— Не врубаюсь.
— Я думаю о том, чтобы вернуться в университет и получить степень магистра по английской филологии. Я уже разговаривала с некоторыми из моих прежних преподавателей, один сказал, что в октябре для меня, возможно, будет место.
— Опять учиться? А чего ради?
— А того ради, что я не знаю, чем хочу заниматься. Но степень магистра наверняка гораздо больше украсит мой послужной список, чем запись: «Работала в книжном магазине, потому что люблю читать».
Джим смеется:
— Первые двадцать три года моей жизни я никогда не думал о карьере, да и не стремился ее сделать, а теперь вдруг самым важным в мире оказалась именно карьера. Все мои познания в этой области сводятся к тому, что я не хочу быть бухгалтером.
— А кто тебя заставляет им быть?
— Мой отец бухгалтер. Его отец тоже был бухгалтером. Почти все мои однокурсники сейчас стажируются на дипломированных бухгалтеров, экономистов, финансовых консультантов или менеджеров по производству.
— Ну а что на самом деле привлекает тебя?
— Я не знаю. Но, в общем-то, я доволен нынешним положением дел, думаю, что и дальше буду делать то, что делаю сейчас.
Я высыпаю собранные со стола деньги Джиму в ладонь, и он смешивает их с теми, что есть у него.
— Как раз на пинту и полпинты, — печально произносит он.
— Я больше и не хочу, — говорю я.
— Я тоже, — машет рукой Джим. — Пойдем домой.
Понедельник, 13 июня 1994 года
19.30
Мы с Элисон стоим в очереди в кинотеатр «Одеон», где идет фильм «Четыре свадьбы и похороны»[35].
— Я решил, что буду делать, — говорю я Элисон, а она роется в кармане, отыскивая дебетовую карту[36]. — Я намереваюсь открыть магазин звукозаписей.
— Идея хорошая, — отвечает Элисон.
— Я подумал, что уж если сам не могу создавать записи, так буду по крайней мере торговать ими. Уже и название придумал — магазин грамзаписей «Кэптен Мэгнет». Но такое название слишком трудно произносить, поэтому я думаю, что лучше будет назвать его «Джимми Джимми Диски». — Элисон смотрит на меня пустыми глазами. — Просто мне пришла на ум песня «Джимми, Джимми» группы «Андертонс», — поясняю я.
— Ага, — произносит она в замешательстве.
— Что ты на это скажешь?
— По-моему, мысль хорошая.
Четверг, 16 июня 1994 года
18.45
Мы с Элисон в универсаме «Сэйфуэй» и идем по проходу между стеллажами с кормом для животных.
— Ты помнишь, я говорил, что собираюсь открыть магазин грамзаписей.
— Х-м-м, — произносит в ответ Элисон.
— Я бросил эту мысль. Но у меня появилась новая, гораздо лучше. Я решил стать учителем, — говорю я ей.
— Учителем?
— Ты только вдумайся. Это как раз то, что надо. Во-первых у учителей фантастически длинные отпуска. И практически одна и та же работа в течение всей жизни. Пусть зарплата учителя такая, что бриллиантов на нее не купить, но все лучше, чем ничего.
— Хорошая мысль, — говорит Элисон, беря со стеллажа коробку с кошачьим кормом «Феликс» и кладя ее в тележку. — Ты хочешь преподавать в начальных классах или в старших?
— Что?
— Ну, каких детей ты хочешь учить?
— Нет, только не в начальных классах. Малышей мне не вынести, они доведут меня до белого каления.
— Так, значит, в старших?
Меня всего передергивает, как только я представляю себя в классе, полном подростков.
— Да нет, это тоже мне не по вкусу.
— Похоже, ты опять вешаешь мне лапшу на уши. Насколько мне известно, школьный учитель только и делает, что учит.
Среда, 22 июня 1994 года
21.12
— Я все-таки добился своего, — говорю я, обращаясь к Элисон, Нику и Джейн. Мы сидим в баре в «Кувшине эля» и вот-вот поднимемся наверх посмотреть выступление группы «Плутон», составленной из моих коллег по работе.
— Ты добился чего? — спрашивает Ник.
