Под башней, вделанный в бетонное основание, уходил вниз барбет - бронированная труба пятнадцатиметрового диаметра. Создатели батареи резонно полагали, что пробить шесть с половиной метров фортификационного железобетона, а потом еще и 200мм барбета не в силах ни один существующий, или сделанный в ближайшем будущем снаряд. Естественно, в верхней части, где толщина бетона на пути вражеского снаряда будет меньше, и брони больше поставили - 350мм. Барбету было что защищать. Внутри него вращалась стальная многоэтажная конструкция, от которой и пошел термин "башня" содержащая самые важные элементы орудийной системы. На самом верхнем этаже, который возвышался над землей, находились сами орудия и механизмы заряжания. На этаж ниже - электромоторы, что вращали многотонную конструкцию и поднимали стволы на нужный угол. Под ними было перегрузочное отделение. Здесь из стоящего в центре помещения неподвижного лифта выгружались снаряды и заряды. Здесь в снаряды вкручивались взрыватели. Здесь подготовленный артиллерийский выстрел грузился в зарядник, который и доносил его до орудия. Все это опиралось на гигантские подшипники, радиальные и упорные, которые обеспечивали не только прецизионную точность вращения, но и были способны воспринять чудовищную нагрузку от отдачи артиллерийских орудий. Или от попадания вражеского снаряда.
Глубоко под боевым блоком (так называлась вся конструкция, увенчанная орудийной башней) располагались погреба. 30 метров скального грунта и четыре метра бетона гарантировали, что ничто не потревожит чуткий сон лежащих здесь зарядов и снарядов. Кондиционеры выдерживали в помещениях постоянную температуру. Специальные пожаробезопасные светильники давали яркий свет, который отражался от начищенной по морскому обычаю бронзы и меди - сталь может дать искру, поэтому, везде где возможно применяли другие материалы. Все предусмотрели инженеры. Точнее - почти все.
Два боевых блока, разнесенные на 200 метров, соединяла потерна - широкий сводчатый коридор. Ровно посередине находились основные помещения батареи. Командный пункт - ее мозг. Дизельные генераторы - ее сердце. И вот эти-то дизеля и подкинули свою ложку дегтя. Выхлопные газы прорывались через уплотнения и травили людей. Сразу после ввода в строй пришлось полностью переделывать систему вентиляции, бить новые штольни под воздуховоды и ставить фильтры. Но - справились. Что поделать - все предусмотреть и рассчитать невозможно.
От центрального блока под прямым углом отходил еще один коридор. Он проходил мимо подземной казармы, а потом поворачивал и через сотню метров завершался толстенными броневыми воротами. Это был основной вход в батарею. К нему снаружи подходила железная дорога и полотно шоссе. Отсюда же, по подвешенному к потолку потерны монорельсу, доставлялись в погреба снаряды, а на кухню (морской термин "камбуз" на батарее не прижился) ящики с тушенкой. Были еще входы дополнительные, запасные, аварийные... Очень много чего было под землей. И кубрики личного состава, и склады, и топливные цистерны - все и не перечислить. Вот чего не было на пятнадцатой батарее, так это каких-либо сооружений для отражения нападения с суши. Посчитали, что с моря батарея абсолютно неприступна. Высадить десант на полуостров нельзя - скалы и рифы. Подойти же к ней по суше можно только со стороны столицы. Ну, а если враг захватил столицу, то и батарея уже не нужна... Дорого потом встал батарейцам такой расчет...
Адмирал Герхард стоял на мостике своего флагмана - линкора "Шенбрунн" и довольно улыбался. В том, что его корабли утопили в прошедшем сражении несколько старых калош, он большой славы не видел. Хорошо еще, что не обвинили его, после этого сражения, во всех смертных грехах. Ведь операция сорвалась из-за череды нелепых случайностей и отсутствия в Объединенном Флоте элементарного порядка, тут он с обвинениями в адрес Джелина был полностью согласен. Если бы флотом поставили командовать его, такого бы ни за что не случилось! Зато теперь... Захват вражеской столицы, это достижение, которое впишет его имя в историю. А в том, что этот захват сейчас произойдет, он нисколько не сомневался. Нет в этом месте у противника сил, которые могли бы противостоять его эскадре. Пять браварских линкоров, раздвигая волны своими тупыми носами, кильватерной колонной входили в Марутский залив . Легкие силы и транспорты Герхард оставил пока в море. Сейчас он разберется с возможным сопротивлением и только потом вызовет корабли с десантом.
Из моря поднялись три высоких водяных столба. "О! Наконец-то проявила себя обещанная разведкой береговая батарея. Ну, сейчас мы их в землю и закатаем..."
