- Я могу взглянуть на дочь?
- Душечка, мы не вправе подвергать дополнительному риску вашу психику и ваше состояние. Я займусь похоронами. После мы покажем вам место, куда вы сможете приносить цветы.
- Доктор, у вас лёгкая рука. Пожалуйста, дайте и мне необходимую дозу снотворного. Я сочувствую вам, пани Полянская. Но жизнь продолжается. У вас ещё будут дети, - если бы не обещание, данное немецкому офицеру, фрау Мюллер выпроводила бы прислугу, не задумываясь не то, чтобы из своего дома, но за ворота своей жизни независимо от времени суток. - Пожалуй, сегодня вам следует переночевать в доме. Я позову Алку.
Фрау позвонила в колокольчик:
- Она постелет вам в комнате для гостей. Доктор, будьте любезны, проводите Брониславу и поскорее возвращайтесь. Мне нужно как-то заснуть этой ночью.
Глава 6
После воскресных событий прошло три дня, в которые Бронислава, впадая днём в прострацию, загружала себя работой, действуя скорее автоматически, чем осознанно. По ночам истошно рыдала в подушку.
В четверг с самого утра, погожего и умиротворяющего, фрау Мюллер с детьми и шофёром-привратником отправилась в Берлин купить мальчикам кое-что из обуви и одежды. А заодно проведать квартиру на Линденштрассе.
После их отъезда Бронислава занялась прополкой цветов вдоль ограды, начиная с дальнего угла сада, а Алка демонстративно уселась на скамейку и с книжкой на коленях.
Через полчаса к вилле подкатила военная машина. Алка, отложив книгу, зашелестевшую страницами под дуновением лёгкого ветерка, тотчас направилась к выпрыгнувшему из автомобиля мужчине в штатском, держащему в руках свёрток.
- Пакет для фрау Мюллер.
Бронислава сделав вид, что происходящие события её не интересуют, ещё глубже втянула голову в плечи и сильней пригнулась к земле - на самом деле она принялась внимательно прислушиваться к разговору.
- Фрау Мюллер будет не раньше чем после обеда.
- Просили передать лично в руки, - мужчина направился было к машине, но Алка предупредила его порыв фразой:
- У меня есть доверенность на получения корреспонденции, посылок и бандеролей для фрау Мюллер. Следуйте за мной. Я вам предоставлю документ.
Они прошли мимо копавшей невдалеке Брониславы, не обращая на неё внимания.
Окна в доме были распахнуты настежь. Бронислава повернулась так, что бы вновь уловить диалог Алки с почтальоном. Одновременно убыстрив темп работы обеих рук, она стала искоса присматриваться сквозь полуопущенные густые ресницы к происходящему в гостиной.
Алка достала из кармана ключ. Открыла им - святая святых - сейф фрау Мюллер. Вынула бумагу и протянула почтальону. Тот, внимательно изучив документ, отдал пакет Алке, после чего, она, спрятав свёрток в сейф, отправилась проводить мужчину до ворот. И снова принялась за чтение.
Бронислава собралась с мыслями. В сейфе находится её паспорт, а ключ от сейфа у Алки. Распрямиться и дойти до сарайчика, в котором хранились садовый инструмент, было делом пары минут. Отыскав бельевую верёвку, почти на цыпочках подкралась к чешке, не раздумывая, накинула девушке удавку на шею. Хрупкая на вид Бронислава слабой отнюдь не была.
Придушив жертву, слегка ударила её в висок. Всё равно добровольно ключи она не отдаст, и, возможно, такого благоприятного момента Брониславе больше не представиться.
Алка тут же обмякла. Бронислава извлекла из кармана её кружевного передника ключ и, опутав ноги и руки верёвкой, привязала Алку к скамейке. Потом побежала в дом. Скоро должна прибыть подёнщица - крестьянка из соседней деревушки. Приезжает она обычно на велосипеде, которым Бронислава решила воспользоваться, чтобы покинуть навсегда фрау Мюллер. Поехать в Берлин и узнать подробности трагедии в детском парке.
