Столетов ещё некоторое время недоумённо смотрел на побледневшую женщину, потом, наконец, отвёл от неё глаза и со вздохом ответил:
- Вы правы, извините. Я... разволновался. - И после паузы, как ни в чём не бывало, продолжил: - Я предчувствую, что энергетики этого цветка хватит на то, чтобы отыскать в глубинах вашей памяти события любой давности.
- Но мне же только тридцать, - возразила Эдилия.
Столетов снисходительно улыбнулся.
- Тридцать лет вашему телу, но не субъекту эволюции. Я утверждаю, что и вы, и я родились очень давно, точнее сказать, зародились. Ибо весь архив постепенного изменения наших пращуров в виде генетического материала хранится в нас. Это генная эстафета жизни. И мы тоже - кто раньше, кто позже - передадим её своим детям.
- Так, выходит, мы бессмертны?
- Да. Пока у нас есть потомки. И особо хочу отметить такой факт: больше всего эволюционировал наш мозг. Уже известно, что каждый второй ген человеческого генома обеспечивает его функции. А ведь это неспроста. Я считаю, что в мозге человека аккумулирована и память его предков. Но кроме родовой памяти субъекта, ещё имеется энергоинформационное поле Земли, где есть всё. Я могу ошибаться в источнике информации, но не в успехе. Опыт, знаете ли. Так что обязательно приходите. Мне это тоже крайне интересно.
Эдилия поднялась.
- Спасибо. Сколько я вам должна за сегодняшнее посещение?
- Ваша проблема ещё не решена, так что пока ничего. А когда решу, заплатите пять тысяч. Не много?
- Много, но она этого стоит.
- Согласен.
- До свиданья, - попрощалась Эдилия.
- До встречи.
Как только Эдилия вышла от Столетова, тотчас подумала: "Напрасно я приходила. Интуиция подсказывает, что он опасен. Больше сюда - ни ногой".
В этот день Столетов уже не мог работать с прежним энтузиазмом. Одна мысль преследовала его: "Если эта Диля больше не придёт, как я найду её?" Когда Станислав проводил последнего клиента, то пошёл бродить по городу. Но в этот день ни архитектура, ни покупка коллекционного набора открыток с видами города, ни фирменная солянка в уютном кафе Столетову удовольствия не доставили. Всё было отравлено безумным желанием завладеть увиденным талисманом.
Последние лет пятнадцать Станислав был доволен своей жизнью. Ему казалось, что он добился всего, чего хотел. Он профессиональный невролог и психотерапевт, известный гипнотизёр и экстрасенс, член нескольких ассоциаций и международной академии энергоинформационных наук. А в прошлом году он издал свою книгу. В практической магии Столетов тоже преуспел. По вечерам, словно сумасшедший патологоанатом, он с нетерпением рылся в чреве то белой, то чёрной магии. С их помощью он готовился любому доказать свою исключительность.
У него есть успех, достаток и ученики. Своим образом жизни Станислав тоже вполне доволен. Всё было стабильно и закономерно.
И вот приходит к нему случайная клиентка, а на груди у неё - предмет такой редкости и силы, что дух захватывает. Для неё это - талисман, а для него - несомненный символ верховной власти древнего жреца или мага. Столетов мгновенно понял, что ему для полного успеха не достаёт именно этой вещи, и без неё он теперь даже не мыслит своего существования.
Сумерки всё густели, небо наливалось такой чистой, глубокой синевой, что душа томилась от желания воспарить и раствориться в ней. Свет зажигаемых в это время окон для улиц бесполезен. И Столетова это устраивало, потому что его сознание тоже пребывало в сумерках.
"Ну, где справедливость? Зачем этой милой дурочке, ни бельмеса не смыслящей в магии, такая уникальная, единственная в своём роде вещь? - думал он. - Взяла б у меня деньги, купила бы себе другую подвеску - золотую, размером с тарелку, и носила б себе на здоровье. Нет, надо же понимать, что это не простой оберег, а знак!.. отличительный знак Верховной власти Мага или жреца! А она его носит как амулет... Ей, видите ли, нужен именно он. Но мне он стократ НУЖНЕЕ!!! Он должен быть моим! И будет моим! И пока я не добуду его, не уеду".
Примерно в это же время навстречу Столетову шла группа подростков. Трое мальчишек из отдалённого района города возвращались от знакомого, Лёшки. Его родители ушли на чей-то юбилей, и он, воспользовавшись случаем, позвал своих новых приятелей. Генка - худой и длинный, живёт с матерью в однокомнатной квартире. Его отец давно бросил их и завёл другую семью. Севка - настоящий крепыш, белобрысый, наглый, из деревенских, обитает в общежитии. Рудик, самый низкий из всех и самый неуравновешенный. Он живёт с родителями в собственном доме. И люто ненавидит их. Говорит: сколько себя помню, они - пьют, а я - голодаю.
Ребята посмотрели скачанный из Интернета боевик о наёмнике, попили чаю, договорились, что через две недели всей компанией поедут в Казань на рок-фестиваль. Если, конечно, добудут денег.
Теперь подростки возвращались домой, делились впечатлениями.
- Пацаны, а я бы тоже так хотел жить, - позавидовал Севка. - У этого Джонса свой дом, джип с наворотами, а оружия... в каждом углу. И карман всегда деньгами набит.
- Так у него и врагов, что морковки на грядке, - заметил Генка.
- Ну и что, - возразил Рудик, - а чего ему бояться? У него и джип с бронёй, и пулемёты, и кольты. Прикинь, человек девять замочил! И ему за это - ничего. Зато живёт мужик по своим понятиям. Кто платит - на того и работает.
