И в третий раз они проговорили до ночи. Теперь не только Мариус засыпал его вопросами, но и наоборот. Снова сидели за столом, пили чай и ели, что прин1с Виктор. Кроме прочего, он купил профитроли. Это кушанье пришлось гному очень по вкусу. Сегодня тот выглядел получше, хотя отёчность ещё не сошла с его лица. Но он принимал таблетки, как обещал, и жар спадал. В кочегарке стоял дубак. Виктор вместе с термосом взял из дома шерстяное одеяло, что вынес, обернув под курткой вокруг живота. Мариус завернулся в него, как в плащ, сделавшись похожим на карикатурного индейца.
Виктор рассказывал о системе отопления больницы, а затем перепрыгнул на движущую силу пара. Попытался объяснить про бензин и электричество, но тут его знаний не хватало, и он только вконец запутался сам, и запутал гнома. Болтали о многом. Про то, как живут "там" и "тут". Какие у кого проблемы. И научные достижения. Уступая напору Виктора, Мариус поведал о долгих эпохах противоборства просвещённых рас - людей, гномов и эльфов с дикими племенами орков, а также прочей их братией, что испокон веков предпочитали тьму свету и жестокость разумности.
Ещё говорили о тайном. Здесь глаза горели уже у обоих.
- Изыскательство, - изрёк Мариус, нависая над обшарпанной столешницей. Сухие, перевитые жилами кулаки его при этом были сжаты, но не от гнева, а от возбуждения, - вот что движет мною и такими как я в наших странствиях. Мы знаем, что окружающий мир не ограничивается лишь тем, что видят наши глаза. Мир - он шире. И в нём есть нечто недоступное простому зрению, нечто таящееся рядом, но сокрытое за тонкой ширмой. Прочие этого не ощущают. Но мы ощущаем, мы пытаемся приоткрыть эту ширму и заглянуть за неё. Зачем? Потому что можем, потому что этого требует наш разум... В мире должно быть место чуду. Место поиску... Все наши помыслы и фантазии, откуда они рождаются? Они подобны отражению некоего тайного Знания. Его проявлению в реальности. Я ощущаю его присутствие в сумрачных закоулках заброшенных пещер и в земляных норах под вздыбленными корнями деревьев. Оттуда на меня веет сокрытым, и я, словно ищейка, беру след и веду свой поиск. И как та самая собака, я просто не в силах устоять. Это моя жажда, и она требует утоления.
Виктору было, что добавить из личного.
- Я... я чувствую тоже в старых чёрно-белых фотографиях с их размытым фоном и крупной зернистостью, на которых люди выглядят и улыбаются словно бы иначе, чем на цветных фото или в обычной жизни. Я смотрю на них и вижу отпечаток таинственности. Я вижу его же в копошении муравьёв и во взгляде кошки, в завывании ветра и в полёте снежинки. В своих снах, в конце концов!
Мариус не понял, что такое фотография. Пришлось объяснять. С остальным он был согласен.
Время пролетело незаметно, и вновь нужно было спешить домой.
- Я приду завтра, - пообещал Виктор.
- Хорошо, - кивнул Мариус, кутаясь в одеяло. Посреди здешней унылой обстановки тот походил уже не на индейца, а на заморенное приведение. Увидь его кто-то другой в подобном виде, конечно, схлопотал бы инфаркт, но гном выглядел скорее жалко, чем пугающе. - Поговорим ещё. И, надеюсь, ты меня проводишь.
- Куда провожу?
- До оврага, где портал. Твоими заботами жар у меня почти прошёл. Я даже отъелся и отлежался, за что тебе сто тысяч благодарностей. - Мариус вновь поклонился в пояс. - Теперь мне пора возвращаться.
- Но на той стороне может быть засада! - едва не сорвался на крик Виктор. Он вдруг... что? Может, он надеялся, что эти их беседы - их клуб по интересам в старой кочегарке - так и будет продолжаться из вечера в вечер?
