– Не знаю, с чего начать, – он посмотрел в ее глаза.
Мать устало улыбнулась:
– Да я догадываюсь, о чём пойдет речь! Все мы в свое время не знали, как начать разговор с родителями о своих избранниках. Речь ведь о свадьбе?
– Правильно! – подтвердил Саша. – И что ты скажешь на это?
– Ну что я могу сказать? – задумалась мама. – Алтынай хорошая девочка. Правильная. Не вертихвостка какая-нибудь! И образование получила.
Она немного помолчала.
– Но вот то, что она… – мать виновато посмотрела на него, – казашка… Это может вылиться в большую проблему. Может быть, даже в непреодолимую!
Саша молча ждал продолжения.
– Я много лет прожила рядом с казахами и хорошо знаю их порядки. В смысле женитьбы, семейной жизни, места казашки в семье и так далее. В этом плане нас разделяет не только разрез глаз! У нас ведь как? «…оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей; и будут одна плоть». Так в Библии. То есть семья – это отдельно от всех. Не поладили с тещей или свекровью – разбили горшки и разошлись. Живут так, как считают нужным. А у казахов совсем не так! Для них родители, бабушки, дедушки, тети, дяди, братья, сестры – это святое! Тебе придется жить не только с ней, но и со всей ее родней. У них даже по Корану семья имеет три значения: маленькая семья – супружеская пара с детьми; средняя семья – это маленькая семья плюс родственники; большая семья – это средняя семья плюс община, род! Так сложилось исторически. В степи по-другому не выживешь! Это тебе не лес с речкой, полные всякого зверья и рыбы. Хочу – один живу, хочу – с родней! – она тяжело вздохнула. – Тебе, с твоим независимым характером, будет очень трудно с этим всем мириться. Конечно, можно сказать всей ее родне: нет! Или уехать, в конце концов! Но пойдет ли на это Алтынай? Ее с детства воспитывали в подчинении воле родителей. Это у нее уже в крови.
– Какой-то другой мир! – ошеломленно сказал Саша. – Никогда бы не подумал, глядя на друзей-казахов, что у них всё совсем по-другому!
– Да нет, Саша! – вздохнула мать. – Не по-другому! Все люди одинаковые. Понятия о доброте, совести, подлости, дружбе и всём прочем, что у них, что у нас – одинаковые! Но вот что касается создания семьи, у них всё очень жестко! Есть, правда, у них и другие отличия. Ты, наверное, и сам заметил, что они намного аккуратнее относятся к словам. Не так, как мы: походя обругал и пошел дальше. Нам бы стоило у них поучиться этой сдержанности. По-другому они относятся и к старикам. Для них аксакал – это закон. И это очень правильно. Может, он что-нибудь и думает о тебе плохое, но никогда тебе этого не скажет. Недаром говорят, что восток – дело тонкое.
– Мам, ты мне о них так рассказываешь, будто они инопланетяне, – улыбнулся Саша. – Я же с ними всё детство рядом провел. Ну дашь кому-нибудь из них подзатыльник, а он тебе, и всё, через пять минут снова друзья не разлей вода!
– Так то в детстве! – вздохнула мать. – А то во взрослой жизни. Так что думай, Саша! Тебе решать. Хотя я понимаю, что у вас далеко зашло. Шутка ли, вместе уже больше десяти лет! Справедливости ради должна тебе сказать, что лучше жениться на своей. Вон их сколько симпатичных ходит по поселку. Но, видимо, Бог распорядился по-другому. Если тебе надо мое согласие или, как говорят, благословение, то я его тебе даю! Про деньги мы уже раньше говорили. Корову можно продать, да и родственники помогут.
Саша обнял мать и поцеловал ее в щеку. Она обмякла от этой неожиданной ласки.
– Мамуль, а откуда ты всё это знаешь? – он улыбнулся. – Ну, Библия, Коран… Ты же была комсомолкой! Партия сказала: «Надо!» – комсомол ответил: «Есть!» Религия – опиум для народа!
– Из жизни, сынок! Из жизни, – она вздохнула. – Если ты помнишь, у нас в молодости были друзья-казахи. Папа нас тогда возил к ним в аул, в гости.
Еще бы не помнить! Как сейчас, перед Сашиными глазами встала картина. Они сидят перед юртой. Уже поздний вечер. Небо усыпано миллиардами звезд. Рядом с юртой, на печке, сложенной из крупных камней, булькает казан, полный сваренного бараньего мяса. Запах – сногсшибательный!
