Бездна Мурены - Сельдемешев Михаил 8 стр.


С этими словами он попытался изобразить одну из лечебных поз, но тут же грохнулся с кровати, вызвав всеобщее веселье.

– С этим вы уже встречались. – Санитар Шурик прошёл мимо Повара.

– Когда? – возмутился Лыжников. – Я бы запомнил такую прелестную фемину!

Он попытался поймать студентку за руку, но та успела отдёрнуть её и отойти на безопасное расстояние. Санитар Коля молча указал Андрею дубинкой на его место.

– Только тогда он был в глубокой депрессии, а теперь вот – наоборот, – студентка безобидно улыбнулась.

– Главврач же говорил – биполярочка, – напомнил студент в очках.

– Говно на палочке! – передразнил его Повар. – Ты за своими косыми шарами лучше последи. Один глаз девку мысленно раздевает, второй по палате шустрит – ищет, чего бы приватизировать.

Ошалевший от подобной наглости студент не нашёлся, что и ответить. Процессия переместилась к двухметровому Биологу.

– Здесь ничего особо интересного, – констатировал санитар № 3. – У пациента Бакровского слабоумие.

– Никакой он вам не пациент, – разошёлся Лыжников. – Он наш комнатный фикус.

– Упрощаешь, Лыжников, – поморщился Биолог. – Ох, упрощаешь.

– И ничего не упрощаю. Глядите – как вымахал от регулярного полива!

Кто-то вымученно хихикнул. Студенты, незаметно для себя превратившиеся из наблюдателей в объекты изучения и насмешек, мечтали поскорее покинуть недружелюбные стены психбольницы. К счастью, осталась последняя кровать возле самого выхода.

– Паханов Павел, – Александр приступил к описанию её обитателя. – Параноик, имеет проблемы с ориентацией в пространстве – до сих пор способен заблудиться в наших коридорах. При этом неплохо разбирается в технике, науках.

Словно прочитав мысли вверенной ему молодёжи, Третий санитар поспешно захлопнул папку:

– Давайте на сегодня заканчивать. Перед уходом не забудьте записать свои фамилии в журнале.

– В каком журнале? Не бортовом ли? – насторожился капрал. – Коричневая такая корочка?

– В штанах у тебя коричневая корочка! Давно туда заглядывал? – схамил санитар Коля, заставив студентку брезгливо поморщиться и пулей вылететь из палаты.

За нею последовали все остальные участники «экскурсии». На какое-то время в третьей палате воцарилась тишина.

– Капрал, ты им специально не сказал, что я – штурман звездолёта? – прошептал Павел, испуганно косясь на выход в холл.

– Естественно, – кивнул Зенит. – Дроиды управляются напрямую искусственным интеллектом корабля. Мы не должны подавать вида, будто догадываемся о его неисправности. Вдруг ещё начнёт защищаться и усложнит доступ к перепрограммированию.

Неожиданно нарисовавшийся в проёме выхода дроид Коля заставил Штурмана подскочить на своей кровати.

– Чего затаились, дебилы подопытные? – расплылся в довольной ухмылке Второй. – Бегом на ужин!

В больничной столовой было людно, просторное помещение гудело голосами и звенело посудой. На стенах висели плакаты о пользе диетического питания. Когда в столовой появился экипаж третьей палаты, их взору предстал отщепенец Р-Нат, который только что передал грязную посуду в окно пищеблока и направился к выходу, доставая на ходу теннисный шарик из кармана.

– Чего нас не позвал?

Упрёк Бортинженера заставил Р-Ната покраснеть.

– Меня там… ждут… в теннис играть, – промямлил он и протиснулся сквозь укоризненно взирающих на него соседей по палате.

Сначала все по очереди подошли к сидящей за столиком медсестре Леровой, выдающей таблетки. Кто-то сразу опрокинул содержимое пластмассового стаканчика в рот, остальные незаметно передали свои препараты Сергею, который с ловкостью фокусника упрятал их в недрах пижамы.

Обязательным условием получения пайки была передача пустого стаканчика из-под таблеток в окошко пищеблока. Сегодня в вечернем рационе полагалась перловка с фрикадельками из рыбных консервов. На общем столе все набрали себе хлеба из лотка, взяли ещё мокрые после помывки ложки и налили в кружки остывший чай из больших эмалированных чайников с инвентарными номерами. Капрал, заметив эти числа, непроизвольно их запомнил.