В сейфе царил полный порядок. Выудив аккуратную стопку бумаг, начала поиски аусвайса. И вскоре отыскала. Однако закрывать сейф Бронислава не спешила. Какое-то предчувствие толкнуло женщину заглянуть в привезённый почтальоном пакет. Обычная обёрточная желтоватая бумага. Свёрток лёгкий, почти невесомый, шуршал полиэтиленовой плёнкой. Чётким почерком была выведена только фамилия адресата, но адреса получателя не стояло, как не стояло штемпеля почтового учреждения.
Бронислава, не удержавшись, разорвала свёрток - закружилась и легла на пол четвертинка листочка, а сквозь пластиковый пакет просвечивались...боже...Бронислава едва не потеряла сознание...Эльвирины косички с вплетёнными ленточками василькового цвета. Какое кощунство отрезать волосы у погибшего ребёнка! Они хотели передать их матери девочки? Они хотели вернуть ей то, что могли?
И возможно, никакая другая мысль не пришла бы в голову, если бы не выпавшая записочка.
" Фрау Мюллер, волосы для вас, а с кожей придётся обождать..."
Вместо подписи стояла изящная закорючка.
С чьей кожей? Бронислава еле сдержала позыв рвоты. Присела на корточки, сделала глубокий вдох и тут же взяла себя в руки. Прижала распушившиеся косички к губам и поцеловала, пьянея от родного запаха. Голова закружилась.
В распоряжении мало времени, а нужно дотащить Алку до флигеля. Попытка закрыть сейф успехом не увенчалась. Руки тряслись. Ключ не хотел лезть в предназначенное ему отверстие.
Бронислава не стала больше колодовать над сейфом - что толку, всё равно похищение вскроется, сбегала в кухню, взяла столовый нож, чтобы перерезать телефонный кабель - неделю назад по ходатайству доктора Шварца на даче фрау Мюллер установили переговорное устройство.
Но перед тем как лишать виллу связи с внешним миром, дрожащей рукой подняла трубку и продиктовала связистке номер доктора телефона Шварца, аккуратно записанный в блокноте.
- Алло, ассистентка доктора Шварца слушает, - елейный тон холёной женщины.
- Добрый день, - Бронислава даже не потрудилась придать голосу спокойствие. Наоборот, взволнованность была как никогда кстати, - вас беспокоит фрау Полянская. Доктор обещал вести мою беременность и в его услугах я нуждаюсь.
- Извините, фрау Полянская, доктор на объекте...- в трубке послушался щелчок, - Извините меня ещё раз. Доктор прямо с объекта уезжает в Швейцарию и будет отсутствовать недели три. Я могу подсказать вам на это время другого доктора. Записывайте.
Угодливо пропели адрес. Бронислава наспех нацарапала его в записной книжице. Поблагодарила, кинула трубку, перерезала провод. Вырвала листочек из блокнота и сунула его вместе с косичками в карман платья. С ножом в руках, пошатываясь, Бронислава ринулась прочь из ненавистного дома и трижды плюнула, переступая через порожек.
То, что Алка приходит в себя, Бронислава заметила, спускаясь с крыльца. Ускорила шаг.
Алка, с трудом разлепляла веки и пыталась что-то произнести непослушным ртом.
- Слушай меня, стерва, - у Брониславы открылось второе дыхание, - молчи, коль жизнь дорога. Если плохо видишь, в руках у меня нож, захочешь вякнуть - горло перережу.
Алка, сглотнув слюну, кивнула; по её лицу пробежала тень осознанного испуга.
- Идём во флигель.
Бронислава не стала развязывать руки девушки, а, ловко орудуя ножом, освободила тело пленницы от пут, оставив привязанной к ноге верёвку, конец которой женщина крепко зажала в кулаке.
