Вот как раз в это время Сашу Ивахина заметили возле боксов со странным прибором в руках. Аппарат этот был величиной с кассетный советский магнитофон. На верхней панели имелись несколько окошек со шкалами, и торчала полуметровая антенна. Саша, крадучись, ходил между машинами, щелкал кнопками и, таинственно улыбаясь, разглядывал окошечки. Он несколько раз обходил по кругу каждую патрульку и что-то бормотал себе под нос. Оказалось, устройство, находившееся у него в руках, распознает средства прослушивания. Ивахин не горел желанием быть подслушанным при продаже очередного бухаря, и где-то раздобыл прибор, оказавшись умнее всех. В тот же час к нему намертво прилипло прозвище - "Джеймс Бонд".
Был Саша человеком добрым и покладистым, но бухих "душил" без жалости. Выжимал с них все, что мог. Максимально в описываемое время пьяница стоил сто долларов, или три тысячи рублей. Продавали и дешевле, но не меньше, чем за тысячу (так сказать - по-свойски, учитывая родственные отношения). Существовали, правда, инспекторы, которые умудрялись "выдушивать" и гораздо бо́льшие суммы, но таких рвачей не любили и, как правило, работали они недолго. Жадность кого угодно сгубит...
Первого пьяного водителя поймал Изя. Им оказался молодой армянский парень по имени Рубен. Алмазов привел его к патрульным машинам, куда подтянулись и остальные инспекторы, кроме Яреева. Тот был занят на противоположной стороне перекрестка. Он основательно полоскал мозги какому-то колхозану, имевшему наглость заявить, что доверенности, мол, отменили, как в Белоруссии, поэтому ему, дескать, можно управлять автомобилем и без этого документа. Вместе с Рубеном подошел гражданин той же национальности, но в два раза старше возрастом, и сходу принялся решать вопросы.
- Ай, ребята, здравствуйте,- начал он, выговаривая слова с характерным армянским акцентом, - это я во всем виноват. Я дядя Рубика. Попросил отвезти себя домой, потому что выпил в два раза больше него. Поэтому все вопросы решать буду сам. Иди в машину, Рубик!
- Стоять на месте! - сказал Абакумов. - Нечего ему в машине делать. Если решаешь вопросы - решай. И побыстрее.
- Какие у вас предложения? - залихватски спросил дядя.
- Оформить на фиг! - кратко ответил Батон.
- Нет, так дела не решаются. Мы все в одном городе живем, помогаем друг другу. Дай бог, не последний раз видимся. Меня зовут Жора. У меня шашлычная на авторынке. Приезжайте, всегда угощу, налью...
- Так, - перебил его Изя, - мы все это каждый день по сто раз слышим.
- Это же самые натуральные армянские разводки, - констатировал Абакумов, - а то ты не знаешь. Бухой стоит три тысячи, а он тебя накормит за двести рублей, и ты ему еще по жизни должен останешься.
- Нет-нет, что вы? Я - Жора! - дядя с гордостью постучал себя по груди. - Меня все знают. Я самый честный армянин в городе!
Засмеялись все. В том числе и Рубик. Когда смех затих, за дело решил взяться Бонд.
- Какие три тысячи? - удивленно спросил он. - Машина чья?
- Моя, - ответил Жора.
- Ну, тогда тебе капут. Рубика оформим за управление, а тебя - за передачу управления пьяному водителю.
- Нет-Нет! Что вы! Сейчас штраф заплачу, и поедем потихоньку дальше.
- Ну?
- Есть дома, вон там, рядом, пять минут пешком, тысяча рублей.
- Да ты обалдел? - Бонд обиженно засопел. - Тут у вас два нарушения, и каждое на треху тянет!
- Да я говорю, нечего с ними связываться, - Абакумов начал раздражаться,- знаю я этих армян. Надуют обязательно! Это ж торгаши. Себе в убыток никогда не работают. Поехали оформляться.
Здесь Жора понял - запахло жареным. Он отвел Бонда в сторону и начал с ним шептаться, размахивая руками. Через минуту они вернулись к остальным, и Саша сказал:
- Ну что, отпустим Жору на десять минут? Обещает две пятьсот принести.
