приходили. Спишь, открывается молния палатки (отелей там нет), просовывается десяток голов и
рассматривают тебя, жену, вещи… В диковинку им там всё. Мы сначала – драться, а потом поняли, 19
что они как дети.
- А что Кайлаш?
- Это вообще отдельная тема. Представь себе – плато, посредине гора стоит огромная. Тёплые
источники бьют из-под земли, мы ванны принимали – джакузи природное такое. Так вот, вокруг
Кайлаша – тропа. Кольцом, представляешь? Длина – больше, чем ваш МКАД, около 120 км. И вот
паломники ходят вокруг этой горы, кто как может. Кто пешком, а кто на пузе проползает.
- Зачем на пузе-то?
- Ну, как зачем? Чтобы грехи искупить. Буддисты – они же тоже люди, тоже грешат и также каются.
Сергей тоже не отставал:
- Было там много интересного. Видели туристов из Германии. Они решили не обходить вокруг
Кайлаша, а пройти ущельем через него. Так вот, углубились они на пару километров и вторглись
в какие-то запретные области. На них такой страх напал, что они обделались, побросали рюкзаки
и ускакали оттуда, только пятки сверкали. Что это было – они не говорили. Ужас, страх – и только.
Саша подхватил:
- Ой, Ленка мучилась! Помнишь, Лен?
-Как же, помню. У меня видения были.
Я смотрел на них большими глазами. Они рассказывали искренне и взахлёб.
- Да, замучили меня видения тогда. Монахи ходили, которых только я видела. Змеи ползали яркие, радуги на небе. Ребята только пальцем у виска крутили.
- Ну не видели мы того, о чем ты рассказывала, представляешь?
- Тебе ещё в автобусе стало плохо, ты на пару со студентом зажигала.
- Это да, но монахов тех видела, ну как тебя! Настоящие, на нас не смотрели, ходили себе туда-сюда, а ребята удивлялись, что я с монахами теми здоровалась.
Сергей продолжил:
- А ещё от их воды расстройства кишечные. Готовься, тебя тоже ждёт.
Лена порылась в своей сумочке, достала алюминиевую плитку с таблетками:
- Вот, возьми. Моя бабушка дала со словами: «Девочка моя, достаточно одной таблетки. Запомни, одной». Мы проверяли, действительно, хватает.
- Спасибо. Что ещё посоветуете?
- Шоколад. Кэдбери. На высоте поможет от высотной болезни. Больше ничего не помогает, только
шоколад. Средства гигиены возьми про запас. Мыло, постирать, если что. Спальный мешок, рюкзак.
Ты с чем приехал, брал с собой что?
- Нет, только деньги.
- Понятно. Пойдём, поможем тебе торговаться, тут цены сбивать надо.
Мы попросили счёт. Официант принёс бумажку, друзья-евреи всё подсчитали и просияли. Саша
шёпотом сказал мне:
- Официант ошибся на сто рупий в нашу пользу, быстренько рассчитываемся и валим.
Только мы встали, прибежал официант с бледным лицом и, извиняясь, заменил счёт на правильный.
Евреи огорчились, но деньги отдали. Вот уж, действительно, евреи есть евреи. Сто рупий – это
полтора доллара.
В магазине выбрали экипировку: зелёные брюки х/б, брюки и куртку из гартекса, из гартекса же
такой же жёлтый рюкзак. Всё очень недорого. Затем по медицинской части в аптеке приобрели
что-то по мелочам.
Выяснилось, что ребята, только что приехав их Тибета, собирались в Таиланд. Саша через ноутбук
вышел в инет, поговорил с бабушкой через «аську», потом поискал дешёвые отели, дешёвые
билеты. Всё получалось так дёшево, что я даже не мог себе представить, что такое может быть. Но
не это занимало мои мысли. Я всё пытался понять, остался ли Тибет обителью чудес, каким был лет
двести назад, или нет.
После долгих аккуратных расспросов выяснилось, что много разного происходит с туристами.
Например, знакомые евреев были на Эвересте, поругались с местным шаманом. Так он на них
лавину спустил. Пообещал – и спустил. Из девяти выжили только трое, но теперь туда ни ногой.
