Издав крик раненого зверя, уже бывший глава охраны владыки демонов рванул вперёд, пытаясь отыскать и покарать обидчика своего господина, но был точно каменной стеной остановлен спокойным голосом Ала, успевшего избавиться от окровавленного зонта и теперь стоящего спиной к остальным в проёме одной из арок внешней галереи зала.
— Не стоит, дружище. Сегодня, даже по меркам этого места, здесь произошло слишком много событий. Вряд ли нам необходима ещё одна разборка? — в голосе мужчины звучала смертельная усталость и уверенность, не допускавшая ни малейших возражений. — Это я к тому, что Ипостась упорхнула, ваш страховой полис изволил размазаться по здешней архитектуре и более не принесёт вам пользы, даже если вы возьмёте на себя труд его отскрести. Ну, а ваш основной источник информации… Поправьте, если ошибаюсь, но вряд ли он кому-то что-то сможет теперь рассказать? Так что не пора ли нам признать все здесь произошедшее глупой шуткой и вежливо откланяться?
Жёсткий взгляд оглянувшегося Альфреда уперся прямо в переносицу Велиала и тот, невесть как заставив себя мыслить связно, медленно кивнул и, запустив подрагивающую руку в карман брюк, судорожно достал оттуда некую массивную золотую цепь с амулетом, после чего, окрикнув замершего в прострации Бабаэля, преувеличенно ровной и отточенной до миллиметра походкой безнадежно пьяного двинулся к выходу, с каким-то ребяческим вызовом глядя на проходящего мимо Андраса.
Демон на ходу искал в походном рюкзаке свой обратный билет в виде портального камня, постоянно натыкаясь на следы неуемной Урииловой паранойи, заставившей набрать в дорогу горы ненужного хлама, второй рукой поддерживал Ску, вместе с ним приближаясь к застывшему каменным изваянием шефу.
— Я ухожу, — слова дались просто, будто бы он принял это решение не полчаса, а лет сто назад, успев с ним породниться. Альфред удостоил это заявление кивком, даже не повернув головы.
Демон, удовлетворившись подобной скупой реакцией, вопросительно посмотрел на мнущегося рядом телохранителя и ободряюще подтолкнул его вперед себя.
— Я это… тоже пойду, в общем. Подумать мне надо, — неохотно проговорил тот, замирая в напряженном ожидании, словно школьник, принесший в дом бомбу замедленного действия в виде дневника с отметками за четверть и приглашением для его родителей немедленно явиться в школу. — А ребятам…
— Я передам, что ты находишься в бессрочном отпуске по семейным… — Альфред усмехнулся, так и не повернув головы, — обстоятельствам. Они все равно не поймут, но вопросов задавать не будут.
— Добро, — грустно отозвался великан и, развернувшись к демону, уточнил: — Подбросишь?
Андрас, как раз возившийся с настройками портала, коротко кивнул, стараясь не прерывать своего занятия. Скугга же застыл в нерешительности, в который раз открывая и закрывая рот и не отваживаясь задать рвущийся из груди вопрос в надежде услышать то, что враз отменит все произошедшее и позволит ему остаться. Неуемный оптимизм в нем наталкивался на стену леденящего ужаса оттого, что полученные ответы окажутся совершенно не такими, какими он их себе успел придумать, и разрушат ту хрупкую иллюзию, созданную неизвестностью, которая у него все еще сохранялась и которую его начальник своим тягостным молчанием позволял ему сохранить. Ску оставался стоять на месте до тех пор, пока довольный своей работой, но больше — возможностью наконец уйти, демон не отступил на шаг назад, любуясь сотворенным им проходом в иной мир.
Бывший телохранитель, так и не придя ни к какому решению, и Андрас, свое решение принявший и теперь намеревавшийся жить с его последствиями, шагнули в портал. Призрачная дверь, открыв одни пути и навсегда закрыв другие, еще секунду провисела в воздухе и исчезла следом.