- Не верю я ему, - ответил Батон.
- Мамой клянусь! - Жора горел рвением. - Немного у родственников займу и принесу.
- Пусть идет, - сказал Изя, - а Рубик в машине пока посидит.
Жора припустил бегом вдоль по улице. Абакумов посмотрел ему вслед и заявил:
- Вот увидите, сейчас принесет две двести, а может - две четыреста пятьдесят. Скажет, что больше нету. Хоть на полтинник, но надурит.
- Да и черт с ним, Леха, - сказал Изя, - на оформление еще поймаем, а так - будет хоть что сдать утром. Неохота слушать царские вопли.
Инспекторы снова принялись ловить пьяных. Яреев, наконец, убедил колхозника в том, что тот не белорус, а осел, и благодарный работник сельской местности на радостях от этого факта, дав денег, уехал рассказывать родственникам, как он ловко и дешево отделался. Через десять минут появился запыхавшийся Жора. Он сунул Бонду прямо на улице пачку купюр и попытался, забрав документы, быстренько уехать. Но бдительный Батон схватил его крепко за руку и сказал:
- Погоди, уважаемый. А ну-ка, Саня, пересчитай в его присутствии.
Все участники продажи отошли под фонарь, и Бонд принялся считать деньги.
- Одна тысяча семьсот пятьдесят рубликов,- констатировал он.
- Я же говорил? - взвился Батон. - Он обычный армянский жулик!
- Вай, вай, вай, - Жора попытался вырваться, но не тут-то было, - это меня родственники обманули!
- Армяне армяна обули, говоришь? - орал Батон. - Мамой, говоришь, клянусь?!
И тут у него произошел очередной "срыв башни". За долю секунды он успел схватить Жору за грудки, зашвырнуть его в кусты, находившиеся за тротуаром, и прыгнуть следом туда же. Никто из инспекторов не успел даже пальцем пошевелить!
А в кустах начали раздаваться самые различные звуки: рев, мяв, хлюп, взвизгиванья, треск и матюги. Сквозь всю эту какофонию слышались тупые удары, как будто где-то выколачивали ковер.
Инспекторы переглянулись.
- Это конец, - сказал Яреев, - ну что с этим Батоном делать?
- Надо спасать Жору, - заметил Изя.
- Ты, что ли, полезешь туда? - спросил Бонд. - Я - нет. Там темно, еще самим достанется. Батон быстро взрывается и быстро отходит. Подождем пять минут.
Действительно, по прошествии указанного Бондом времени Леха (весь пыльный и расхлюстанный) вылез из кустов, волоча за собой такого же грязного Жору. У обманщика было сильно набито лицо, и правую ногу он как-то странно подволакивал. Зато у Батона глаза были веселыми и добрыми.
Яреев шепнул Бонду:
- Быстро забирай у него Жору, отдавай ему документы, потрепись с ним за жизнь. Если соберется обращаться к врачу - верни ему деньги. А я с Батоном поговорю.
Саша уволок в сторонку шатавшегося от переизбытка товарно-денежных отношений Жору, а Яреев подошел к Абакумову.
- Вот же сволочь, - сказал Батон, - дураков нашел. Фиг он угадал! Сейчас оформлю обоих.
- Леша, успокойся, - произнес Яреев. - Все хорошо. Если его оформить, он побои снимет. Зачем это надо? По идее - нормально он расплатился. Тысяча семьсот пятьдесят наличкой, а остальные семьсот пятьдесят - тумаками в твой актив. Он сэкономил в финансовом плане, а ты повеселился от души. Пойди лучше возьми у нас в машине минералку, и грязь отмой с куртки.
Батон блаженно улыбнулся, согласился с доводами и пошел чиститься.
Яреев спросил у Саши:
- Ну, что там с Жорой?
- Все нормально. Уехал без памяти. Доволен, что еще не дали.
- А ты вернул ему деньги?
- С какой радости? - удивился Бонд.
- Ладно-ладно, это я так...