- Навряд ли. Орки шли грабить и слишком задерживаться на одном месте ради одного гнома им не с руки. Если получится, я успею предупредить кого-то из ближайших сёл об опасности. Может, ещё и поучаствую в истреблении этой скверны, когда их погонят обратно.
Виктор хотел что-то сказать. Но лишь закусил губу. И вышел, плотно прикрыв за собой дверь. Засунув руки в карманы, он поплёлся домой.
- Что, Крыс, на душе попаршивело? У меня тоже, дружище, у меня тоже.
...Это было вчера. А сегодня он вновь здесь. В последний раз.
В пакете ещё немного припасов. А также подарок, что Виктор выбрал после некоторых колебаний в книжном магазине. Уже стемнело, а он всё стоял на дорожке и терял попусту время. Если гном выглядывает в окно и видит его, что он думал? Снаружи кочегарка казалась совершенно заброшенной. Виктор встряхнулся, передёрнул озябшими плечами. И только сейчас заметил, что из темноты наверху сыпется мелкая белая крошка. Как стиральный порошок. Сама природа их подгоняла.
Он зашагал по подмёрзшему насту из опавших листьев.
Уже у двери его вдруг посетила мысль, что гном мог уйти, не дождавшись его. И что внутри он найдёт лишь ржавый котёл и пыль по углам. Виктор судорожно рванул дверь.
- Мариус?! Ты здесь?
В кочегарке вспыхнул огонёк кристалла, осветив стены, пол и бок того же котла. Закутанный в одеяло, гном сидел за столом. На столешнице поверх газетных листов лежал его меч. Рядом собранный походный мешок.
- Я здесь, - отозвался гном. - А ты задержался. Я уж начал думать...
- В магазине очереди, - пояснил Виктор. - Я зашёл взять ещё кое-что, так сказать, на дорожку. Бутылка с водой. Негазированной. Бананы. Пироги. Ну и по мелочи, чтоб хранилось подольше.
- Ваши чудесные магазины, где как по волшебству находится, что угодно. Это уже не нужно было делать, у меня и так всё хорошо.
- Ладно... Вот ещё - тебе они, вроде, понравились.
Виктор достал из пакета пластиковую упаковку пирожных с творожным кремом.
- Это же эти... - обрадовался гном. - Как их? Эти печеньки...
- Профитроли.
- Да! Хм, тролли. Спасибо. Теперь всё не просто хорошо, а великолепно!
Виктор улыбнулся. Мариус развязал мешок, переложив в него съестное.
- И, кроме того, уже не для еды. - Виктор достал из кармана куртки буклет с набором сувенирных открыток. Там были природные красоты страны, танцующие хороводы в кокошниках, комбайнёры в полях, парады военной техники и праздничные виды столицы. - На память.
Мариус разглядывал фотографии в свете кристалла, не моргая. Его грубоватые пальцы перебирали их с такой аккуратностью, точно это были величайшие сокровища в мире.
- Мне опасно брать с собой такую... диковинку, - признался он, не отводя глаз от исторического снимка Гагарина в скафандре на фоне вознёсшей его в небеса ракеты. - Но я возьму.
Он перевёл взгляд на Виктора. В глубине его глаз под нависающими лохмами бровей дрожала искра.
- Ещё раз - спасибо.
Мариус протянул руку. Виктор тоже протянул. Но вместо пожатия ладоней, гном крепко обхватил его предплечье. Виктор сделал тоже самое.
- Ты спас меня, человек. И одарил, словно короля.
- Надеюсь, так поступил бы каждый. Из моего мира и моего племени.
- Раз ты как говоришь, я тоже буду в это верить.
Тут гном встрепенулся. Сложил открытки в буклет, спрятал его куда-то за пазуху, похлопал себя по груди, чтобы убедиться, что тот в надёжном месте. И принялся развязывать только что с такой тщательностью затянутый мешок.
