- Как вы узнали про игротеку? Как нашли ключ? Как проделали всё это?
- Болтать надо меньше, когда трахаешь жену! - рассмеялась она. - Ладно, слушай, ты мне нравишься, я тебе всё скажу... Может, хочешь нюхнуть? У меня еще есть.
- Нет, рассказывай!
- Было бы предложено. Ну, слушай! Пашу я окрутила быстро. Следующий шаг - присмотреться к соседям, друзьям, что за люди, не опасны ли... И вот первое застолье: оказалось, у него дружок - мент, соседи - его спасители... Этого мы не знали. Этого Чинилов нам не рассказывал. Вечером, когда Паша уснул, я вышла на улицу, будто подышать воздухом, и встретилась с Толиком, всё ему рассказала. Он поначалу тоже согласился, что нам тут не светит. А после говорит: надо, мол, послушать, что о тебе будут толковать эти Завесовы. Сейчас, мол, они поддатенькие и, наверняка, завалятся в койку. А по утряне, говорит, как проспятся, обязательно начнут перемывать твои косточки: новая женщина в коммуналке - не шутка! Ты как-нибудь изловчись, говорит, уведи своего Пашу из дому у них на глазах, чтобы они были уверены, будто остались в квартире одни. Тут-то они стесняться не будут. А сама отделайся по дороге от Пашки под каким-нибудь благовидным предлогом и незаметно прошмыгни обратно в дом. Послушай, о чем толкуют голубки промеж собой, а уж после решим, заниматься Пашкиной комнатой или нет. Утром я так и сделал, - плутовато улыбнулась она.
- Постой! Как ты могла войти в дом, если я почти следом за вами закрыл входную дверь на засов?!
- Ох, Геночка! Какой же ты смешной! А черный ход на что?! Черный ход, про который вы все, кажется, забыли?! Ночью, когда вы все уснули, я потихоньку откинула крючочек, а задвижку замаскировала какой-то тряпкой. Вот и всё! А уж ходить осторожно я умею! Иногда даже летать умею, ха-ха! Ну вот. Когда я вошла, ты как раз трахался в ванной со своей кастрюлей. Я постояла под дверью, послушала ваши стоны, затем поднялась в Пашину комнату. А у него ведь такая дверь, что через нее всё слышно и даже видно! А вы еще, как по заказу, расположились прямо на верхней ступеньке! И давай трепаться! Про игру, про чемоданчик, про ключик... Я сначала ничего понять не могла, а после думаю себе: не фига, спасители!
- И ты всё рассказала своему Толяну?
- А что мне оставалось?! В то же утро. Едва вы с Тамаркой ушли, прискакал Толян, и мы вошли в вашу комнату. Открыли чемоданчик, посмотрели ваши карты... Вот тут Толян и загорелся. Мы, говорит, возьмем не только Пашкину комнату, но и обе завесовских. А еще мы увидели в вашей комнате снятую панель и рупор... - снова лукавая улыбка: - Но ведь через тонкое место можно слушать с обеих сторон. Я сделала рупор и для себя. Бывало, добавлю Пашке в чай несколько капель для крепкого сна, он и захрапит. А я нюхну косячок, сяду у той стены и слушаю, как вы там с Томкой развлекаетесь. Как ведете разговор - то о сексе, то об игре. Между прочим, слышно всё! - она рассмеялась: - А твоя Тамарка сопит, когда кончает, вот кулёма! Обиделся, да? Напрасно я тебе это сказал! И вообще, напрасно я сказала об этом Толяну! Ты умеешь обращаться с женщиной. Таких сейчас мало. Только за это надо было оставить тебя в покое. Хотя, стоп! Ты же хотел моего Пашку замочить вот из-за чего я разозлилась! И зачем это тебе было нужно? Мы же с тобой могли любовь закрутить! И какую! Красивую! Трахались бы, пока твоей Томки и моего Пашки нет дома. В ванной, на ступеньках, на подоконнике... Я же тебе ясный сигнал посылала, а ты так и не понял, да? А вот твоя Томка быстро смекнула! Нет, ты, конечно, извини, но она же сложена как каракатица! Я видела ее без всего. Обыкновенная домашняя кастрюля - и чего ты в ней нашел?! А вот меня ты не видел. Хочешь взглянуть? - она взялась обеими руками за подол юбки.