Понаблюдав эту картину, стоявший на другом конце зала Велиал презрительно фыркнул и, поторапливая плохо слушавшихся его Молохов, не спешивших выполнять его приказы без подтверждения своего хозяина, двинулся к выходу, таща под руку, как нашкодившего мальчишку, самого Бабаэля. На того смерть владыки подействовала убийственнее, чем на остальных, и низвела главного демонского некроманта, которого побаивались даже сородичи, считая слишком ортодоксальным за стремление жить в стылом подземелье вместо комфортабельного пентхауса, пристрастие к изуверским опытам и предпочтение начинать каждый новый день под аккомпанемент криков двух-трех насаженных на колья жертв, до уровня созданных им же безголовых зомби. Демон молча следовал коротким указаниям со стороны, но, будучи оставлен в покое, самостоятельно не совершал никаких действий, пялясь в одну точку, и при этом вроде бы даже не мигая.
Решив, что разберется с этим позже, Велиал принялся реализовывать давно назревший в голове план, как можно быстрее оказаться предельно далеко от этого места, и стремительно засобирался на выход. Пролетая мимо пострадавшего Астарота, который только и сумел, что чуть отползти от эпицентра событий и теперь полулежал, прислонившись уцелевшим плечом к колонне, демонский глашатай поморщился как от зубной боли и нервно поинтересовался:
— Планируете заночевать прямо тут, ваша светлость? — надменный тон Велиала, несмотря на все старания, начисто саботировался предательской дрожью в голосе.
— Почему нет? — растянул губы в слабой улыбке Астарот. — Мне бы стоило себя подлатать, Вел, а что может быть лучше для выздоровления, чем горной воздух бывшей ангельской цитадели, неправда ли?
Велиал, скривившись от столь фамильярного обращения к своей персоне и одернув отчего-то принявшегося вырываться из рук Бабаэля, досадливо прошипел:
— Надеюсь, вы понимаете, что делаете! — И уходя в сотворенный им проход на Землю, бросил через плечо: — Приведите себя в порядок и будьте готовы явиться, когда вас призовут.
— Трусливый ублюдок! — бросил ему в спину Астарот, как только портал за демонами закрылся. Затем осторожно поднялся на ноги, осматриваясь. — Как вывалится из портала, месяц будет от собственной тени вздрагивать.
Выговорившись, демон бросил хитрый взгляд на стоящего на противоположном конце зала мужчину и, тяжело переступая ватными ногами, поковылял в его сторону. Альфред, пребывая в каком-то своем мире, не сдвинулся ни на миллиметр с момента ухода своих друзей, лишь с какой-то болезненно-безумной улыбкой уставив взгляд туда, где приходил в движение десятилетиями не менявшийся пейзаж.
— Эй, ты там еще не сдох? — с нарочитой грубостью рявкнул подошедший к нему сбоку демон, не без ужаса, смешанного с изрядной толикой восхищения наблюдая, как стремительно растворяется минутная слабость всесильного, по заверениям некоторых излишне впечатлительных его агентов, руководителя Таможни, в очередной раз вышедшего победителем из собственного эндшпиля, тут же скрываясь за непробиваемой маской вполне натурального, разве что чуть более избыточного, чем необходимо, жизнелюбия.
— Твоими молитвами, рогатая морда! — отозвался мужчина, небрежно поворачивая голову к собеседнику. — И да, можешь расслабиться — мы остались одни. Зачем такие риски, к слову? Ещё сообразят, что ты не просто помирать тут остался.
— Не сообразят, — подумав, заявил Астарот, осторожно осматривая плечо и оценивая масштабы повреждений. — Велиал так торопился сбежать, что чуть штаны не обосрал. А может, и обосрал… — поправил он сам себя. — А Бабаэлю, даже если что-то и заподозрил, будет не с кем об этом поделиться. Паскудник держался на плаву только пока был жив Абаддон, а прочие, включая Вела, его терпеть не могут и поспешат сослать куда-нибудь, где даже летом в шубе холодно.
Закончив изучение ран и удовлетворившись их состоянием, демон позволил себе расслабиться, с отрешенным видом начав что-то бормотать, проводя ладонью над наиболее глубоко задетой мышцей. Повреждение стремительно начало зарастать.
— Плохая идея, — покосившись на действия Астарота, хмыкнул его собеседник. — Советую оставить хотя бы шрамы.
— Зачем? — демон удивленно уставился на Альфреда. Тот ехидно усмехнулся и ответил нравоучительным тоном, словно разъясняя простейший математический пример пятикласснику:
— Раненые герои получают гораздо больше внимания и поощрения, можешь мне поверить.