- А где бы и нам подзаработать? - озаботился Севка. - Всего-то и надо тысяч по пять на нос. Лёхе-то предки дадут на фестиваль, они на заводе пашут. А вот нам с Рудиком... Генка, ты-то хоть своего отца раскрутишь на деньги?
- Фиг его кто раскрутит, - ответил Генка. - Сам ездит на "японке", а когда я попросил у него денег, на велосипед не нашёл. Его любимая фраза: "Если ты мужик - заработай". А где и как, ни разу не сказал.
- Пацаны, а может, вагон разгрузим? - предложил Рудик. - С цементом, например.
- А ты хоть раз перетаскивал мешки с цементом? - рассердился Сева.
- Нет.
- А я носил с батей. Мы перенесли всего тонну, а у меня руки аж до колен вытянулись. Месяц на турнике висеть не мог. А в том вагоне шестьдесят тонн. Сечёшь? Да мы там и ласты склеим. Уж легче карманы разгружать у прохожих.
Ребята переглянулись - мысль показалась интересной. Справа из рюмочной вывалила группа выпивших мужчин и, продолжая разговор о том, как надо управлять государством, свернула за угол.
- А не выпить ли и нам по рюмочке? - предложил Генка.
- Точно, - поддержал Сева. - Идею надо спрыснуть.
Сбросились по двадцатке.
- А нам продадут? - засомневался Рудик.
- А мы что, не мужики?! - воскликнул Генка. Но оглядел своих друзей и сказал: - Ладно, схожу в наливайку один.
В рюмочной было пусто. Генка подошёл к продавцу, полной сердитой женщине, выложил деньги на блюдечко и сказал:
- На все, в три стаканчика.
Продавец с ненавистью взглянула на него, поставила в ряд три пластиковых стаканчика и молча налила в них граммов по сто водки.
Генка взял их в щепотку и вышел.
- Держите, пацаны, - раздал он приятелям по стаканчику. - Хорошо, что не пошли. Тётка злющая, как мегера, но снайпер.
- А закусить не взял? - спросил Рудик.
- На какие шиши? И так сойдёт.
- Ладно, - сказал Севка и приподнял стаканчик: - За идею.
Выпили. Стаканчики оставили на ступеньках. Пошли дальше.
- Ну, давайте думать, - сказал Севка. - Чем народ будем окучивать?
- А если на каратиста нарвёмся? - спросил Рудик.
- Правильно мыслишь, вот для этого и надо, чтобы в руках было что-нибудь убедительное, - ухмыльнулся Генка. - Как говорится: против лома нет приёма.
Проблему решили минут за пятнадцать. Сначала Рудик раздобыл металлический штырь, оставив без фиксации ворота грузового двора ближайшего магазина. А затем с помощью штыря оставили без цепей парковочную площадку поликлиники. Осмотрели своё снаряжение.
- Чуваки, мы теперь вооружены и опасны, - с бравадой произнес Генка. - Можно хоть сейчас на дело.
- Да, классные цепи, - согласился Севка. - Моя - килограмма на полтора потянет. Это уже вам не игрушка.
- Точно, - поддакнул Рудик. И голосом бывалого бойца добавил: - С нами сейчас лучше не связываться. Себе дороже будет.
Подлая сделка
А навстречу этой разгоряченной водкой компании шёл Столетов. Он не мог не думать о владелице талисмана. Его мысли крутились только вокруг неё. "Если она не придёт, с чего начать её поиски? А если всё-таки придёт, то, как завладеть её сокровищем? С помощью гипноза? Например, внушить ей, чтобы она сама подарила мне талисман или лучше продала, а потом напрочь забыла об этом. Но обо мне знает её подруга, может, ещё кто, есть газета с объявлением, телефон. Как быть?" Из глубокой задумчивости его вывел молодой ломкий голос:
- Гражданин, у вас закурить не найдётся?
Спрашивал высокий прыщеватый парень. Столетов с трудом уловил, что от него хотят, и вытащил пачку "Винстона".
- Есть. Курите, молодые люди, - протянул он им сигареты.
- Спасибо, - поблагодарил Сева.
- На здоровье, - ответил Столетов. И попытался обойти Генку. Но тот встал у него на пути.
- Нет, постойте! Вы что это, издеваетесь над нами? - спросил он. - На вашей пачке метровыми буквами написано, что курение убивает. А вы говорите: на здоровье.
- Вам не нравятся именно мои сигареты? Так выбросьте их.
- Гражданин, так они же денег стоят, - возмутился Сева.
А Генка достал из-за пазухи свою цепь и сказал:
- Если вы такой щедрый, то лучше поделитесь с детьми деньгами. Нам нужно на слёт юных талантов ехать, а денег на билеты нет.
Сева, поиграв стальной змейкой, заступил Столетову за спину. Рудик тоже продемонстрировал готовность применить свой металлический прут.
- И много вам нужно?
- Пятнадцать тысяч, - сказал Генка.
"Вот наглецы, - подумал Столетов. - Были бы все они у меня перед глазами... Да, а своё лицо мне поберечь всё-таки нужно".
- Не слабо, - заметил он. - Только откуда же у прохожих такие деньги? Если у меня рублей пятьсот есть, то хорошо.
- Слушай, выворачивай карманы, - заявил Сева, - а то мы тебя сейчас как сноп обмолотим.
- Ладно-ладно, сейчас всё отдам, - махнул рукой Столетов.
И под неусыпным контролем Рудика обшарил все свои карманы. Набралось две четыреста - вполне приличная сумма.