На застеленной клеенке стоит большое блюдо с бешбармаком. Папа с дядей Муратом, местным чабаном, о чём-то оживленно беседуют за бутылкой водки, мешая русские слова с казахскими.
Мама с тетей Айбике тихо шепчутся о чём-то своем, выкладывая крупные куски мяса на блюдо.
Саша с сестрой Верой, осоловелые от вкусной еды и свежего степного воздуха, почти спят, прижавшись друг к другу.
Тетя Айбике с улыбкой налила им по полной пиале кумыса:
– Попейте перед сном, – она погладила их по головам. – Полезно после бешбармака.
Саша, думая, что это молоко, залпом выпил всю пиалу. Резкий, кислый вкус кумыса перехватил горло. Саша еле успел отбежать от юрты. Его вывернуло наизнанку! В десяти метрах от него то же самое делала его сестра.
Родители смеялись, глядя на них, а дядя Мурат ругал тетю Айбике на казахском. Та виновато, с жалостью смотрела на Сашу и Веру, потом налила им горячего сладкого чая и выложила гору баурсаков.
Сколько лет прошло, а Саша до сих пор помнил вкус того чая с баурсаками.
Потом их положили в юрте спать, и они заснули среди кучи подушек и одеял. В юрте стоял стойкий запах кошмы.
Саша пролежал полночи без сна и вспоминал об Алтынай. Он никогда не думал об этой стороне ее жизни. Да они никогда об этом и не говорили. Правда, иногда она говорила, что у отца в семье непререкаемый авторитет. Ну так это и правильно, считал Саша. Он же мужчина! Как содержать семью, не имея авторитета? И не важно, какая это семья – казахская или русская!
«Может, не всё так страшно? – успокаивал себя Саша. – Живут же в поселке смешанные семьи! Он русский – она казашка, или наоборот. Так же живут, как все: сходятся, расходятся». Саша был уверен, что они с Алтынай в состоянии решить эти проблемы. Однако после сегодняшнего разговора с Надиром перед ним вдруг встали непреодолимой стеной два фактора: родительское несогласие семьи Алтынай на их свадьбу и деньги!
На следующий день он позвонил Алтынай и попросил ее предупредить родителей о том, что он придет к ним в субботу. Свататься.
Глава 13
В среду Саша проработал до темноты, выполняя срочный заказ. Иначе надо было выходить в субботу. Он шел домой в темноте, мысленно прокручивая в голове будущий разговор с родителями Алтынай. Недалеко от дома его встретили. Их было трое. Саша сначала не понял, сколько их. Они оторвались большим темным пятном от палисадника и перегородили ему дорогу. Потом пятно разделилось на три фигуры. Один встал прямо перед ним, двое по бокам: чуть слева и чуть справа. Таким образом, Саша оказался в полукольце. На мгновение хищная троица замерла. Их намерения не вызывали у него никаких сомнений.
Первую же мысль о побеге Саша отбросил сразу. Он даже не успел бы развернуться, как они бы его схватили. Одолеть троих было невозможно, это не голливудский боевик! Их лица было не разглядеть – луны на небе не было.
«Надо вырубить хотя бы одного, тогда появится шанс убежать от двоих», – с каким-то хладнокровием подумал Саша. Парализующий страх куда-то исчез.
Саша протянул левую руку фигуре перед ним и сказал:
– Привет!
Троица опешила. Это дало ему пару секунд для дальнейших действий. Саша отставил правую ногу назад и оперся на нее. Одновременно он согнул правую руку в локте и сжал пальцы в кулак.
Парень, стоящий перед ним, видимо, понял, что происходит, и стал разворачивать свой корпус боком. Однако было поздно!
Саша со всей силы выбросил правую руку вперед и нанес парню страшный удар в солнечное сплетение.
Этому удару его научили на бесконечных тренировках в погранвойсках.
Это был коварный удар! Он выключал противника на долгое время. Острая боль парализовала дыхание, человек терял ориентацию в пространстве, глаза слепли. Некоторые теряли сознание от такого удара.
Парень издал утробный звук и стал валиться набок, схватившись за живот.
Саша начал возвращаться на исходную позицию, когда парень, стоящий слева, нанес боковой удар ему в голову.