Тибетские Учителя были весьма притесняемы в Тибете. Глава секты Карма-па, живший в то время
20
западнее Лхасы, был весьма удивительным человеком, но и его официальные власти Тибета
старались выдворить из страны (и вскоре после моего отъезда из Тибета они его все же выгнали).
Так за разговорами прошло два дня. Наступал день отъезда, и моё сердце радостно билось в
ожидании великих перемен. Наконец я смогу повстречаться с настоящим буддийским Учителем, который к тому же сам меня и пригласил!
Вечером началась забастовка таксистов, и юноша в гостинице предупредил меня, что, если я
хочу завтра утром попасть на автобус, мне следует заранее договориться с такси. Все попытки
привели к неудачам – таксисты категорически отказывались меня везти, а потому пришлось нанять
велосипедного рикшу за цену такси. Утром мальчик был у гостиницы. Свежесть и тишина светлого
утра радовали, а предчувствия дарили лучшие надежды.
Автобус на двадцать человек был заполнен наполовину.
Дороги были пусты, редкие деревеньки вдоль трассы приглашали в кафе. Остановились лишь один
раз, купили воды и продолжили путь.
Дорога вела в гору, и уже очень скоро мы достигли отметки четырёх тысяч метров – так говорил
высотомер на часах у японца, нашего спутника.
Постепенно мы въехали в узкое ущелье. Где-то далеко внизу текла река, спуск к ней был весьма
крут, а дорога ненадёжна, местами автобус сильно кренился, и водитель просил перейти на сторону
автобуса, противоположную крену. Облака не закрывали солнце, где-то внизу рабочие строили
гидроэлектростанцию. Ехали полдня, пока автобус не остановился. Водитель сказал нам, что мы
приехали, надо выгружать вещи. Дальше дороги нет, надо ждать гида.
Оказалось, что гид проспал и мы уехали без него. Но беда была в том, что у него остались все наши
документы.
Вскоре он приехал на стареньком такси, радостный, что всё-таки приехал и мы можем продолжить
путь.
«Пропав» в сторону пограничников на полчаса, он пришёл к нам, собрал всех и повёл через границу.
Что такое граница в этом месте? Это мост над пропастью, мост почему-то пешеходный, без всякой
возможности по нему проехать. Почему? Я не знаю. Пройдя паспортный контроль на другой
стороне, мы скучились, и гид сообщил нам, что надо ехать до деревни – это километров пять. На
чём? На грузовике. В кузове. Сервис на грани фантастики!
Забравшись в кузов грузовика, мы подложили под себя наши рюкзаки и взялись за борта. Грузовик
стал карабкаться круто вверх, его нещадно трясло, а мы местами подпрыгивали на наших вещах на
полметра.
Очень скоро этот экстрим закончился, никто не пострадал, мы вывалились на грязный асфальт.
Гид предложил нам переждать в кафе, а сам побежал искать джипы, что повезут нас дальше.
Кока-кола оказалась по доллару за бутылку 0,3 л, что было чем-то фантастическим в те времена. Тут
же подошли менялы, частным образом предлагая обменять доллары на юани. В общем, обычная
приграничная суета.
Примерно через полчаса мы загрузились в старые угловатые семиместные лэндкрузеры с
карбюраторными двигателями и двинулись в путь.
Моими спутниками оказались поляк Мачек, довольно сносно разговаривающий по-русски и
прекрасно владеющий английским; парень с девушкой из Амстердама, ни с кем особенно не
разговаривающие; и две немки, паломницы, желающие в Шигацзе пересесть на машину до
Кайлаша. Нашим водителем оказался пожилой, сухой, как щепка, тибетец, который в опасные
моменты понукал машину, как лошадку, негромкими гортанными покрикиваниями.
А таких моментов за три дня путешествия оказалось немало.
Мы выехали из деревушки, дорога потянулась вверх, мы были на противоположной стороне того
же ущелья, которое было от нас раньше справа, а теперь – слева. Поднявшись почти на вершину
скального массива, мы наблюдали удивительную по красоте картину. На другой стороне, почти
на самом верху, приютился небольшой тибетский храм, аккуратный и изящный в своей красоте.