Астарот с сомнением пошевелил плечом.
— Черт, ты прав.
— Естественно. Да, насчет моей вынужденной диверсии. Полагаю, наши организации в расчете за небольшую брешь в вашей системе безопасности?
— Смеешься? — взвыл демон. — Ты провалил прикрытие моих агентов на целом континенте!
— А вы получили труп Зорки, прижать которого у вас кишка была тонка. Весьма равноценный обмен. К тому же, можешь не заливать, уж я-то в курсе, что вы пожертвовали лишь самыми бесполезными и теми, кто давным-давно работал на кого угодно, кроме Центра.
— С чего ты взял? — Астарот принял оскорбленный вид.
— То есть, хочешь сказать, что заблаговременно отправленная мисс Уоберли анонимка до тебя не дошла?
— Уел! — Астарот усмехнулся и, слегка морщась, полез в карман, извлекая оттуда уцелевшую сигару. — Против душки Брукс я бессилен. Передавай ей мои восхищения, кстати.
— Не советую. Насколько мне известно, в конструкцию демонов не заложено такое количество яиц, какое оторвут тебе за подобные приветы Уоберли на пару с Корнелией.
Вздрогнув от представленной на секунду картины расправы над собой, Астарот от души расхохотался, сбрасывая с себя накопившуюся усталость и с наслаждением затягиваясь дымом кубинского табака.
— Что ж, тогда мы действительно в расчете. И да… — главный шпион Центра на секунду обвел глазами стены зала, видевшего зарождение и смерть их цивилизации. — Я надеюсь, что все произошедшее действительно случилось в соответствии с твоим планом.
— О, ну разумеется! — чуть печально усмехнулся Альфред. — Осталось разобраться, в чем именно он состоит…
— Кстати, — чуть помолчав, вдруг вспомнил демон. — Настаиваю, чтобы в него как минимум был включен пункт о доставке меня на Землю, потому как паскуда Велиал успешно слинял с тем портальным камнем, который доставил нас сюда, а свой я одолжил твоему демоненку, чтобы ускорить его поход к эльфам. Так что ты мне все же должен, понял?
Альфред осклабился, попытавшись скорчить устрашающую мину:
— Не боишься требовать с меня долги? Зорке, к примеру, это на пользу не пошло. — Он умолк, но через минуту тихо добавил, глядя в стремительно темнеющее небо: — Будет тебе проход… Вот только дождемся первых капель.
В арочном проёме окна клубились чёрные тучи и сверкали молнии — над Эдемом впервые за три сотни лет собиралась разразиться летняя гроза. На одну долю секунды Астарот вдруг почудилось, что между ослепляющими разрядами мечется в панике огромный чёрный ворон, тщась обогнать надвигающийся катаклизм. Но затем видение развеялось, и демон решил, что от усталости и стресса этого дня ему уже мерещится всякая чушь.
Комментарий к Глава 20 / Последние слова
¹ «Eliza Carthy — Hansel (Breadcrumbs)» — https://www.youtube.com/watch?v=3rv4guiAWkc
² Гарда — крестовина меча, предназначенная для защиты руки от оружия противника.
========== Эпилог / Новые дороги ==========
Успех есть переход от неудачи к неудаче
со всевозрастающим энтузиазмом.
Уинстон Черчилль
Молочно-белая пустота, такая плотная, что казалась почти осязаемой, неохотно расступалась перед двумя призрачными фигурами, медленно движущимися сквозь нее, с каждым пройденным шагом становясь все зримее и материальней. Когда силуэты окончательно сформировались, превратившись в пару, идущую рука об руку, мужчина остановил спутницу робким касанием и нерешительно, как будто в первый раз за очень долгое время, обнял, заключив в кольцо рук.
— Прости, — его шепот был полон едва сдерживаемого отчаяния, — я все испортил.
— Глупый, — заливисто рассмеялась женщина, невесомо обводя пальцами огрубевшие черты лица и новые морщины, появившиеся у него с того дня, как они расстались в последний раз. — Единственное, о чем я действительно жалею, что не дала тебе ответ раньше. Это была моя вина. Но все это больше не важно!
— Ты не злишься?
— Нет, свет мой. У нас впереди новый путь и возможность пройти его вместе. Разве этого мало?
