде него, угодил за долги и мелкие уличные кражи, собственным долгом перед спасителями более не интересовался, целиком посвятив себя той, которая вряд ли когда-то приняла бы его ухаживания.