- Отдай мне игротеку, Милана! - взмолился он. Понимая, что молодая женщина находится под действием наркотика. - Отдай по-хорошему. Она ведь у вас где-то здесь.
- Если я тебе ее отдам, он меня точно прибьет!
- Вы все равно не сможете ей воспользоваться. Давайте разойдемся мирно. У вас еще есть время, чтобы смотаться отсюда.
- У тебя тоже... - она протянула к нему обе руки ладонями верху. - Через десять минут он вернется и убьет тебя точно. Он ведь зверь. Ловкий, сильный зверь. Ты его на испуг не возьмешь. И в честной драке не одолеешь. Он знает приёмы. Я сама его боюсь. Беги, у тебя всего десять минут. Даже меньше.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ
- Да и тех уже не осталось! - прозвучал хрипловатый голос и с улицы вошел Анатолий. - Воркуете, голубки? Вот теперь у меня открылись глаза! Я и не ездил никуда. Сразу понял, что дело нечисто. Просто отъехал на соседнюю линию. А там какой-то "Жигуль" стоит. Людей нет, а тачка стоит. Я в бардачок. А там бумажка с нашим адресом! И тот, что в Девяткино, и этот! Откуда?! Ты, сука, меня сдала? За наркоту?! Снюхалась с этим красавчиком?! А я, выходит, ишак отвязанный, да?! - он говорил внешне спокойно, но в уголках губ наметился оскал. - Решили устроить мне здесь ловушку? Подпоить, как старикашку Чинилова, а денежки себе?
- Толенька, клянусь! - она кинулась к нему, но он остановил ее, сдави железными пальцами ей щеки, на которых тут же проступили пунцовые пятна.
- Когда ты переметнулась, тварь?!
- Толенька, я не знаю, откуда он взялся! Клянусь хлебом!
- Никто не знал этого адреса, кроме нас с тобой! Развалюха эта записан на выжившую из ума наркоманку, которая сама не знает, где е паспорт! Он точно не знал! Ты его предупредила! Курва, услала меня за зефиром! Совсем, что ли, за лоха держишь?! Да я же по твоей роже читал, что ты усылаешь меня специально! Вот же она бумажка с нашим адресом! Почерк, между прочим, женский! Твой! Ты ему написала, сука! - он вполсилы ударил ее по щеке, но ее голова мотнулась, будто готовая отлететь.
Следом Анатолий повернулся к незваному визитеру:
- Значит, собрался со своей курицей оттяпать комнату у соседа? Устроить семейное гнездышко за счет своего ближнего? Этак всё культурно, чтобы не испачкаться? А хрен вам! Убивать нужно уметь. В белых перчатках это не делается. Я вот умею убивать. Умею запугивать, умею ломать тело и душу через колено. Я профессионал. Это мой хлеб. А ты, чистюля, куда сунулся?! Думаешь, это игра? Надоело и бросил? Я не я и лошадь не моя? Да еще с бабой, у которой на лбу написано: истеричка! Милана тоже психичка, как и все они, но я-то держу ее в кулаке, вот так! - он показал стальной кулак. - Если что, учу ее уму-разуму, вот так! - снова ударил ее по лицу. - И это только цветочки. Но сегодня ты получишь сполна, - пригрозил он ей и снова повернулся к Геннадию. - А твоя-то на тебе верхом ездит! Ты же подкаблучник! А туда же! Ну, фраера! Нет, приятель, так не получится! Свой кон ты проиграл и теперь заплатишь по полной программе, - он сделал шаг вперед.