— Для сведения тех, кому неизвестно о многочисленных беседах, происходивших в последнее время между мной и Джимом, — поясняет Элисон. — Мой бойфренд имеет в виду свой последний план в отношении карьеры.
— Мне казалось, ты собирался открыть магазин грамзаписей, — говорит Джейн.
— Было и прошло, — отвечаю я. — С того времени в моих планах многое изменилось. Я уйму времени посвятил обдумыванию собственной личности, а также выбору занятия, которое идеально подходило бы мне, и сейчас, мне кажется, я нашел именно то, что нужно. Я решил стать социальным работником.
Наступило долгое молчание, к которому больше всего подходит определение «гробовое», прежде чем Джейн пришла в себя и произнесла каким-то неестественно высоким голосом:
— Ты что, шутишь?
— Я говорю на полном серьезе. Это как раз то, что мне нужно. Социальная служба призвана оказывать помощь неудачникам. Она призвана защищать тех, кого некому защитить, и, самое главное, это одна из работ, подобных учительству, которую все считают благодеянием, но никто не хочет ею заниматься. Итак, я решил зарабатывать деньги, помогая ближнему не только своими речами.
— Прости меня, дружище, — говорит Ник, — но социальный работник из тебя получится никудышный.
— Вот уж нет, — резко возражает Элисон. — Я уверена, что он справится с любой работой, за которую возьмется.
Я посмотрел на Элисон и улыбнулся. Как это здорово знать, что рядом есть кто-то, кто всегда на твоей стороне.
— Я согласен с Элисон, — говорю я Нику. — Я нисколько не сомневаюсь, что, кроме всего прочего, могу стать также и выдающимся социальным работником. И именно это я и собираюсь сделать.
Суббота, 2 июля 1994 года
11.30
Сегодня один из тех редких субботних дней, когда и у меня, и у Джима выходной. Джим ночевал у меня, а утром встал очень рано. Войдя в гостиную, я вижу его сидящим на софе перед телевизором рядом с Джейн; они смотрят утреннюю передачу для детей. По выражению лица Джима я сразу же понимаю, что что-то не так.
— С добрым утром, — говорю я, обнимая его.
— Привет, — отвечает он, тяжело вздыхая.
— Ты чем-то опечален? Всю ночь ты вертелся, ворочался. О чем это ты все время думаешь?
— Я не мог заснуть этой ночью, потому что внезапно мне в голову пришла мысль, которая подействовала на меня так сильно, как будто меня шваркнули мордой об стол. Я подумал, что мои карьерные метания закончатся тем, что я стану бухгалтером. Я отчетливо понял это. Все идет к тому, что я стану бухгалтером, и тут уж ничего не поделать.
— Да с чего ты взял? — запротестовала я. — Ты способен делать все, что выберешь. И ты не должен заниматься тем, к чему у тебя не лежит душа.
— Все это так. Но я не знаю, чего именно хочу. Поэтому, наверное, и займусь бухгалтерией.
— А почему бы тебе не продолжать работать в «Революшн»? Ведь тебе там нравится.
Джим пожимает плечами:
— Да нет. Время двигаться дальше. Ты знаешь группу «Плутон», которой руководит Деррен? — Я киваю. — Они только что подписали контракт на несколько пластинок. — Он вздыхает. — А ведь я смеялся над ним, а он взял и добился контракта. Но, как я только что сказал, для меня настало время, когда надо двигаться дальше.
Понедельник, 4 июля 1994 года
13.14
В надежде как-то приподняться в смысле карьеры я во время обеденного перерыва звоню Труди Ланаганн. Она училась со мной на одном курсе, а сейчас работает бухгалтером в фирме «Грин Лоу». После приветствий и обычных расспросов о жизни, мы начали беседовать по существу, и я спросил ее, нет ли в ее фирме работы для выпускника университета. Я получил огромное удовольствие от беседы, но не получил никакого результата. По той же причине я звоню Ричарду Прайсу, он тоже мой однокурсник, работающему сейчас в компании «Фостер, Уильямс и Хейман». И снова милая беседа — и нулевой результат. Затем я звоню Крису Демпси, который работает в компании «Фьючер Файненс Бизнес Солюшнс». Мы с ним приятно поболтали, но опять результатов никаких. Наконец я звоню Полу Бройтону, который работает сейчас в компании «Энтер-прайз Фоур» экономистом. Приятная беседа с тем же результатом. Тут у меня кончаются монеты для автомата, я иду обратно в магазин, обстановка в котором кажется мне более гнетущей, чем когда выходил из него в начале обеденного перерыва.