– Жалко, что печенья нет к чаю, – посетовал он. – Прекрасная была традиция до погружения в анабиоз.

Судя по лицам коллег, никто об этой традиции больше не помнил. Зенит подошёл к свободному столу и поставил на него провизию:

– Держаться нам надо вместе.

Пациенты третьей палаты расселись вокруг стола, загремев тарелками и кружками. Поместилось только шестеро. Пока все усаживались, Командор нерешительно мялся, порываясь занять то один стул, то другой. Стоя во весь свой рост, он выглядел ещё более диспропорциональным. Насаженная на короткое туловище без шеи большая голова диссонировала с длинными худыми ногами. Стесняясь собственной внешности и не имея возможности укрыться от посторонних взглядов под одеялом, Дипер инстинктивно горбился, стремясь стать незаметнее.

Поняв, что вакантного места за столом не осталось, Командор уселся за пустой стол по соседству, испытав невероятное облегчение от временного одиночества.

Бедолага Командор. Как же потрепала его судьба! Под грузом ответственности и невзгод сломлено тело, но, надеюсь, не сломлен дух.

В тревожных мыслях о Командоре капрал сразу сжевал одну из двух фрикаделек, чтобы их чётное количество в тарелке не раздражало. Другую он размазал по слипшейся перловке.

– Ну кто ж так варит? – с видом знатока развёл руками Повар, отведав кашу. – Перловка должна быть аль-денте – слегка похрустывать.

– Болты как ни вари – вкусней не станут, – высказал своё мнение Бортинженер, отправляя в рот полную ложку с горкой.

– Не скажи! – покачал указательным пальцем Лыжников. – На одной только воде без специй перловку можно сварить десятком способов: помешивая, взбалтывая, постепенно подливая воду и так далее. И каждый метод даст разную консистенцию и оттенки вкуса.

Юрич слушал и флегматично пережёвывал слипшуюся субстанцию. Повар же, не переставая рассказывать, успевал намазывать горчицей хлеб, перчил его, вдавливал туда перловку, накрывал другим куском хлеба и тут же поедал. Проделывал он это всё так ловко и аппетитно, что остальные тоже жадно набросились на безвкусное варево.

– Не, друзья, злаки вредны для потенции, – не поддался соблазну Врач. – Фаллос капут.

Он съел фрикадельки и отодвинул миску с кашей от себя подальше. Оглядевшись в поисках санитаров, он извлёк горсть таблеток, выбрал несколько одинаковых, пожертвованных ему соседями по столу, забросил их в рот и запил чаем. После этого поморщился и выплюнул в тарелку с кашей несколько основательно распаренных чаинок.

– Одни сплошные нифеля у них в чае! – возмутился он.

Внезапно Повар тоже склонился к тарелке и выплюнул туда всё, что ещё не успел прожевать. После этого прополоскал чаем рот и выплюнул его на пол.

– Ты чего? – удивился Биолог.

– Осознал вред злаковых, – предположил Врач.

– Чёрт! Не сразу заметил! – в отчаянии воскликнул Лыжников, от его былого самодовольства на лице не осталось и следа. – Глядите, какая выраженная полоска на перловых зёрнах – они ж отравлены!

Кроме засидевшихся постояльцев третьей палаты в столовой осталась ещё треть занятых столов. В наступившей относительной тишине раздавались громкие удары алюминиевой ложкой по столу. Это Командор отпугивал сверчков, посягавших на его кашу.

– Вазенитов, есть серьёзный вопрос к тебе, – нарушил молчание помрачневший Повар.

– Выкладывай, – откликнулся капрал.

– Ты пытаешься впарить, что мы все, сидящие тут психи, – Андрей обвёл рукой соседей по столу, – это отряд косморазведчиков. Так?

– Так точно, отряд «Нулевой парсек», – кивнул Зенит.

– Только Руслана не хватает, – уточнил Штурман и тут же поправился: – В смысле, Р-Ната.

– Допустим. – Лыжников положил ладони на стол. – А наш главврач Веня – это, по-твоему, бортовой компьютер с искусственным интеллектом. Так?

– Всё верно излагаешь, – улыбнулся капрал.

– А уроды в белых халатах – это роботы под управлением Вени?

