Он ещё успел увидеть заполняющие пещерку сутулые тени. И блеск диких глаз. И ещё что-то мелькнувшее в воздухе.
- Нож! - рявкнул гном, с грохотом вонзив в столешницу короткий кривой нож с зазубренным лезвием. Сердце в груди у Виктора перевернулось не менее двух раз. - Вошёл в плечо, хотя метили в голову. Но я улыбался. Портал вновь закрывался за мной, точно смерзающаяся поверхность проруби. И уж эти тупицы не смогли бы открыть его вовек.
Мариус рассказал о своём появлении в их мире во время второй встречи.
Первая закончилась лишь общим "знакомством", не проходящим шоком Виктора и его обещанием вернуться следующим вечером. По лицу Мариуса он тогда видел, что тот не очень-то рассчитывает на подобное. По крайней мере, на то, что его новый знакомец придёт один, как говорит. Но гном согласно кивнул, отпуская его. Выглядел он при этом не лучше полуживого мертвеца.
Домой Виктор бежал бегом. И весь вечер молчал. Мать поначалу косилась на него, сидящего в своей комнате и тупо глядящего в стену, а не в привычную книгу. Потом смерила температуру. У него был небольшой жар. К утру температура пришла в норму. А вечером Виктор вновь куда-то ушёл.
Он заскочил в продуктовый магазин, а потом ещё в аптеку, потратив все свои сбережения, что копил для очередного похода по книжным лавкам.
В свете волшебного кристалла они сидели за столом, накрытым сверху газетными листами. Тут же торчал орочий нож, едва не стоивший Мариусу жизни. Рядом стояла открытая банка шпрот, разломанный батон, коробка яблочного сока и несколько бананов. Ах да, ещё полностью обглоданный остов целой курицы-риль. Узнав своего знакомца, опасливо входящего в кочегарку, гном вышел из-за котла с мечом в руке и некоторое время смотрел на него, не приближаясь. Потом приветственно поднял ладонь. А уж когда увидел выгружаемую и пакета еду, не держал возгласа радости. Все разговоры были отложены на некоторое время. Мариус набросился на съестное, как волн на зайца в зимнем лесу.
По словам гнома, в нашем мире он оказался три или четыре дня назад. Выйди из портала, обнаружил себя на дне глубокого оврага. Вокруг была темень. С этой стороны порталом служила ложбина между раздваивающимся у корней стволом могучей ели. Саму ель уже спилили, оставив лишь полутораметровый кряжистый пень. Рядом торчали и другие пни. Гном посмотрел на небо и увидел незнакомые звёзды. И ещё сечение. Он решил - это зарево пожара. Лицо его было разбито. В плече торчал нож, который он выдернул. Следовало перевязать раны, но сперва следовало оглядеться, с ножом в руке он вскарабкался по склону оврага, оскальзываясь на россыпи странных предметов из железа и стекла, и ещё непонятно чего. Наверху он понял, что ошибся насчёт пожара - то сияли шары, водружённые на высокие шесты, расставленные вдоль гладкой тёмой дороги, проходившей невдалеке от оврага. А за дорогой высились огромные прямоугольные строения с множеством светящихся окон, подобные причудливым замкам. В этом мире должны владеть сильной магией, сказал себе гном. По дороге промчалась крытая "железная повозка". Навстречу ей выехала другая. Они едва не столкнулись, и обе издали протяжны вой. От него гном вздрогнул и решил бежать. Посмотрев в другую сторону, Мариус увидел невдалеке лесок. Он направился к нему, но сделал лишь пару шагов и упал без сил. Нужно было хотя бы немного отлежаться. Приглядевшись, он различил, что за деревьями тоже притаились "железные повозки", на них светились огни, а рядом стояли и разговаривали люди, доносилась музыка и громкий смех. В лес путь тоже был закрыт. Переведя дыхание, гном встал, подобрал свои вещи и, хромая, потащился в том направлении, где было потемнее и потише. Наткнулся на высокую каменную стену и пошёл вдоль неё. Вокруг была ночь, но ночь полнилась огнями, и они пугали его. Гнома шатало от потери крови. Он мог лишиться чувств в любой момент, ему требовалось укрытие. В стене нашёлся проход, он юркнул в него. Здесь тоже были великие сооружении, но ни повозок, ни людей не виделось. Он вышел к небольшому дому. Внутри темно, на двери замок. Выбирать не приходилось, и он стал взломщиком. Оказавшись под крышей, гном забился в угол. Кое-как перетянул раны, подложил под голову свой мешок, сжал в руке меч и провалился в сон, более походивший на потерю сознания.