Кухня была низкой и тесной. Здесь небольшой рост давал преимущества.
- А насчет Плафонова Миланка тебе правду сказала. Мочить мы его не собирались. Планировали просто из комнаты попереть. Так что его кровь на тебе.
- Убил его ты, - упрямо произнес Геннадий.
- Я всего лишь убрал битую фишку, - усмехнулся Толян. - Но игру придумал ты. Вместе со своей пышкой. Я играл по вашим правилам. И перебил все ваши козыри.
Он сделал еще шаг. Теперь их разделяло расстояние вытянутой руки. Тонкие губы Толяна тронула недобрая усмешка.
- Постой, - сказал Геннадий. - Сейчас ситуация изменилась. Утром ты диктовал мне. Утром ты заявил, будто бог захотел так, чтобы игротека оказалась у вас. Это было утром. Но сейчас день. И бог распорядился уже так, чтобы я узнал адрес этой дачи и чтобы вы оба оказались здесь. Я теперь знаю, как к вам попала игротека. А вот ты не знаешь, как ко мне попал адрес. Хочешь, скажу?
- Ну, говори... - прищурился Анатолий, молниеносно глянув на Милану, которая раскачивалась в такт слышной лишь ей мелодии.
- Его написала мне сестра Павла. Которую я отвез к ее мужу-генералу. Они оба знают про вас, знают про Чинилова. За генералом сила, у него своя служба безопасности. Павла они вам не простят. Фактически вы оба уже у них на крючке... - голос звучал все уверенней. - Так или иначе, ваш план дал осечку. Абоймов тоже не дурак. Он жилищную проблему знает. И поверит, скорее, мне, чем тебе. Предлагаю разойтись миром. Вы отдаете мне игротеку, я молчу о том, что узнал. Вы еще успеете уехать из города и залечь где-нибудь на дно. Этот хороший вариант.
- Нет, ты посмотри! - с насмешливой возмущенностью воскликнул Толян. - Этот фраерок еще пытается качать какие-то права! Он даже имеет наглость думать, что держит меня за глотку! Что я наделаю от страха в штаны и прощу ему должок! Ладно, фраер, преподам тебе последний урок... Вот послушай, как работают настоящие профи! - внезапно он разоткровенничался не без доли бахвальства:
- Так вот. Какое-то время у нас ушло на оформление брака и прописки. Задним числом, конечно. Хоть дорожка и накатана, но есть там свои колдобины. Когда же все штампики стояли на месте, я назначил акцию на нынешний понедельник. Нам, собственно, было без разницы, в какой день. Но тут Пашка сам подставился - собрался в Сестрорецк. На шабаш каких-то колдунов. Как там твердит твоя пышка? Если удача сама плывет в руки, грех от нее отказываться? Вот тут я с ей согласен на все сто! - он обнажил крупные, желтые от никотина клыки. - А дальше, как говорится, дело техники. Утром они вдвоем вышли из дома. Попёрли к остановке. И тут будто случайно я их нагоняю возле парка. Говорю, что коли так, то я их подвезу, мне ведь без разницы, я отпускник. С Пашкой мы уже были знакомы. В воскресенье провели день вот здесь, на даче, делали шашлыки, коньячок глушили, Пашка стихи читал... Короче, оттянулись. Он остался очень доволен. Табличку эту дурацкую на чайнике в тот раз не заметил. Итак, сели они в машину, тут я предлагаю заскочить в магазин, взять в дорогу бутылочку чего-нибудь легкого. В магазине я чуток подзадержался: всё поглядывал в окно и ждал, пока к остановке пройдет твоя куколка. Вернулся в машину после ого, как она села в маршрутку. Включил зажигание, и тут Милана якобы вспомнила, что забыла дома свою косметичку, без которой ей никак! Что за проблемы? Дом рядом. Вернулись Вот тут-то, милый, мы и взяли спокойно вашу картотеку. В квартире-то не было никого! Всё! С