- Встала и пошла, - верёвка, впившись в тонкую лодыжку, натянулась. - быстро.
Видя, что девушка либо ещё не оклемалась, либо тянет время, зашла со спины и, подсунув руки по мышки, помогла той подняться и сделать пару-другую переступаний. Следующая сотня шагов казалась тысячей, а пара сотен секунд - вечностью.
Однако двигалась Алка достаточно быстро. Да вот для тех, кто спешит, временные промежутки растягиваются в бесконечность. А Бронислава спешила.
С минуту на минуту на повороте должна показаться подёнщина - фрау Кляйн, на удивление толстая и проворная крестьянка с красным лицом и красными же руками. Сегодня её очередь. Она приезжала на велосипеде. Бронислава сообщит прислуге, что Алка отправилась в город с хозяйкой и детьми.
Учинённый в доме беспорядок фрау Кляйн заметит не сразу - сперва отправится переодеться в пристройку позади дома, потом включит насос для воды - там же, на заднем дворе.
За это время Бронислава просто обязана успеть незаметно улизнуть со двора. На её счастье, фрау Мюллер не разрешает прислуге ввозить на территорию виллы транспортные средства, вынуждая их загорать на солнце или же мокнуть под дождём, облокотившись на специально предназначенную для них металлическую стойку.
- Что за объект, на который уезжает доктор Шварц? - единственный вопрос, который Бронислава задала чешке прежде, чем туго обмотать полотенцем рот привязанной к стулу девушке.
- Это...это. Это...там...лаборатория...там...мой младший брат...он работает санитаром. Но уже полгода я о нём ничего не знаю.
На глазах у Алки выступили слёзы. Притворяться или же придумать что-то в таком состоянии было нереально.
До чуткого уха Брониславы донеслось лязганье паркующегося велосипеда.
- Прости, что не так, - Бронислава затянула тряпкой рот девушки. Повязала коричневой косынкой волосы и вышла навстречу фрау Кляйн, идущей по залитой солнцем вылизанной до блеска мощёной дорожке.
Глава 7
На подъезде к Берлину Брониславу остановил для проверки документов патруль. Она была к этому готова.
Пока ожидала своей очереди, входила в образ, который предстоит сыграть перед самоуверенными в своём превосходстве истинными арийцами.
Насколько неподдельно волнение бороздило внутреннее Я, настолько притворное спокойствие накатывалось волнами на Я внешнее.
Ни один психолог не смог бы сорвать с Брониславы маску напускного.
Главное - лёгкая улыбка, прищуренные глаза, смотрящие наивно и прямо, никакой суеты, мелких движений и лишних жестов; размеренно дышать на счёт раз-два-три, лишь поправить съехавшую набок косынку.
Документы в полном порядке. Ложь наготове.
- Куда направляемся, фрау...- немец заглянул в аусвайс, - Полянская?
- Фрау Мюллер, моя хозяйка, поручила мне забрать кое-что из одежды. Улица Линдештрассе восемь. И купить артишоков.
Ни слова больше. Спросят - ответить. Но спрашивать не стали. Отпустили.
Немец, мимолётно взглянув на привязанную к багажнику изящную плетёную корзинку и оценив ножки молодой женщины и туго обтянутую маленькую грудь, не заметил ничего подозрительного.
Берлин. Столица великой Германии, столица будущей великой самодержавной империи вермахта, империи правящей элиты аристократов голубой крови, места в которой всем остальным народам отнюдь не забронированы даже в качестве прислуги.
Здесь нет войны. Нет страхов. Нет царапающего ушные перепонки и внутренности воя сирены тревоги. Здесь царит умиротворённость и спокойствие. Фрау и фройляйн всех возрастов прогуливаются с детьми, в колясках и без, в ожидании своих победоносных мужчин, а в придачу к ним - лакомых восточных обширных земельных наделов со штатом вышколенных рабов, исполняющих каждый мало-мальский каприз.