Без чувств он провалялся весь следующий день. А, может, и два. Когда очнулся, снаружи вновь была ночь. Силы к нему немного вернулись. Но в груди хрипело, удар орка отбил рёбра. Рана от ножа закрылась, благо кость была не повреждена, но набух желвак. Даже при лёгком нажатии он отзывался болью. То ли нож оказался смазан какой-то дрянью, то ли был просто грязным, как его вшивый владелец, и от того рана воспалилась. Начиналась горячка. Из еды у него с собой имелась лишь пара сухарей и чуть вина. Подкрепившись, он рискнул выглянуть наружу. Обошёл своё укрытие, сходил к проходу в стене, через который проник сюда. Долго заворожено смотрел на возведённые неподалёку высоченные дома, в их окнах мелькали силуэты. За домами что-то гудело, словно бы даже рычало. И вновь ночь полнилась огнями. Потом рядом послышались голоса, и он поспешил вернуться в своё укрытие. Где и провёл весь следующий день, поглядывая осторожно в окна на проходивших мимо людей. Жар усиливался, он обливался потом. Раненое плечо едва шевелилось. Силы уходили.
Нужно было что-то решать.
Как стемнеет, он решил пробираться обратно к порталу и попытаться вернуться в свой мир. Ему требовалась лекарская помощь, задерживаться здесь было нельзя. В пещере могла ждать засада - пусть так. Если и умирать, то всё же под родными небесами, а не в этом чуждом месте.
Пока же он лёг спать. И был разбужен от скрежета отодвигаемой входной двери, когда в его укрытие вошёл кто-то ещё.
...Гном рассказывал и ел одновременно. Изо рта у него летели крошки. Он давился, запивал соком, отламывая при этом от курицы аппетитно румяную ножку. Закусив, Мариус чуть повеселел, скалясь крупнозубой ухмылкой. Его опухшее лицо с разодранной щекой, стянувшейся багряной коркой, более подходило бы висельнику, а не учёному, которым он себя полагал, как понял Виктор.
При помощи Виктора гном как смог отмыл кровь с лица и волос из бутылки с минералкой, фыркая от её дурного вкуса. Одежда его оставалась грязной и вонючей, точно из помойки, но здесь поделать было нечего. Самого Мариуса это, впрочем, нисколько не волновало. В аптеке Виктор купил пластырь, йод и бинты. Перевязали чистым раны, здесь уже руководил гном, который что-то смыслил в медицине. Помня слова, что у него жар после ранения ножом, Виктор спросил в аптеке противовоспалительное. К таблетка Мариус отнёсся крайне подозрительно. Лишь после долгих уговоров Виктор сумел убедить его, что это поможет лучше всего.
Гном наконец сыто откинулся на лавке. Нашлёпки из пластыря на его лбу и щеке выглядели несколько комично. Он взял банан и принялся обнюхивать. Виктор показал, как раскрыть кожицу.
- Это из сада вашего правителя? - Мариус зачавкал от удовольствия.
- Это из ближайшего магазина.
Виктор попытался извлечь из столешницы воткнутый в неё нож. И не смог.
Некоторое время гном внимательно наблюдал за ним, а потом сказал:
- Я должен поблагодарить тебя. Ты спас мне жизнь.
Он поднялся из-за стола и поклонился до пола. Подобные движения доставляли боль, но гном лишь сжал зубы. Потом с видимым облегчением вновь плюхнулся на лавку. Виктор не нашёлся, что ему ответить.
- Ваша еда странная, - сказал Мариус, доставая пальцами из банки масленую шпротину. - Хлеб как солома. Мясо с непонятным привкусом. А те жёлтые "огурцы" напротив, словно пища богов.
- Да уж.
- Расскажи мне о своём мире. - Наевшись, гном утёр рот концом бороды. Поставил локти на стол и подпёр голову ладонями. Веки его устало смыкались, но он крепился. - Увидать я успел всего ничего, но и из того понял, что наши миры совсем не похожи.
- О чём ты хочешь услышать? - несколько растерялся Виктор.
Он раскачивал нож, пока не сумел его вытащить. Стал разглядывать. Гном взирал на него с молчаливой улыбкой.
- О тебе. О тех "железных повозках". И об этой вот штуке тоже.
Мариус кивнул на старый нагревательный котёл.