Спустя двадцать минут Изя опять выловил бухого. Этот был явно на оформление, потому что являлся адыгом из категории тех, кто использует всего три вида валюты для расплаты: "потом", "вдолг" и "забудь". Батон с Яреевым поехали оформлять водителя, а Изя с Бондом остались на прежнем месте.
В кабинете медицинской экспертизы почти не было очереди и в этом милиционерам повезло. Ажиотаж должен был наступить позднее - часам к двум ночи. Яреев после освидетельствования быстро написал необходимые бумаги, инспекторы загнали машину на штрафную стоянку, выдали адыгу временное разрешение и поехали обратно. Во время движения по одной из тихих ночных улочек им в борт чуть не въехал автокран, собранный на базе "Камаза", который вылетел сбоку из-под знака "Уступи дорогу". Батон лихо развернул патрульку и догнал нарушителя. Яреев по матюгальнику дал водителю команду остановиться. Не тут-то было. Крановщик увеличил скорость. Яреев принялся орать, что собирается стрелять. Водитель крана плевать хотел на любые сборы Яреева.
- Да-а-а,- протянул Батон, - этого патрулькой не зажмешь...
Оба инспектора знали, что стрелять сзади по крутящимся колесам грузовика из пистолета Макарова - бессмысленное и бесполезное занятие. Этот вид оружия для такого рода веселья не предназначен. Да и связываться со стрельбой не хотелось, потому что экипаж по наряду должен был состоять из Абакумова и Ивахина. Стрельба - дело серьезное, а прокуратура тоже кушать хочет, причем, гораздо деликатеснее, чем органы внутренних дел, а потому - дороже. Решено было поездить следом за краном и подождать какого-нибудь удобного случая.
Этот случай представился на перекрестке со светофором. Горел красный сигнал. На узкой улице с односторонним движением перед светофором стояли машины. Автокрану деваться было некуда, и водитель вынужденно остановился. Батон резко затормозил и вылетел из-за руля. Ровно через десять секунд водитель крана уже валялся на асфальте, а Абакумов, гордо восседая на нем, дубасил его кулаками, приговаривая:
- Забить на порядок решил, да?!
Яреев включил проблесковые маячки, вышел из машины и, подойдя к Батону, похлопал того по плечу:
- Хватит, Леха. Водитель наверняка уже полностью осознал всю степень своего свинства.
Абакумов слез с крановщика, поставил его на ноги, и они вместе с Яреевым принялись заботливо отряхивать на нем одежду. Камазист оказался обычным мужиком-работягой не старше тридцати лет от роду. Он поднял руки вверх и сказал:
- Виноват, ребята. Бес попутал. Нажрался. Готов понести наказание. У меня есть деньги, но я вам их не отдам!
- Я даже знаю, почему, - перебил его Батон, - потому что мы козлы, крохоборы, гомосеки и вымогатели. Как только нас земля носит?
- Нет, нет, что вы, не только из-за этого, - крановщик так и стоял с поднятыми вверх руками.
- А из-за чего? - спросил Яреев. - Ты руки-то опусти, а то прямо как фашистам в плен сдаешься.
Водитель спрятал руки за спину и сказал:
- Оформите меня, пожалуйста, к черту, заберите права и засадите на пятнадцать суток!
- Ты, часом, не мазохист? - глаза Батона от удивления вылезли из орбит.
- Нет, командир. Просто так надо. Сейчас я вам все расскажу...
Они втроем отошли на тротуар, и крановщик быстро и понятно объяснил свое поведение.
Звали его Вовой. Работал он на кране в крупной автоколонне. Сегодня был последний рабочий день перед новогодними праздниками. Вова поставил автокран в "стойло" и решил бухнуть с товарищами. Так сказать - корпоратив. Выпили неплохо и душевно. Под конец разговор зашел о бабах. Один из собутыльников рассказал, что завел себе новую любовницу. Далее он поведал о том, как она классно дает и каким образом у нее все получается. Во время рассказа товарищ подробно описал свое блаженство. В результате Вова вдруг понял, что новая любовница товарища - его жена!