Удар был очень сильный и пришелся прямо в висок. В голове как будто взорвалась бомба.
Саша, как в замедленной сьемке, начал падать на правый бок. Цепляясь угасающим сознанием за происходящее, он автоматически сжался на земле в калачик, закрывая руками лицо, а локтями живот.
Этот автоматизм им вбивал в головы старшина на уроках рукопашного боя в учебке.
– Оставите живот открытым, – он делал презрительное лицо, – разобьют печень кованными сапогами. В лучшем случае месяц будете харкать кровью, в худшем – останетесь инвалидами!
На Сашу посыпался град ударов ногами в область живота. Потом от ударов затрещали кости спины.
Сквозь туман он услышал лихорадочный шепот:
– Только не по почкам!
Послышались звуки борьбы и ругань на казахском языке.
Уже теряя сознание, Саша услышал женский крик. Это был крик раненого животного, полный ярости и боли!
«Алтынай!» – молнией пронеслось у него в мозгу, и он провалился в темноту.
Саша медленно стал возвращаться в сознание. Как сквозь вату, он услышал лай собаки, топот ног, потом вспыхнул свет в окнах дома. Он почувствовал, что его куда-то несут, и снова потерял сознание.
Очнулся он от резкого запаха нашатыря. Увидел над собой испуганное лицо тети Вали, соседки через три дома от них.
– Господи! Что же это делается?! – запричитала она. – Просто звери какие-то! Может, вызовем скорую? – куда-то повернула она голову.
– Не надо скорую, – прохрипел Саша. – Не приедет она. Некому там ехать! – он вспомнил санитарную машину на пеньках.
– Вот бардак! – снова запричитала тетя Валя. – Человека, можно сказать, убили, а у них ехать некому!
– Валентина! – рыкнул на нее муж, дядя Витя. – Что ты несешь? Убили, зарезали… Иди-ка холодной воды принеси, видишь, у него всё лицо в крови! Черт! Льда нет! Вон как все лицо опухать стало. Ты как, Саша? – склонился он к парню. – Не тошнит?
– Немного подташнивает, дядя Витя! – Саша закашлял. Кровь с разбитых губ попала в горло.
– Может, в полицию? – вопросительно посмотрел тот на Сашу.
– Нет дядя Витя! Не надо в полицию. Это наши разборки.
– Ничего себе разборки! – хмыкнул тот. – Давно у нас такого не было! Ты их знаешь? – тихо спросил он, оглянувшись, нет ли поблизости жены.
– Да! – кивнул головой Саша.
– Ну дела! – покачал головой дядя Витя.
Они обтерли Саше лицо холодной водой. Тетя Валя подложила ему под голову еще одну подушку.
– Давай все-таки проверим, – опять подошел дядя Витя. – Вдруг перелом!
Он заставил Сашу сесть и принялся его ощупывать. Потом начал сгибать ему поочередно руки и ноги, приговаривая:
– Ну как, сильно болит?
Саша мотал головой: мол, терпимо!
Потом проверил языком зубы. Все были на месте. На разбитых губах запеклась кровь.
«Если бы не закрылся руками, – равнодушно подумал он, – как минимум передних зубов бы не было!»
Тетя Валя протерла ему разбитые губы перекисью водорода и засунула в кровоточащий нос турундочки из ваты.
– Ну, так-то лучше! – удовлетворенно вздохнула она.
Саша попытался встать, но у него закружилась голова. Дико заболели спина и левый бок.
Соседи вдвоем стащили с него рубашку, и тетя Валя снова ахнула.
Вся спина была как сплошной синяк!
– Ладно! – сказал дядя Витя. – Ты ложись, а я схожу к твоей маме. Аккуратненько скажу ей, что к чему. И без паники! – повернулся он к жене. – Весь поселок уже слышит твои причитания!
Тетя Валя заставила Сашу выпить какое-то обезболивающее лекарство, и он провалился в сон. Несколько раз он просыпался от тихого плача матери и шепота соседей. Тело постепенно отходило от шока и наливалось болью. Левый глаз и половина лица окончательно заплыли.
Он проснулся в шесть утра и, несмотря на резкую боль в спине, встал с кровати. Мать спала за столом, положив голову на руки.
– Мам! – он тихонько потряс ее за плечо.
Она испуганно вскочила:
– Ты что поднялся? Разве тебе можно?