Инженер-майор Аландер смотрел в перископ на столичный залив и молчал. Отдавать какие-либо команды не требовалось. Его подчиненные и так прекрасно знали, что делать. Это знание было забито в головы солдат и офицеров многочисленными занятиями и учениями, от которых они уже волком выли. Зато, в случае реального боя (который сейчас и идет) этот автоматизм не даст им совершить ошибок. Во всяком случае, Георгий Аландер очень на это надеялся. Он мысленно видел перед собой всю работу сложнейшего комплекса, который называется "Береговая батарея номер пятнадцать"
Засеченные дальномерами всплески от падения снарядов, преобразованные в электрические импульсы, побегут по проводам. В нескольких километрах отсюда, укрытые многометровой толщей камня и бетона, сработают индикаторы, повернув на нужный угол стрелки. Находящиеся в боевом посту офицеры введут в хитрые автоматы новые данные. Эти автоматы, пощелкав шестеренками, превратят эти цифры в изменение углов наводки и пошлют электрические сигналы уже в башни, где наводчики повернут свои штурвалы. Чуть довернутся многотонные башни. Дрогнут гигантские стволы, нащупывая далекую цель.
В другом подземелье, в котором мертвенный свет специальных ламп заливает длинные стеллажи с зарядами, номера расчета извлекут из герметичного кокора шелковые мешки с порохом. Погруженные на сияющий бронзой лоток, заряды исчезнут за броневой заслонкой. Стремительный лифт поднимет их на высоту пятиэтажного дома, чтобы они очутились в перегрузочном отделении. Там их ждет, уже подготовленный, с вкрученным взрывателем, снаряд. Семьсот двадцать килограммов концентрированной смерти. Вместе с ним заряды окажутся внутри подъемника, напоминающего вставший на дыбы рояль. Захлопнув крышки, этот подъемник умчится по сверкающим рельсам наверх. Пролетев через открывающиеся на его пути люки, подъемник доставит свое содержимое к ждущему наполнения казеннику. Взвизгнет мотором досылатель. Блестящая стальная змея отправит, сначала снаряд, а за ним и заряд в камору и снова скроется под кожухом. Короб подъемника ухнет вниз за следующей порцией взрывчатки и стали. Масляно чавкнет закрывающийся затвор. Еле слышно прогудят электромоторы, возвращая ствол на требуемый угол возвышения. Одна за другой загорятся лампочки на пульте, сигнализируя о готовности орудий к выстрелу. Офицер, управляющий огнем, перекинет тумблер из положения "ЗАПР" в положение "РАЗР".
Как и положено в армии, все совершаемые действия сопровождаются докладами вышестоящему начальству. Только для бесчисленных механизмов, наполняющих батарею, таким начальником является не майор, не полковник, и даже, не генерал. Самым главным начальником для них служит здоровенный металлический шкаф, который называется прибор управления стрельбой, или, сокращенно - ПУС. И доклады эти совершенно не похожи на звонкий рапорт, отдаваемый на плацу с соблюдением воинских ритуалов. Доклады эти, невидимые и неслышимые, бегут по кабелям, что пронизывают всю батарею сверху донизу. Мечутся в паутине проводов электрические импульсы. С довольным урчанием, позвякиванием и щелчками ПУС эти доклады принимает. И когда сочтет он, что все его приказы выполнены в полном объеме, то рявкнет коротко специальным сигналом: "Бойтесь меня!"
И вздрогнет земля и обрушится на нее небо. Выметнутся из задранных вверх стволов длиннющие языки пламени. Умчатся к далекой цели снаряды.
***
Следующий залп ренийской батареи дал два падения с одной стороны браварского флагмана и одно с другой, под самым бортом. "Ты смотри, как быстро накрыли! Вообще-то, неудивительно. У них тут вся акватория должна быть заранее пристреляна. Но почему до сих пор молчат наши пушки? Что там они тянут?"
- Почему не открываете огонь? - Адмирал вопросительно поднял бровь.
- Экселенц! Противник пока не обнаружен! - Бодро отрапортовал адъютант.
- Что-о-о? А кто по нам стреляет? Духи морские? Подавить немедля! - Адмирал начал закипать.
- Н-н-о-о... мы не видим, откуда ведется огонь - Аж попятился от разгневанного начальства адъютант.