— Думаешь, там впереди действительно новый мир, как он сказал?
— Я в этом уверена.
— Но с чего ты взяла, что там будет лучше?
— Это просто, — женщина вновь рассмеялась, хватая спутника за руку и вприпрыжку утаскивая его вперед, туда, где белая мгла постепенно, но неотвратимо превращалась в ультрамариновое небо и зелень под их ногами. — Я так хочу!
***
Бенуа сделал глубокий вдох и решительно покинул кабину лифта, представлявшуюся ему своего рода убежищем от предстоящего разговора. Но именно сегодня он намеревался во что бы то ни стало расставить все точки над «i».
С момента возвращения их шефа с той злополучной миссии в Эдем прошло уже три дня, и все эти дни Альфред не покидал своего кабинета, отказывался кого-либо принимать и пил, заказывая из хранилища все новые и новые партии коллекционных бурбонов, чем довёл несчастного Рэмси чуть ли не до кататонического ступора@, нещадно разоряя вверенные ему запасы.
На подходе к злополучному кабинету, вход в который сейчас виделся Бенуа чем-то сродни лаза в пещеру огнедышащего дракона, француз заметил, что дверь в логово начальника открывается, выпуская наружу встрепанного и слегка дезориентированного Уорвика. Повод для визита большой тайны не составлял — Фредди, по всей видимости, вытянул короткую спичку. Все агенты Таможни по жеребьёвке заявлялись к шефу и составляли ему компанию до тех пор, пока их основная работа не требовала заняться наконец непосредственным обязанностями. Составленный таким образом график позволял не оставлять временно нетрудоспособное начальство одного более чем на полчаса.
— Сэр Фредерик! — тут же подлетела к нему, потрясая немалыми формами, взволнованная секретарша.
— Дохлый номер, — поспешил огорчить её покинувший кабинет мужчина, но, завидев маячившего позади неё Лефевра, метнулся к нему, растеряв все свои предыдущие мысли. — О, а вот и следующая жертва! У шефа будут лягушачьи лапки в качестве закуски! Какого дьявола и всех его чертей, Бенуа? — прорычал Уорвик, обдав старшего аналитика чрезвычайно дорогим по своему химическом составу перегаром, и, слегка покачиваясь, замер, пытаясь поймать фокус на собеседнике. — Я уже сто лет его таким не видел. И что за хрень у вас там произошла? Все так засекречено, что даже я со своим допуском получил вместо отчёта одни прочерки. Там из всей ценной информации лишь междометия!
— Ты же знаешь, Фред… — попытался оправдаться Бенуа, но был немедленно прерван.
— Да-да, помню, — досадливо отмахнулся мужчина, — пока шеф не скажет, сама земля не родит, что уж говорить про нас грешных. Ладно, к дьяволу! Я намерен отправиться к себе и безбожно проспать наступление следующего миллениума. Боги милосердные, я не чувствовал себя настолько пьяным со времен студенчества! А оно, между прочим, было ещё во времена славного короля Георга Пятого@, когда в британских пабах наливали настоящий шотландский виски, а не нынешнюю перебродившую ослиную мочу!
Выкрикнув эту фразу в воздух, Уорвик, едва не падая и держась за вертикальные поверхности, шумно покинул приёмную, отдуваясь и бормоча себе под нос нечто такое, отчего воздух вокруг главного магика Таможни периодически начинал потрескивать, как дрова в камине, и пах озоном.
Глянув на застывшую в позе скорбной вдовы Присциллу, Бенуа вздохнул и сочувственно покачал головой:
— Я попробую что-то сделать.
— Попытайтесь, месье Бенуа. На вас вся надежда! — всхлипнула женщина, проявляющая по отношению к своему начальнику воистину материнскую заботу. — Я не успеваю уносить на утилизацию пустую тару. Вот, сами убедитесь! — она махнула рукой по направлении своего рабочего стола, за которым у стенки на полу действительно скопилась приличных размеров батарея из разномастных стеклянных ёмкостей с недвусмысленно свидетельствующими об их былом содержимом этикетками.
Оставив заламывающую руки секретаршу в покое, Лефевр, мягко обойдя её по кругу, открыл дверь, осторожно заходя в затемненное по случаю трагических обстоятельств логово начальника и с опаской всматриваясь в неясный силуэт за столом.