Облака рваным пухом лежали где-то внизу под нами, воздух был прохладен и влажен, чувство
21
начинающегося волшебства овладело моей душой, так что восторг буквально захлёстывал меня.
К вечеру мы прибыли в небольшую деревню с тибетской гостиницей. Было это довольно высоко
в горах, вокруг нас величественно белели снега Гималаев, гостиница была бедная, удобства во
дворе, денег просили мало, а номера более походили на комнаты постоялого двора века XIX, чем
конца XX. Постельное бельё было своё, но стёганым лоскутным ватным одеялом я воспользовался
– утром были заморозки, а отопления не было.
Наспех позавтракав в странном кафе, где было не то чтобы грязно, но скорее убого, мы сели в
машины и тронулись в путь.
Красота вокруг нас компенсировала неудобства ночлега, скалы и небо создавали такой колорит, что глаз было не оторвать.
Выехав из ущелья на просторы высокогорного Тибета, мы были очарованы – видно было километров
на пятьдесят. Чистый воздух, отсутствие пыли и неплохая грунтовка давали хороший настрой.
Ехали до обеда. Опять постоялый двор, но уже без гостиницы. Тибетцы с любопытством
рассматривали нас, а мы – их.
Яки, овцы и бараны вызывали восторг у нас, мы их фотографировали, равно как и тибетских детей.
Чумазых и оборванных.
Тибетское кафе – это помещение в двести квадратных метров, расписанное драконами; резные
столбы поддерживают крышу; буддийские мотивы вдохновляли художников, расписывающих
стены. Но кухня сплошь мясная. Мясо яка во всех вариациях – это основа кухни. А как же буддийское
вегетарианство? Его нет. Но русское вегетарианство нуждалось в безмясной пище, так что угощаться
пришлось шоколадом и зелёным чаем.
После обеда – китайская застава. Офицер, в коротких салатовых брюках, так что были видны носки, и в таком же салатовом френче, висевшем на нём как мешок, сидел у шлагбаума с важным видном, как один из богов местного тибетского пантеона. Наш шофёр недовольно покачал головой и пошёл
договариваться. Как видно, ехать было можно, но нельзя. Некоторая сумма, перекочевавшая в
карман мешковидного френча, открыла нам шлагбаум, и мы поехали дальше.
Часам к шести вечера – очень высокий перевал, около пяти тысяч метров над уровнем моря. Ел
шоколад и пил чай, наверно, это помогало не чувствовать высоты вообще.
Перевал представлял собой склон горы, достаточно пологий, где-то вдалеке была видна снежная
шапка этой горы. Весь склон был вечной мерзлотой, к осени оттаивающей сантиметров на сорок, отчего всё, что окружало дорогу, было просто болотом по колено.
Насыпная грунтовая дорога возвышалась на полметра над этим болотом, но грунт таял, и текла
вода. Чтобы она не смывала дорогу, в некоторых местах вместо моста были просто понижения
дороги, как бы ямы, которые джипы миновали довольно легко. Но не только джипы ездили тут.
Явно индийского происхождения грузовик, преодолевая такую яму, сорвал себе карданный вал, да так и остался стоять, ожидая запчастей. Стоял уже не первый день. И все пытались объехать его
вокруг по этому болоту.
Выглядело это примерно так. Около двадцати лэндкрузеров разных лет выпуска и расцветки
съехали с дороги и застряли тут же. Кто чуть дальше, кто чуть ближе.
Разговорившись с туристами, мы выяснили, что сидят все с утра, мы их нагнали. Наш водитель
ходил с удручённым видом, что-то нашёптывая себе под нос.