– Только не уроды, а дроиды, если точнее, – поправил Андрея капрал. – Но по сути – узкоспециализированные роботы для обслуживания звездолётов и экипажей.

– Тогда объясни нам, Вова, кто вот эти все остальные? – надрывно простонал Лыжников, обведя рукой помещение столовой. – Наши сослуживцы, о которых ты пока не вспомнил? Роботы, которые прикидываются психами? Кто они?

Все обернулись на сидящих за другими столами пациентов, после чего выжидающе уставились на Зенита.

– Ни то ни другое, – невозмутимо ответил капрал и улыбнулся. – Звездолёт «Довженко-19» проходит по классу тяжёлых транспортников. Мы зашли на его борт на Терамысле в системе Озёрных Спиралей под видом колонистов-вахтовиков, возвращающихся домой. Именно там, кстати, Бортинженер обзавёлся своим питомцем – терамским чёрным крокодилом.

Члены экипажа дружно перевели взгляды на Юрича, невозмутимо уплетающего остатки каши.

– Здесь кроме нас и шахтёры, и учёные, и прочий трудовой люд с разных орбитальных станций и планет, да и просто туристы, – продолжал Зенит. – Напоминаю всем, что они не должны знать, кто мы такие. Наше задание под грифом строжайшей секретности…

– Бредятина, которую ты придумываешь на ходу! – Повар хлопнул ладонью по столу и одновременно спрятал в рукаве кусок хлеба.

– А у тебя, Андрюха, есть более логичное объяснение? – поинтересовался Бортинженер, расправившись с перловкой и утерев губы рукавом пижамы.

– Ты знаешь – да! – Радость Лыжникова граничила с истерикой. – Мы нихрена не помним по той простой причине, что мы никакие нахер не разведчики!

– А вот тут ты ерундишь, браток, – замотал Юрич своей тронутой сединой головой. – Я точно помню, что я разведчик.

Повар лишь молча отмахнулся, встал и быстро зашагал прочь из столовой.

Вернувшись обратно в свой третий отсек, отряд «Нулевой парсек» занялся подготовкой ко сну.

Запись № 14. Экипаж достаточно лоялен к моим наставлениям, несмотря на практически стопроцентную потерю памяти. Но есть досадное исключение – корабельный кок Лыжников. Этот настроен очень враждебно и подозрительно. Уж не завербовали ли его? Но кто? Бестелесые пытаются выйти на контакт со всем человечеством в нашем лице, и плести интриги, разобщая нас, для них попросту непродуктивно. Да, им пришлось покопаться в электронных мозгах нашего Вени, но злого умысла с их стороны я не вижу. Сверхцивилизация попросту нащупывает точки соприкосновения с нашим более примитивным сознанием, ищет оптимальный способ коммуникации.

Но тогда под чью дудку пляшет Повар? Не замечал я в нём раньше замашек сибарита. Тяга к роскоши, женщинам и изысканным деликатесам – прекрасная почва для порочных всходов. Кто бросил туда своё пагубное зёрнышко? Неужели Белая Мурена уже дотянулась своими щупальцами? Скверно. Я надеялся на небольшую отсрочку. Отсутствие связи с Землёй становится всё более серьёзной проблемой.

Отправившийся чистить зубы перед сном Штурман отсутствовал дольше обычного, а когда наконец вернулся, его увеличенные очками глаза азартно блестели.

– Капрал, хорошие новости! – возбуждённо выкрикнул он с порога. – Я заплутал и случайно забрёл в отсек хранения дроидов. Там никого не оказалось, но зато в магнитофоне нашлось вот что!

Павел извлёк из кармана кассету и победоносно поднял её над головой. Капрал, не успевший переключиться со своих невесёлых раздумий, растерянно улыбнулся в надежде на объяснения.

– Здесь больше сотни метров магнитной плёнки! Зачем, по-вашему, на звездолёте носитель информации такого размера? – Штурман красноречиво постучал себя кассетой по лбу.

– Резервная память экипажа! – просиял Зенит, подскочил к Павлу и принялся трясти ему руку. – После возвращения на Землю обязательно приставлю тебя к награде!

Долго убеждать экипаж не пришлось. Многие просто обмотали плёнку вокруг головы, как показал на собственном примере капрал. Пациенты убедились, что проще исполнять, чем спорить с упрямцем, взявшим на себя командование «Нулевым парсеком».