- Сидя тут весь прошлый день, я всё пытался осмыслить, для чего она служит. Столь сложный механизм. Но я не нашёл ни одной шестерни. Зато есть печь и в ней зола. Но не от дров. И для чего тут эти чёрные камни, не похожие на камни.
Оба перевели взгляды на торчащую посреди кочегарки железную махину, подсвеченную сиянием кристалла.
...Когда Виктор прервал свой рассказ и взглянул на часы, он аж поперхнулся, заставив гнома схватиться за меч, который тот клал возле себя. Было одиннадцать. Мать уже должно быть волнуется. Время пролетело незаметно.
- Мне пора бежать, - сказал он, поднимаясь с места. - Я приду завтра. Если хочешь.
- Конечно! - Гном тоже поднялся, придерживаясь за край стола. Он совсем обессилел, но их разговора не прерывал. - Моё уважение твоим достопочтимым родителям.
- У меня только мама. Отца нет.
- Погиб в битве?
- Можно сказать и так. - Виктор дёрнул уголком рта. - В неравной битве с алкоголем... Ты болен, а тебе приходится спать на холодном полу.
- Ни в первой. Сейчас это меньшая из моих бед, - хмыкнул Мариус. - Когда ты сказал, нужно снова принять эти... это снадобье?
Гном проводил его до двери. Уже взявшись за ручку, Виктор спросил:
- Почему ваши Древние закрыли порталы между нашими мирами?
- Древние были мудры, - сказал маленький человек, стоя посреди полутёмной кочегарки. Приложение бороды к этому "детскому" телу до сих пор не могло восприниматься Виктором без удивления. - Значит, так было надо. И, если подумать, их можно понять... Но миры продолжают ощущать друг друга. Ты говорил о том, как вы сочиняете легенды о магии, о других расах, которых у вас нет - это воспоминания о нашем мире. У нас тоже хватает своих мечтателей, которые грезят полётами по небу, наравне с птицами, о тех же самодвижущихся телегах без лошадей и о железных солдатах для своих армий. Особенно это касается магов. Это отголоски вашего мира, что проникают в наш. И, главное - мы понимаем язык друг друга. Между нашими мирами не осталось дверей для свободного прохода, но связь сохранилась в сознании живущих.
- Я бы хотел увидеть настоящего мага, - признался Виктор. - Твой кристалл, конечно, хорош, но...
- Но не идёт и в сравнение с вашим электричеством. Я правильно сказал?.. А что касается магов - не советую встречаться с ними. Поверь на слово. Самые сильномогучие из них - они жуткие. Они столь далеко отошли от прочих и затерялись в своих астральных далях, что копошение "мелочи" вокруг себя уже и не замечают. Для них раздавить мимоходом, что муравья, что тебя или меня будет без разницы. Даже не обернутся. Они уже не люди и не гномы. Это другой вид.
Повисло некоторое молчание. Виктор натянул перчатки.
- Будь осторожен, - попрощался гном, вскидывая руку. - Приходи ещё. Мне хочется с тобой о многом поговорить. И тебе, вижу, тоже. Пока... есть время.
Последние слова Мариус произнёс с запинкой. Виктор уловил её, но ничего больше спрашивать не стал. Голова его без того гудела.
Вопреки ожиданиям, мама отнеслась к его поздним прогулкам спокойно. Даже улыбнулась, когда он попытался что-то сказать в своё оправдание. Из оброненных её слов Виктор понял, что она думает, будто у него появилась подружка! И что она тому рада. Ведь прежде ей приходилось едва ли ни силой отнимать у него очередную книгу, на обложке которой красовался полуголый здоровяк с мечом или преувеличенно мрачный маг с костяным посохом, и выпроваживать на свежий воздух.
- Сидишь целыми днями в четырёх стенах как крот, - говорила она. - Скоро глаза испортишь.
- Возможно, - отвечал он. - Мартин и Кинг носят очки - и ничего.
- Кто это, твои друзья в школе?
Мама даже предложила немного денег. На кино. Виктор, успевший исчерпать запас удивления, наверное, на всю жизнь вперёд, лишь сказал, что это было бы хорошо. О том, что тратить их он собирался вовсе не на кино, он умолчал.
День в школе прошёл как в тумане. Виктор сидел сам не свой. И не смог бы вспомнить ни слова из сказанного учителями. Домашнее задание даже не подумал открывать. Всё смотрел в окно, дожидаясь, пока достаточно стемнеет. И вновь убежал прогуляться, прихватив с собой термос с горячим чаем. Мама только кивнула в след.