Четверг, 7 июля 1994 года
13.23
Во время сегодняшнего обеденного перерыва я продолжаю обзванивать знакомых в поисках работы. Я позвонил Шейле Остин, Эдвину Фаулеру, Лайзе Смит и Тревору Томасу. В университете я относился ко всем ним без особой симпатии, да и они не питали ко мне особого расположения. Ни один меня не обнадежил.
Пятница, 8 июля 1994 года
16.30
Договорившись о том, что вторую половину дня я буду отсутствовать на работе, заглянул в университет посоветоваться с экспертом по трудоустройству. Я сдал один из тестов, которые соискатели проходят в процессе отбора кандидатов на вакантные места. По результатам этого теста можно предположить, какого рода работа будет для вас наиболее подходящей. Результаты получились следующими:
1. Учитель.
2. Социальный работник.
3. Бухгалтер.
Понедельник, 1 августа 1994 года
22.07
После прощальной выпивки с Дерреном я иду к Элисон и размышляю о будущем. С начала июля я еженедельно рассылал свои резюме примерно в пять различных бухгалтерских фирм. Четыре раза меня приглашали на собеседование, но ни разу не пригласили на повторную встречу. И вот теперь, когда стало совершенно ясно, что область бухгалтерии отказывается от моих услуг, я размышляю о том, что мне надо забыть об этом.
Я подхожу к дому Элисон и стучу в дверь. Она открывает и сразу же сообщает новости:
— Привет, недавно звонил Ник и сказал, что для тебя на вашем автоответчике сообщение. Какая-то девушка по имени Труди Ланаганн говорит, что ты когда-то дал ей свой конспект по «Экономике европейских стран», и сообщает, что, возможно, у нее для тебя есть хорошая новость.
Я тут же звоню Труди. Это не просто хорошая новость. Это потрясающая новость.
— Ну так что? — спрашивает Элисон.
Труди работает в фирме «Грин Лоу» в центре города. Эта фирма — звезда первой величины во всем бухгалтерском мире. У них повсюду филиалы. Ну так вот, по всей вероятности, они решили попереть одного парня, который стажируется у них по программе «Молодой специалист», и хотят как можно скорее принять кого-нибудь на освобождающееся место. Она сказала, что, если я пришлю свое резюме, она даст мне хорошие рекомендации.
— И ты собираешься сделать это?
— У фирмы «Грин Лоу» кристально чистая репутация, — отвечаю я взволнованным голосом. — Люди не жалеют жизни, чтобы попасть туда на стажировку.
— Понятно. Все это очень хорошо, но ты-то сам уверен, что хочешь заниматься этим?
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, может быть, тебе хочется сначала посмотреть мир? Мы могли бы попутешествовать. Увидеть хотя бы некоторые из удивительных мест, которые есть в этом мире? Я просто не хочу, чтобы ты когда-нибудь в будущем пожалел о том, что избрал для себя эту работу. Я хочу, чтобы ты был счастлив, только и всего.
Пятница, 19 августа 1994 года
19.41
Мы с Джимом у меня, готовим обед. Весь вечер он пребывает в состоянии крайнего возбуждения. Он все время волнуется и тревожится с того момента, как в конце прошлой недели получил письмо, приглашающее его на третье собеседование в «Грин Лоу». Он плохо спит, по ночам скрипит зубами и почти потерял аппетит. Всякий раз, когда я спрашиваю его, в чем дело, он лишь пожимает плечами и говорит, что у него все в порядке.