этой минуты ваша песенка была спета! Ну а дальше всё совсем просто. В машине мы с Миланой завели разговор, дескать. Зачем ехать в Сестрорецк, давайте лучше снова закатимся на дачу, наберем закуски, выпивки и расслабимся на природе от всей души! К черту колдунов! Всё равно ничего нового они не скажут! Пашка согласился мигом. Еще бы ему не согласиться?! Такая халява! По дороге всё стихи читал - вот чудило! Приехали. И всё было бы ништяк, если бы не этот дурацкий чайник. Пока мы с Миланкой отвлеклись, собирая на стол, он наткнулся-таки на табличку с поздравлением! Побледнел весь и принялся талдычить, что ему всё же надо в Сестрорецк, что это особое задание редакции, ну и прочую хренотень. Я тут же почуял: осечка! Или, как там называется у них, у журналистов, - прокол! У него была такая рожа, будто он в один миг обо всём догадался. Должно быть, основной инстинкт сработал. Короче, я понял, что играть уже не получится, и вырубил его. Легонечко, чтобы не оставлять следов. Затем мы перетащили его на веранду. Он оклемался было, но тут Милана сделала ему укол, и он вырубился уже надолго. Затем Милана уехала обратно, чтобы мелькать у всех на глазах и играть роль безутешной невесты. А я остался за сторожа. Когда стемнело, затолкал Пашку на заднее сидение, укрыл тряпками и погнал к заброшенному дому. Уже у цели разминулся с милицейским уазиком. Подождал немного, пока тот свернет за угол, поставил машину с Пашой в сторонке, а сам поднялся наверх. В бахилах и в резиновых перчатках, так что моих следов не осталось нигде. Действовал строго по вашему плану. Кстати, черные мешки, о которых ты, дурило, написал в карточке, я перепрятал еще раньше, само собой выпустив воду, - не надрывать же пупок! Там они и лежат до сих пор - под ржавым радиатором. И накладная при них. Это так, для общего развития. Ну, вот. Огляделся из эркера. Прохожих не было. Я сбросил вниз приготовленную тобой балясину. Она упала и разбилась. Затем быстро спустился вниз, подобрал один из бетонных сколков под стеной. С острым краем. Снова выждал момент. Подъехал вплотную к обочине, выволок Плафонова наружу, он уже начал приходить в себя, и аккуратно, одним касательным движением, чиркнул его бетонным сколком по виску. Фирменный удар. Называется "поцелуй сатаны". Легкий, но окончательный. После такого уже не поднимаются. Полбутылки пива с его отпечатками - по твоей схеме - приткнул рядом. Рядом же бросил бетонный сколок, сбрызнутый его кровью. Вот, собственно, и весь несчастный случай. Отъехал за угол, продолжая наблюдать. Пашка лежал недвижно. Первый прохожий проскочил мимо, будто внезапно ослеп, хотя едва не наступил на беднягу. Трусоватые все же у нас граждане, бояться всяких осложнений в жизни! Второй потоптался немного, но тоже слинял. И только третий достал мобилу, сделал звонок и остался ждать возле тела. Всё, Генка! Теперь ты понял, как работают мастера?
- Я-то понял. А вот ты, кажется, не хочешь понять, что и твоя карта бита!
- Бита, говоришь? Ладно, слушай дальше. Блевать я хотел на твоего генерала, как и на твоего участкового. Ничего они мне не сделают. Руки коротки! Потому как у меня всё по закону.
- Это у тебя по закону?!
- А ты думал?! И даже то, что каким-то образом выплыла старая история про Чинилова, не решает ничего ровным счетом! Чинилов - по документам - был женат совсем на другой женщине! По документам же она, эта другая женщина, продала его квартиру. Мы с Миланой здесь вообще ни при чем.