Водители и самые крепкие из туристов пытались вытолкать джипы, сидящие на пузе, всеми
способами. Главный способ был такой: один водитель сидел в машине и отчаянно газовал, его
толкали столько людей, сколько могло поместиться сзади. Все остальные, ухватившись за длинный, метров двадцати, трос, тащили машину спереди. Мне вспомнилась картина «Бурлаки на Волге», но там бурлаки тащили, а здесь дело было дрянь. Джипы, как поросята, сидели в болоте, колёса
вращались на месте, и, как я понял, по причине экономии у многих передний привод был
отключен, лысая резина (опять по причине экономии) лобызала болотистую почву, и та отвечала
взаимностью, не пропуская эконом-класс дальше того места. Я сел за руль. Попробовал враскачку
(что это такое, никто не знал). Не помогло. Объяснил водителю, что такое раскачка, пошёл к нашему
водителю. Мы стали совещаться. Мой убогий английский и его тибетский дали нам надежду
прорваться. Не ожидая, что мы застрянем, он закрепил спереди трос и дал нам в его руки. Мы, трое
22
его пассажиров, плюс пара мужиков из соседнего джипа (кто ехал с нами в автобусе из Катманду), потихоньку пошли вперёд, ведя нашу лошадку «за верёвочку». Пока машина не проваливалась
и ехала по целине, неторопливо прорезая жирную почву, всё было хорошо. Но уже метров через
тридцать колея под колёсами стала становиться всё глубже. И мы стали тянуть. Машина, натужно
воя двигателем, двигалась. Все остальные участники процессии с других машин побросали свои
машины, стали наблюдать за нашими мучениями. И вот, когда машина наша уже почти села на
брюхо, я прикрикнул на сотоварищей:
- А ну, тянуть я сказал! Не останавливаться! Навались!
И сам, упершись в землю, приобретя почти горизонтальное положение, закряхтел от натуги. Мои
сотоварищи по несчастью, каким-то шестым чувством поняв, что я им сообщил, также напряглись
– и машина пошла. Вернее, не остановилась. От напряжения на высоте пяти тысяч метров у меня
появился привкус крови во рту, а в глазах стало красно, как если смотришь на огненно-красный
закат. В ушах появился гул, но я продолжал тянуть, и секунд через двадцать наша тибетская железная
лошадь стояла на дороге. Народ аплодировал, а мы просто упали рядом и лежали минут пять.
В это время навстречу нам ехал митсубиси паджеро второй. Он легко съехал с дороги, легко проехал
в сторону заснеженной верхушки горы метров сто. Народ смотрел на это чудо передвижения с
раскрытыми ртами. Все сидят, а он, нахал такой, едет! Где ж это видано, а?
Паджерик остановился, народ из него вышел, сделала вдалеке свои дела, опять сел в машину, она
тронулась, также легко преодолев оставшийся участок бездорожья, спокойно выехала на дорогу и
скрылась вдалеке. Народ сипел от зависти, но делать нечего – надо было тянуть.
Основную часть застрявших туристов составляли японцы, увешанные фотоаппаратами. Им всё
было в диковинку и в радость, они, как дети, бегали вокруг машин, что-то балабонили, совершенно
не задумываясь о перспективе заночевать тут.
Передохнув, мы сели в машину и поехали. Закат был безумно красив. И тут у меня в ушах начали
звенеть колокольчики. Тонко, но явственно. Их хрустальный звон сделал пространство вокруг меня
удивительно волшебным. Я спросил Мачека, слышит ли он. Нет, он не слышал. Это было очень
красиво, и никто не мешал мне наслаждаться хрустальным звоном высот.
Когда ночь уже опустилась на горы, мы въехали в городок, с трудом разыскали ночлег и пищу (всё
было оккупировано теми японцами: они забронировали почти все места), нам отвели кровати
в огромном сарае, мест на сто, без перегородок. Стёганые лоскутные одеяла, по два на каждой
кровати, да термос с горячей водой – вот и весь сервис. Ладно, хоть так, и то хорошо.
Соседи спрашивали меня, как перевал, – они собирались завтра ехать туда, откуда мы прибыли. Я
рассказывал им на ломаном английском. Слушая мою речь, они спрашивали, откуда я – Словакия?
Чехия? Нет, Россия. Понятно…
Утро встретило ледком на лужах, звенящим прозрачным воздухом и солнцем. Завтрак прост
– булочки и кексы, жареные орешки, нарезанные солёные огурчики, кофе, масло, варёные яйца.
Позавтракав, поехали. К обеду добрались до какого-то очень высокого перевала, откуда в ясный
день видна Джомолунгма. Было облачно, и мы не увидели ее, но всюду – на камнях и на высохшем