— Бессмысленно идти на собеседование в понедельник, — говорит Джим, отрывая листики от только что вымытого кочанного салата и бросая их в миску. — Мне ни за что не получить эту работу. В понедельник утром я им позвоню и скажу, что заболел, или придумаю что-нибудь еще. Я страшно волнуюсь на собеседовании. Я думаю, это из-за того, что мне пока еще ни разу не удалось получить работу по поданному резюме. Мне не удается сказать им то, что они хотят услышать.
— Ну, это легко можно поправить. Я проведу с тобой тренировочное собеседование.
— Это не тот случай, когда можно валять дурака.
— Кто валяет дурака? — спрашиваю я его. — Я вполне серьезно.
Я расставляю стулья по одному с каждой стороны кухонного стола, затем убираю с него бутылку с кетчупом, солонку, перечницу и салфетки.
— Если мы намерены этим заняться, — говорю я решительным тоном, — то будем делать это как положено. Ты сходишь домой, наденешь на себя костюм, в котором пойдешь на собеседование, а я тоже оденусь во что-нибудь более подходящее для такого случая. И чтобы ты был здесь в восемь часов, минута в минуту.
20.00
Я стою на пороге дома Элисон, стучусь в дверь. На мне мой единственный костюм, белая сорочка, темно-синий галстук, на ногах пара новеньких черных ботинок.
— Послушай, — говорю я, когда она, открыв дверь, появляется в проеме. — Я поддался на твои уговоры лишь потому, что ты уж очень настаивала. Теперь, когда я здесь, все это сильно напоминает детскую игру в докторов и медсестер, особенно когда ты выступаешь передо мной в таком прикиде.
На ней приталенный черный жакет и длинная черная юбка. Волосы зачесаны назад.
— Ну ты прямо, ни дать ни взять, доминатрикс[37].
— Прошу прощения, — строго осаживает меня Элисон. — Вы что-то сказали, мистер Оуэн?
— А, — говорю я шутовским тоном. — Вы уже вошли в роль.
Элисон недовольно качает головой, а потом отрывисто, как школьная учительница, обращается ко мне:
— Прошу вас следовать за мной.
Мы в молчании проходим через прихожую в кухню. Здесь она жестом указывает мне на один из стульев:
— Прошу садиться, мистер Оуэн.
Я сажусь и начинаю пристально смотреть на нее через стол. В строгом костюме она выглядит до того ошеломляюще красивой, что я за себя не ручаюсь и способен забыть, что ее соседки могут заявиться домой в любую секунду. А тогда им придется завершить день поимкой нас in flagrante[38] на кухонном столе. Хотя им это не впервой.
— Итак, мистер Оуэн, — говорит Элисон строгим голосом, — давайте сразу к делу. Я занятая женщина, служащая компании, постоянно перегруженная работой, а поэтому давайте не будем терять времени.
Сказав это, она тут же начинает допрашивать меня с пристрастием о том, что я знаю об экономике, проверяет мои познания в действующем и перспективном финансовом законодательстве Соединенного Королевства, просит меня предложить вариант разрешения трудного спора с клиентом, проверяет мои способности по части быстрого вхождения в новый вид бизнеса и под конец спрашивает меня в не совсем ясной форме, почему игра в бадминтон никогда не упоминается в резюме соискателей в разделе «Внеслужебная деятельность».
— Ну что ж, спасибо вам, мистер Оуэн за то, что нашли время посетить нас, — говорит Элисон в заключении нашего тренировочного собеседования. — Вскоре мы дадим вам о себе знать. Может быть, вы хотели бы меня о чем-либо спросить, прежде чем мы расстанемся?
Я на мгновение задумываюсь.
— Чем вы будете заниматься через пятнадцать минут?
— Проводить очень важную встречу с нашими клиентами, результаты которой, возможно, принесут нам сотни тысяч фунтов, которые мы получим в уплату за свою работу. А чем вызван ваш вопрос?
— Я просто смотрел и не мог насмотреться на вас, вы в этом костюме обалденно хороши, — честно признался я, — ну и…
Элисон смеется и, обойдя вокруг стола, подходит и целует меня.
— Помни, если что-то подобное ты позволишь себе на настоящем собеседовании — ты труп.
Среда, 31 августа 1994 года
19.08
Я дома, вдруг звонит телефон, я моментально хватаю трубку.