- Что же это я... Ты мне столько всего, а я... - зачастил он, копаясь в его глубине. - А я... А у меня...
Он оставил своё занятие, обернувшись к Виктору.
- У меня нет ничего достойного. Разве что... Возьми!
Он протягивал свой меч рукоятью вперёд. Виктор смотрел на него какое-то время. В нём происходила борьба. Затем покачал головой.
- Нет. Это твоё оружие. Ты сам сказал, что оно тебе скоро может вновь понадобится. Да и мне не избежать проблем, если его кто-то увидит. У нас с такими штуками расхаживать не разрешается.
- Правда? - усомнился Мариус. - Тогда... возьми его! Окажи мне хотя бы такую малую честь. Уж без него я смогу обойтись.
Теперь он протягивал свой кристалл.
- Дунь и он будет светиться. Закрой плотно чем-нибудь и погаснет. Конечно, со временем свет иссякнет. Нужно носить кристалл к магу, чтобы тот вновь наполнил его. Но на год хватит, если не оставлять светиться на всю ночь. Может, пригодится.
- Пригодится.
Виктор принял подарок. Немного покрутил в ладони и убрал в карман.
- Я дам ещё золото, - добавил гном. - Жаль, с собой у меня немного.
- Не нужно, - поспешил заверить его Виктор. - К твоему золоту у меня может возникнуть ещё больше вопросов, чем даже к твоему клинку. Тем более, если оно будет в виде ваших монет.
- Всё-таки странные у вас порядки.
- Уверен, у вас тоже хватает своих заморочек.
Похихикали, по привычке полушёпотом. Виктор словно бы хотел спросить что-то ещё, и Мариус этого словно бы ждал. Но вопрос так и не был задан.
- Нам пора идти, - сказал гном. - Лучше бы мне оказаться у себя ночью. Если по округе ещё рыскают орки, я попытаюсь проскочить мимо них незамеченным.
- Я был в овраге, про который ты говорил. И видел раздваивающийся пень. Прямо посередине устроенной там свалки. Тут рядом, дойдём быстро и незаметно.
- Вот и славно. Но пока идём, мы ещё сможем поговорить.
Гном взвалил мешок себе на спину. Меч убрал в ножны, висящие на поясе.
- Как твоё самочувствие?
Мариус хмыкнул:
- И не в таких передрягах бывать при... хотя в таких точно не приходилось. Жар отступил. Я уже совсем в совершенном порядке.
Чувствовал гном себя, в самом деле, сносно. По крайней мере, не валился с ног, как при их первой встречи. Что относилось и к самому Виктору.
Оказавшись снаружи, Виктор осмотрелся. Кроме них желающих прогуляться в потёмках по больничному городку не нашлось. Вышел и Мариус. Прикрыл дверь в кочегарку со словами:
- Прощай мой приют. Ты послужил мне надёжным убежищем. И под твоей крышей мы провели славные беседы. Хотя бы я иметь такое жилище и впредь.
- Идём?
- Да. Только сперва... У нас это считается хорошей приметой в дорогу.
Гном отошёл к дереву, повозился, отстёгивая ремень, и пустил парящую на холоде струю. Недолго думая, Виктор присоединился.
Двумя тенями - одной повыше, другой пониже - они быстро зашагали по дорожке к проходу в ограде. Дальше Виктор хотел идти по тротуару. Мариус же тянул его в тень.
- Если будем красться у стены, только больше привлечём к себе внимания. Нас сразу заподозрят в чём-то неладном.
- Моё облачение...
- У нас хватает и ни таких чудиков!
Но ступать открыто под светом фонарей гном заставить себя всё же не смог. В итоге они сошлись на том, чтобы продвигаться по обочине дороги вдоль стены. Пешеходная дорожка шла только вдоль другой стороны проезжей части, и так им не пришлось бы сталкиваться со случайными прохожими, окажись здесь такие.