Повар, само собой, наотрез отказался участвовать в восстановлении памяти с резервной копии. Ему было не до того – приступил к изготовлению антидотовых сухарей из припасённого в столовой хлеба. Биолог в процессе наматывания сжевал и проглотил часть плёнки. А Врач, употребив на ночь гремучую лекарственную смесь, впал в раж, исхитрился засосать плёнку в рот через нос и принялся тянуть её пальцами туда-сюда – то из ноздри, то из горла, приходя от процесса в неописуемый восторг.

Командор попытался воспротивиться, опасаясь, что шуршащая на волосах плёнка может привлечь саранчу. Бортинженер что-то тихо сказал ему, после чего Дипер поспешно обмотал свою гигантскую голову плёнкой и натянул на это всё шапочку. Сам же Юрич накрутил плёнку не только себе, но и Виталику.

– У всякого конца было начало, но не у всякого начала будет конец, – брякнул Командор, когда вся плёнка из кассеты переместилась на головы экипажа.

Все попытались вникнуть в смысл сказанного, но тут дроид Петя из холла объявил отбой, и в палате воцарилась темнота. Какое-то время пациенты переговаривались, пытаясь выяснить, у кого процесс восстановления памяти уже пошёл. Вскоре разговоры утихли. Было слышно лишь, как Дипер продувает свой радиоприёмник, а Врач тихо хихикает и причмокивает, продолжая перетягивать плёнку из носа в рот и обратно.

Запись № 15. Пока ничего нового в моей памяти не проявилось. Не буду торопить события – на перекачку гигантского объёма информации подручными средствами мозгу требуется время. Одно дело – выпить залпом литр воды, чтобы утолить жажду. Другое – высунуть язык под накрапывающим дождём. Утро вечера мудренее. Надеюсь, в буквальном смысле.

Глава V. Бунт на корабле

Поутру перед глазами санитара Коли, заглянувшего в третью палату, предстала живописная картина. В углу отчаянно бился и корчился Дипер, намертво примотанный магнитной плёнкой к своей кровати. Спутанная плёнка также плавала в тазу с водой, в который Бакровский опустил свои гигантские ноги. А отдельные её полоски, привязанные к спинке кровати пациента Шлемофонцева, шуршали и колыхались от дуновения из приоткрытой форточки. Сам Сергей лежал с открытыми глазами, словно загипнотизированный зрелищем.

– Вы в курсе, что это такое? – Санитар Коля подцепил дубинкой мокрую плёнку из тазика.

– Наша резервная память? – неуверенно предположил Штурман.

– Это новый альбом «Фристайла». Был. – Николай стряхнул плёнку обратно в воду и брезгливо обтёр дубинку о край одеяла Бакровского. – Вам всем за такое Галера уколы сульфозина вхерачит. Прямо в мозг!

– Уже нет смысла, память мы своими силами восстановили, – Павел вопросительно поглядел на хмурого капрала. – Вроде бы восстановили.

– По крайней мере, пытались, – сухо добавил Зенит.

– Плёнку убрать, пока Гертруда на работу не пришла! – распорядился Второй и покинул палату.

Рассудив, что ответственность за выемку кассеты лежит целиком на нём, Штурман принялся ползать по палате и собирать плёнку, попутно отвязав спелёнатого Командора.

– Так что – получилось у нас? – на всякий случай задал он вопрос капралу, хотя уже знал, что ответ его не порадует.

– Наверное, тогда бы отряд «Нулевой парсек» сейчас занимался своими прямыми обязанностями, – в непривычной для себя грубой манере ответил Зенит. – А не валялся бы на койках, заискивая перед дроидами.

Заметив обиду на лице товарища, капрал смягчил тон:

– Либо мы лишились памяти ещё до помещения в анабиоз, из-за какого-то инцидента. Тогда логично, что в блоки памяти записалась пустота. Либо же память на магнитной ленте была, но ИИ её умышленно стёр. Тогда ситуация хуже, чем ожидалось…

Рассуждения Зенита прервало недовольное рычание Повара:

– Как же вы меня со своей сраной памятью задолбали! – Он вскочил с кровати, выхватил ворох плёнки из рук Штурмана и принялся яростно его уминать в руках. – Таблетки надо кушать, которые вам прописали, а не снабжать ими торчка Серёгу!

Назад Дальше