В этот момент палуба у них под ногами подпрыгнула. Бронебойный снаряд упал сверху на носовую оконечность "Шенбрунна", пробил все встреченные на пути преграды и вышел через днище не разорвавшись. Неприятно, но не смертельно. Незначительное затопление было быстро локализовано аварийными партиями. Следующее попадание пришлось в кормовую штурманскую рубку. Снаряд так же пробил ее тонкие стенки без срабатывания взрывателя, но всех, в ней находившихся, просто размазало в фарш ударной волной и обломками. Третье попадание поставило над всем планом десантной операции жирный знак вопроса. Снаряд ударил в корму, пробил броневое прикрытие рулевой машинки и штатно взорвался, разнеся все находящиеся в этом отсеке механизмы вдребезги. Заодно и пробоину хорошую сделал, что привело к затоплению нескольких кормовых отсеков. Пытаться отремонтировать привод руля теперь можно было только откачав воду. То есть, скорее всего, только в доке и уж точно, не в бою. "Шенбрунн", кое как управляясь машинами, выполз из строя вправо, предоставив честь вести колонну и, соответственно, получать все "плюшки" своему мателоту - "Хофбургу". Невидимые с эскадры ренийские артиллеристы с такой постановкой вопроса согласились и теперь снаряды падали уже вокруг "Хофбурга". Вот с грохотом упала на палубу фок-мачта, завалив мостик своими обломками. Вот, подрубленная взрывом у самого основания, перекосилась труба. Второй взрыв, произошедший почти в том же месте, свернул ее окончательно. Жирный нефтяной дым, стелясь по надстройкам, окутал корму линкора. Не выдержав такого безнаказанного расстрела все корабли эскадры открыли частый огонь по мысу Лисий Хвост, который своим четким изломанным силуэтом прорезал утреннее небо. Снаряды крошили скалы, поднимая облака дыма и пыли. На интервал падения стальных подарков, которые прилетали от невидимой батареи с размеренностью метронома, это не повлияло. К черному дыму, который валил из отверстия, оставшегося на месте трубы в палубе "Хофбурга", добавились белые тона - очередным попаданием был поврежден паропровод. Потом в грязно-серые облака, образовавшиеся от смешения дыма и пара, влился ярко рыжий цвет - в средней части линкора разгорался пожар. Попадания шли одно за одним. Яркий проблеск в районе боевой рубки привел к тому, что "Хофбург" завалился в левую циркуляцию, похоже, неконтролируемую. Когда на корабле, наконец, справились с управлением, то он лежал на обратном курсе. На этом курсе он и остался. Что тому способствовало больше всего - это неизвестно. Возможно, к такой мысли старшего офицера "Хофбурга", принявшего командование кораблем, подтолкнули два попадания, уже в правый борт, заклинившие одну из башен главного калибра. А может - отсутствие приказов с флагмана, который получил пару перелетных снарядов и теперь усиленно боролся за живучесть. Все остальные корабли повернули за "Хофбургом", поймав на отходе еще несколько попаданий. Всем досталось. На посошок, так сказать. Линкоры отошли к транспортному каравану, благоразумно державшемуся вдалеке. Там они, кое как привели себя в порядок. Остановили прогрессирующее затопление отсеков "Шенбрунна" - теперь можно было быть уверенным, что флагман эскадры не затонет прямо сейчас. Погасили пожар на "Хофбурге" Трем остальным линкорам досталось меньше, критических повреждений они не имели, но роли это уже не играло. Идти на расстрел не желал никто. Да и смысла в этом не было. После короткого совещания, на котором мнения всех присутствующих были совершенно однозначны, эскадра построилась в походный ордер и все корабли отправились восвояси. На этом операция и завершилась.
О том, что нападение отбито, убегавшие в панике из столицы люди так и не узнали. Да, даже если бы им об этом сказали, то не стали бы они никого слушать. Бежали они быстро и убежать успели далеко. Это позволило Императору Константину, срочно вернувшемуся в столицу, какую-то часть паникеров повесить, а большинство просто отправить в отставку. На работе государственного аппарата Ренийской Империи это сказалось самым положительным образом.
***
Чрезвычайный и Полномочный Посол Империи Хотт, Яруко Хани, в отличие от других дипломатов, обитавших в столице, никуда не побежал. Он наблюдал за сражением из окна посольства, благо бухта оттуда была видна, как на ладони. Да не просто наблюдал. Его помощники, при помощи переносных визиров и дальномеров (как можно вести дипломатическую деятельность без подобной техники?), фиксировали весь ход боя, нанося на карты курсы кораблей. Они старались не упустить ни малейшей детали, ни одного промаха или попадания. Что поделаешь, работа у них, у дипломатов, такая... А после боя посол вместе с военным атташе совершил прогулку за город, на пикник. Чтобы развеяться, воздухом свежим подышать. В процессе активного отдыха дипломаты облазили весь кряж у подножья Лисьего Хвоста, тщательно нанося на карту все местные достопримечательности - расположение орудий, постов, наблюдательных пунктов. Из чисто научного интереса, естественно...
Глава пятая.
После провала очередной десантной операции стратегическая ситуация для стран Западного Союза сложилась грустная. Сделать они ничего не могли. Ни на фронте, где Рения прочно удерживали свои позиции, ни на море, где завоевание господства Объединенным Флотом Западного Союза не привело к желаемым результатам. То, что продолжение войны в том же духе приводит к победе Рении становилось ясно даже людям, далеким от государственных вершин Союза. То, что победившая Рения выбьет из проигравших все что можно, а потом добавит и выбьет то, что нельзя - эта разумелось само собой. Некоторые, самые хитрые, уже начали искать себе тихий уголок, в котором можно будет пересидеть бурю. Отдельные идиоты даже наводили справки, нельзя ли укрыться от бед у Султана, в Старой Империи? Султан милостиво раскрывал объятья и звал всех желающих, обещая полную безопасность и "благоприятный инвестиционный климат" А сам потирал потные ручки в ожидании недоумков, которые на эти обещания клюнут. "Вы только приезжайте, гости дорогие! И денег, денег берите с собой побольше! Кому вы тут без денег нужны? Правильно, никому. А как приедете, то и вам эти деньги станут совершенно ни к чему. Зачем деньги покойникам?"