– Уже можно, – успокоил он ее. – Пойдем домой, мам. Дома буду отлеживаться!
– А ты дойдешь? – с тревогой спросила она.
– Дойду, мам! Дойду. Не беспокойся.
Из соседней комнаты вышел дядя Витя.
– Не бойся Надя! – обратился он к маме Саши. – Я помогу. Если бы было сильное сотрясение мозга, он бы не встал. Не кружится голова? – посмотрел он на Сашу.
Тот осторожно покачал головой из стороны в сторону:
– Нет, вроде не кружится.
– Ну вот и хорошо. Пошли! – скомандовал он. – Валя! – крикнул он в соседнюю комнату. – Выйди, мы уходим!
Дома Саша осторожно разделся, отдал матери грязную одежду и лег.
– Надя! – дядя Витя повернулся к матери. – Его надо натереть лечебным настоем из трав, и это… налей ему двести граммов водки. Ему сейчас это очень поможет.
Саша проснулся, когда уже вовсю светило солнце. Голова была абсолютно ясная.
«Все-таки водка сделала свое дело», – подумал он.
Матери в доме не было. Она с утра побежала в аптеку.
Саша встал и еще раз ощупал тело. Болела только спина.
«Наверное, трещина в ребрах», – подумал он.
Он сделал несколько поворотов корпусом, потом немного поприседал. Пару раз резко наклонился.
Голова не кружилась, тошноты не было.
– Похоже, легко отделался! – с облегчением вздохнул он.
Саша подошел к зеркалу. На него смотрело оплывшее лицо с кровоподтеками. Возле глаз кожа расцвела букетом разных расцветок.
«Вурдалаки из фильма ужасов – красавцы по сравнению со мной», – иронично подумал он.
В дом вошла мать, неся за собой свежесть и звуки солнечного дня.
– Уже встал! – всполошилась она. – Не рано ли?
– Не рано, мам! – успокоил ее Саша. – Сейчас главное – больше двигаться, чтобы кровь не застаивалась. Завтракать будем?
– Конечно будем! – она засуетилась возле плиты.
Уже после того, как помыла посуду, мать села напротив сына и внимательно посмотрела ему в глаза.
Саша вздохнул:
– Ну давай, мам, выкладывай. Я же вижу, что ты еле сдерживаешься!
В ее глазах появилась мольба:
– Саша! Ну отступись ты от нее! Не принесет она тебе счастья. Оба будете страдать, и ничего у вас не получится. Ее родня не даст вам спокойной жизни. Поверь мне, я знаю, как это делается.
– А откуда ты знаешь, что это из-за Алтынай? – спросил Саша.
– Ай! – она досадливо махнула рукой. – Полпоселка это знает!
– Значит, тетя Валя сказала? – Саша пытливо посмотрел на мать.
– Да при чём здесь тетя Валя? Что в нашей деревне можно скрыть?!
«Действительно, – подумал он. – Не тетя Валя, так какая-нибудь тетя Дуся. Мать здесь абсолютно права».
Саша вздохнул и поднялся из-за стола. Он подошел к окну и стал смотреть во двор. Солнце заливало всё вокруг ослепительным светом. В пыли купались курицы. Пес лежал возле своей будки и часто дышал, высунув розовый язык.
Саша повернулся к матери:
– Нет, мам! Если я сейчас убегу, поджав хвост, то я перестану себя уважать. Как потом жить без уважения к себе? – он помолчал. – А что я скажу Алтынай, когда встречу ее на улице? Мол, говорил одно, а тут такое дело, что совсем никак? Извини, мам, но нет!
На глазах матери заблестели слезы.
– Прости сынок! – тихо сказала она. – Я не заметила, как ты вырос и стал мужчиной!
– Да ладно тебе, – засмущался Саша. – Скажешь тоже! – он обнял мать. – Я немного полежу. Ладно?
– Полежи, полежи! – она грустно улыбнулась. – А мне в огород надо.
Саша лежал, смотрел в потолок и прокручивал в голове события вчерашнего вечера.
Конечно, парень, которого он ударил в солнечное сплетение, был братом Алтынай. В этом у Саши не оставалось никаких сомнений. Уже вчера, услышав крик Алтынай, он понял, кто перед ним.
Второй был Серик. Это тоже было ясно. Ругань на казахском точно подтвердила его голос.
А вот третий? Мозг отказывался в это верить.